Заново

      Чонхо благодарит хостес и садится за забронированный столик. Людей в зале немного, играет приятная ненавязчивая мелодия, а через панорамное окно рядом открывается прекрасный вид на центр Сеула.       Вечер навевает ностальгию. Он прекрасно помнит, как сидел за этим же столиком и был настолько сосредоточен на себе, что и не замечал, какая атмосфера его окружает. В этот раз нет ощущения, что над ним смеются, нет опасок, что его снова бросили. Он знает, что Юнхо придёт, а если и задержится, то он спокойно его дождётся.       Чтобы скоротать время, Чонхо не спеша проверяет уведомления на телефоне, больше не опасаясь ни звонков, ни сообщений. Минги далеко, он не сможет до него добраться.       Всё осталось позади.       — Привет, — доносится сверху, и Чонхо расплывается в улыбке, когда Юнхо садится напротив. — Сегодня без опозданий. Ну, рассказывай, как день прошёл.       Юнхо не обращает внимания на меню, лежащее перед ним, а на вопрос, что он будет заказывать, отвечает: то же, что и Чонхо. Весь он сосредоточен на нём, взгляд скользит от лица вниз и обратно.       Чонхо должен признать, выглядит Юнхо потрясающе. Конечно, он видит его в строгом костюме почти каждый день, но сегодня ещё привлекательнее, чем обычно. Дорогая обстановка ресторана, приглушённый свет, общая атмосфера только подчёркивают статус, которым он предпочитает не хвастаться. Он вполне может соревноваться с какой-нибудь моделью мирового уровня.       — Ну, — Чонхо заправляет прядь за ухо и, так же игнорируя меню, без стеснения и утаек наблюдает за тем, как Юнхо закатывает рукава рубашки, — мне предложили поработать над проектом. Угадай, где.       — В Японии? В Китае? В Норвегии? — Чонхо качает головой и видит, как загорается взгляд Юнхо, когда пазл в его голове сходится. — В Германии? — Он кивает и даже не пытается скрыть, насколько довольным и радостным себя ощущает от того, что наконец-то поделился новостью. — Это же здорово!       — Директор пообещал переговорить с заказчиками, чтобы подогнать сроки. Если всё получится, то вместе полетим. Как и хотели.       — Получится. Обязательно. Даже не сомневаюсь. Не может не получиться. Я так рад, ты не представляешь! — Чонхо тихо смеётся, когда Юнхо не выдерживает и берёт его руки в свои. Едва заметно прижимается губами, чтобы не привлекать внимание других посетителей.       Они оба искренне наслаждаются каждой проведённой вместе секундой.       Чонхо не хочет вспоминать те дни, когда их отношениям и правда мог наступить конец. Хоть Юнхо и говорил, что не бросит, всегда будет на его стороне, внутри всё равно жила неуверенность и опасения о надвигающемся расставании.       Он боялся наступления утра. Сначала потому, что ему пришлось увидеться с Минги лицом к лицу в пределах полицейского участка, а потом и из-за реакции Юнхо на всё происходящее. Мало кому понравилось бы разгребать подобные проблемы своих возлюбленных. Гораздо легче подвести черту и дать по газам, пока не стало слишком поздно, но Юнхо не стал так поступать.       Позже он поделился с Чонхо, что тоже был чертовски напуган тем, как на нём отразится произошедшее. Что он снова замкнётся в себе, перестанет доверять, захочет остаться в одиночестве. Конечно, он не мог исключить и тот исход, в котором психика Чонхо играет с ним злую шутку, и он прощает Минги.       Чонхо не стал уверять, что такого не могло бы произойти, ведь и он, и Юнхо понимали, что всё возможно. Никто из них не делит мир на чёрное и белое, в их суждениях всегда присутствуют разные градации серого, поэтому они стараются держаться подальше от категоричности. Прошлое Чонхо не становится исключением.       Ничего из этого не подтвердилось. Минги забрали в участок, заявив, что Чонхо больше нечего опасаться, а Юнхо ни на секунду от него не отходил, тщательно следил за его состоянием и всячески пытался создать максимально комфортные условия.       Он принял решение для самого себя не реагировать на Минги, брать во внимание только его поступки. Это помогло не сорваться прямо при полицейских, держаться до последнего, чтобы потом излить злобу, негатив, боль более экологичным способом.       Юнхо сконцентрировался на Чонхо. Было сложно не влезать в его личное пространство, не демонстрировать, что лучше лишний раз к нему вообще не подходить, но он не мог иначе. Он знал обо всём, сначала со слов Чонхо, а потом и сам стал свидетелем неадекватности Минги. Как ещё он мог реагировать?       Чонхо же всё понимал, поэтому позволял Юнхо излишнюю тактильность на людях, вспышки агрессии и нежелание оставлять его одного даже на несколько минут. Юнхо не был готов к последствиям, не знал, как поведёт себя его психика, а Чонхо, уже переживший похожие события ранее, просто был рядом и поддерживал.       Но всё это осталось там, в полицейском участке, и больше никогда не повторялось.       Чонхо быстро пришёл в себя благодаря всей проделанной до этого работе. Страшно представить, что бы с ним было, если бы не мощнейшая поддержка со стороны Юнхо и его грамотное поведение во время непростого для них обоих этапа.       Юнхо тоже пришлось непросто. Привыкший пропускать все эмоции других людей через себя, он ещё долго не мог успокоиться, прийти к гармонии. Чонхо потратил немало усилий, чтобы помочь ему найти баланс между заботой о других и собственном комфорте.       Они выработали привычку каждый день говорить не только о том, что произошло, но и о своих чувствах. Никто из них больше не утаивал обид, не сдерживал восхищения, плакал, если хотел, и смеялся без опасок быть осужденным. Так, они стали ещё ближе, доверие укрепилось, они перешли на новый уровень отношений. Юнхо стал более раскрепощённым и свободным в самовыражении, а Чонхо начал делать успехи в проживании своих эмоций. И быстро обнаружили оба, что идеально дополнили друг друга.       Со временем чувство опасности оставляет их вовсе. Теперь нет ощущения, будто они постоянно под прицелом, что вот-вот из-за угла выскочит Минги или кто-либо ещё и сотворит непоправимое. Они смелее планируют дни, и Чонхо счастлив, что Юнхо всегда включает в них его. Он больше не чувствует себя лишним.       Чонхо ловит на себе внимательный взгляд и поднимает голову, чтобы одними губами спросить, всё ли в порядке. Юнхо лишь кивает и протягивает руку, едва ощутимо проводит кончиками пальцев по краю его челюсти и шее, в конце концов поправляет и так ровно лежащий воротник.       Ему просто хочется прикосновений, поцелуев и объятий, думает Чонхо, мысленно беря Юнхо за руку и уводя подальше от ресторана туда, где они смогут остаться только вдвоём.       — Ты сегодня очень красивый.       — Только сегодня? — шутливо возмущается Чонхо и расплывается в улыбке, когда Юнхо не находит, как выкрутиться. — Спасибо, ты тоже прекрасно выглядишь. А теперь выбери уже что-нибудь, пожалуйста.       — Хорошо, мой командир.       Остаток вечера они проводят за обсуждениями пока неточной совместной поездки в Германию, делятся тем, что бы хотели попробовать. Юнхо долго рассказывает о своём опыте предыдущих командировок, а Чонхо слушает его с неподдельным интересом. А ведь им ещё предстоит решить, что делать с котом.       Они продолжают говорить, смеяться и рассуждать обо всём подряд, пока гуляют по Сеулу, наконец-то держась за руки. Юнхо то и дело перебивает самого себя, чтобы отвесить Чонхо парочку комплиментов, а Чонхо ловит себя на мысли, что давно их не отрицает.       Следует ли ждать горя после чего-то хорошего? Чонхо не знает. Не знает, но уверен, что никогда не стоит сдаваться. Даже если впереди чёрная полоса, или серая, или белая, или разноцветная, — нет ничего, что бы они не смогли преодолеть.       Всегда можно начать с чистого листа.       Заново.