Заново

      Счастье мимолётно. Даже если оно всепоглощающее и обнимает со всех сторон, не стоит отдаваться с головой. Существует одна простая истина: после него всегда следует ожидать горя.       Но что если жизнь уже давно окрашена в чёрный и напоминает воронку, перемалывающую каждую твою кость? Когда люди, встречающиеся на пути, непременно желают тебе зла, а сам ты настолько слаб и труслив, что не находишь в себе сил дать отпор? Когда ты весь состоишь из недостатков, обрывков оскорблений, что, кажется, навечно застряли в душе и теле? Стоит ли надеяться на проблеск белой полосы?       Чонхо не знает. Не знает, но старается бороться. Поэтому он здесь.       Он проверяет уведомления на телефоне, стучит нервно пальцами по столу, ведёт взглядом по просторному залу ресторана. Прокручивает прошлое свидание, в сотый раз анализирует, что мог сделать не так, а где точно ошибся.       Он изо всех сил гонит от себя желание взять и уйти, чтобы не доставлять никому неудобств. Ему кажется, что официанты смотрят на него с косым презрением, а другие посетители насмехаются над его нелепым ожиданием.       Ты такой идиот, Чонхо.       Чонхо упирается взглядом в столешницу и заставляет себя прекратить думать в этом направлении. Это ни к чему не приведёт. Он же пообещал самому себе, что справится, что выкарабкается из ямы, в которую его закапывали долгие несколько лет.       Так больше не может продолжаться.       Он решается написать своему очередному неудавшемуся партнёру, что уходит, как сверху раздаётся немного запыхавшееся и сбивчивое:       — Привет. Надеюсь ты не пишешь, что нам стоит перестать видеться? — Чонхо вздрагивает от неожиданности и поднимает голову, сталкиваясь с искрящимся взглядом тёмных глаз. — Извини, что заставил ждать. Сейчас в центре ужасные пробки, а телефон в офисе забыл. Не стал возвращаться. Ну, как ты? Как твой проект? Давай, рассказывай, и поподробнее.       Чонхо медленно вдыхает и так же медленно выдыхает, стараясь перестроиться, ведь он уже успел убедить себя, что ему пора домой. Что его снова оставили одного, не написав ни строчки. Как будто он пустое место. Как будто с ним так можно.       А разве нет?       Парень, что сидит перед ним, само совершенство, так что Чонхо бы ни капли не удивился, если бы тот решил больше не тратить своё время на кого-то, кто выглядит на его фоне слишком несуразным и лишним. Словно он огромный небоскрёб, мешающий солнцу светить.       И всё же Юнхо пришёл, и Чонхо остаётся лишь принять это, а не портить свидание своими додумками и молчанием.       Он откладывает телефон, пропуская мимо ушей абсолютно верное предположение, и улыбается уголками губ, будто и не думал сбежать всего несколько минут назад. Минги был прав: он жалкий трус и недотёпа. Неудивительно, что люди всё время отворачиваются от него или используют. Чонхо на их месте поступил бы так же, ещё бы и плюнул себе прямо в лицо, мерзкому уроду.       — Ты запомнил о моём проекте? — В этом вопросе искреннее удивление, хоть он и привык подделывать эмоции. Но лёгкое недоумение на лице Юнхо заставляет его опустить взгляд на лежащее перед ним меню. У него есть чувство, что этим глупым вопросом он поставил человека напротив в неловкое положение. Как будто это какая-то жалкая манипуляция неудачника, который по-другому привлечь к себе внимание не в силах.       Он уже начинает подбирать слова, чтобы извиниться, как Юнхо коротко смеётся, разряжая атмосферу.       — Конечно. Ты работаешь над запуском нового вебтуна. Как я мог забыть? С нетерпением жду, когда смогу прочитать первые главы.       Чонхо не верит. Не верит ни единому слову, слетевшему с тонких ухоженных губ, но всё равно кивает и предлагает Юнхо что-нибудь заказать. Он не может больше держать вектор на себе, ему почти физически больно от сконцентрированного на нём внимания. А Юнхо словно всё прекрасно понимает, поэтому переводит разговор на себя. И им обоим становится легче.       За то время, что они знакомы, Юнхо проявил себя как мягкого и добросердечного парня, который готов позаботиться о близких в любую минуту, что бы ни произошло. Он чуткий, понимающий, открытый человек. Но даже так Чонхо не может ему доверять.       — Как твоя поездка в Нью-Йорк? Понравилось? — спрашивает он, стараясь тоже поддержать разговор, и видит, как Юнхо расплывается в улыбке. Его глаза загораются, потому что ему приятно, что о нём тоже помнят. Чонхо это понимает. Не зря информация о нём разложена в голове в строгом порядке. Он не имеет права его расстраивать. — Ты обещал показать мне фотографии.       — Да, точно. Решил, что будет лучше посмотреть их вместе, чем если бы я просто отправил их в чате. Ты не против?       Чонхо делает мысленную пометку: “Сентиментальный”, — и качает отрицательно головой, отвечая на вопрос. Значит стоит меньше рассказывать о себе, о плохих событиях и концентрироваться на хорошем. А ещё лучше только на Юнхо, чтобы не создавать ему проблем из-за излишних переживаний. Не нужно нагружать его своими проблемами.       Юнхо, хоть и устал, выглядит довольным и расслабленным. От согласия Чонхо обсудить фотографии он весь светится, не замечая на себе внимательный взгляд. Он чувствует себя в безопасности, неуязвимым и уверенным. Слишком яркий, слишком радостный, слишком… счастливый.       Чонхо задевает мысль, что он может стать горем для Юнхо.       — В какую сторону полетишь в следующий раз? — Не просто вопрос — нечто большее, чем попытка поддержать разговор. Чонхо бы назвал это якорем, которым он пытается зацепиться за землю, чтобы не исчезнуть во всепоглощающей чёрной дыре, коей является его собственный разум.       — Хотелось бы в Германию. Мой друг был там совсем недавно и остался в полном восторге. Потом обсужу это с начальником. — “Есть друзья”, — не следует навязываться, расспрашивать о них и лезть не в своё дело. Друзья всегда будут в приоритете, ведь Чонхо заменим, а они — нет. — Было бы здорово, если бы ты смог поехать со мной, да? — “Попытка привязать?”.       — Да, я бы с радостью, — врёт Чонхо и кидает короткий взгляд на подошедшего официанта. Одного из тех, кто, он уверен, насмехался над ним. Юнхо быстро делает заказ и возвращается к галерее в телефоне, но он уже не особо вслушивается, хоть и понимает, насколько это грубая и непростительная ошибка.       Чонхо следит за движениями длинных худых пальцев, как сменяются фотографии, и осознаёт одну простую вещь — его не должно здесь быть. На что он вообще рассчитывал, когда подумал, что достоин быть в отношениях с Юнхо? Он же не может ничего ему дать, глупый, наглый и меркантильный идиот, который только и делает, что выпрашивает внимание.       Скоро до Юнхо дойдёт вся абсурдность ситуации, и он сам перестанет выходить на связь. Чонхо ждёт этого. Он готов.       — Всё, это была последняя, — подытоживает Юнхо и блокирует телефон. Он поднимает на Чонхо взгляд и улыбается, теперь по-другому, более сдержанно. Лицо становится серьёзнее, но даже так он по-прежнему открыт. — Ты очень красивый сегодня.       Чонхо поворачивается на голос и широко улыбается, принимая свой поцелуй. Он закидывает руки на широкие плечи, наслаждается тем, как Минги сжимает его талию. Как дыхание напротив щекочет щёку, а большие ладони прижимают крепче, почти до боли.       — Куда-то собрался?       — Сегодня на работе у начальника юбилей, и он позвал нас всех на ужин. Сам понимаешь, я не могу отказать.       — Конечно, не можешь, — улыбается Минги и отпускает. — Не задерживайся. Напиши, как закончишь, я заберу тебя.       Чонхо приятно, что Минги заботится о нём, поэтому он даже не думает говорить о том, что собирался доехать обратно на такси или, если повезёт, на автобусе.       — Я постараюсь улизнуть пораньше. Хочу провести с тобой побольше времени.       — Знаю, — хмыкает Минги и застёгивает верхнюю пуговицу на рубашке Чонхо, ненадолго задерживаясь пальцами на небольшом участке оголённой кожи. Скользит взглядом от воротника до лица напротив и произносит твёрдое: — И ты тоже знай, что я ненавижу ждать.       — …Эй, ты в порядке? — Чонхо быстро моргает несколько раз и оглядывается по сторонам, чтобы убедиться, что это было лишь одно из воспоминаний. Минги здесь нет, а вот Юнхо, который смотрит с ничем неприкрытым беспокойством, есть. Слова встают поперёк горла, поэтому он просто кивает и тихо извиняется. — Ты плохо себя чувствуешь? Или…       Их прерывает подошедший официант, что даёт Чонхо небольшую фору, чтобы окончательно прийти в себя.       Так это и происходит.       Одного слова достаточно, чтобы весь твой мир, который ты так старательно пытаешься восстановить после стихийного бедствия, снова начал рушиться.       Он хочет сбежать подальше, наплевав на то, как нелепо будет выглядеть в чужих глазах. Оставить все попытки построить хорошие отношения и наладить свою жизнь, запереться в тесной каморке и больше никогда никому не досаждать. Он отвратительный и убогий неудачник.       — Чонхо, — Юнхо мягко берёт его руку в ладонь и накрывает сверху второй. Голос всё ещё звучит встревоженно. — Ты же знаешь, что можешь мне рассказать, да? Я не хочу давить на тебя или просить слишком многого, но… Я всегда готов выслушать.       Чонхо опускает взгляд на их руки и кивает, выдавливая из себя улыбку.       — Я постараюсь. Извини, что из-за меня ты снова погрустнел.       — Нет-нет, с чего ты взял? Я переживаю за тебя, это нормально!       Нормально? Чонхо так не думает. Он чувствует себя навязчивым бесхребетным ублюдком, который отнимает чужое время, пусть его и пытаются убедить в обратном. И ему настолько тоскливо и тошно уже в этих затянувшихся непонимании и одиночестве, что он хватается за любую протянутую соломинку в надежде — в надежде — выбраться. Он осознаёт, что тонет, у него нет сил выплыть самостоятельно.       И вот он, Юнхо, который не виноват ни в чём. Концентрация света, к которому люди тянутся, которого любят и берегут. Замечательный и искренний, чувственный, настоящий. И вынужден отдуваться за все предыдущие неудачи и огрехи. А Чонхо? Прицепился к нему, вцепился, как паразит.       Они утонут оба.       — Какие планы на вечер? — Он решает перевести тему, чтобы больше не видеть тревогу в глазах напротив.       — На самом деле никаких. — Юнхо смущается. Его ладони по-прежнему обнимают руку Чонхо, а ему хочется убрать их, чтобы тот не касался его, чтобы не пачкался о что-то настолько отвратительное, но он терпит. — А у тебя? Завтра же выходной.       Вопрос ставит в тупик, он не знает, как ответить. С какой-то стороны не ожидает получить зеркалку, раньше его мнением не особо интересовались. В голове внезапно пустота, ни одного варианта. Вроде бы собирался постирать бельё? Или приготовить чего-то на следующую неделю? Закупиться продуктами? Ничего не делать в принципе?       Чонхо мелко ведёт плечом.       — Тоже никаких.       — Тогда как насчёт провести целый день вместе? Что любишь? Парки аттракционов? Кино? Театры? Может, хочешь в музей? Или погулять в центре? — Чонхо окончательно теряется. Ему сложно подстроиться под активного и неунывающего Юнхо, и тот это замечает, поэтому тут же сбавляет обороты. — Ну, давай по порядку. Ты бы хотел завтра побыть со мной? Только честно. Если тебе нужно уединение, чтобы отдохнуть, я пойму. В этом нет ничего страшного.       Идея целый день провести с Юнхо пугает Чонхо до сбитого дыхания, ведь он ещё не успел настолько его изучить, чтобы быть уверенным, что ничего не испортит. Какая будет реакция на отказ? Что Юнхо сам предпочитает для отдыха? Не является ли его приглашение просто проявлением импульсивности или актом вежливости?       Это сведёт с ума. Он уже сходит с ума.       — Да, я не против, — отвечает тихо Чонхо и отводит взгляд от лица Юнхо, что смотрит на него со спокойным ожиданием и теплотой. — Оставлю выбор за тобой.       — Тогда что насчёт самого классического свидания? Парк, мороженое, кино… Что скажешь? Я заеду за тобой утром, напишешь свой адрес?       — Нет, не нужно, — отвечает Чонхо слишком резко и уже открывает рот, чтобы извиниться, но Юнхо успокаивающе сжимает ладони крепче.       — Всё хорошо. Я понимаю. Встретимся около академии искусств, там рядом прекрасный парк. Позже напишу точное время.       Вот и всё. Чонхо теряет контроль окончательно. Юнхо непредсказуемый и из-за этого пугающий. Его доброта, желание угодить, создать комфортную обстановку — стоит ли этому верить? Что, если он прикрывается этим, чтобы напасть в самый удобный момент?       В таком случае это станет очередным уроком, думает Чонхо и пытается наконец расслабиться. Юнхо не сделал ничего плохого. Ему бы встретиться с кем-то таким же уравновешенным и проработанным, но вместо этого он предпочёл влипнуть в огромную неприятность. И даже когда понял, решил продолжить.       Чонхо остаётся лишь засекать время и ждать, когда до Юнхо окончательно и бесповоротно дойдёт, что им ничего не светит. Что он только зря тратит свои нервы и силы на того, кто этого совершенно не достоин.       А это непременно произойдёт.