Возрождение с силами Эмии (18+)

Ошеломленный вспышкой гнева своего внука, Зевс мог только молча наблюдать, что творится с «Беллом», который трясся и тяжело дышал, словно сама идея увидеться с кем-то пугала его до глубины души. «Белл», со своей стороны, смотрел на ошеломленного Зевса, потрясенного его спонтанной вспышкой гнева. Не зная, что сказать, нервный и встревоженный «Белл» побежал в библиотеку и спрятался за дверью. Наказывая сам себя, он не хотел иметь ничего общего с персонажами истории, которую нежно любил, но в то же время не хотел причинять им боль своим поведением. Там, где большинство людей в конечном итоге выбрали бы один из двух вариантов, «Белл» застыл, как олень в свете фар. Желая всего и ничего одновременно. Пытаясь найти выход, но никогда не прилагая усилий, чтобы сделать хотя бы один шаг. Глубоко задумываясь о своем затруднительном положении, но уходя от реального решения проблемы. Неисправимый лицемер, слишком боящийся любых обязательств и слишком боящийся последствий. Итак, цикл «Белла» начался снова. Невероятные затраты усилий для того, чтобы вообще ничего не достичь. Ни разу он не сделал ни малейшего движения, чтобы вырваться из клетки, в которую сам себя загнал. * * * * * * Зевс, который наконец пришел в себя, теперь понял, насколько сильным было отвращение его внука к любому взаимодействию с людьми. Он не мог справиться с множеством мыслей, одновременно теснившихся в сознании. Печаль из-за того, что его внук так боится внешнего мира. Гнев на самого себя за то, что вызвал у него такую бурную реакцию. Сожаление о том, что он не мог стать тем, в ком нуждался Белл. Боль из-за того, что он не сдержал своего обещания Метерии. Зевс был на грани отчаяния, но сдержался, поняв, что должен стать опорой для своего страдающего внука. Хотя он и не знал, как мог бы этого добиться, но предпочел бы попытаться, чем вообще ничего не делать. У Зевса было все время в мире, чтобы обдумать и исправить свои будущие ошибки, но для его смертного внука все было не так. Слыша, как прерывистое дыхание «Белла» за дверью библиотеки медленно, но верно приходит в норму, Зевс решил, что попытка вторгнуться к нему прямо сейчас только ухудшит нынешнее состояние внука. Поэтому он решил просто поговорить с ним через дверь. — Белл... ты здесь? — спросил Зевс, только чтобы убедиться, что внук слышит его голос. Он не услышал ответа, но увидел, как тень дрогнула в ответ на его слова. «Значит, он боится даже меня…» — Я понимаю, что ты не хочешь идти. Со мной все в порядке, Белл. Я уверен, что Идия, Медея и другие жители деревни поймут, так что не чувствуй себя виноватым из-за этого. — ... — Я принесу тебе какой-нибудь еды, сможешь поесть позже, когда я вернусь. Так что просто продолжай читать, хорошо? — ... Зевс задал вопрос, надеясь получить ответ теперь, когда дал понять внуку, что не заставляет его никуда идти. Но «Белл» по-прежнему молчал. Зевс продолжал, предпочитая не давить на внука, а утешать его. — Послушай, Белл. Я просто хочу, чтобы ты знал... Несмотря ни на что, я люблю тебя, ясно? Я буду продолжать любить тебя вечно. Никогда не забывай об этом. — ... Видя, что мерцание тени под дверью начинает успокаиваться, Зевс воспользовался этим моментом, чтобы оставить «Белла» в покое. Если и было что-то, что Зевс узнал о нем за это время, так это то, что тишина библиотеки давала «Беллу» ощущение комфорта. Хотя ему было очень больно, он знал, что так будет лучше для его внука. Когда звук шагов Зевса стал удаляться, «Белл» начал обдумывать последние слова Зевса перед уходом. Как и все его предыдущие размышления, эти тоже не принесли ни ответа, ни идеи, ни выхода для эмоций. «Белл» хотел бы ответить взаимностью на чувства этого потерявшего все старика. Он хотел разделить радости повседневной жизни с первым настоящим родителем, который у него был. Ему так хотелось всего этого, но он не мог заставить себя сделать хоть что-то. «Потому что его любовь предназначена не для меня... Блин». Так что «Белл» просто лежал, прислонившись к двери, которая отделяла его от всех остальных. Повторяя цикл, с которым он был слишком хорошо знаком. Сожалея. Ненавидя. Страдая. И в конце концов впадая в глубокий сон. * * * * * * Яростно дул ветер, белым плащом заслоняя от «Белла» все вокруг. Сквозь эту пелену к нему не мог пробиться ни единый луч света. Все, что он чувствовал, — сильные порывы ветра, которые обрушивались на его тело, сотрясая его до самой глубины души. «Значит, это снова тот сон...» «Белл» постоянно, начиная с прошлого года, видел этот сон. Вечный пейзаж яростной белой бури. «Белл» пытался понять, сможет ли он открыть для себя новый кусочек этого пейзажа, но ни разу не смог сдвинуться ни на дюйм, как будто ему было отказано даже в этом. «Может быть, это какое-то странное проявление моего душевного состояния? Но мне постоянно снится одно и то же... Должно быть, я действительно схожу с ума». И вот в этом мире грез «Белл» оставался неподвижным и бездумным, просто ожидая, когда сон, наконец, закончится. Но однообразие было нарушено новым явлением. Его тело медленно застывало. Чувство было такое, будто он превращается в камень. Перспектива оказаться в ловушке внутри собственного тела привела бы в ужас большинство людей, Но для «Белла», такая возможность была странным утешением. «Таким образом, мне теперь не нужно беспокоиться. Беспокоиться больше не о чем. И бояться больше нечего. Я просто существую... неподвижно... бездумно... пока, наконец, все не закончится...» Онемение начало быстрее распространяться по телу, захватывая клеточку за клеточкой. Но как раз в тот момент, когда оно уже почти полностью завладело им, «Белл» был возвращен к реальности. «...»