◇ Сокровище пирата ◇

В монастыре, где кроме молитвы и треска свечей никогда не было никакого лишнего шума, творился настоящий хаос. Неизвестные ворвались среди белого дня, переворачивая всё на своём пути. Эва была на кухне, как и всегда, но резкий шум и испуганные крики монашек заставил её сердце отбивать бешеный ритм. Она не задумываясь бросилась на колокольню, но когда добралась до туда, не обнаружила то, что искала. Она побелела от ужаса, схватившись за горло. Паника брала над ней верх, заставляя в прямом смысле начать задыхаться. Самый худший кошмар становился реальностью, и весь её план, который она держала всё это время в своей голове на этот случай, просто испарился. Эва всегда надеялась и уповала на Бога, молилась, чтобы этого никогда не произошло, но вот она здесь, стоит и задыхается от страха. Страх не за свою жизнь, а за жизнь малышки. Всевышний, прошу тебя, только не она! Помоги же мне, Боже! — молилась она про себя, найдя в себе силы. Долгожданный ответ она услышала незамедлительно. Детский плач раздался где-то неподалёку, на лестнице. Эвтида бросилась назад, и нашла малышку там, где сама велела ей спрятаться на случай беды. Убрав деревянную дощечку, она мигом схватила малышку на руки. — Мамочка! — вскрикнула малышка. Слёзы радости наполнили их глаза, и они поддались этому порыву, обнимая друг друга так крепко, как никогда. К сожалению, их радостный момент прервали новые крики и шум. Очнувшись, девушка вздрогнула, и немедля подхватила дочь на руки, кидаясь прочь. В монастыре были потаенные кладовые, и разные ходы, и Эва по памяти бросилась в первый попавшийся. — Ничего не бойся, нас они не найдут, — совсем тихо прошептала Эвтида, прижимая к себе маленькую девочку. — Мне так страшно, мамочка, — дрожащим голосом сказала девочка, цепляясь маленькими ручками за девушку. — Я знаю, знаю. Бог с нами, Он нам поможет, — пообещала она с улыбкой, приглаживая растрепанные белые волосы дочери. Вдруг она заметила, что стало слишком уж тихо. На первый взгляд казалось, будто бы весь этот кошмар прекратился, но отчего-то тревога внутри только выросла. Шатенка инстинктивно прижала малышку ещё сильнее, будто её в любую секунду могли вырвать, и забрать у неё навсегда. Страх тянул к ней свои холодные и костлявые руки, хотел задушить её. Не поддавайся ему, ты сильнее его. Тот кто во мне, сильнее того, кто в этом мире — мысленно вспоминала она стихи из священного писания. Послышался скрип. В такой тишине он казался оглушительным. Эва прикрыла рукой рот малышки, которая испуганно смотрела то на неё, то в сторону, откуда шёл противный и зловещий звук. Эва молилась, чтобы это был кто-то из своих. Кто-то, кто найдёт их, и скажет, что всё закончилось. Грабить монастырь — обычное дело для бесчестных, с чёрной душой людей. Такое происходило повсеместно. Обычно грабили там, куда кто-то щедро жертвовал золото или серебро. Конечно, такие пожертвования являлись тайной, и происходило всё строго без огласки, но и учетки случались. Девушка нахмурилась, искренне не понимая почему грабители явились к ним. Давным давно никто не жертвовал в их церковь что-то ценное и большое, чтобы привлечь охотников за драгоценностями. Что же тогда произошло? Снова раздался скрип половиц, за которыми последовали грубые мужские голоса. — Мы перевернули всё внизу, девчонки здесь нет, — недовольно пробурчал мужчина. — Хочешь сказать, что хозяин ошибся?! Девчонка здесь! Ищите лучше, ленивые крысы, или лишитесь своих тупых голов! — угрожающе заговорил другой мужчина. Девчонка? Они ищут девочку, или всё-таки кого-то постарше? — подумала про себя Эвтида. Она не понимала. Кто же мог им понадобится так сильно, что они без стыда и совести ворвались к ним в Божий дом? Голоса стали удаляться, как и шаги. Ещё несколько долгих минут, и девушка с облегчением выдохнула, убрав свою ладонь от рта девочки. — Всё позади, — прошептала она. Они улыбнулись друг другу, и прижались к друг другу лбами, прикрывая глаза. Их не нашли. Бог спас их от злых рук. Эва всегда ценила жизнь, какой бы она не была. Но когда происходит такое, начинаешь ценить её ещё больше, не обращая внимания на пустяки, которые случались в её жизни. Самое главное — они живы, и никто не смог их разлучить. К её великому сожалению этот момент великого счастья и облегчения прервался. Кто-то с грохотом ударил по потаенной двери, что была спрятана за картиной, и попытался разбить её вдребезги. — Ты можешь задеть девчонку, идиот! — крикнул мужчина, оттаскиваясь напарника за ворот одежды. Эва испуганно дернулась, прижимаясь к стене, что была позади, а малышка закричала от страха. Нет... Нет, нет, нет! Этого просто не может быть! — поток отчаянных мыслей наполнил голову Эвтиды. Они в ловушке. Их загнали в угол. Ещё немного, и маленькая дверь не выдержит, и откроет доступ к тем, кого так желали найти эти разбойники. Но почему? Что им нужно? Кого они искали? Эва никогда и никому ничего не сделала плохого, а девочка, что сейчас плакала и цеплялась за неё, и подавно! Так что же происходило? Дверь окончательно была сломана в районе замка, и её безжалостно вырвал какой-то громилла. Малышка звонко закричала, ещё крепче обхватывая женскую шею, а Эва тем временем сильно прижала её к себе. Перед ней оказался мужчина, который был чуть ли не в десять раз больше обычного мужчины. Второй был таким же. Она впервые видела таких, и уже было подумала об исполинах. Этот термин определённо подходил для таких, как они. Мужчины переглянулись между собой. Один — судя по всему главный, кивнул второму, и он, немного помявшись, вытащил девушку с ребёнком из потаенной комнатушки. — Мэм... — неуверенно начал самый главный, обращая на себя внимание Эвтиды, — Нам нужно взглянуть на дитя, — сказал он. — Что?! Она изумленно уставилась на них, и попятилась назад, когда мужчина шагнул в её сторону. — Мы только взглянем на неё, — он поднял руки в примирительном жесте, и остановился на расстояние вытянутой руки. Эвтида же врезалась во что-то. Она испуганно развернулась, и обнаружила ещё одного мужчину огромных размеров. Он нависал над ней, подобно великану. — Мэм, прошу вас, — не унимался мужчина, стараясь быть вежливым, — Я понимаю как всё это выглядит, но это очень важно. Эва не верила ни одному его слову. Вид у них был мягко говоря страшным. Одежда не их краёв, вооружённые до зубов, все в шрамах, и...золоте! На каждом были золотые цепи, кольца и браслеты! Её ошибкой было рассматривать чужаков. Один из них схватил девушку одной рукой, а второй просто вырвал плачущую малышку из её рук. — Нет! — одновременно закричали девочка и Эва, потянувшись руками к друг другу, но второй мужчина сподхватился, и не дал Эвтиде сдвинуться с места. — Прошу вас, не трогайте её! Не нужно! Я сделаю всё, что хотите, только верните мне мою дочь! — отчаянно кричала шатенка, вырываясь из сильных мужских рук. — Дочь? — удивился главный, и тут же усмехнулся. — Живёшь в монастыре, и так безбожно врёшь! Эва бросила в него гневный взгляд. Страх отступил на второе место. Теперь она была готова вцепиться ногтями каждому в лицо, и оставить их без глаз. — Чтобы назвать кого-то своей дочерью, не нужно иметь с ним одну кровь! — зло выпалила она. — Верно, — хмыкнул мужчина, и подошёл к девочке, что сейчас была на руках у напарника, и так же яростно сопротивлялась со слезами на глазах. Белые волосы, такие же белые брови, светло-серые глаза, и маленькое коричневое пятнышко на радужке, прямо возле зрачка. Это была она, сомнений быть не могло. — Это она, — заключил главный, и кивнул своему напарнику. Мужчина без лишних слов развернулся, и понёс малышку прочь. Глаза Эвы широко распахнулись, и она с новой силой начала сопротивление. — Что вы делаете?! Нет! Верните мою дочь! Верните её! Далила! — кричала Эвтида во всё горло, смотря как огромный мужчина уносит её девочку. — Мамочка! Помоги мне, мамочка! Пожалуйста! — кричала девочка так же громко, срывая свой нежный голосок. Эва сорвалась на животный крик, и в бешенстве укусила за руку того, кто держал её. — Держи! — закричал главный, и кинулся за освободившейся девушкой. Мужчина, что держал её, резко разжал мёртвую хватку, почувствовав острую боль от зубов Эвы, и разразился ругательствами. — Далила! — снова женский крик. Эва бежала что есть силы, но мужчина легко нагнал её, хватая и отворачивая назад. — Нет! Что вы за звери! Как можно разлучать мать и дитя! Будь вы прокляты! — Будет лучше, если ты забудешь про эту девочку, иначе придётся убить тебя, глупая женщина! — Забыть про родное дитя?! Эва не верила своим ушам. Только безразличный и бессердечный негодяй мог такое сказать. Это вызвало в ней новый приступ злости, и она извернулась, доставая шпагу из ножн разбойника, тут же замахнувшись, оставляя на мужской щеке кровавую рану. Она готова была убить, и сделала бы это, если бы не получила удар с другой стороны. От такой силы она даже не смогла устоять на ногах, и больно рухнула на холодный пол, застонав от боли. В ушах зазвенело, голова закружилась, а в глазах помутнело. — Что ты наделал, идиот?! — Хватит церемониться с девкой, Тизиан! Мы и так много времени потратили на это! — недовольно прорычал мужчина, несмотря на то, что Тизиан был во главе их шайки. — Хозяин не любит так долго ждать. Тизиан хотел бы выбить пару зубов Джабари, одному из своей команды, но тот был прав. Амен не отличался особым терпением, а они и так потратили две недели пути по бушующим волнам беспокойного моря. Девчонку было жалко, не в их правилах было что-то объяснять и уж тем более просить, но он вовсе не собирался причинять ей физический вред. У Джабари в таких ситуациях было только одно решение, его любимое — насилие. Он без труда мог поднять руку на любого, кто мешался им на пути. Но лучше уж так, чем убивать бедняжку. Тизиан присел на корточки перед девушкой, и с искренним сочувствием посмотрел на неё. Ей обеспечен огромный синяк на пол-лица от такого удара, а кровь уже стекала струйкой по пухлой нижней губе. — Послушай, мне правда жаль, но у девочки есть настоящий отец, и он пожелал забрать её, несмотря ни на что, — попытался объяснить он, поднимая свою шпагу. Эва в ответ лишь простанала, и пошатываясь, подняла затуманенный взгляд на мужчину. Его лицо было расплывчатым, а голос слышался так, будто он говорил в глубокий колодец. Неужели так всё это закончится? Они просто заберут её, и всё? Господи, за что мне и малышке это всё? Почему ты оставил нас, Господи? — подумала про себя Эва, перед тем, как погрузиться в бессознательную тьму окончательно.