***
Хоуп оказывается в кресле благодаря помощи Кларка, что вовремя подхватывает её под локти. Она не слышит, какие проклятия на неё продолжает сыпать Лиззи, не слышит, как уходит в кухню Фрейя. В её голове — белый шум и последние слова Аларика там, возле городских часов. В её голове — набатом бьют страшные слова, которых она надеялась услышать, если не никогда, то не скоро: — Он мёртв. Аларика больше нет. И это она его убила. Она понимает, что по её щекам катятся слёзы, когда Кларк обхватывает её за плечи и вжимает в свой бок, пытаясь утешить. Ей больно и стыдно. Потому, что Хоуп кажется, что она даже не имеет права плакать по Аларику. Звон и шум в ушах проходят не сразу, но первое, что слышит Хоуп — звуки тошноты. А после и влажным взглядом наблюдает, как изо рта Лиззи сперва выходит травяной чай, а затем и порция крови. — Лиззи… — выдыхает Хоуп. На неё воззряются покрасневшие от слёз и лопнувших капилляров глаза. — Что? — Как это…произошло? — с трудом выговаривает Хоуп. — С тобой. Усмешка Лиззи буквально взрезает внутренности. — Тебе короткую версию или подлиннее? — буравит она уничтожающим взглядом. Пальцы Кларка на плече Хоуп сжимаются крепче. — Расскажи мне всё, Лиззи. Пожалуйста. — Сперва мой вопрос, — и теперь блёклые глаза Лиззи мечутся в сторону Кларка. — В какой момент своей бесчеловечности ты решила настолько отчаяться, что спуталась с этим ублюдком? — Лиззи… — Всё в порядке, Хоуп, — отзывается Кларк, сочувственно поджимая губы. — Она имеет полное право ненавидеть меня и говорить это. — Кларк изменился, Лиззи. — Ты, я погляжу, тоже, — выплёвывает Зальцман, кривясь от нового приступа тошноты и объятий пары. — Джоззи уехала. Как только нам сказали, что у папы произошло кровоизлияние в мозг и он впал в глубокую кому, она не выдержала. И уехала. Навалилось всё и сразу. Мама почти опустила руки, чтобы найти способ избежать слияния, ты исчезла, Лэндон умер, школа…из школы уехали почти все ученики. Всё разрушалось, и Джоззи сделала свой выбор. И веришь, Майклсон, мне ещё никогда так сильно не хотелось, чтобы на школу напали все монстры разом и убили нас в один день. Лиззи затихает ненадолго, сжимая в пальцах кружку с остатками чая. У Хоуп сжимается горло от заново подступающих слёз. — Я снова начала кашлять чёрной кровью, — горько усмехается Лиззи; Хоуп вздрагивает. — Ты прекарасно знаешь, что это значит. — Ты пыталась связаться с Джоззи? — Да. Не один раз. Но толку не было никакого. Джоззи и без того была глуха ко мне, если это был её выбор. А теперь, когда она вернулась к тёмной стороне — надежд не осталось совсем. — Она пыталась… — Вернуть папу чёрной магией? — хмыкает Лиззи. — Я очень хочу в это верить. Пару дней назад дошло до того, что я просто упала замертво в своей комнате, а, когда пришла в себя, вокруг были непонятные символы и горящие свечи. Я в крови. И я пыталась искать, но в нашей бесконечной библиотеке не было ничего похожего. — Ты не делала фото? Я могла бы проверить в остатках книги Эстер. Ведьмы Нового Орлеана успели переписать её частично, пока гримуар не был уничтожен… — Всё, что я смогла сделать — пробраться в наше медкрыло и выпить крови из запасов. Потому, что я понимала — только вопрос времени, когда Джо меня убьёт. — Но зачем ей это? — Ей — незачем, — поводит плечами Лиззи. — Её тёмной стороне — преждевременное слияние. Если ты помнишь, это уже могло случиться однажды. Хоуп опускает виновато взгляд. Помнит. Такое не забывается. И то, как они тщетно пытались вернуть Джоззи, и то, как они боролись. То, как сблизились они тогда с Лиззи. И в глубине души, она хотела бы вернуть эти времена, но…под рёбра больно колет желание покоя и прошедшая с Кларком ночь. Плечо горит от его крепкой и любовной хватки. Хоуп солжёт сейчас, если скажет, что готова променять теперь это всё на возвращение к былым временам и дружбу с Лиззи. Больше нет. -- Или возвращение папы засчёт моей жалкой жизни. — Но кровь… — Хоуп хмурится, вновь вскидывая взгляд на Лиззи. — В нашем медкрыле была только моя кровь для лечения от укусов оборотня. Это значит… — Что, если я стану вампиром, и кто-то убьёт тебя — я погибну? — фырчит Лиззи, запрокидывая голову. — Да. — У тебя осталось пару часов, — вмешивается встревоженно Кларк. — Почему ты здесь, а не завершаешь превращение? Дорога сюда заняла ведь столько времени… — Не от тебя мне слушать такое, — морщится Лиззи, но затем возвращает взгляд суженных глаз на Хоуп. — Но я хотела увидеть тебя. После слов Калеба убедиться самой в том, что ты действительно спокойно живёшь здесь и не мучаешься совестью за то, что сделала с папой. — Что Калеб сказал тебе? — дрожаще выдыхает Хоуп. — Что он общается с твоей тётей по телефону, а ты решила начать новую жизнь. Оставить нас и уберечь от монстров. Но твоё наигранное благородство, Майклсон, никому из нас не упёрлось. Ты могла приехать, давно, и помочь нам. Но ты решила забыть о нас, как о страшном сне. А ведь папа столько для тебя сделал… — Как…когда он… — слова о гибели Аларика даже не могут сорваться с её губ. — Это случилось одновременно со мной. Полагаю, Джо всё же связала наши жизни и надеялась, что, если я умру — папа выйдет из комы. Но вот незадача, — ухмыляется ядовито Лиззи. — Во мне была твоя кровь и я превратилась в вампира. А папы просто не стало в тот же момент, как я умерла человеком. — Твоё обращение нарушило заклинание Джозетт, — догадывается Кларк. — Умри ты человеком — и Аларик бы выжил. — Не отключи Хоуп человечность и папа бы даже не попал в больницу! — вскрикивает Зальцман. — Это всё случилось из-за тебя. — Лиззи… — моляще зовёт её Хоуп. — Как я могу тебе помочь? — О, теперь ты хочешь помочь, — Лиззи отставляет от себя кружку и упирается ослабшими руками в край дивана. — Не поздновато ли, Майклсон? Где ты была все эти месяцы? И Хоуп не может сдержать новых слёз, что скатываются по щекам. Смотреть на такую Лиззи — больно. Слышать это всё — ещё больнее. Все эти месяцы она творила жуткие вещи, которые после пыталась искупить. Она думала, что поступает правильно и делает так, как всем было бы лучше. Без неё. По итогу — только ей самой стало лучше без них всех. И она винит себя в этом. Но виновата ли она в том, что смогла снова почувствовать себя живой? В том, что её сердце отозвалось Кларку? Хоуп признаёт, что виновата она в том, что даже не попыталась помочь тем, кого оставила. Но она ведь и так всегда думала лишь о них. И теперь они винят её за то, что она наконец подумала о себе? Думала ли она в самом деле о себе? — Обратись, Лиззи, — тихо говорит Хоуп. — Мы поможем тебе всем, чем сможем. — И чем же? Научите быть вампиром? Уволь, у меня для этого есть мама. И она в свои годы даже с отключённой человечностью справлялась куда лучше, чем ты. Помочь с Джоззи? Став вампиром — я и так навсегда разорву с ней связь, к тому же перестану быть ведьмой. Ведь природа не прощает смешения двух видов. Наш дядя стал еретиком по счастливой случайности. Ты знаешь, я не настолько везучая. Вернуть папу? Воскресишь его? Призовёшь из небытия Некроманта? Удачи, Майклсон. Ты ничем не сможешь мне помочь. Просто смирись с этим. В этот раз - ты ни разу не герой. — Ты приехала, чтобы умереть на наших глазах? — хмуро обращается к ней Кларк. — Чтобы повесить на Хоуп ещё один груз вины? — Кларк, не нужно… — Хоуп пытается остановить его, но злобный взгляд Лиззи уже впился в него. — А она у нас бедная и несчастная? — дует она губы. — Святая мученица Хоуп Майклсон! Только ведь у неё сложная судьба, нет родителей и она одинока! Ах, бедняжка! — со всем ядом в голосе плюёт Лиззи. — Вряд ли ты достаточно осведомлён о подробностях моей жизни, но тебе и не нужно. Но мою биологическую мать убил её психованный брат прямо на свадьбе, пока мы с Джоззи только-только развивались в её утробе. Целил в нас, не попал, потому что ей удалось перенести нас в чужое тело. Нас выносил вампир! Девушка, которая вообще никакого отношения к нашей семье не имела, кроме того, что была ученицей папы. И теперь — мы зовём её мамой, никогда в глаза не видя другую. Наш папа вечно был занят школой, бедняжкой Хоуп…да чем угодно, кроме нас! У меня никогда не было нормальных отношений, только секс на одну ночь, потому, что я была недостаточно хороша. Всю жизнь! Скажи теперь что-нибудь, а?! Лиззи резко замолкает, сгибаясь пополам и падая на колени, чтобы вытошнить из себя очередную порцию крови. Хоуп уже рвётся к ней, но Кларк останавливает её, удерживая на месте, и сам опускается рядом с Лиззи, касаясь ладонью её плеча. Она дёргается, пытаясь сбросить с себя его прикосновение, но ей не хватает сил и она лишь опадает на его руки, тяжело дыша. Хоуп замирает, во все глаза наблюдая за тем, как Кларк совершенно спокойно, придерживая Лиззи одной рукой, прокусывает запястье другой и подсовывает его под бледные губы. — Чт… — Лиззи расфокусированно поднимает на него взгляд, но её глаза темнеют, а рот невольно жмётся к открытым ранам. Её ресницы опускаются, а до слуха Хоуп доносятся тяжёлые глотки. Их с Кларком взгляды пересекаются, и Хоуп впивается пальцами в ткань своих брюк, с замершим сердцем глядя на то, как Лиззи постепенно приходит в себя. Она уже впивается в предплечье Кларка руками, бледность с её лица сходит. Обращение завершается. — Умерев, ты лишь подтвердишь то, что жизнь твоя была прожита зря, Элизабет, — тихо говорит Кларк, придерживая её теперь за плечи и с трудом отрывая от голодного рта свою руку. — Ты столько пережила…и неужели сейчас ты вдруг перестанешь бороться? Сейчас, когда у тебя наконец есть шанс начать всё заново? И избавиться окончательно от слияния с сестрой. Ты ещё можешь быть счастливой, Элизабет. И мы поможем тебе, если ты позволишь… Речь Кларка обрывается, а Хоуп вздрагивает всем телом, потому что Лиззи вдруг вырывается и размывается пятном, убегая из квартиры. Хлопок двери звенит в ушах, а испуганный взгляд Хоуп впивается в Кларка. — Я должен за это извиниться? — Нет, — мотает она головой. — Нет, Кларк, ты спас её. — Или обрёк на вечную жизнь в муках, — звучит за спиной Хоуп голос Фрейи. И Хоуп виновато опускает голову. Она должна была удержать Лиззи, она должна была хотя бы попытаться ей помочь. А теперь — потерянная новообращённая, Лиззи может отключить человечность, даже не намеренно, она просто может не справиться с этой болью. А её магия? Как она теперь без неё? Как она сможет адаптироваться одна? — Мы сможем найти её, тётя? — оборачивается Хоуп, с надеждой глядя на Фрейю. — Если раньше нас, её не найдут местные вампиры. Хоуп срывается с места раньше, чем дослушивает фразу.***
Только от Кларка Хоуп узнала, что в закоулках Нового Орлеана теперь прячутся совсем не дружелюбные кровопийцы. Когда Марсель ещё был здесь королём, а Хоуп только развивалась в утробе матери, в кварталах царили свои порядки, но вампиры всегда знали своё место. Вседозволенность была у них лишь по указке и в строго отведённых местах, что позволяло туристам приезжать сюда без особых потерь. После, когда к правлению пришёл её отец, Никлаус, бспорядки участились, а всё внимание с улиц перетекло на внутренние проблемы с ведьмами и рождением самой Хоуп. И всё же, на простых жителей не так часто нападали. Законы всё ещё соблюдались. В последнее время — город пуст. И заслуга это, как оказалось, как раз местных обозлившихся вампиров, которых частично в узде держала только магия Фрейи. Хоуп было так тревожно, пока она металась от улицы к улице, вслушиваясь в чужие разговоры. Но ни в одном из них она не слышала голос Лиззи или что-то о её внешности. Никаких зацепок. Хоуп врывается на кладбище, надеясь найти Лиззи там, ведь куда ещё может пойти сбитый с толку новообращённый вампир, погрязший в трауре? Но и там никого не оказалось. Хоуп опадает спиной о чугунный забор, стараясь вновь вслушаться в звуки вокруг. Но охает звучно, едва только её за плечи хватают руки, и распахивает глаза. — Не нашла? — встревоженно спрашивает Кларк. — Нет, — качает головой Хоуп. — Я понятия не имею, где она. Что, если она уже за чертой города, Кларк? Она ведь совсем одна… — Я в прошлом сказал бы тебе, что теперь это её дело. И нужно позволить ей самой решать все проблемы, которые она и наворотила, — поджимает губы Кларк. — Но я нынешний, говорю тебе, что мы будем искать её вместе, пока не найдём. И мы постараемся помочь ей, Хоуп. Ты не одна, слышишь? Он обнимает её за плечи, позволяя прижаться к себе и утешиться. Хоуп нужно это мгновение, чтобы в самом деле воспрять духом. Рядом её тётя, рядом Кларк. И они обязательно сделают всё возможное, чтобы не допустить страшного. — Она совсем не знает город, — шепчет Хоуп. — Куда можно ринуться, если ты не знаешь ничего вокруг? — Когда я только приехал сюда и ещё не встретился с твоей тётей, я пошёл на главную площадь. Чтобы прогуляться, — размышляет Кларк. — Когда же я обратился, первым делом я закрылся в квартире до темноты. — Если она смогла стать еретиком — ей не страшен свет. — Если, — хмурится Кларк. — Но сейчас почти ночь. И радует хотя бы то, что она не сможет сжечь себя. — Тётя Фрейя… — Она занялась поисками. Позвонит, если получится. На Лиззи осталась моя кровь, так что…может получиться. Хоуп мягко отстраняется, чтобы взглянуть на Кларка. — Слишком бессовестно и эгоистично то, что вместе с переживанием за неё, я злюсь? — чуть слышно произносит Хоуп. — За то, что она вот так пришла и вывалила это всё на меня. За то, что она снова обвиняет меня во всех грехах… — Ты имеешь полное право на эти чувства, Хоуп, — ладони Кларка нежно и успокаивающе обнимают её лицо. — Я виновата в том, что случилось с Алариком. Я убила его. Я живу с этим. Я… — она всхлипывает, глотая непрошенные вновь слёзы. — Я вечность, — выделяет она, — буду жить с этой виной, Кларк. Но зачем она…зачем… — Потому, что я хотела сделать тебе хоть на сотую долю также больно, как и мне сейчас. Кларк резко оборачивается, отпуская Хоуп, и оба они теперь смотрят на Лиззи, что стояла на дорожке, ведущей к кладбищу, обнимая себя руками. — Я хотела лично убедиться, что тебе всё равно. Что ты в самом деле начала новую жизнь, будто прежней не существовало. Будто то, что ты сделала с папой — для тебя ничего не значит. — Но это не так, Лиззи! — Хоуп делает шаг к ней, отодвигая в сторону Кларка, но Лиззи вскидывает ладони, отходя назад. — Я пришла сюда сейчас только потому, что я связана с тобой, как с создателем. А ты слишком сильно хочешь меня найти. Но, поверь, Майклсон, я узнаю, как разорвать нашу связь. Потому, что я тоже хочу сделать тебя своим прошлым. И больше никогда тебя не видеть. Это больно бьёт Хоуп по сердцу, но к этой боли примешивается горькая обида. Лиззи так к ней несправедлива. Но Хоуп глотает обиду, протягивая Лиззи незримую руку. — Позволь нам помочь тебе. И я никогда не появлюсь в твоей жизни. Она обещает это Лиззи. Она обещает это себе. — Чем ты можешь помочь мне? — с горечью выговаривает Лиззи. — Чем? — Я подготовлю тебя к жизни вампиром, к адаптации. Дам тебе кровь, деньги…мы сделаем тебе дневное кольцо. Лиззи вздрагивает, а Хоуп смотрит на её вскинутые ладони. Кладбище кишит магией, оно наполнено им настолько, что удивительно как воздух не сверкает. Но магии в Лиззи нет. Больше нет. — Я настолько ничтожна, что даже еретиком не смогла стать, — усмешка Лиззи болезненная, разбитая. — Это не зависело от тебя, Лиззи. Но всё… — Будет хорошо? — хмыкает она. — Образуется. Хоуп делает ещё один шаг навстречу Лиззи. И ещё. Пока не останавливается напротив, пытаясь заглянуть в заполненные слезами глаза. — Давай вернёмся ко мне домой? Тебе для начала стоит немного отдохнуть. Она тянется к ней, но Лиззи снова срывается с места, и рука Хоуп опадает. — Ты всё сделала правильно, — прибивает за её спиной Кларк. Хоуп больше не уверена в том, что она хоть что-то в своей жизни сделала правильно после того, как убила Маливора в теле Лэндона.