Радиоведущий29

      Чонгук расплатился за такси и, проводив уезжающую машину взглядом, оглянулся по сторонам в неизвестном ему спальном районе в пригороде Сеула. Вдоль широкой длинной улицы были расположены двухэтажные дома на достаточно дальнем друг от друга расстоянии. Каждый дом был огорожен друг от друга невысокими белыми деревянными заборами, словно это был самый безопасный район и соседи даже не думали отгораживаться или защищаться. И насколько успел заметить Чон, район был совсем новый. Пару домов были еще на стадии строительства, а в окнах остальных уже был свет и рядом стояли припаркованные автомобили. Тишина и спокойствие, распространяющиеся вокруг, с первых минут пребывания здесь пленили его своей красотой. И даже в столь позднее время местность была достаточно освещена, что позволяло комфортно передвигаться, при этом свет от расположенных вдоль дороги фонарей, не попадал на дома и не тревожил жильцов.       — Молодой человек, разрешите познакомиться? — послышался за спиной низкий голос, заставляя Чонгука счастливо улыбнуться и развернуться в сторону дома, у которого его высадил таксист.       — А вы случайно не маньяк?       — А похож? — подергал бровями Тэхен, ярко улыбаясь в ответ, стоя на пороге открытой двери.       Чонгук быстро осмотрел большой одноэтажный дом старшего, выкрашенный снаружи в белый цвет, подмечая крытую веранду около входа на крыльце со встроенной зоной барбекю по центру и плетенными креслами, стоящими вокруг него.       — Конечно… Даже обстановочка подходящая… Ночь, улица, фонарь, — перечислял Чонгук и медленно подходил к нему, держа руки в карманах джинсов, бессознательно натягивая ткань и подчеркивая бедра, от которых Тэхен глаз не мог оторвать. — Красивый…       — Красивый? — ухмыльнулся он, снова поиграв бровями и заставив Чона рассмеяться.       — Это я уже про себя, — со всей серьезностью на лице высказался он, но не выдержал и снова рассмеялся.       — Точно про тебя, — согласился Ким с последним, в очередной раз внимательно рассматривая его и подмечая все те же яркие глаза, смотрящие своей глубиной в самую душу, копну черных непослушных волос, в которые до зуда на коже хотелось запустить пальцы и сжать в кулак, и блестящие от слюны губы, притягивающие к себе его взгляд с каждой минутой все сильнее.       Такой же, каким был в их самую первую встречу. Только теперь чуточку взрослее.       Чонгук подошел к нему почти вплотную, продолжая также внимательно смотреть на него в ответ, словно они давно не виделись, хотя прошло только двое суток. Одетый в белую футболку без принтов и спортивные штаны серого цвета, Тэхен выглядел настолько уютно и комфортно, как район, который их сейчас окружал. И он поймал себя на мысли, что успел соскучиться. В груди сердце набирало обороты, а дыхание вмиг стало прерывистым, так как рядом с этим парнем было сложно быть спокойным, даже руки начинали дрожать от какого-то предвкушения.       — Ну, привет, — мягко прохрипел Ким, немного отодвигаясь в сторону и пропуская его внутрь дома.       — Привет.       Чон сделал еще один шаг, останавливаясь в проеме и медленно поднимая взгляд на лицо старшего. Приглушенный теплый свет в коридоре освещал лицо старшего оранжевым оттенком, окрашивая кожу в карамельный цвет. И Чонгук замер на мгновение, засматриваясь, и не заметил, как Тэхен прислонил свою ладонь к его щеке, также пристально смотря на него в ответ. И только ощущение чего-то нежного и теплого на коже, привело в чувства Чона и дало ему понять, насколько они близко оказались друг напротив друга.       А Тэхен не прерывал тишину и, чтобы еще немного продлить этот момент, медленно погладил большим пальцем щеку с маленьким шрамиком. Тот самый след, который он запомнил еще с их первой встречи. Ким видел, что младший не был напуган из-за прикосновения или напряжен после встречи с его отцом. Тот загипнотизировано смотрел в его глаза или на губы, время от времени облизывая свои и нервно выдыхал, опаляя его горячим воздухом с ароматом мятной жвачки.       — Можно я, — Тэхен красноречиво посмотрел на губы Чонгука и снова поднял взгляд на глаза, давая понять, что ему до безумия хочется сделать.       — Только об этом и думаю, — шепотом выдохнул тот, прикрывая глаза и размыкая свои губы, тут же поймав ими поцелуй с привкусом сладкой клубники.       Ким не смог удержаться и сразу же протолкнул свой язык между чужих губ, резко вдавливая парня спиной в стену коридора. Губы были настолько горячие и влажные, что он с первых секунд утонул, с удовольствием захлебываясь этим моментом. Он застонал от нахлынувших ощущений, когда Чонгук пробрался руками под его футболку и провел ими по коже спины, пуская мурашки по всему телу.       Дверь автоматически тихо захлопнулась, отделив их от улицы и погрузив в тишину дома. И только сейчас Чонгук почувствовал вкусный аромат еды, развивающийся по дому, и услышал, что из гостиной доносилась мягкая мелодия джаза. Но она не перекрывала громкие звуки мокрых поцелуев и тихих стонов, которые доносились то от одного, то от другого. Это сводило его с ума еще сильнее, опьяняя нехваткой кислорода в легких и обжигающими прикосновениями рук старшего на шее. В паху резко скрутило от возбуждения, и оба тяжело выдохнули, не желая прекращать то, что несдержанно начали.       Старший протиснул колено между его ног и почувствовал, как Чонгук крепко сжал бедрами ее в ответ и потерся пахом. И оказалось слишком хорошо ощущать его холодные пальцы, впивающиеся в спину короткими ногтями. Тэхен не удержался и сделал то, о чем давно мечтал — вплел свои пальцы в волосы и сжал их в кулаки, заставив младшего простонать ему в рот еще громче. Мокрый, горячий и скользкий язык жадно отвечал Киму, и он прикусил его нижнюю губу, не сдержав собственный стон удовольствия.       Но даже в такой ситуации у старшего никак не уходило из головы, что сначала нужно кое-кого накормить, а проурчавший желудок Чонгука напомнил об этом. В попытке сделать шаг назад и отстраниться он почувствовал, что Чон еще крепче прижал его к себе обратно и снова потерся пахом о бедро старшего, начиная тяжело дышать в рот и еще быстрее отвечать на поцелуи, в которых тому хотелось уже раствориться.       — Чонгу-у-ук, — еле оторвался от него Тэхен, замерев на секунду, но снова сам припал к чужим губам, так как не до конца распробовал их на вкус и не хотелось отпускать их ни на сантиметр. — Нет, нет, — замотал он головой, пытаясь остановить самого себя, — тебе надо поужинать.       В ответ на его слова Чон на сбитом дыхании посмотрел на него с такой мольбой в глазах, что у Тэхена внутри все перевернулось от жалости. Было тяжело представить, как можно вообще ему отказывать в чем-то, когда он так смотрит. И особенно сейчас, когда Чон несдержанно еще раз потерся пахом о бедро старшего и застонал, откинув голову на стенку. Ким снова впился в его губы, глубоко проталкивая язык и сплетая его в ответ с чужим, и прижался своим пахом к его, чувствуя уже потвердевший в джинсах член Чонгука и толкаясь ему навстречу таким же.       — Да, еще, вот так, — прошептал Чон, застонав от боли и удовольствия, растекающегося в паху. — Хочу еще.       — Ужин, — с трудом прохрипел возбужденным голосом Тэхен, спускаясь поцелуями на его шею и оставляя на коже засос, заставив Чонгука громко простонать от боли. — Надо сначала тебя накормить, — прошептал он, поднявшись к уху и слегка прикусив мочку.       — Но у меня… Напряжение, — недовольно промычал Чон, снова толкнувшись своим пахом в его, и чувствуя уже неприятную боль от трения головки о белье и ширинку джинсов.       — У меня тоже, — ухмыльнулся Ким, проведя кончиком языка по ушной раковине, совсем не помогая успокоиться ни себе, ни ему. — Но током же пока не бьет… Значит, можно заземлиться.       Оба тихо рассмеялись, слегка сбрасывая возбуждение, и тут же вздрогнули от звонкого лая, раздавшегося в ногах. Чонгук распахнул от удивления глаза и резко посмотрел на пол, где сидел черный шпиц с коричневой мордашкой и черными глазами-пуговками и быстро перебирал от нетерпения передними лапами, ожидая пока на него обратят внимание. И младший не смог сдержаться от умиления, позабыв сразу о небольшой проблеме в штанах. Он в восторге запищал и опустил на корточки, начиная гладить подпрыгивающего на месте пса, не сдерживая на лице яркую и счастливую улыбку.       Тэхен закатил глаза от представшей перед ним картины, понимая, что все внимание теперь достанется совсем не ему, и тихо рассмеялся. Но он и не был расстроен, так как помнил слова Чимина, который в ссоре с Чонгуком сказал, что младший мечтает о собаке. И это хорошо было видно по счастливому парню, который не мог оторваться от его собаки. Поправив рукой поверх штанов напряженный член и прошипев себе под нос не от самым приятным ощущений, он все же с улыбкой продолжил наблюдать за Чоном и собачкой, которая от радости стала тявкать и крутиться вокруг них, как заведенная юла.       — Песик! У тебя песик! — с искренней радостью в глазах воскликнул младший и, загребая его в руки и прижимая к груди, встал на ноги. — Какой крутой!       Тэхен на мгновение завис, смотря на абсолютно счастливого человека, и не смог сдержать улыбку. Было очень приятно видеть, как этот парень заливисто смеялся на весь коридор, сморщив нос, и сюсюкался с животным.       — Танни, познакомься — это Чонгук, Чонгук — это Танни, — на полном серьезе произнес Тэхен, смотря то на одного, то на другого, но тут же прыснул от смеха, когда Чон зажмурился и поджал губы, так как тот начал вылизывать все его лицо. — Ну, теперь не только я облизал сегодня твою моську, — фыркнул он и направился в сторону столовой, пока тот шел за ним следом и смущенно тихо смеялся от слов старшего.       — Сколько ему?       — Скоро будет два года, — Тэхен прошел в большую столовую, соединенную с гостиной, и достал из серванта плоскую тарелку, ставя ее перед Чонгуком на стол и указывая кивком головы, чтобы тот размещался на барный стул около островка, за которым они разместятся. — Братец Джин подарил мне его со словами, что мелкому пиздюку, — он указал пальцем на себя, — нужен еще один мелкий пиздюк, — указал он на собаку. — А два пиздюка — это сила!       Чонгук громко рассмеялся, продолжая гладить Танни и давать тому возможность полизать свой нос, щеку и все, до чего тот успел дотянуться своим мокрым и шершавым языком. И пока на кухне разворачивалась эта картина, Тэхен взял горячую сковородку с плиты и, сняв крышку, аккуратно деревянной лопаткой переложил на тарелку младшего большую порцию спагетти с беконом в сливочном соусе, сразу же убирая грязную посуду в раковину.       — Карбонара, м-м-м, какой аромат, — замычал Чонгук, облизав губы и проглотив слюну, так как рецепторы во рту сошли с ума уже от одного аромата.       Тэхен кивнул и подал ему вилку, а сам взял Танни себе на руки, чтобы младший мог спокойно поесть.       — Это второе и последнее блюдо в моей жизни, которое я умею готовить, — он присел на рядом стоящий с Чонгуком стул и стал бережно поглаживать собаку, которая немного успокоилась в руках хозяина.       — Как вку-у-усно, — промычал он от удовольствия, заталкивая в рот вторую накрученную порцию спагетти на вилке и с наслаждением причмокивая. — А первое? — еле выговорил он, набив рот, — и почему только два?       — Готовка — это, блять, не мое… Могу приготовить еще только спагетти с сыром, — гордо приподнял грудь Тэхен, засматриваясь на испачканные губы младшего, которые так и подмывало облизнуть, но тот справился с этим сам. — Я уже рассказывал, что пока жил и работал в Париже, старался экономить, поэтому питался практически только домашней едой. Спагетти я очень люблю, и оба этих варианта очень сытные. Намджун — парень Джина — научил меня их готовить… Максимум еще могу нарезать салат из свежих овощей. Остальное, пиздец, как получается. Будет проще дом спалить, чем дать мне яичницу пожарить.       — Это о-о-очень вкусно, — еле промычал Чонгук с полным ртом и указывая вилкой на свою уже почти пустую тарелку. — Шикарно! Слов нет! Спасибо тебе огромное!       — Я рад, что нравится, — мягко улыбнулся он в ответ, смущенно поджав губы. — Танни, малыш, — он нежно поцеловал пса в нос, когда тот стал зевать, лежа у него на коленях. — Тебе пора спать. Быстро на свое место. Место.       Ким опустил его на пол, наблюдая, как тот посмотрел снизу вверх на Чонгука и, чихнув, убежал в гостиную, запрыгивая на диван с помощью маленького низкого пуфика, который был приставлен рядом.       — Он еще и умный! — восхитился Чонгук, смотря, как тот шумно фыркнул и улегся около маленькой подушки.       — Мне помог дрессировщик, иначе я бы не справился, — Тэхен встал из-за стола и подошел к холодильнику, открывая дверцу и рассматривая содержимое. — Пиво будешь?       — Давай, — кивнул Чонгук, пережевывая остатки спагетти.       Старший открыл две бутылки, поставив одну перед Чонгуком, и сделал большой глоток из своей. Пенное приятно охладило горячий язык, смывая привкус клубничной карамели, которую он съел перед тем, как приехал младший, и мятной жвачки уже от Чонгука. И ему тут же захотелось снова ощутить этот вкус на языке, заставив себя зависнуть на этой мысли и облизать губы. Он быстро вернулся к островку и присел рядом с младшим, пока тот доедал свои спагетти.       — Мой отец…       — Он свиреп и могуч, — на автомате закатил глаза Чонгук, бросив на него извиняющий взгляд. — Прости… Я понимаю, что так нельзя говорить…       — О нем можно и не только так, забей, — фыркнул Ким в ответ, смотря на свои ладони, в которых держал бутылку. — Я бы вообще больше никогда о нем не говорил и не встречался с ним, но увы… Родителей не выбирают. А он время от времени порой дает о себе знать.       — Он приказал мне бросить тебя, — Чонгук дожевал и проглотил последний кусок бекона, сделав большой глоток пива сверху, и, прокашлявшись, проложил: — Поэтому официально заявляю — Ким Тэхен между нами все кончено.       — Кончено? — Тэхен серьезно посмотрел на свой пах, который все еще немного топорщился, и хмыкнул. — Не похоже, что мы кончили… Мы даже толком начать-то не успели.       Оба тихо рассмеялись, сделав еще по одному глотку пива, и словно по команде одновременно откинулись на спинку стульев. Тэхен мягко улыбнулся, заметив покрасневшие щеки Чонгука, который бросал на него короткие взгляды и стал снова покусывать кожицу на губах, так как нервничал. Он перевел взгляд на бутылку в своих руках, пытаясь отвлечься от постоянно разглядывания парня перед собой, и поймал себя на мысли, что попал и пропал окончательно. Чон будоражил его с самой первой встречи, когда они только встретились более пяти лет назад, но сейчас впервые в жизни рядом с кем-то Тэхен заставлял себя сдерживаться. Ни с одним из своих партнеров он не боялся торопиться. А сейчас было страшно потерять уже то, что только еще начиналось.       — Это мне надо извиняться перед тобой. Отец продолжает вести себя как мудак, — шумно выдохнул Тэхен, наблюдая за ним в ответ. — Мне жаль... Не знаю, дойдет ли до увольнения, но…       — Не-а, он не успел, — замотал Чонгук головой, ярко улыбнувшись на удивленный взгляд старшего. — Я еще утром уволился и сегодня отработал последний день. Меня без отчислений отпустили без отработки. Так что я теперь официально безработный.       — Как уволился? — Тэхен распахнул глаза и, как рыба, стал открывать и закрывать рот. — Я не хотел, чтобы все так вышло… Чонгук, я не…       — Все хорошо, я сам это решил, — Чон развернулся к нему лицом и положил правую руку на его левую ладонь, лежащую на столе. — Мне уже давно пора было уволиться… Я задержался здесь и последний год или даже полтора медленно загонял себя в депрессию… Вся эта ситуация, напомнила мне о моих желаниях… И теперь я наконец-то смогу попробовать заняться тем, чем давно хотел. Я рад этому.       — Ты точно в порядке? — не успокаивался старший, развернув свою ладонь вверх, переплетая их пальцы в замок.       — В полном, — уверенно кивнул Чонгук и прерывисто выдохнул от теплых ощущений крепкой ладони в своей.       Пару дней назад он и подумать не мог, что будет сидеть на кухне Тэхена, есть ужин, приготовленный Тэхеном, и интимно держать за руку Тэхена. А сейчас от всего происходящего по коже пробежали мурашки, особенно, когда старший начал нежно поглаживать его кожу на руке большим пальцем.       — Твои друзья?       — Чимину нечего бояться, у него есть классные родители и место, куда можно будет уйти при необходимости… А Юнги тоже уволился.       — Что?       — Он ушел в другую компанию, — поспешил объясниться Чон на вновь удивленный взгляд старшего, — ему предложили более выгодные условия работы. Он, как и я, посчитал все это возможностью, которой нужно воспользоваться.       — Пиздец… Я, блять, перевернул всю вашу жизнь.       — Мне, кажется, ты этим переворотом расставил все по своим местам, — Чонгук снова бросил взгляд на припухшие от недавних поцелуев и частого облизывания губы старшего, и стал нетерпеливо покусывать свои.       — Если не секрет… Ты уже думал, чем хотел бы заняться?       — Мой отец был фотожурналистом, — мягко улыбнулся он в ответ, проваливаясь в воспоминания о прошлом и продолжая смотреть на их сцепленные руки. — Журналистика меня не привлекает, но я с ума схожу от фотографии и процесса съемок. Хочу найти интересные курсы и пройти их для начала.       — А кем сейчас работает твой отец? — заинтересовался Тэхен, понимая, что ничего толком не знаем о нем.       — Он погиб, когда был по работе в горячей точке в другой стране… Мне тогда было десять.       — Прости, мне жаль. Мне очень жаль, — Ким прикрыл глаза только от одной мысли, через что пришлось пройти Чонгуку, и внутри все скрутило от неприятного осадка, так как он полез не в свое дело, когда начал спрашивать о прошлом.       Он сильнее сжал чужую руку в своей, положив другую на колено младшего. А Чон слабо улыбнулся и закивал головой, принимая его слова и с наслаждением ощущая прикосновения к себе.       — Это было давно, уже все в прошлом, не переживай... Я был тогда совсем маленьким и у меня остались только воспоминания о нем. А вот мама так и не смирилась. До сих пор не переносит все, что связано с фотографией.       — Ты поэтому работаешь… Работал в офисе, — тут же поправил себя Тэхен, вспомнив об увольнении, — и не занимаешься фотографией?       — Да, для нее это триггер, — закивал он, хмурясь от своих же слов. — Поначалу, когда я заканчивал старшую школу и думал, куда пойти учиться дальше, я пытался объяснить ей, что меня интересует фотография… Но каждый разговор с ней об этом выливался либо в скандал, либо в истерику со слезами, — он сделал глубокий вдох и шумно выдохнул, вспоминая неприятные дни, на что Тэхен снова мягко погладил его по коленке, не зная, как еще поддержать. — Я даже не представляю, как она пережила и вынесла все, что случилось… Я не хотел причинять ей лишнюю боль, поэтому оставил эту затею… И не могу на нее из-за этого злиться, — грустно улыбнулся он в ответ на такую же улыбку Тэхена. — Но сейчас пришло мое время... Я больше не хочу отказывать себе в том, о чем давно мечтал… Пока не знаю, как я ей все расскажу, но что-нибудь придумаю.       — Ты очень сильный… И твоя мама тоже, — кивнул Тэхен, загрузившись в собственных эмоциях после всей истории, которую он услышал. — Каждый борется с горем по разному.       — Ты кого-то терял? — еле слышно прошептал Чонгук, заметив изменения на лице старшего.       — Маму, — кивнул в ответ Тэхен, — сложно сказать, что это была для меня тяжелая трагедия… Она умерла при родах, рожая меня... Я ее только по фотографиям знаю, — он печально улыбнулся и пожал плечами. — Джин был тогда совсем мелкий, тоже не помнит ее. А отец редко рассказывал. Но в доме был водитель и гувернантка, которые работали с первого дня ее появления. Они как раз и помогли нам с братом, многое рассказали о ней... Она была очень доброй, ее все любили... Жалко, конечно, что ее не было рядом с нами.       — Почему отец ничего не говорил о ней? — возмутился Чонгук, но вспомнив мужчину уже боялся услышать ответ.       — Брак по расчету, — хмыкнул старший. — Он уважал ее, насколько мы поняли из рассказов наших служащих в доме и из обрывков, которые иногда высказывал отец. Но отсутствие чувств… Сам понимаешь… Человека не стало и на этом его мир не остановился.       — Мне жаль…       — Все хорошо.       — Как же по-разному бывает, — хмыкнул Чонгук, вспоминая тяжелые эмоции матери после смерти отца.       — Да, — поджал губы Тэхен и посмотрел на часы, висящие на стене в столовой. — Ох, уже почти четыре утра, поздно или уже рано, — мягко улыбнулся он, видя сонные глаза младшего и ощущая, что возбуждение уже давно прошло. — Давай-ка ложиться спать…       — Но, — хотел уже возразить Чонгук, но Тэхен встал перед ним и, продолжая держать сцепленные в замок руки, своей другой ладонью накрыл его губы.       — У тебя был полноценный рабочий день, ты перенервничал из-за встречи с моим отцом… А еще у нас выдался вечер грустных воспоминаний… Тебе нужно отдохнуть… И мне не помешает… А вот завтра утром… То есть уже сегодня, наверное, даже ближе к обеду…        — Что ближе к обеду? — прошептал Чон, смотря на чужие губы, которые приближались к лицу все ближе и ближе.       — Если ты позволишь… То я, — Тэхен остановился в нескольких сантиметрах от его лица и тихо прошептал в самые губы, — разбужу тебя глубоким минетом…       — Бля-а-ать, — застонал он только от одной возникшей в голове картинки всего этого и, закрыв глаза, почувствовал, как Тэхен нежно поцеловал его в кончик носа, легкими поцелуями прошелся по щеке и спустился к уху.       — И если потом еще позволишь, — прошептал он ему уже на ухо, прикусив мочку и тут же отпустив ее, — я растяну тебя своими пальцами и выебу так, как ты любишь.       — Что ты твори-и-ишь, — застонал он снова, запрокинув голову назад. — У меня сейчас опять встанет.       Оба тихо рассмеялись, и Тэхен, отстранившись, потянул его за руку за собой в сторону гостиной, откуда был вход в другую комнату. Только сейчас Чонгук смог оторвать свой взгляд от старшего и рассмотреть дом изнутри, подмечая интерьер, почти весь выполненный в белых тонах, в том числе мебель, с сочетанием светло и темно серого, последний из которых преобладал на кухне. Панорамные окна в пол были закрыты плотными шторами, которые не пропускали свет и не просвечивали, также большой камин в углу гостиной, выполненный из крупного серого камня, а на кресле рядом с диваном лежала красивая черная гитара.       Проходя мимо дивана, Чон бросил взгляд на сонного Танни, который взглянув на них, сладко зевнул и продолжил спать дальше. И ему безумно хотелось еще раз потискать собаку в своих руках, но он знал, что время на это точно еще будет, а вот горячая ладонь старшего, которой тот продолжал крепко держать его, была куда более привлекательна.       Заходя в соседнюю комнату, которая оказалась спальней, он оглянулся по сторонам, с восхищением подметив большую белую кровать королевских размеров на фоне серых стен и пола, а приглушенный холодный свет от россыпи мелких лампочек, встроенных на потолке, обволакивали белоснежное пространство комнаты, затемняя его. Тэхен подвел его к кровати и отпустил его руку, подхватив маленький пульт, лежащий на покрывале, и выключив звучащий джаз. Во всем доме моментально возникла полная тишина, и Чонгук все же почувствовал усталость, особенно после плотного ужина.       — Как-то мне неловко, — начал он и увидел, как старший, не стесняясь, снял с себя спортивные штаны и бросил их на стоящий рядом небольшой диван. — Я к тебе в гости напросился, — продолжил он, засматриваясь на длинные стройные ноги Кима, который подошел к нему ближе в одной длинной до бедер футболке и чёрных боксерах. — Ты меня накормил, а теперь еще и на ночь у тебя остаюсь… Я думал на такси домой вернуться.       — Ага, так я тебе и позволил уехать, — хмыкнул Ким и мягко поцеловал в губы, обнимая вокруг талии и медленно поднимая вверх его короткую черную толстовку, которая подчеркивала его тонкую талию и привлекала его внимание все это время. — Не вижу ничего неловкого... Двое взрослых людей, которые очень нравятся друг другу, смогут вдоволь наобниматься ночью, а после хорошего отдыха пустятся во все тяжкие… Как тебе такое?       — Я только за, — тихо выдохнул Чон в ответ и кивнул, подняв руки вверх.       Тэхен стянул с него толстовку, откидывая вещь также на диван, и внимательно рассмотрел подтянутую кожу на животе и торчащие темные соски, которые хотелось облизать, но усталость на лице Чонгука, хоть и вперемешку с возбуждением, уже кричала об отдыхе. Он поспешно убрал от него руки, чтобы сдержаться, и мягко улыбнулся.       — Снимай штаны и ложись, — прохрипел он, пытаясь успокоить свое бешеное сердце от великолепного вида парня перед собой.       — Почему я остаюсь в одном белье, — наигранно недовольно начал Чонгук, но расстегнул пуговицу и молнию и скинул с себя джинсы на диван, — а ты в футболке?       Тэхен на секунду задумался, поняв, что тот был прав, и быстро стянул футболку, оставаясь так же как и он только в белье. И Чонгук замер на мгновение, облизав его взглядом, и несдержанно посмотрел вниз, подметив большой член, который хорошо выделялся в боксерах. От предвкушения завтрашнего дня ему показалось, что в комнате стало душно и жарко уже сейчас. Он сглотнул вязкую слюну и тяжело выдохнул, что не ушло от взгляда старшего. Тот ухмыльнулся в ответ и подошел к тумбочке около кровати, нажав на выключатель на стене и погрузив спальню в темноту.       Они аккуратно залезли на высокую кровать, укладываясь по центру лицом друг к другу и укрываясь мягким одеялом. Тэхен повернулся на спину и приподнял одеяло, приглашая к себе поближе, а Чонгука просить дважды было не надо. Он тут же приблизился, положил свою голову на его грудь и обнял одной рукой вокруг талии. И оба шумно выдохнули от долгожданной близости, прикосновения теплой кожи к коже и удобного положения.       — Так странно, — прошептал Чонгук, вдыхая в себя приятный аромат кожи Тэхена вперемешку с древесными нотками неизвестной ему туалетной воды.       — Если это слишком, я могу уйти в другую комнату, — но Чон тут же прижал его к себе еще сильнее, отчего старший мягко рассмеялся. — Понял, понял... Остаюсь.       — Я имел в виду, что… Странно, так как неожиданно… Сегодня утром даже подумать не мог, что ночью окажусь в твоей постели и буду просто спать в твоих объятиях, — еле слышно прошептал он, потеревшись носом об его грудь.       — Мне так даже больше нравится, — также шепотом произнес Тэхен, улыбаясь в потолок.       — И мне…       Чонгук тоже улыбнулся от последних слов старшего и почувствовал, как в его волосы вплелись пальцы, которые стали медленно перебирать прядки. И он не заметил, как провалился в сон вместе с Тэхеном.