Экстренный случай

Застрять непонятно где в тридцати метрах под землёй — это полбеды, застрять вместе с раненным братом, не зная, насколько всё плохо — вот настоящая проблема, которую сложно решить, не будучи медиком в команде. Особенно сложно, когда паника заставляет голос дрожать, а мысли путаться. Рафаэль в полной мере ощутил беспомощность и ужас, понимая, что он остался один на один с Майки, и младший совершенно не откликается, не реагирует на попытки растолкать, и только его тихое дыхание спасает от самого страшного. Потерять брата в таком месте, после крэнгов, после полёта в космос, после Шредера? Это казалось просто немыслимым и невыносимым.

***

— Тебе бы только поворчать! — закатывает глаза Микеланджело на очередную тираду Лео о безопасности. Конечно же, в последнее время они расслабились. Не было сложностей, не было серьёзных противников и вообще, они не понимали, к чему двигаться и куда стремиться. Раньше были ориентиры, противники… отец? Кто-то всегда подталкивал их. Теперь же подростки столкнулись с полным неведеньем, и эта расслабленная жизнь давала о себе знать. Они начали поступать неразумно, слишком бесстрашно, опасно. Леонардо осознал это после очередного несчастного случая, где Майки чуть не подстрелил грабитель, и теперь старший при первой же возможности напоминал Весельчаку об осторожности и аккуратности на заданиях. Однако Рыжик знает, что все эти тирады — временное явление, просто чуть более затянутое, чем обычно. Рано или поздно Лео надоест, или Лидер сам допустит такую ошибку, после которой уже вся команда будет гундеть по поводу: «Не геройствуй, Бесстрашный». — Раф, ну скажи ему! — в таких ситуациях, когда слушать Леонардо становится просто невыносимо, единственный, кто может спасти — это Рафаэль. Но Темперамент лишь усмехается, прекрасно понимая, почему старший решил снова помыть им мозги. Всё-таки, команде предстоит столкнуться с вооружёнными налётчиками. В этот раз Микеланджело может не увернуться, не словить пулю только панцирем. Что если ему заденет голову, руки или ноги? Что если у кого-то окажется дробовик, против которого сложно будет устоять даже панцирю? — Мы скоро будем на месте, — пожал плечами Раф, словно бы говоря: «Потерпи ещё минуту, скоро это закончится». Майки насупился, забавно надув щёки, однако быстро смирился со своей участью. В чём-то Рафаэль был прав, и спорить перед самой миссией — не лучшая идея. Да и младшему не особенно нравилось, когда братья начинают грызть друг друга по пустякам. Обычно, ничем хорошим это не заканчивалось. Чем старше они становились, тем дольше могли не разговаривать друг с другом после ссор, и если Раф всегда был отходчивым, то Донни или Лео переживали из-за стычек. Донателло мог запираться у себя на дни, если не недели, и вытащить его могла разве что Эйприл. Лидер же предпочитал медитацию в додзё. Иногда он разговаривал сам с собой, словно бы Учитель был ещё жив. Честно говоря, это пугало Микеланджело до мурашек, но он не решался поговорить на эту тему со старшим. Более того, Рыжик избегал разговоров об этом и с другими братьями, несмотря на негодование Рафа и обеспокоенность Гения. — Ты слишком беспечен, Майки. Не отходи от напарника, не оставляй свою спину открытой, — Микеланджело только вздохнул, слушая одни и те же фразы, только разными словами. Ну, подумаешь, оставил Донни проверять, не помер ли их дражайший грабитель. Подумаешь, пошёл один охотиться на второго. Подумаешь, чуть не словил пулю в панцирь, увернулся же! Да за кого Лео его принимает? Они умелые бойцы, которых тренировали с ранних лет. Майки казалось, что старший просто перегибает палку. С ним же совершенно ничего не случилось, вот он — живой и здоровый. — Да-да-да, не уходи слишком далеко, не рискуй, не прыгай перед дулом пистолета… Ты сам-то этим правилам следуешь? — резонно замечает Микеланджело, доведённый уже до предела этими речами, которые не заканчивались последние полчаса их пробежки. Не считая ещё пары часов дома на постоянной основе. Чем больше Майки слушал, тем чаще замечал, как быстро срывается, не в состоянии вывозить нудных лекций. Донателло обрывает едва не начавшуюся ссору по поводу гиперопеки или гиперответственности Лео, о которых, что очень неожиданно, Майки не стеснялся говорить в последнее время. И пусть выглядело это больше как жалобы подростка на слишком переживающего родителя, по итогу они ни к чему не приводили, заставляя Донни и Рафа иногда слабо улыбаться и подбадривать самого старшего и самого младшего, пока этот период: «Майки, будь ответственней!» у Лео не заканчивался, и они не переходили в обычный жизненный режим, где если и были ссоры, то лишь бытовые. — Мы на месте! Кажется, патруль не справился и полицейские теперь тоже в заложниках… — два явных новичка под дулом пистолетов грабителей. Донни и без приказа уже достаёт свой бинокль, отслеживая ситуацию. — В заложниках пять человек, не считая полицейских. Похитителей семь… нет, восемь. Трое следят за заложниками, два на входе, остальные выносят деньги. — Отлично. Мы с Донни спасём заложников, Раф и Майки займутся нашими грузчиками, — быстро ориентируется Леонардо, прекрасно зная, что два человека на входе, скорее всего, скоро будут отвлечены уже полицией, а вот разобраться с остальными грабителями предстоит им. Перед тем, как преступить к заданию, Лео мельком смотрит на Рафаэля, одними губами говоря: «Присмотри за ним». Темперамент только хмыкает, но кивает, соглашаясь на эту «авантюру». Всё-таки, им обоим не особенно хочется видеть пострадавшего младшего брата. Это буквально ножом по сердцу каждому из семьи, и, пусть Раф этого не показывал, он тоже переживал за Микеланджело, когда услышал выстрел в прошлый раз… Они работают быстро и складно, даже не говоря друг с другом. Давно научились думать, как команда, как общий организм. Хотя и у этого организма иногда бывали сбои в работе, например, когда кто-то необоснованно рисковал. Чаще всего это делали именно Майки и Лео, от этого слушать лекции Лидера для Рафа и Донателло было в двойне комичней. В этот раз у Леонардо и Гения была самая сложная задача. Нужно было вырубить трёх человек, не вызвав подозрений у остальных. К счастью, бандиты никогда не отличались умом и сообразительностью. Достаточно было кинуть камень в другой комнате, чтобы один из грабителей вышел. Там-то его и вырубили всего одним ударом. Затем следуют два других похитителя. С ними чуть сложней, но слаженная работа неплохо помогает схватить их одновременно. Да так, что люди даже не заметят, пока тела не упадут на пол с глухим звуком. Но ниндзя на месте уже не будет. Где-то в это же время загудит сирена полиции, заставляя двух грабителей на входе занервничать. Ещё больший страх у них вызовет невозможность связаться со своими подельниками. Раф и Майки действовали куда более прямолинейно. — Крутые пушки, ребята! Дадите и мне одну? — давно проверенный отвлекающий манёвр, после которого замешкавшийся грабитель теряется, кидая деньги и судорожно ища пистолет. Но его он найти не успеет, один удар с ноги в голову вырубит парня на неопределённый срок от пятнадцати минут до пары часов, всё зависит от того, насколько крепкая голова. Что касалось двух других. Пока они успешно отвлеклись на Майки, совершенно не следили за своим тылом, чем воспользовался уже Рафаэль, расправляясь с грабителями быстро и даже без оружия. Бедолаг просто использовали, как груши для битья, а Микеланджело с большим интересом вертел в руках поднятый пистолет, не обращая внимания на крик и звуки, похожие на вырыгивание собственных органов. Кулаки у Рафа тяжёлые, если таким залетит в живот — мало не покажется. — Скука смертная! — рыкнул Темперамент, понимая, что они уже закончили. Совсем скоро тут должна была оказаться полиция, оставалось только выйти через чёрный ход, дав друг другу три и выслушав от Бесстрашного что-то вроде: «Мы хорошо поработали!». Вот только от этого не будет никакого удовлетворения. — Расслабься Раф, зато ты выполнил приказ Лео, — Рафаэль в непонимании посмотрел на брата, словно спрашивая: «Что ты, чёрт возьми, несёшь?». — Ну, ты же присмотрел за мной? Иногда Майки показывал братьям свои не самые лучшие стороны, и они очень часто считали его не очень умным или… достаточно специфическим. Но в такие моменты Раф вспоминал, что его младший братик не всегда строит из себя дурачка. И он тоже умеет обижаться, если его ни во что не ставят. — А что мне надо было ответить? — приподнимает одну бровь Раф, понимая, к чему Микеланджело начал этот разговор. Лео буквально задушил его опекой в последнее время, а Темперамент решил забить последний гвоздь в крышку гроба, потакая старшему. — Пусть лучше думает, что ты под присмотром, чем провалит миссию от волнения. На замечание Рафаэля Майк только кривится, однако не спорит, молчаливо откидывая пистолет в коридор. В это время здание уже наполнилось звуками сирены, заглушая звук удара оружия о пол. — Кажется, пора убираться, — констатирует факт Микеланджело, быстро взяв себя в руки и больше не выказывая своей обиды на Рафа. Темперамент вздыхает с некоторой долей облегчения, ему хотелось подраться с кем-то, а не ругаться со своим младшим братом по пустякам. Он прекрасно понимал Микеланджело, не уверенный, что сам бы справился с таким повышенным вниманием от их Лидера, но не мог ничем помочь. Если Бесстрашный что-то вбил себе в голову и тревожится почём зря, лучше дать ему время отговориться, чем снова наблюдать его разговоры с самим собой в додзё… Они уже планировали отход, когда всё здание тряхнуло. Не успели они отойти от депозитария с ячейками и вытряхнутыми из этих ячеек деньгами, как пол под их ногами провалился. Микеланджело сразу же схватил Рафа за руку. Ранее он бы и вовсе запрыгнул на старшего в ужасе, однако в этот раз инстинкты подсказывали хвататься за что-то ещё. И они не врали. Рафаэля утянуло вниз, без возможности хоть за что-то ухватиться, Майки в этом повезло больше, и рука успела нащупать выступ до того, как они окончательно провалились в абсолютную темноту только что образовавшейся дыры. — Вот блять! — выругался Темперамент, осознав своё положение. Вокруг него не было абсолютно ничего, только пропасть. Даже если Майки раскачает его и добросит до ближайшей стены, не факт, что та не поползёт под руками и ногами. Да и сам Микеланджело в таком случае мог свалиться. Они оказались в тупиковой ситуации. Могли бы помочь Лео и Донни, но… в порядке ли они? Между тем младший странно затих, не вереща, как девчонка, не матерясь, просто зависнув, крепко держа Рафаэля над этой пропастью, непонятного происхождения и глубины. — Майки? — Раф обеспокоенно поднял голову, встречаясь с напуганными голубыми глазами. Микеланджело явно растерялся, едва не паникуя от всего произошедшего и происходящего до сих пор. У него, чёрт возьми, земля ушла прямо из-под ног! А брат и вовсе завис над ямой! Рука, держащая их, предательски дрожит, и долго она точно их двоих не выдержит. — Я в порядке… — выдыхает Весельчак, прислушиваясь к тому, как далеко падают камни. Тридцать метров… нет, возможно, даже больше. Тридцать пять? Они более-менее могут осилить пять этажей, упав и не сломав себе шею, но эта высота в два раза больше. Мозг судорожно искал выход, а сердце билось, как птица в клетке, готовое биться о панцирь снова и снова, пока паника не спадёт. Вот только в их положении… успокоиться было трудно. — Надо позвонить Лео. Дельная мысль заставляет Рафа проверить свой телефон, но… его, видимо, успела поглотить яма. Или он и вовсе оставил его дома, что на него совершенно не похоже. — Только не говори, что просрал телефон, — догадывается Майки, судорожно вздохнув от осознания неизбежности. Им придётся искать выход самим. — Ну, извини! Не каждый день мы падаем хрен пойми куда! — вырывается у не менее паникующего Рафаэля. Было бы резонно попробовать найти телефон у Микеланджело, но Темперамент застопорился, услышав странный звук. Звук постепенно сползающего выступа… Он не выдержит их двоих. Этот выступ просто провалится, и они оба свалятся не пойми куда. Осознание заставляет ослабить хватку в руке. Пусть лучше свалится он один, чем утащит за собой и младшего. — Раф?.. Какого чёрта ты?.. — сначала в глазах Микеланджело непонимание, а после самый настоящий страх, нет, он был в ужасе. Просто в ужасе от одной мысли, что Рафаэль мог отпустить его руку в такой момент. — Прости Майки… — тихо, с совершенно несвойственной Рафу смиренностью, старший произносит такие пугающие слова. И Микеланджело приходится в этот же момент перехватить его руку мёртвой хваткой, потому что больше Темперамент совсем за него не держится. — Не смей! Ёбанный придурок, прекращай играть в Лео! — истерический возглас Майки не возымел никакого эффекта. В совершенной панике, готовый разрыдаться и взвыть, Майки замечает в этой полнейшей темноте что-то похожее на горку, удаляющуюся в самую темноту. Он не знал, насколько она большая, не знал, хватит ли её, чтобы замедлить или смягчить падение. В этот момент Микеланджело знал лишь одно: ему придётся это сделать. Десять-одиннадцать этажей — это не шутки, и если старший умрёт, он никогда себя за это не простит. — Раф, у меня идея! — неожиданно уверенно произнёс Майки. На это Рафаэль только покачал головой, словно говоря: «Ты меня не обманешь». Однако уже в следующий момент Микеланджело отпускает руку, что всё это время держалась за выступ. — И тебе она не понравится… Это было последним, что Раф услышал перед тем, как его перехватил Рыжик, успешно закрывая голову Темперамента собственными руками и панцирем. Младший сделал всё, чтобы защитить брата, но осознание произошедшего пришло к Рафаэлю только после того, как они свалились, прокатившись кубарем по горе из земли, камней, кирпичей и один чёрт знает, чего ещё, приземлившись в конце на уже давно знакомую асфальтированную кладку, больно похожую на канализационную. Ещё с пару секунд Темперамент лежал неподвижно, зажмурив зелёные глаза до звёздочек и пытаясь выровнять дыхание. И лишь после до него дошло, что вытворил Микеланджело. — Майки?.. — с приближающейся паникой голос дрогнул, а сам Рафаэль заводился, сбрасывая с себя руки младшего брата, которые успешно защитили его голову. Вот только… чем тогда защищал собственную голову Рыжик?.. Ничего не было видно, поэтому Раф мог только предполагать, где находится голова брата. Ему пришлось проследовать пальцами от шеи, где он задержался, нащупав пульс. К его облегчению, сердце Микеланджело продолжало биться, пожалуй, даже слишком быстро, словно всё ещё находилось в полёте, и адреналин заставлял кровь гнать всё быстрей и быстрей по венам. Дыхание сбитое, неровное, но оно тоже присутствовало. А после Раф коснулся головы, где-то у виска, столкнувшись с чем-то липким. В мозгу как перещёлкнуло, медленно, но верно, к Рафаэлю подкрадывался тихий ужас. Он позвал Майки ещё три или четыре раза, осознав, что брат абсолютно не реагирует на его голос, попытка встряхнуть за плечо тоже не увенчалась успехом, только вызвало в памяти какие-то обрывки лекций от Донни, что раненного трясти нельзя. Тем более, если есть вероятность переломов, включая трещины в панцире, или сотрясения мозга. Во рту стало совершенно сухо, а в горле застрял ком. Не уберёг, не проследил, да и сейчас бесполезнее любого из братьев, ведь продолжает паниковать вместо того, чтобы помочь! С трудом Раф подавляет истерику, дрожащими пальцами что-то ища, хотя сам ещё не понимал, что именно. Мозг отказывался работать ровно до того момента, как подушечки пальцев обнаружили че-фон. Именно это он и искал, пусть и неосознанно. Руки не хотели слушаться, от чего Рафаэль укусил собственное запястье с диким рёвом раненного животного, и давил зубами, пока не ощутил вкус крови. Ему нужно было почувствовать боль, чтобы прийти в себя и перестать паниковать. Сделав глубокий вдох, он, наконец, смог разблокировать че-фон. К счастью, темперамент помнил все пароли братьев на телефонах, а после нашёл в последних вызовах Донателло, нажимая на звонок. Пара непростительно долгих гудков перед тем, как Донни взял трубку. На обратной стороне шум сирен был куда громче. — Майки? Всё в порядке? Где вы? — очень взволновано обратился Донателло, собственно, не зря переживал. В этот же момент Раф понимает, что готов вот-вот гаркнуть в трубку не своим голосом, что они — в полной заднице, что Майки умирает, а он так растерян, что забыл абсолютно все уроки Гения по обработке ран. Однако останавливает себя, замечая, что пальцы снова начинают дрожать. Темпераменту приходится сжать телефон сильнее. — Донни, мы провалились в какую-то дыру, — пусть Рафаэль изо всех сил старается держать себя в руках, голос его откровенно подставляет, потому что слишком хриплый и ломанный. Язык не слушается, и только сейчас он замечает, что от телефона исходит слабый свет. Благодаря этому он может разглядеть Микеланджело. И кровь. От одного вида пока ещё мелкой, едва заметной лужицы у Рафа рябит в глазах и сердце на мгновение останавливается. — Дыру?! Раф, где вы сейчас?! Что с Майки?! — Темперамент закрывает собственный рот, чтобы не заорать в трубку от ужаса. Ему не хочется верить, что это кровь, ему не хочется даже думать, откуда она взялась. Рафаэль через силу приподнимает руку младшего брата, обнаруживая глубокую рваную рану. Левое предплечье выглядело просто ужасно, кровь стекала мерно, но постоянно, не артериальная и уже хорошо. — Рафаэль! — голос Бесстрашного почти как пощёчина, отрезвляет куда быстрее собственной боли. — Где вы сейчас? — Мы… были около ячеек. Шли в сторону чёрного входа… нас тряхнуло и… яма. Мы упали в яму. Майки без сознания… — приходится сделать новый вдох, чтобы подавить снова накатывающую панику. Пусть раны братьев для него и не в новинку, но запах, вид крови… всё это вызывало дикий ужас. Он мог ранить человека, но видеть такое на собственном брате… — Он ударился головой? — вклинился Донни, перехватывая инициативу. Рафаэль с опозданием осматривает голову младшего брата. На ней есть кровавые подтёки, но Темперамент не может определить точно, насколько серьёзны травмы. — Да… я боюсь, что не один раз, — Раф слышит, как Гений тихо произносит: «О, Боже…», после чего вздыхает, словно тоже пытался подавить излишние эмоции. — Я не уверен, что с его рукой… она кровоточит, но не сильно. Я думаю, что обойдусь давящей повязкой. С другой стороны трубки донеслись шумы, полицейские, скорее всего, уже окружили здание. Выбраться им будет не просто. Или… Рафаэль оглядывается, понимая, что у них есть прекрасный выход. Вот только не совсем понятно куда. — Останови кровь, мы будем уже через пять… шесть минут, — дотошность не покидала Гения даже в такой момент, если не становилась ещё более серьёзной. Возможно, именно так и проявлялось его волнение, всего лишь попытка думать о чём-то помимо основной проблемы. Раф вздыхает, сбрасывая телефонный вызов. У него с собой обезболивающее и кучка бинтов. Всё по заветам Донни, без мини-аптечки за спиной в бой ни ногой. Собственно, темперамент давно осознал важность аптечки под боком, и эта история только больше укоренила в нём уверенность, как важно иметь при себе немного нелишних лекарств и бинтов. К счастью, Майки был в отключке, вероятно, большую часть происходящего он даже не почувствует. На пару мгновений приходится опустить руку брата обратно на асфальт, чтобы оторвать от широкого бинта часть, сложив её в четверо, это должно было заменить марлевую салфетку. После этого оставшийся бинт Раф использует уже как валик, прикладывая его поперёк раны. Его приходится придерживать, но Майки без сознания, поэтому выбора у Рафа всё равно нет. Второй рукой он дважды перематывает руку ниже раны, чтобы бинт не порвался, только после этого переходя к фиксированию валика. От действий Рафаэль успокаивается куда быстрее, но стоит остановиться, как ему снова приходится в полной мере прочувствовать гнетущее волнение, разбавляемое только продолжающейся сиреной где-то наверху. Спёртый и пыльный воздух с примесью крови совершенно не помогает. Произошедшее с трудом укладывается в голове. Всего пару минут назад они чуть не поссорились из-за какой-то мелочи, всего пару минут назад они с лёгкостью побили каких-то парней, даже не вспотев от этого задания. Казалось, что их жизнь — это череда американских горок, где одно и то же время может тянуться вечность и может быть насыщенней всего последнего месяца. Но хуже всего было то, что Раф не справился, не смог уберечь Микеланджело от очередной травмы… он хотел как лучше, по итогу вынудив младшего действовать так, как тому вздумается. Хотя Темперамент точно не ожидал, что тот догадается отпустить собственную руку. А что, если бы яма была ещё глубже? Если бы они не наткнулись на какую-то горку из обломков и земли? Рафа передёрнуло от осознания, как сильно им повезло. Или… Майки сказал что-то о плане перед тем, как… что это был за сумасшедший план? Мысль о том, что Весельчак успел заметить «горку» заставила больше поверить в здравомыслие брата, вместе с тем вызывая только больше непонимания. Он мог бы просто направить одного Рафаэля в эту сторону, а не прыгать вместе с ним. — Раф! — сверху донёсся взволнованный голос Леонардо. Темперамент подсветил своё местонахождение фонариком с че-фона, откликаясь на зов старшего. — Мы здесь! — ответил за обоих Раф. Его всё ещё беспокоило бессознательное состояние Майки, с другой стороны… лучше ему не приходить в себя, пока Донни не обработает раны. Уж кто-то, а Рафаэль прекрасно знал, как брат ненавидит терпеть щиплющую боль от промывки ран. В детстве Рыжик бегал, как угорелый, вереща и прячась за всей возможной мебелью. Гений устало закатывал глаза, уставившись на Майки, как на идиота, пока Лео пытался уговорить младшенького сдаться и самолично отдаться их маленькому доктору. От воспоминаний Раф плотнее сжал зубы, стараясь прислушаться к тому, как братья прикрепляют крюк к чему-то наверху и спускаются к ним. — Здесь есть выход, — когда братья спустились, Темперамент указал на тёмный проход. Это был единственный выход из банка. Полиция их уже не пропустит, Майки ранен, по крышам тоже не уйдут. Между: быть однозначно пойманными и неизвестным местом, они выбрали второе. Лео и Раф подняли Микеланджело, пока Донни освещал путь. В скором времени стало понятно, что они выходят к родной канализации, а ещё через полчаса они уже были дома. Однако Рафаэль продолжал сидеть под дверью в лабораторию, даже зная, что Майки проснётся очень и очень не скоро… ему не хотелось отходить и вовсе, но мешаться Донателло хотелось ещё меньше. — Хэй, всё будет хорошо… — подбодрил Темперамента Лео, похлопав того по плечу. Лидер прекрасно понимал, что Раф всё равно не уйдёт, что и сам бы сидел так же под дверью, если бы оказался в подобной ситуации. Донни сказал, что братьям крупно повезло, что они могли бы разбиться, если бы не та «горка». Хотя немного смущали раны Рыжика, когда на Рафаэле было разве что пара синяков да ссадин. — Он отпустил руку… — пробубнил младший, ощущая вину за то, что так и не смог остановить Майки, не смог предвидеть действий брата, не смог сориентироваться, не дать защищать себя этому полоумному, готовому в такой момент закрыть его, Рафа, а не собственную головешку. — Что? — не понял Лидер, удивлённо глянув на Рафаэля, словно не понимая, к чему сказана эта фраза. — Майки отпустил руку. Из-за меня, — и надо было ему потерять че-фон непонятно где? Надо было додуматься бросать Рыжика в такую ситуацию, где он, конечно же, выбрал в пользу Рафаэля? В конце концов, сам Раф планировал сделать тоже самое для него… — О чём ты вообще?.. — негодовал Леонардо, садясь рядом с братом прямо на пол. Всего в нескольких сантиметрах от них дверь в лабораторию Донни, который, кстати говоря, всё ещё находился внутри, несмотря на то, что Лео уже успел помочь Рафу с обработкой ран, после чего Темперамент ещё с пару минут сидел здесь, ожидая хоть чего-то от голоса Микеланджело до успокаивающего объяснения Донни: что уже этим утром младшенький встанет и будет почти, как новенький… — Когда мы провалились… Майки держался за какой-то камень. Я понимал, что он нас не выдержит и… — до Лидера, наконец, дошло, что именно произошло с братьями. Лео поджал губы, понимая, почему Рафаэль так сильно беспокоится, и вместе с тем, ему хотелось выдать затрещины обоим, даже если они не виноваты в том, как попали в почти безвыходную ситуацию. — Донни сказал, что вы могли убиться с такой высоты, о чём ты только думал?! — Лео спрашивает возмущённо, но почти шёпотом. У него перед глазами промелькнула ужасающая картина… лежащий на том асфальте Рафаэль в луже собственной крови. Даже страшно себе было представить, как могла повернуться история из-за простой случайности. А случайности ли… — О том, что лучше сдохнуть мне одному, а не обоим! — вырвалось у Рафа так жёстко и горько, что Лидер невольно вздрогнул, ощущая буквально кожей обжигающий взгляд зелёных глаз. — Как будто сам не сделал бы того же. Лео глубоко вздохнул. Конечно бы сделал. Ради братьев он готов был умереть в любой момент. В то же время его страшила одна мысль о потере хоть кого-то из команды. Неожиданно дверь лаборатории открывается. Донателло выходит мрачным, уставшим… он всегда был таким, когда приходилось «заделывать» раны своих неаккуратных братишек. И всё же никогда не жаловался. За это Леонардо и уважал их Гения. Отец всегда учил черепашек тому, что надо уметь справляться со своими эмоциями, и Донателло умело контролировал свои страх и боль. Особенно когда дело касалось жизни и благополучия братьев. — Как Майки? — сразу же встал с пола Леонардо, протягивая руку и Рафу, помогая ему подняться с насиженного места. — Отделался сотрясением и открытой рваной раной. Жить будет, — непривычно скупо ответил Донни, устало потирая шею. Ему никогда не нравилось быть медиком, но остальные плохо смыслили в медицине. Для этого нужны были определённые знания, которые сложно усваивать. И неусидчивость Микеланджело, вспыльчивость Рафаэля или дрожащие руки Лео для этого совершенно не подходили… Лидер слишком страшился крови своих близких, впрочем, Раф тоже. Радовало уже то, что все они смогли уловить, как предоставить первую помощь, а всё остальное Донателло взял на себя, искренне надеясь, что никогда не придётся сталкиваться с чем-то действительно серьёзным. — Давайте включим новости, я думаю, полицейские уже разобрались, откуда эта дыра. Леонардо и Раф переглядываются с небольшим удивлением. На самом деле, они даже не задумывались о происхождении ямы, однако Донни всегда мыслил немного странно. Не страннее Микеланджело, но всё же. Они послушно отправились к телевизору вслед за Донателло, молчаливо ждали, когда брат промотает каналы и остановится на новостях. Ещё с пару минут они слушали о каких-то незначительных вещах в городе, пока, наконец, ведущий не перешёл к самому главному. — Вы не поверите, но землетрясение в районе Манхэттена было вызвано подрывом банка. Да-да, вы не ослышались! Грабители, бывшие заключённые, некоторые из которых были сокамерниками, решили ограбить банк и совершить «Побег из Шоушенка»! Они думали, что взорвут пол и смогут сбежать, но что-то пошло не так. Подробности от нашего корреспондента, Джон, опишите нам ситуацию, — ведущий обратился к репортёру, находящемуся на месте происшествия, но Донни убавил звук, тяжело вздохнув. — Идиоты… Они не знали, как обращаться с тротилом. Откуда они его вообще взяли? — не понимал Донателло, хмуро рассматривая место происшествия. У них было мало времени, поэтому кровь Донни просто присыпал землёй. Вероятно, её даже не заметят, но он всё равно немного переживал. — Думаешь, в Нью-Йорке снова продают оружие? — догадался Лео, чувствуя, что ничем хорошим это не закончится. Придётся выслеживать подлецов и наказывать по всей строгости. — Конечно же, продают, откуда бы им ещё взять тротил? — немного возмутился Гений, словно старший говорил слишком очевидные вещи. — Но… пусть с этим разбирается полиция. У них на руках все преступники, кто-то точно заговорит. — Ты прав… — кивнул Леонардо, тоже вздыхая. Кажется, их работа на сегодня закончена. По хорошему, всем стоило лечь и поспать, а уже завтра они встанут и встретят Микеланджело с улыбками на лицах. При черепно-мозговой, насколько помнил Лео, ходить было не желательно, а потому Майки мог просто посидеть и посмотреть, как тренируются другие братья. Или и вовсе сладко подремать, после чего заботливые старшие навестят его вместе со сладостями и, возможно, возмущениями. В конце концов, он снова подверг себя опасности. Даже если то было для спасения Рафа… — Я останусь с Майки… — коротко бросил Рафаэль, отправляясь в лабораторию, даже не спрашивая разрешения, просто констатируя факт. Братья не стали его останавливать. Оба понимали, что Рафу пришлось поволноваться. Пусть всё и обошлось, кто знает, чем всё могло кончиться…