Возрождение с силами Эмии (18+)

Когда Метерия закрыла глаза, произнося свои последние слова, она продолжала обнимать дорогого сына. Силы начали покидать ее руки, но таинственная магия окутала ее теплым белым сиянием, удерживая мальчика в ее объятьях даже после смерти. Чудо, которое позволило ей продлить свою любовь и за пределами жизни. Зевс стоял рядом, изо всех сил сдерживая готовые хлынуть слезы. Он оплакивать кончину самой доброй смертной, которую ему посчастливилось узнать, и восхищался красотой материнской любви в этом суетном мире. Когда он попытался забрать Белла, чтобы уложить Метерию, малыш начал плакать. Возможно, это была инстинктивная реакция на уход матери, но как бы то ни было, следующая сцена сильно потрясла Зевса. Теплый белый свет, излучаемый магией Метерии, начал проникать в тело мальчика. Затем вокруг него начали вращаться светло-голубые нити. Зевс дернулся, испугавшись, что это могло быть результатом Ignis Fatuus магии Метерии. Но так же внезапно, как появилось, это явление и исчезло. Сильно сбитый с толку, Зевс начал осматривать Белла в поисках повреждений. Хотя он не был богом врачевания или целительства, он нахватался кое-чего, много лет наблюдая, как его знакомый оказывает первую помощь. Не обнаружив никаких отклонений, он испытал огромное облегчение. Здоровый детский плач окончательно успокоил его. Он не хотел бы все испортить сразу после того, как пообещал Метерии сделать все возможное для ее ребенка. Но когда сердцебиение улеглось, его ждало новое потрясение. Глаза Белла, прежде багрово-красные, унаследованные им от отца, стали теперь светло-голубого оттенка. Того цвета, которого не было ни у одного из его родителей. Желая быть абсолютно уверенным, что с ребенком все в порядке, Зевс изо всех сил старался вспомнить, не упоминались ли подобные случаи в каких-то разговорах с магами и богами его Семьи, связанными с магией. Но пока он пытался найти ответ, Белл постепенно перестал плакать и мирно заснул в объятиях Зевса. Зевс, чувствуя тепло лежащего на руках ребенка, тоже начал успокаиваться. Он только что стал свидетелем того, как простая смертная нарушила законы жизни и смерти, чтобы передать свою материнскую любовь, а после этого увидел, что ее ребенок оказался в центре странных магических явлений. «Надеюсь, что они смогут совершить то, что не удалось нам, да? Уверен, Гермес был бы счастлив, узнай он этого ребенка...» [Гермес] Зевс знал потенциал этого ребенка. Он знавал множество героев на протяжении всей истории, даже заключил договор с первым героем Аргонавтом, и был слишком хорошо знаком с потенциалом, который видел в Белле. Но хотя он и осознавал эти возможности, он помнил не только о случившихся только что чудесах, но и о кончине любящей матери и страданиях невинного ребенка. Ему не хватало духа сделать из мальчика какого-нибудь самоотверженного героя, хотя он и знал, что поставлено на карту. Он просто хотел, чтобы этот мальчик был счастлив, точно так же, как этого хотела бы его мать. —•——•——•——•——•——•——•——•——•— Зевс похоронил Метерию в затерянном цветочном саду, который нашел в руинах Орарио. Эта могила не поражала величием, но он позаботился, чтобы она гармонировала с красотой окружающей природы и выдержала испытание временем. Хотя Зевсу было грустно строить могилу этой несчастной девушке, он утешался, представляя, как появляется Гера и ругается, что он не смог дать ее ребенку ничего, кроме мавзолея в ее честь, и как Метерия была бы в восторге от возможности отдохнуть рядом с цветами и зверюшками, которых так любила при жизни. Вскоре Зевс собрал свои пожитки и скромные средства, приготовленные специально для их с Беллом путешествия. Он сделал все возможное, чтобы замести следы на случай, если Эвилус попытается отследить их передвижения. Но он слышал, что новоявленная богиня Локи и игрушка Геры, Фрейя, целиком заняты своими семьями, поэтому решил, что какое-то время о них можно не беспокоиться. [Фрейя] Из-за нынешнего хаоса в Орарио Зевс смог пройти через охрану без особых трудностей. Пока он не покинул лес к северу от Орарио, он поднял свою чувствительность до абсолютного предела. Как и у богини Артемиды, запечатанное арканом тело Зевса не могло вместить всю его силу, поэтому с оставшимися ему силами он обладал возможностями, сравнимыми с возможностями высококлассного искателя приключений второго уровня. Он использовал чувства и ловкость, чтобы избежать подозрений и не наткнуться на монстров, воров или преследователей. Но если бы дело дошло до драки, он был уверен, что смог бы уйти вместе с Беллом. Только выйдя из леса и приблизившись к горам, где находилась нужная деревня, он, наконец, смог расслабиться. Он с нежной улыбкой посмотрел на спящего на руках ребенка. Большую часть времени после смерти Метерии Белл спал, но приходилось следить, чтобы он был накормлен-напоен, хотя вскоре придется где-то искать кормилицу. Видение щедро одаренной природой женской груди внезапно вспыхнуло в сознании Зевса. Он начал было бессознательно фантазировать, но вскоре вспомнил, что это жизненно важно для здоровья Белла. «Проклятье, сейчас это совсем некстати. Хотя мне действительно интересно, Белл, станешь ли ты таким же бабником, как я или твой отец?» — спросил он спящего на его руках ребенка. Конечно, он не получил ответа, но сквозь сон Белл хрюкнул что-то вроде тихого «хн». «Ха-ха-ха, думаю, это у тебя в крови, а? Ха-ха-ха! Ни о чем не беспокойся, Белл, твой дедушка научит тебя, как подцепить любую девушку и воплотить самые смелые фантазии. Даже если тебе придется делать это в подземелье, ха-ха-ха!» И вот бог и дитя отправились устраивать свою жизнь в этой глухой деревне. Выбор в пользу надежды даже среди отчаяния.