Друг моря

      Его голос пропал в толпе угроз и пожеланий смерти месяц назад. Он еле слышен, если и вовсе не нем.       Когда в последний раз Луис выходил из дома просто так? Из мелкой конуры из четырёх белых стен и деревянной крыши, внутри которых добровольно закован. Хотел ли он выходить вообще, когда всё, что он делает на улице — драит полы и убирает весь мусор после очередного праздника в Несовершенстве?       Ему не хотелось вспоминать и тот праздник, посвящённый ему. Наверное, с этого и начались его кошмары?       Когда Луис замолчал, он исчез с поля зрения окружающих, слился с песком. Его мало кто замечал, тихого, незаметного и глухого, ибо перестал он реагировать на своё имя через неделю после немоты. Так было проще.       Мало кого он радовал своими ответами на грубость кукол его линейки, таивших от него гораздо бóльшу обиду, совсем гнилую, ужасней его зависти. Его бы не защитили, даже если бы он был прав, ибо никто не верил в его правоту.       Им хотелось опереться на агрессивное поведение душевнобольного образца, его реакции на до боли знакомые оскорбления,       (плохой, слабый, неуклюжий, кривозубый, безвкусный, бесполезный, уродливый)       Поскольку знали, что этим можно закрыть его рот. «Это твои слова». Они говорили. Конечно, его. Он с гневом вспоминал.       И поэтому он замолчал.       Еле слышимый тиск заржавевшей левой колени было единственным способом услышать его, точнее присутствие, присутствие прототипа, пытающегося избегать резких шагов, из нежелания, чтобы на него посмотрели. Иногда у него получалось, иногда…       Однажды попытка Лу остаться незаметным провалилась, и на него удивлённым прищуром озарилась Мэнди, ждавшая кого-то известного лишь ей на обозначенной территории, где прототипу предназначена уборка.       — Ой, Лу, — она ничего не могла сказать блеклому туману в очах уборщика, спрятанных под тенью ломких спавших волос, которые Лу и не думал убирать. Кукла знала, что отвести взгляд от него стало бы грубым жестом, она держалась. — Ты… з-здесь убираешься, да?       Какие могут возникнуть чувства, будучи стоя́щей так близко к местному злодею, козлу отпущения данного разноцветного плюшевого мирка, когда-то представлявший собой пример лучшей куклы, настоящего Идеала, на которого так слепо стремились равняться?       Какого это, видеть вместо того самого Совершенного Лу разлагающийся кусок железа, лицо которого трескается на глазах?       Что можно сказать о его глазах, потускневших по краям чёрной липкой желчью, его чернильными слезами?       Она не была вознаграждена ответом. Он откровенно проигнорировал её вопрос, возможно, и сам факт присутствия Мэнди рядом с ним. Луис поворачивается к ней спиной, уходя с ведром грязной воды в ужасной сгорбленной осанке, которую никогда себе не позволял. Тихо-тихо каждый его шаг сопровождался скрипом, от которого сам же морщился.       От идеально ровной спины и распахнутых плеч остались серые крупицы воспоминаний, которые Лу, скорее всего, даже не помнит. Или не хочет помнить.       Мэнди отчётливо видна выпирающая чёрная полоса на его спине, просвечивающаяся под тонкой рубашкой, и она не была уверена, что это нормально.       — Мэнди!       Внимание к себе привлекает маленькая розовая бракованная игрушка, на всех парах мчавшаяся к Мэнди на встречу, но даже не имея потребности хорошенько отдышаться. Это и не удивляет куклу с очками, это же её лучшая подруга, Мокси. Именно её она ждала.       — Мокси!       Объятья — их бессмертный жест приветствия. Прижимаясь к тельцу мягкой «осьминожки», постепенно из головы вылетают все мысли о прототипе. Почти.       Разомкнуть объятья для подруг всегда испытание, но их сегодняшний план прогулки насыщен и требует воплощения в жизнь!       Вот только…       — Мэнди, ты выглядишь взволнованной, — подмечает Мокс, смотря в янтарные глаза куклы, отражающие неприкрытое беспокойство. — Что-то случилось?       Мэнди нервно смеётся, делает вид, что не поняла вопрос, мол, со мной всё в порядке, ну, Мокси! С чего ты взяла, что я… беспокоюсь?       (беспокоишься? Беспокоишься о прототипе? Скверно, тошно, и звучит противно. Разве он не тот, кто разбил твои очки, кто пытался тебя убить? Дура, дура, настоящая. Забудь о нём)       — Не выдумывай, Мокс, — гладит по голове бракованную куклу, как младшую сестру. Она улыбается ей нежно. — Я беспокоилась, что ты не придёшь, долго ждала или слишком рано пришла, хах! Пойдём гулять?       Ни минуты не раздумывая, полная счастья Мокси схватила подругу за руку, быстрым шагом направляя её в сторону ближайшего парка Несовершенства, где продавали её любимое мороженое.       Мэнди, смеясь, пыталась держать с игрушкой один темп ходьбы, если это был не бег… окрылённая надеждой на проведение замечательного дня, она стремится к указанному парку, полностью забыв про уборщика.       (он всего лишь злодей, который получил по заслугам)