Космическая кухня

—Есть какая-то аллергия? – Мимоходом поинтересовался Игорь. —Нет, только на глютен, но она вроде у всех есть? —Неуверенно отозвался Коля, наблюдающий как профессор Селезнев деловито проверяет ремни на кресле и что-то выщёлкивает на футуристичном компьютере. *** Весельчак У любил приносить из своих похождений трофеи. Нет, не так. Не любил, а обожал! Иногда это были новые шрамы, иногда специфичная инопланетная живность, которая в отсутствие нормального ухода или дохла, или сбагривалась кому-то другому, или сбегала при первой же возможности. Большей частью трофеи были роскошными материальными благами, концепцию обладания которыми Глот понимал, но не принимал, считая бесполезной тратой времени и ресурсов. Корабли, украшения, артефакты, драгоценные металлы и камни, Весельчак собрал обширную коллекцию за годы своего приратствования. Глот не мешал напарнику развлекаться, справедливо рассуждая, что чем бы дитя не тешилось, лишь бы не докапывалось до него самого. И все бы ничего, да только У, словно щенок-переросток первым делом тащил все награбленное честным трудом на обзор своему командиру. Долго искать партнера Весельчаку не приходилось, пусть поначалу Глот и старался с достоинством присущим представителю высшей расы удаляться от восторженного пирата, надеясь, что тот перегорит своей новой игрушкой и забудет про него. Наивный. Теперь же, поняв всю тщетность своих попыток избежать участи невольного слушателя маниакального экскурсовода, Глот просто дожидался в главном зале или своих покоях прибытия У с новой партией диковинок, пережидал пару часов восторженных россказней и был свободен. Весьма малая цена за душевное спокойствие на пару дней, не так ли? Последняя миссия, которую возглавлял Весельчак, была на небольшой аграрной планетке с жарким тропическим климатом. Почти вся поросшая бурной зеленью, она идеально подходила для одной из точек, должных обеспечивать космических пиратов провиантом. С разведки, (судя по состоянию шаттлов сопровождения, бывшей отнюдь не мирной, а боевой), У вернулся счастливый, измазанный с ног до головы грязью, с кусочками растительности застрявшей в его броне и волосах. Оставляя следы жирной грязи на полу, (которую тут же принялись с ворчанием стирать несчастные роботы-уборщики), пират протопал через весь корабль от посадочной палубы, до области в которой, как он знал, обычно обитал Глот. — О, белая звезда моего сердца! — Патетично начал Весельчак, издали заметив ярко выделяющегося на фоне темных стен напарника. — Побывал я в мире далеком, жарком, грязном, и кучей гнуса населенном. Да миссию славную там провел, все как ты и просил. Мы с товарищами моими, пиратами бойкими да удалыми... Глот, наученный горьким, почти столетним опытом, пропустил всю витиеватую сентенцию мимо ушей, начав вслушиваться в самом конце, уже предвкушая реакцию болтуна, когда он прикажет ему написать и сдать все озвученное в виде рапорта, по официальной форме. Но вместо того, чтобы привычно начать хвастаться новыми игрушками, У вдруг замер, уставившись в пустоту, пошевелил губами вспоминая что-то, достал из одного из многочисленных карманов потрёпанную жизнью книжонку с полустёртой надписью «... . С. …ушкин»*, сверился в ней с чем-то и продолжил: —Так вернулся я из краев заморских, да принес тебе дары чужеземные! Внемли же словам моим, поганка бледная, да прими это скромное подношение! —И с подобострастнейшим книксеном вытащил из сумки мешочек с какими-то круглыми предметами внутри. «Возможно это яйца представителя какой-то местной фауны.», успел предположить ксенос, когда У ничтоже не смущаясь, дотопал до бытовой стойки вмонтированной в стену, достал глубокую тарелку и высыпал в нее горку шарообразных, чуть сплюснутых на полюсах плодов. Засунул в рефрижератор, смывая грязь и дезинфицируя, затем ловко рассек один из них ножом, и преподнес всю эту композицию командиру, не забыв захватить себе один. —Попробуй, ошень фкусно!— Невнятно проговорил мужчина, вгрызаясь в сочную рыжую мякоть. По помещению поплыл яркий незнакомый аромат. Глот собрался осадить зарвавшегося вояку и заставить забрать непроверенную органику с собой, но У в это момент бросил беглый взгляд на коммуникатор и подорвался: — О, мне закончили чинить вмятину на моём атмосфернике, пойду проверю, чтобы эти криворукие остолопы, починив одну не наставили вокруг десять новых. — И не прощаясь, исчез так же быстро, как и явился. Глот остался наедине с тарелкой полной... Апельсинов, любезно подсказал ему определитель. Фрукт, часто встречающийся на обитаемых планетах земной группы, с высоким содержанием растительных сахаров и витамина С. Несмотря на заверения определителя, утверждающего, что данные фрукты очень полезны для здоровья, ксенос не собирался их пробовать. Ему вполне хватало раз в две недели съесть разработанный специально для его вида паек, состоящий из веществ, способных дать достаточно энергии, и подойти для специфичного метаболизма сатур. Глот завис перед монитором и интерактивной декой, разбирая поступающие уведомления. Все же в бытности главой такой огромной машины, как пиратский альянс были и свои нюансы. Тарелка с апельсинами оказалась на границе видимости, притягивая к себе периферийное зрение ярким пятном, выделяющимся среди окружающей серости. Через полчаса пират сдался. Ладно, так уж и быть, раз У притащил ему этот чудо-фрукт, стоило попробовать, хотя бы ради того, чтобы высказать напарнику о том, какая это гадость, и в последствии возвращать обратно подобные подачки без зазрения совести. Глот осторожно надкусил дольку фрукта. По языку растекся насыщенный, умопомрачающе сладкий вкус. К своему немалому удивлению, мужчина обнаружил, что незаметно для самого себя уже успел доесть вскрытый апельсин, и примеривается к следующему. Он тут же отдернул себя. Побаловались и хватит. Стоило вернуться к работе. Глот смыл с лица и рук липкий рыжеватый сок, оглянулся на приветливо стоящую миску, но засел за просмотр документов пересланных ему его помощниками как требующих повышенного внимания. Апельсины чуть поблескивали рыжими кожурками из тарелки, оставшейся на столе. Отчет о поступлении партии деталей для биопротезов. Совсем недалеко заманчиво лежали еще восемь кругляшей, он сам того не заметив их посчитал, и запомнил это. Отчет о состоянии эвакуационных шаттлов. Он никогда не провал настоящий, не синтезированный продукт, сравнимый с апельсинами по вкусу. Доклад о успешной ликвидации крысы из Федерации, сумевшей пробраться на один из флагманов. Интересно, а насколько скоропортящиеся эти апельсины? Запрос на обновление бортовых орудий. Глот хлопнул по столу, поднимаясь из-за него. Он взрослый и самостоятельный сатурнианец! Он глава пиратского альянса! Он может себе позволить есть то, что он хочет, и никто не посмеет сказать ему что-то против! Апельсины закончились слишком быстро. Глот с сожалением слизнул подтек сока с руки, и смерил взглядом гору корочек. Надо бы отправить снабженцев на планету с заданием набрать еще этих восхитительных плодов. Глот вернулся к оставленной работе. Через десять минут он обнаружил, что его губы странно зудят. Через двадцать на щеках появились темные пятна. Через час Глот вызвал по экстренному протоколу Весельчака. Запыхавшийся У примчался через считанные минуты с мечом наперевес, явно предполагая, что командира уже освежевывают заживо, ну никак не меньше, тот ни разу не пользовался таким каналом связи если не происходил какой-то локальный Армагеддон. Но в апартаментах Глота, сидящего спиной ко входу, не обнаружилась никого, кроме их хозяина. — Что стряслось? — У принялся перетряхивать комнаты, заодно проглядывая по личной деке камеры самых важных мест корабля, на предмет какой-то смертоносной неучтенности. — Что ты мне принёс. — Холодный и безэмоциональный голос прозвучал несколько гнусаво. У насторожился. При нем Глот не болел ни разу. Взгляд упал на опустевшее блюдо, в которое он чуть больше часа назад свалил целую гору отборных апельсинов, за которыми самолично лазал на дерево, не желая собирать для напарника уже упавшие. — Ты куда вкусняхи дел? —Не понял он. В душу закрались грязные подозрения. — Не твоё дело. — Глот, явно не сдержавшись, шмыгнул носом. У, едва сдерживая рвущийся смех, быстро преодолел разделяющее их расстояние, и рывком развернул к себе напарника. Тут же захотелось заржать, заплакать и пожалеть этого бедолагу. Поверхность белоснежной кожи разукрасили пятна, напоминающие окраску земной породы собак - далматинцев. Из потемневших глаз текли сероватые слезы, из припухшего носа едва сдерживаемые уже промокшим носовым платком - сопли. — Друже, ты ли это? — Едва удерживая в себе абсолютно свинское желание покатиться по полу от смеха протянул У. Ответом стал нечитаемый от явного бешенства взгляд (не будь глаза ксеноса полны слезами, У бы испепелило на месте), и лёгкое онемение, на миг прокатившееся по телу Весельчака. — Ладно-ладно, понял! — Пират убрал руки с плеч напарника и вежливо уточнил: —Неужели действительно все схомячил в одиночку? И даже мне не оставил? Глот, как показалось У, несчастно хлюпнул носом. — Горе ты мое... —Весельчак перевел взгляд на пустую тарелку, — Апельсиновое! Пойдем лечить тебя! Спустя некоторое время, потребовавшееся чтобы уговорить взрослого и самостоятельного сатурнианина лечь в постель и выпить пачку антигистаминных таблеток, У поинтересовался: — Неужели ты не знал, что цитрусовые, это достаточно сильные аллергены? Их и тем, кто резистентен к раздражителю, больше пары штук в день есть нельзя. Глот молча перегнулся через бесцеремонно усевшегося на край его кровати напарника до оставленной на полу аптечки, закинул в рот, разжевал горькую таблетку обезболивающих (У аж поморщился, припомнив вкус), и откинулся обратно. Говорить с подлецом, притащившим ему рыжего троянского коня не хотелось.