Две жизни одного пророчества

— Едет, едет! Толпа крестьянских детишек сразу же рассыпались кто куда, будто бы не они пару секунд стояли почти за каждым углом домов, чтобы выждать, когда же мимо будет проезжать повозка. Каждый из детей делали скучающий взгляд или что чем-то заняты, лишь бы не выдать то, что они ждали этой повозки с самого утра, даже отправляя одного из своих к воротам поместья, чтобы понять, будет ли кто-то сегодня выезжать. Шум от конских копыт все ближе и ближе раздавался по улице где находилась ребятня, пока все смогли рассмотреть богатую повозку, что остановилась посреди улицы. С пары секунд ничего не происходило с обеих сторон. Дети делали вид, что ни капли не заинтересованы в том, кто же остановился в такой роскошной повозке на их улице. А тот, кто сидел внутри не пытался приоткрыть шторку и показать своего лица. Ровно до того момента, пока окно одного из домов, выходящего на дорогу, не распахнулось и от туда выглянула женщина. — Они опять вам досаждают, господин Шэнь? Ответа не следовало еще пару секунд, пока из повозки не раздался тихий смех и шелест открывавшегося веера. — Ни капли, мадам Мо. — и то был голос настолько звонкий и чистый, что каждый начинал думать, что услышали голос самого небожителя. Дверца повозки распахивается и от туда медленно выходит мужчина, придерживая подолы тяжелых одежд. Свое лицо он скрывал за белоснежным веером, искусно расписанный парящими журавлями. Только взгляд зеленых глаз был виден всем, и в этом взгляде читался смех. — Кто из вас негодников сегодня убегал быстрее ветра от стражи у поместья? — голос мужчины был строгим и холодным, ни капли намека на теплоту, что чувствовалась буквально пару секунд назад, пока он сидел в повозке. Но ответа не следовало, а дети потупили взгляд и пытались сделать вид, что вообще никто из них тут не причем и вообще они крайне заняты. — Ху Вэй, это же ты отправил своего брата к поместью? — мужчина обратил взор зеленых глаз на мальчика почти перед ним, но тут упорно смотрел на носки своих потрепанных ботинок, лишь бы не смотреть на мужчину перед ним. На всей улице еще с минуту чувствовалась тревога и страх, пока не раздался вновь мелодичный смех мужчины. — Бросьте, я всего лишь хотел вас немного пожурить, а вы так испугались, словно я и вправду собираюсь вас за это ругать! — господин Шэнь закрывает веер, убирая за пояс и открывая всем стоявшим на улице свое белоснежное лицо, с тонкими чертами лица. Как только дети увидели на его лице улыбку они почувствовали, как страх охвативший их тело начал их отпускать. — Господин Шэнь, вы слишком много их балуете. — женщина, что еще недавно первая приветствовала мужчину, уже вышла на крыльцо, держа под рукой стопку каких-то вещей. — Мадам Мо, вы же знаете как я люблю им потакать. Иначе как я буду оправдывать свое звание старшего братца Юаня? Женщина лишь фыркнула и покачав головой, ушла на другой конец улицы. Как только она ушла на значительное расстояние от собравшихся, дети сразу же дружно загалдели и побежали к Шэнь Юаню. — Братец Юань, братец Юань, смотри какую я куклу сделала! — Братец Юань, а ты сможешь сегодня остаться на подольше? — Братец Юань, а ты… — Братец Юань… Все больше и больше детворы с улицы окружало мужчину, что он уже и не знал куда деться. Он лишь пытался выловить голос каждого, кто звал его, ответить на вопрос или похвалить работу. — Прости, А-Бэй, сегодня я не смогу остаться на подольше. В поместье так много дел сегодня, да и отец хотел меня видеть вечером. — Да, А-Лань, твоя кукла самая красивая! — Нет, А-Ли, сегодня и не завтра тоже… Шэнь Юань был молодым и избалованным господином поместья Шэнь, и одного из богатейшего поместья в городке Хэ. Его отцом был Шэнь Юншэн, не особо состоявшийся генерал, но живший лишь на славе своего покойного отца. Время от времени глава семейства Шэнь куда-то уезжал, но нельзя сказать, что эти поездки занимали больше месяца, и что в них он участвовал хоть в каких-то военных действиях, но в их доме всегда были деньги и они никогда в них не нуждались. Мать же — Фэн Сян, дочь генерала Фэна, давнего друга семьи, сколько помнил Шэнь Юань, всегда была прикована к постели. Она крайне часто болела и не могла находиться на улице дольше, чем положено. Как некогда рассказали молодому господину слуги, здоровье его матери было подорвано тяжелыми родами, при которых она потеряла много крови, и после еще заболела. Но те кто был старше и не боялись болтать лишнего, прибавляли ко всему этому и то, что госпожа поместья слаба здоровьем из-за душевных травм. Шэнь Юань всего лишь раз слышал эту историю среди слуг, мол, когда госпожа Фэн отошла от послеродовой горячки, её супруг пришел к ней с опечаленным видом. И сообщил ей о том, что их дитя умерло. Долго время Шэнь Юань не мог понять, почему его отец такое мог сказать, ведь он тут, живой и здоровый, пока одна из самых старых слуг не рассказала ему одну из тайн семейства Шэнь. У юного господина при рождении был брат, но тот был так слаб здоровьем, что даже не прожив и неделю скончался. Тогда-то он тайно пробрался в зал предков, чтобы отыскать табличку с именем его брата, ведь не могли его родители не могли не почтить памятью душу их сына? Он нашел небольшую безымянную табличку в зале предков, и после часто приходил туда оставляя конфеты и зажигая благовония. Иногда он просто приходил туда, разговаривая с безымянной табличкой умершего брата и рассказывая все, что произошло у него за день. Все это было ровно до того момента, пока его отец не поймал сына на этом деле. Почему-то тогда он был очень зол. Он наказал Шэнь Юаня и запретил ему входить в зал предков без его разрешения. С тех пор Шэнь Юань ни разу не ходил в то место, и в какой-то момент, ему вообще начало казаться, что все это было лишь его воображением или сном. Но несмотря на данный случай и на небольшую размолвку с отцом в тот день, Шэнь Юань рос в любви и достатке. Он редко видел мать, но когда та могла принять его, он сразу же бежал к ней, без разницы какими делами он занимался. Он любил проводить часы в спальне у Фэн Сян, смеясь и рассказывая что произошло и какого учителя отец ему нанял. И Фэн Сян лишь улыбалась на это, почти ничего не отвечая. Она любила во время долгой болтовни сына прижать его к себе и долго-долго гладить по черным волосам, что-то тихо напевая себе под нос. В эти моменты, успокоенный голосом матери, её теплом и запахом лекарственных трав окутавший все её естество, Шэнь Юань и засыпал. А когда просыпался, всегда лежал в своей спальне. И ему правда даже такие встречи, всегда казались лишь сном. Поэтому, когда он снова приходил к матери, он всегда рассказывал то же, что и в тот раз, думая, что матушка об этом не знает. В некоторые моменты жизни Шэнь Юаня Фэн Сян была для него прекрасным, но таким одиноким призраком, которому он так хотел помочь и заставить её улыбнуться только для него одного. Шэнь Юаня любили многие, именно поэтому он получил свое прозвище «избалованный господин поместья, с золотым сердцем», Шэнь Юань и в правду вырос избалованным человеком. Сколько он себя помнил, любой его каприз исполнялся в точности, как он и хотел. Он всегда был окружен заботой нянек и слуг. Отец хоть почти и не появлялся в его жизни, но всегда был с ним добр и заботлив. Именно Шэнь Юншэн научил его держать меч в шесть лет, и именно он пригласил к своему сыну бессмертного мастера, чтобы тот его обучил. Но тот не продержался долго в качестве учителя. Несмотря на свое мастерство, данный человек оказался далеко не человеком чести. Спустя три года нахождения в поместье, приглашенный мастер был пойман на воровстве, и его быстро прогнали. С того момента, семейство Шэнь не находило нового учителя для сына, но и отдавать его к школам заклинателей они не хотели. Вторую же часть своего прозвища Шэнь Юань оправдывал находясь среди простых жителей городка Хэ. Он часто любил выходить гулять по улицам, общаясь со случайными прохожими. По началу его вылазки в город были тайными и он даже пытался сойти за своего, ровно до того момента, пока его маскарад не был раскрыт. С того дня Шэнь Юань не скрывал своего происхождения, но и не переставал любить свои прогулки по городу и общение с простыми людьми. Он часто приходил на помощь тем, кто в ней нуждался. А детишки никогда не уходил от него с пустыми руками. Даже сейчас Шэнь Юань стоял посреди одной из беднейших улиц небольшого городка Хэ, и отвечал на вопросы детишек, время от времени он доставал разные конфеты или монеты, чтобы раздать их детям. Те сразу же благодарили и спешили похвастаться подарком перед другими. — Господин! — на всю улицу раздается мужской оклик и всего в паре цуней от Шэнь Юаня останавливается лошадь, с которой быстро спрыгивает мужчина. — Ван Ли? — не скрывая свое удивление Шэнь Юань уставился на прибывшего, пытаясь понять, что конюх поместья Шэнь делает тут. — Ваш отец ищет вас. — Ван Ли протягивает письмо никак не запечатанное — Просит приехать немедленно домой. Шэнь Юань взял из рук конюха письмо и бегло прочитал его. После прочитанного у него появились мысли, что или его отец глуп, раз решил потратить время на написание письма, что в содержании повторяли слова сказанные Ван Ли, или же сам Ван Ли прочел письмо до того как приехал. Но про второе Шэнь Юань старался не думать от слова совсем. — Хорошо. Езжай первый. Я скоро будут.

***

— Тебе нужно отправиться на пик Цанцюн! И пиала с чаем из рук Шэнь Юаня выпадает, пачкая его одежду. — С-стой… Пик Цанцюн? Зачем? — он смотрит на отца с глазами полными недоумения, но в то же время и восторга. — Дело в твоей матери. Она уже очень много лет находится в таком состоянии. И ей здоровье никак не становится лучше. А за все то, что произошло с ней за последний год я боюсь… — голос Шэнь Юншэна дрогнул — Что она не доживет до зимы. — И какой же ты помощи ищешь у пика? — На одном из двенадцати пиков школы, есть бессмертный мастер — Му Цинфан. Он знаменит своими навыками врачевателя. Я слишком долго приглашал разных врачей со всего мира к ней, но ни один не мог ей помочь. Этот бессмертный мастер моя последняя надежда. — Почему же ты раньше не обратился к нему? — Шэнь Юань вскочил с места и хмурясь смотрел на отца в упор, в ожидании ответа. — А-Юань, успокойся и сядь. — только когда сын сел, глава поместья смог продолжить. — Ты еще юн и не понимаешь многих порядков этого мира. Бессмертные мастера слишком занятые люди и по пустякам их беспокоить не стоит… — Так ты считаешь жизнь моей матери пустяком? Как и жизнь моего умершего брата? Поэтому ты никак не упоминаешь его, или то что в зале предков стоит его безымянная табличка? И эти слова словно расчертили грань между отцом и сыном. Между ними на глазах нарастал холод и строилась стена. Шэнь Юань не жалел о своих словах, но он видел, как гнев его отца берет вверх. — Ты… ты… — Шэнь Юншэн скрипнул зубами, а костяшки его пальцев побелели, с такой силой он сжал руки в кулаках. Ему понадобилось нескольким минут, чтобы успокоиться и выдохнув, сквозь зубы сказать последнее. — Завтра же уезжаешь на пик и просишь о помощи. Вопрос денег меня не волнует, только привези мастера Му.