Люсьен, хоть убей, не мог вспомнить, где он вчера умудрился так напиться. Голова раскалывалась на части. Приложив ко лбу ладонь, гамма приоткрыл один глаз. Обстановка комнаты была ему незнакома. Сам он лежал абсолютно голый на огромном спальном ложе, прикрытый лишь простынёй. Чернов со стоном сел, черная скользящая ткань сползла вниз, открывая вид на обнаженный торс. Сбоку кто-то хмыкнул. Скосив глаза, Люсьен недоверчиво выгнул бровь. На другой половине кровати, развалившись и закинув руки за голову, валялся такой же голый Довлатов.
— А где котлы? — хрипло спросил Люсьен.
— Какие котлы, хороший мой? — сонный Руслан поднялся на локти и внимательно посмотрел на гамму.
— С чертями.
— Какими чертями?
— Ну я же сдох и попал в ад, — серьёзно заключил парень. — Иначе как объяснить то, что мы лежим голые в одной кровати?
— Все намного прозаичнее, — Руслан, зевая, потер пальцами переносицу. — Мои долбоклюи вырубили тебя снотворным.
— Ничего нового от бет я и не ждал, — вздохнул Люсьен. — И куда ты меня припер?
— Это моя спальня в моём доме, — пояснил Довлатов.
— Других спален не нашлось, я понимаю?
Руслан посмотрел на Люсьена как на дурачка. Чернов вяло отмахнулся, мол, и чего задавать глупые вопросы.
— А раздел меня кто?
— Ты серьёзно считаешь, что кто-то кроме меня мог раздеть мою гамму? — Довлатов удивленно приподнял брови.
— Хоть трусы-то на мне оставил?
— Они мне показались очень милыми, — ехидненько улыбнулся бета. — Красный горошек тебе был к лицу, поэтому я решил их не трогать.
— Извращенец, — спокойно оповестил Люсьен.
— Язва, — бросил Довлатов, откидывая с себя простынь.
Руслан соскользнул с кровати, встал в полный рост и хищно потянулся. Гибкое стройное тело неожиданно заставило Люсьена завороженно засмотреться.
— Ты б хоть своим стояком не светил перед приличными людьми, — колко проворчал гамма.
— Солнышко, привыкай, тебе со мной всю жизнь жить, — мурлыкнул Руслан, как кот, объевшийся дармовой сметаны.
Довлатов подцепил с кресла короткий мужской шелковый халат и накинул на плечи. Насвистывая веселый мотивчик, он направился к двери ванной комнаты. Люсьен, прищурившись, прожигал взглядом в бете дыру. Руслан оставил дверь открытую и через несколько минут до Люсьена донесся звук включенного душа.
— Облезешь, сволочь белобрысая, — прошипел гамма, зло откинув простынь и тоже вставая со спального ложа.
Без какого-либо стеснения он прошелся по комнате. Обстановка была дорогой, но в стиле минимализма. Голые стопы приятно утопали в высоком ворсе однотонного ковра. Окно закрывали тяжелые плотные шторы. Отодвинув занавесь, Люсьену предстал прекрасный вид со второго этажа на ухоженную территорию особняка. Гамма присвистнул от размаха. Отойдя от окна, он пошел дальше разведывать территорию. Распахнув дверь в просторную гардеробную, Чернов оглядел рядами висевшие костюмы, разные жилеты и рубашки всех оттенков. На полках расположились джинсы да обычные домашние штаны с футболками. Различная обувь была педантично расставлена в специально отведенные ячейки.
— А эта пустая сторона, я так понимаю, для меня подготовлена? — сам у себя спросил Люсьен. — Тут же целый магазин шмоток помещается.
Вытянув из стопок несколько чистых вещей, Люсьен вернулся в комнату.
— Где Сашка? — проорал он в сторону ванной, бросая одежду на кровать.
— У Разумовского, — крикнули ему в ответ.
Довлатов вошел в комнату, уже благоухая ароматами, чисто выбритый и с зачёсанными назад в привычной манере волосами. Люсьен почувствовал себя на его фоне вонючим бомжом. От его волос до сих пор несло дымом костра. Руслан же, увидев свою практически голую гамму, встал в стойку, хищно улыбнувшись.
— Пасть прикрой и слюни подбери, — рявкнул Люсьен.
Схватив приготовленную одежду, Чернов поспешил скрыться в душе, не позабыв за собой закрыть дверь. Люсьен, оставшись один, мог наконец-то облегченно выдохнуть. Присутствие реального Довлатова рядом странно на него влияло. В голове еще немного шумело, но было уже терпимо. Прохладная вода должна окончательно убрать хмельное состояние.
Люсьен с интересом прошелся по ванной комнате. Заценил джакузи и полочки, забитые до отказа разной парфюмерией. Перенюхав все, Чернов согласился с тем, что у Довлатова хороший вкус.
— Пижон, — ухмыльнулся гамма.
Сняв с себя трусы, позаимствованные у Сашки, Люсьен бросил их на пол и вошел в просторную стеклянную кабину. Потыкав на кнопки, он все же интуитивно нажал нужные. Со стоном удовольствия Чернов подставил лицо и руки под долгожданные струи. Хорошо промыв волосы на несколько раз шампунем, он нанес гель на разомлевшее тело. Понежившись еще некоторое время, гамма выключил воду и вышел наружу. Взяв с полочки чистое полотенце, он стал вытирать влажную кожу.
— Ты так сладко стонал, моя птичка, что я не смог отказать себе в удовольствии тебя навестить, — донесся до Люсьена протяжный голос Довлатова.
Чернов вскинулся и прикрылся полотенцем. Руслан, одетый в белую рубашку навыпуск и простые светлые джинсы, стоял, вальяжно облокотившись на дверь спиной. Руки он сложил на груди, а подкатанные до локтей рукава открывали изящные кисти беты.
— Кажется, я закрывал дверь, — процедил Люсьен.
— Эту? — удивленно выгнул бровь Руслан, ткнув себе за спину большим пальцем. — Она не была закрыта на замок.
— У тебя его нет!
— А зачем он мне? — Руслан оттолкнулся и подошел к Чернову.
Восхищенно облизав глазами Люсьена, Довлатов сделал шаг вперед, Люсьен шагнул назад.
— Какая же невероятная красота мне досталась, — цыкнул мужчина.
— Ты очки забыл, — огрызнулся Люсьен.
— Я и без них хорошо вижу, — заверил бета, продолжая наступать на гамму, пока тот не прижался лопатками к стене.
Ладонь мужчины легла на кафель, рядом с головой Чернова. Они стояли вплотную друг к другу. Гамма часто дышал, а Руслан не сводил с него глаз.
— Я тебе сейчас размножалку отобью, — выдавил из себя Чернов.
Руслан хмыкнул и снял с крючка махровый халат. Люсьен даже не заметил висевшей рядом вещи.
— За что, мой единственный? Я всего лишь хотел показать, где висят халаты, — Довлатов отстранился и протянул Люсьену упомянутую вещь. — Он тебе пригодится, пока высушишь волосы.
Чернов сглотнул вставший в горле комок. Выхватив из рук Довлатова халат, он быстро натянул его на себя и потуже завязал пояс.
— Садись на пуфик перед зеркалом, расчешу и высушу твои волосы. Тебе самому будет это сделать тяжело.
— Как-то же до встречи с тобой справлялся?
— А зачем сейчас мучиться, если в твоей жизни появился я?
— Ты слишком высокого о себе мнения.
— Садись, — Руслан кивнул в сторону упомянутого пуфика, стоящего перед зеркалом.
Люсьен насторожено посмотрел на Довлатова. Маленькими шажками, постоянно косясь на бету, не зная, чего еще от него можно было ожидать, он подошел к пуфику и медленно опустился на него. Довлатов, абсолютно спокойный, встал позади гаммы. Взяв с полочки специальное масло для облегчения расчесывания, он брызнул им на ладони и растер жидкость. Длинные изящные пальцы беты невесомо зачесали ото лба и висков волосы Люсьена назад. Нежно помассировав кожу головы, они легко прошлись по всему полотну густо спускающегося каскада. Люсьен прикрыл глаза от приятных ощущений. Его хорошо расслабило. Теплый воздух и жужжание фена, а также приятные прикосновения навевали умиротворение на потрепанную психику Люсьена.
— О, солнышко, так ты засыпаешь на ходу, — ласково шепнул Руслан, склонившись к уху. — Может, ещё часок в постельке поваляешься?
— Нет. Мне нужно к Сашке! — Люсьен встрепенулся, подрываясь с насиженного места.
Довлатов невозмутимо убрал фен и расческу на полочку, закончив сушить голову Чернова.
— Вначале завтрак, а потом уже Разумовский, — сказал как отрезал бета. — Ты им сейчас явно не ко двору придешься. Они заняты более важным делом.
— И каким же делом?
— Тем делом, которым я тоже не прочь с тобой заняться, — картинно вздохнул Руслан.
Чернов прищурил глаза, подозревая, что над ним опять насмехаются.
— Куличи из пластилина лепят! — вспылил Довлатов. — Чернов, что ты как маленький?! Трахаются они.
— А тебе откуда известны такие подробности?
— Я с пеленок знаю Разумовского, — бета поднял глаза к потолку. — Этот своего не упустит, тем более, найдя дельту-минус.
— Ты, я смотрю, тоже случая не упускаешь.
— Все, хватит! — Довлатов, раздраженный утренней перепалкой, поднял ладонь вверх. — Я пошел вниз. Жду тебя на кухне. Переодевайся и спускайся.
Под пристальным взглядом Люсьена, Довлатов вытащил из тумбочки для нижнего белья носки и натянул их на босые ноги.
— В гардеробе посмотри себе кроссовки. Там на нижней полке есть белые, они меньше размером, — кинул он на ходу, покидая помещение.
Люсьен фыркнул. Скинув халат, он натянул обычные серые спортивки и белую футболку, ранее позаимствованные из Русланова гардероба. Бета был выше на голову и шире в плечах, поэтому Люсьен опять выглядел чучелом в вещах с чужого плеча.
— Когда же я обзаведусь уже собственным бельём? Даже трусов не имею, — ворчливо приговаривал Чернов, доставая из гардеробной ячейки нужную обувь. — Всё до последней тряпки стрясу с Довлатова. Поджигатели херовы.
***
Спустившись вниз по лакированной лестнице, сделанной из темного дерева, Чернов с любопытством осмотрелся. Обстановка коттеджа была подобрана со вкусом. Всё вокруг казалось по-домашнему уютным.
Гостиная располагалась по левую сторону от выхода из дома и совмещалась с кухней. Разделением помещеням служила длинная барная стойка, с расставленными по её периметру высокими стульями. Она же и заменяла обеденный стол. На одной из стен закрепленная огромная плазма тихо передавала новости.
Люсьен вытянул один из стульев и сел. Руслан даже не повернулся, изредка поглядывая в телевизор, он не отрывался от готовки. На его носу опять красовались очки в тонкой золотой оправе. Аппетитный запах омлета и свежезаваренного кофе разносился по всей кухне. Люсьен сглотнул слюну. Он уже забыл, когда нормально ел.
— Что с моей дачей? — задал терзающий его вопрос Чернов.
Довлатов поставил перед носом гаммы корзину свежего хлеба и салат из овощей. Из шкафчика достал две пары приборов, одну положил возле Люсьена, а вторую — со своей стороны. Разложил еду по тарелкам, отправив их так же на столешницу. Следом перед Люсьеном оказалась ароматная чашка с кофе.
— Я оставлял там своих людей, — сообщил Довлатов, усаживаясь напротив. — Твою развалюху должны были закрыть и всё убрать с территории.
— Развалюху?! — возмутился гамма, недонеся вилку с едой до рта. Довлатов согласно кивнул, пережевывая пищу. — Сам ты развалюха, понял!
— Я бы поспорил, — Руслан перестал жевать и сделал вид, что задумался. — Я молод и полон сил, в отличие от твоего дома неизвестно какого лохматого года постройки.
— Руслан, скажи честно, это какой-то новый вид психологического насилия? — Люсьен подпер щеку кулаком.
— О, солнышко, это услада для моих ушей, повтори еще раз, пожалуйста, — слащаво улыбнулся бета Чернову.
— Что повторить? — не понял гамма, запихивая в рот кусок омлета, запивая его кофе.
— Ты впервые меня назвал по имени. В наших отношениях прогресс идет прямо семимильными шагами.
— Ты нормальный?! — с полным ртом взбунтовался парень. — Ты сжег мою квартиру! Я там чуть не умер! Преследовал меня! Назвал мою дачу развалюхой!
— Ну, будем объективны, рахат-лукумчик, я лично твою квартиру не сжигал, — Руслан аристократическими пальцами разломил хлеб пополам и одну половину протянул Люсьену. — Это не мои заслуги. Но я уже от всей души искренне «поблагодарил» группу людей, в чьи светлые головы пришла эта гениальная идея. Если хочешь, мой сладкий, можешь их допинать. Правда, такая возможность представится нескоро. Они сейчас слегка на больничном. Потом долгие курсы реабилитации… — Довлатов наигранно расстроенно вздохнул. — В общем, сам понимаешь, коллективная беда у людей случилась. Бывает.
— Довлатов, ты чудовище, как ты мог так поступить с людьми? — не переставая жевать, воскликнул Чернов.
— Нет-нет, что ты?! Как ты обо мне такое мог подумать, мой прекрасный? — возмутился бета. — Посмотри на меня, я же интеллигентный человек! Они просто… — Довлатов задумался, подбирая слова, — просто упали. Споткнулись. Да. Три человека сразу. Я, если честно, сам в ужасе от произошедшего и так за них переживаю. Это ж надо быть такими неловкими, правда?
— Совсем неловкие, Руслан Анатольевич прав, — раздался звонкий громкий голос из гостиной. — Это ж как нужно было умудриться упасть, чтобы у всех троих были сломаны челюсти, а также руки и ноги в нескольких местах?!
Люсьен обернулся посмотреть на пришедшего гостя, а бета уткнулся в свою чашку. Невысокий красивый брюнет, с забранными в высокий хвост волосами, одетый в приталенный красный костюм, подошел к ним и отодвинул себе стул.
— Евгений Рогозин, — протянул он руку Люсьену. — Впрочем, тебе про меня уже рассказывали.
— Люсьен, — гамма в ответ пожал руку.
Чернов впервые вживую увидел себе подобных. Поэтому во все глаза разглядывал мужа Антона Ивановича.
— Женечка, — елейно залепетал Довлатов. — Ты чего так рано? Может, тебя мучает токсикоз и тебе пора домой?
— Женечка, как и Люсечка, хочет увидеть Санёчка, — передразнил гамма.
— С Висковым все в порядке, он с Разумовским. Все? Я удовлетворил твоё любопытство? Можешь идти, у тебя декретный отпуск. Наслаждайся, — протараторил Руслан и стал собирать грязную посуду со стола, показывая, что именно сейчас он вот очень сильно занят.
— Я б вашей шайке даже рыбок в аквариуме не доверил, не то что дельту-минус, — отфутболил Руслана Евгений. — Веди нас к Разумовскому, вождь стада косячников.
Довлатов поднял лицо к потолку и жалостливо застонал.
— Ну почему я? Ты — гамма Рогозина! Вот иди и сношай ему мозги. У меня для этого Люсьен есть. Он один с лихвой справляется, ему твоя помощь в этом тонком деле не нужна. Две гаммы на меня одного — это перебор.
— Я еще твоим родителям о твоих подвигах сообщу, когда они прилетят на свадьбу Разумовского. Не расслабляйся, — хмыкнул младший Рогозин. — Твой отец не посмотрит на твой стукнувший тридцатник. Он тебе за гамму головушку открутит. А папочка жопу на лоскутки ремнем порвет.
— Да хватит-хватит, я все понял, — Довлатов поднял руки в примиряющем жесте.
— То-то же, веди к Разумовскому, — Женька сразу же подобрел. — Люсь, ты его не расслабляй особо. Держи в тонусе. А то знаешь, беты как расслабятся, так забывают, кто в доме настоящий хозяин. Начинают самцовость показывать, ограничивать в действиях, устраивать домострой, условия выдвигать какие-то. В общем, становятся наивны, как дети.
***
Поселок Люсьену очень понравился. Вокруг построенных богатых домов везде благоухали деревья и клумбы. На улицах царили чистота и порядок. Женька тараторил без умолку, знакомя с достопримечательностями, рассказывая кто где живет, и кто чем занимается. Один лишь Довлатов портил яркую картину солнечного дня своим хмурым недовольным видом.
— А вот это дом беты Павловского. Хозяин главной химической лаборатории в нашем городе, слышал? Его гамма имеет сеть салонов красоты, та еще стервозная кукла, — секретарь Довлатова некрасиво скривился. — А вот на той стороне особняк четы Митюхиных. Мужья занимаются мусороперерабатывающей промышленностью. Классные парни. У меня старшенький с их сыном в одном классе. Кстати, у нас свои школы и сады для бет. Институты и больницы выбираем тоже только определенные, проспонсированные вон тем обиженным дяденькой, что плетется за нами. На территории есть приют для найденных несовершеннолетних гамм. После восемнадцати мы начинаем поиск их пар, встреча возможна и раньше, если бета находится в нашей общине. Небольшие общины есть еще в нескольких крупных городах, но наша самая многочисленная. Довлатову, как доминирующей бете, иногда приходится туда мотаться. Жизненный уклад у всех одинаков. В каждой общине есть свой заместитель Довлатова. Семьи Максима и Руслана стоят во главе всех общин. Дельта-семья вообще одна во всем мире. Ложа бет находится у нас в столице. Вроде все, остальное ты знаешь. Мы пришли, это дом Разумовского. Он особо ничем не отличается от остальных особняков. Дельты не любят выделяться.
У Люсьена распухла голова от обилия свалившейся информации. Через калитку в воротах они вошли на территорию. Поднялись по широкой каменной лестнице и без стука вошли в дом. Дом внутри по планировке был такой же, как и у Руслана, за исключением мебели и некоторых деталей обстановки. Из-за угла гостиной в холл к ним навстречу вывернул Рогозин-старший, держа в руке здоровенный бутерброд.
— А ты что здесь делаешь? — удивилась гамма Рогозина.
— Вас жду, — откусывая кусок, ответил бета. — Я решил пойти коротким путем. Сразу сюда, минуя нотации, которые ты, сто процентов, прочел Руслану.
— Где хозяева?
— Ну, судя по звукам, они только что закончили делать маленьких Разумовских и скоро спустятся.
Женька подошел к мужу и отобрал бутерброд, откусив кусочек, он вернул его и отряхнул руки.
— Значит, они быстро поладили, — с набитым ртом прошепелявил гамма.
Рогозин притянул мужа к себе и чмокнул в висок.
— Опять не поел с утра?
— Поел, только снова хочу, — наморщил Женька хорошенький носик.
— Пойдем на кухню, горе моё луковое, я там кофе всем сварил.
— Давайте вначале хозяев позовем, — встрял Руслан. — Им тоже позавтракать не помешает.
— Хозяева! — Люсьен наконец-то решил подать голос.
— Разумовский, где ты?! — рявкнул следом Руслан. — Спускайся!
— Санёчек, мы тебя тоже ждем, — добавил Евгений, сворачивая за мужем в сторону кухни.
