Кототерапия от Рацио.

Рацио раздражает мяуканье, которое доносится до его ушей уже целый день. Он просто держит в руках этих мягких существ, похожих на подушки, а пенаконийцы смотрят на него так, словно он взрывчатку в Мир Грёз пронес. И так голова долгое время гудит: сначала, когда Герта тараторила про какие-то известия в обществе гениев, а после и Жуань Мэй решила его добить тем, что свалила на него груз ответственности в виде трех своих экзотических созданий, у которых даже названия нет. Он, конечно, не сомневается в гениальности обеих женщин и уважает их как тех, кто сделал большой вклад в науку, но... голова раскалываться не перестанет. В отеле уже глубокий вечер и, кажется, доктор немного опоздал. Рацио планировал вернуться на Пенаконию раньше, но что-то явно пошло не так в его строгом расписании. И самое удивительное то, что Авантюрин ни разу не написал за день. Конечно, у всех могут появиться важные дела, но у менеджера КММ всегда обязательно находилось время хотя бы на одно сообщение среди плотного графика... но не сегодня. Веритас вдумчиво нахмурился и последовал прямо в номер авгина. Стоя перед дверью в комнату, он опешил. Она открыта. – Как беспечно, – тихо проворчал Рацио и сглотнул. Его руки неосознанно сильнее стиснули котов, а губы поджались. Может доктор не впервые находится в подобной ситуации, как сегодня, но нервничает он так, словно никогда не поздравлял никого с днем рождения. Да... день рождения того, кто занимает все его свободное время в любой другой день, а сегодня не удосужился показать свое лицо хотя бы один раз за двадцать четыре часа. И Рацио не хочет признавать, что это его волнует. Веритас тихо открывает дверь в номер и сначала прислушивается, а когда не улавливает в ответ никакого шевеления, заходит внутрь и закрывает за собой. Создания притихли, осматриваясь и чуть ли не вываливаясь из рук, а Рацио шёпотом ругнулся и все-таки опустил их на пол. Они одновременно обернулись на него, поочерёдно мяукнули и стали обнюхивать новую территорию. Доктор некоторое время проследил за ними, затем разулся, заглянул в спальню и застыл. Тело, что лежало среди подушек и одеял, явно даже не сдвинулось с места, когда Рацио шумел котами на входе. – Авантюрин. Он подошёл к кровати ближе, засматриваясь на лохматую макушку, и похлопал парня по спине. Доктор уже не ждал какой-либо реакции, но в ответ неожиданно зашевелились лопатки, а после и руки, которые автоматически стали искать телефон, но наткнулись только на ладонь Веритаса. Рацио наблюдал за тем, как лицо Авантюрина вылезло из под подушек, как нахмурились его брови и скривились губы, а руки продолжали щупать пальцы доктора, пытаясь понять, что за инородный объект на кровати. – Авантюрин, – авгин вздрогнул в ответ на повторный зов и приподнял голову, так и не открыв глаза. – Я вас предупредил сообщением ещё утром, что приду. Уже семь часов вечера. Вы совсем не вставали с кровати? – ...Выходной. – Выходной... – повторил Рацио за хриплым голосом менеджера и со вздохом присел на край постели, наклоняясь к чужому уху. – Вы в курсе какой сегодня день? В ответ лишь молчание, предсказывающее о том, что собеседник опять уснул, и Рацио снова похлопал его по лопаткам. Авантюрин измученно простонал и съежился, ощущая у себя в руках уже не пальцы доктора, а бедро. – Выходной?... Рацио цыкнул и закатил глаза. Точно, он уже и забыл, что от Авантюрина у него тоже голова трещит. Веритас провел вглядом по помятому лицу авгина, по его такой же помятой рубашке и затекшему телу, затем взял его за плечо и перевернул на спину, наслаждаясь тем, как тот испуганно напрягся и распахнул глаза. – Доброе утро, – саркастично сказал Рацио и сел на краю кровати более удобно. Авантюрин проморгался и шокировано посмотрел на мужчину перед собой. На всякий случай осмотрел ещё и комнату, в которой находился, и снова перевёл взгляд на строгое лицо Рацио. А после попытался вернуть на лицо привычную улыбку, неловко хихикнув. – Ох, доктор Рацио! Теперь ясно почему я не вскочил сразу после того, как дверь в комнату открылась, – Авантюрин нежно огладил бедро доктора, которое все это время сжимал пальцами, и попытался другой рукой расчесать лохматые волосы. – Я настолько привык к вашему присутствию, что даже тело перестало воспринимать вас как угрозу. И отвёл взгляд, поджав губы. Рацио почувствовал, как задрожала рука на его ноге, и снова опешил. Авантюрин действительно испугался. Испугался того, что не обратил внимания на присутствие Рацио. Веритас молча наблюдал за тем, как бегают глаза авгина по стенам, а грудь с каждым разом вздымалась все чаще. Ладонь на бедре вспотела. И тут уже доктору стало неловко. Может он зря пришёл сегодня? Конечно, праздновать день рождения любят многие, но он ведь даже не удосужился спросить об этом у Авантюрина. Доктор Рацио теряет хватку, раз даже не обратил с самого начала внимание на занавешенные окна, на разбросанную одежду по полу и на грязные лохматые волосы топ-менеджера. И даже когда Авантюрин заметил Рацио у себя в номере, то не подскочил и не поспешил привести себя в порядок, а только отвёл красные глаза в сторону без возможности поднять собственное тело. – И часто у вас это состояние проявляется? – прямо спросил Веритас и потянулся рукой ко лбу парня, на всякий случай проверяя температуру. – Что вы имеете ввиду, доктор Рацио? – вернулся из своих мыслей Авантюрин и снова красиво улыбнулся. Доктор нахмурился так, как мог только он, и наклонился к бледному лицу, всматриваясь в синяки под глазами. Он снова коснулся чужого лба уже своим лбом, не переставая искать ответ в неоновых сигонийских глазах. Авантюрин лишь рвано выдохнул и поджал губы, замечая, как горячо начинают щипать уголки глаз. Он потянулся к мужчине и коснулся его носа своим, потом увёл его в сторону щеки и поцеловал мочку уха, щекоча Рацио дыханием. И прикрыл глаза. Сердце под рёбрами стало успокаиваться, и желание уснуть снова подбиралось, но нужно было держать себя в руках, и поэтому он поерзал под телом Веритаса и хихикнул. – Вы же ради чего-то решили сами прийти в мою комнату, м? – прошептал авгин и ахнул, чувствуя, как голова доктора опускается к его шее, и он неуверенно целует клеймо. Авантюрин жмурится и дрожит, хватается за крепкие плечи, когда Рацио не останавливается и продолжает касаться влажными губами о помеченную кожу, а пальцами обводить рельефы талии. У доктора появилось сильное желание сжать Авантюрина в своих руках и спрятать где-то под рёбрами рядом с сердцем, чтобы тот щекотал его своими касаниями и смехом. Или просто он будет совсем рядом, таким маленьким и с блеском в глазах, его можно будет ласково называть Какавачей и гладить сухие ладошки. А спать он будет под боком и перестанет каждую ночь дрожать от кошмаров. И узнает он, какого это быть чьим-то другом, а после и быть неловко любимым Рацио, который никогда не скажет об этом вслух. Из своеобразной медитации Веритаса вырывает острая боль в ноге и протяжное мяуканье. Он резко оборачивается на пол и гневным взглядом сверлит одно из созданий, которое решило, что схватиться когтями за пятку доктора – это отличная идея. – Ой! Вы ещё кого-то привели с собой? – Авантюрин удивлённо вскидывает брови и приподнимается на локтях. – Да. Так вышло, что одна из моих знакомых решила одарить меня некими существами, а я подумал, что они очень похожи на вас своим поведением, и поэтому вы сможете... найти общий язык? – То есть вы скидываете на меня ответственность за них? – Авантюрин смеётся и следит за тем, как Рацио подбирает животных с пола и кучкой устраивает их на кровати. – Можно и так сказать. Но я предпочитаю выражение: "Подарок ко дню рождения". Коты, похожие на пуфики, удивленного уставились большими глазами на человека, также как и Авантюрин на них. А когда менеджер все-таки додумался погладить одного из них, и тот громко замурчал, остальные сами резво потянулись к его рукам, вызывая нелепый смех у их нового хозяина. – Кажется им нужно много внимания... – прошептал авгин и устало улыбнулся, одаривая всех котиков нежными поглаживаниями. Рацио некоторое время молчал, наблюдая за тем, как Авантюрин знакомится с экзотическими созданиями, но после выдохнул и с еле видной улыбкой произнес: – Им просто нужна искренняя любовь того, кто сможет о них позаботиться. Кого-то напоминает, правда?