Дева из братства

На редкость мерзостный выдался денек в этой тусклой глуши. И ночлег был холодный, сырой, неудобный; пискливые кровопийцы глаз не давали сомкнуть. Камыши и осока кишели стрекочущей тварью, какой-то дурной роднею сверчка. Всю ночь уши терзало тарахтенье: «Крровочки! Крровочки! Крровочки!» Под утро хоббиты просто ошалели.    Немногим лучше был и четвертый день; немногим легче четвертая ночь. Кровопросцы, как их обозвал Сэм, не стрекотали, но комарье по-прежнему колыхалось над путниками ненасытно звенящим облаком.    Когда Фродо улегся, донельзя усталый и почти без надежды уснуть, ему вдруг привиделся дальний отсвет на востоке: вспыхивало и гасло. А до рассвета было еще несколько часов.    – Что это за вспышки? – спросил он у Бродяжника, который стоял и всматривался в сырую тьму.    – Слишком далеко, не понять, – отвечал тот. – Очень странно: будто молния бьет и бьет в вершину холма.    Фродо лег, но долго еще видел яркие вспышки и темную фигуру Бродяжника. Наконец его сморил тяжелый сон.    На пятый день они оставили за собой топкую трясину и заросли камыша. Начался едва заметный, но долгий и утомительный подъем. С востока подступали крутые безлесные холмы. Правый, самый высокий и каменистый вздымался поодаль от прочих: круча с притупленной вершиной.    – Это Заверть, – сказал Бродяжник. – Древняя дорога – мы ее обошли слева – тянется у подножия горы. Завтра к полудню доберемся до нее, а там и на вершину подымемся. Да, вершины нам не миновать.    – Ты о чем? – спросил Фродо.    – Я о том, что путь наш выверен, никуда не денешься… Только вот неизвестно, что нас там ждет. С горы, однако, хорошо виден Тракт. Они шли и шли почти без отдыха целый день напролет; ранний холодный вечер окутал их сыростью. Под ногами, однако, стало немного суше; позади сгущался туман. Стонали и всхлипывали незримые птицы, провожая красный диск солнца. Затем настала омертвелая тишь. Хоббиты с тоской припомнили бестревожные закаты за круглыми окнами далекой-далекой Торбы.    На закате они подошли к речке, которая кружила между холмами и терялась в затхлых топях, и шли берегом, покуда не стемнело. Тогда они наконец остановились и устроились на ночь близ чахлого ольшаника у берега реки. В мутном небе над ними нависали мрачные, безлесные взгорья. Они караулили посменно, а Бродяжник, похоже, и вовсе не спал. Луна убывала, и после полуночи холодный серый свет заливал окрестность. Ада подошла к Арагорну. - Не спишь? - Сказала девушка. - Нам нужно быть на чеку. А ты почему не отдыхаешь? - Не могу уснуть. С тех пор как попала в ваш мир вообще не практически не сплю. А если и засыпаю то сняться путаные сны. Я скучаю по дому. Скучаю по комфорту, по городу, по друзьям. По учебе не скучаю. Особенно скучаю по своему телефону. Не могу даже музыку послушать или написать кому-нибудь. - Что такое телефон? - Ну... Это такая не очень большая штука. Для тебя это наверное звучит как магия, но это технологии. Это создали обычные люди. В телефоне есть всё! Музыка, книги, картины! Можно за одну секунду отправить кому-то письмо. Можно рисовать, играть в игры, да много чего можно! - Удивительно... - Ты ещё не знаешь о других изобретениях! Например машина это как карета, но она едет сама, без лошадей. А горячая вода! Да и холодная тоже... Не нужно идти к реке или колодцу. Покрутил краник и всё - хоть горячая, хоть холодная вода прямо у тебя дома! - Действительно, я бы на твоём месте скучал по таким чудесам. - А ещё мне страшно. Я привыкла жить в спокойствии, далеко от войны. Конечно в моем мире тоже есть войны, но... - Я обещаю, что буду защищать и тебя и хоббитов даже ценой своей жизни. - О! Ну теперь мне гораздо спокойнее! Вышли с первым лучом солнца. Воздух был студеный, небо – бледно-голубое. Хоббиты чувствовали, что отдохнули, несмотря на полубессонную ночь. Они уже привыкли к долгим переходам и скудному рациону; в Хоббитании просто не поверили бы, что можно обходиться почти без еды. А Пин сказал, что Фродо все равно раздобрел чуть ли не вдвое. Горы надвинулись, угрюмо и неуверенно, то вздымаясь на тысячу с лишним футов, то сходя на нет и ложбинами пропуская путников на восток. И всюду виднелись поросшие травой серо-зеленые останки древних стен и плотин, а кое-где руины старинных каменных построек. Во тьме они подошли к западным склонам и там и заночевали. Настала ночь на пятое октября: шесть суток, как они покинули Пригорье.    А утром и тропа каким-то чудом обнаружилась, давно уж ее видно не было. Они свернули по ней направо и пошли к югу. Хитрая была тропа: она равно таилась и от горных наблюдателей, и от соглядатаев снизу. Ныряла во всякую ложбину, пряталась под кручами, виляла меж валунов или тянулась под прикрытием камней, которые скрывали путников, точно высокие, надежные стены.    – Кто, интересно, проложил эту тропу? – полюбопытствовал Мерри, когда они углубились в очередной каменный проход. – Не слишком-то мне здесь нравится: напоминает Волглый Лог. На Заверти есть Могильники?    – Нету, – отвечал Бродяжник. – Дунаданцы на Буреломном Угорье не жили, а лишь держали оборону от чародейской напасти из Ангмара. Затем и была проложена эта тропа – скрытый подход к вершине. Когда-то на Заверти высилась дозорная башня под названьем Амон-Сул, или, на всеобщем языке, Ветрогорная. Враги сожгли и разрушили ее до основания, остался только неровный каменный круг, словно венец над взлобьем древней горы. А башня была высокая и горделивая; во дни Последнего Союза на ней стоял сам Элендил, поджидая Гил-Гэлада. На западном склоне Заверти обнаружилась невидная лощина, а в глубине ее – сырое русло, густо поросшее высокой травой. Там они оставили Сэма, Пина, пони и всю поклажу. И полезли наверх, а через час или около того Бродяжник выбрался на вершину; Вдруг он резко нагнулся, разглядывая верхний камень в груде закопченных булыжников, плоский и белый, не тронутый огнем. Потом поднял его и повертел в пальцах.    – Ну-ка посмотри, – предложил он Фродо. – Что это, по-твоему?    На исподе камня Фродо заметил несколько глубоких царапин.    – Четыре палочки и две точки, – сказал он.    – Не совсем так, – улыбнулся Бродяжник. – Отдельный знак слева похож на руническое "Г". Может быть, это весть от Гэндальфа: царапины свежие. Однако же необязательно, ибо Следопыты тоже пишут рунами и нередко бывают в этих местах.    – Ну а если от Гэндальфа, что это значит? – спросил Мерри.    – "Гэ" – три, – ответил Бродяжник. – «Третьего октября здесь был Гэндальф» – три дня назад, значит. И еще это значит, что писал он второпях, застигнутый опасностью: написать длиннее и яснее не успел. Тогда дела наши плоховаты.    – Пусть так, а хорошо бы, это все-таки был он, – сказал Фродо. – Несколько спокойнее – знать, что он где-то рядом, впереди или хоть позади.    – Пожалуй, – согласился Бродяжник. – Я-то уверен, что он был здесь и что на него обрушилась какая-то напасть: вон как пламя прошлось по камням. Помнишь, Фродо, те вспышки на востоке? Мы как раз три дня назад их видели. Наверно, его здесь окружили и застали врасплох; неизвестно только, чем это кончилось. Короче, его нет, поэтому нам надо пробираться к Раздолу на свой страх и риск.    – А далеко до Раздола? – спросил Мерри, усталыми глазами озирая неоглядные дали.    С вершины Заверти мир казался хоббитам удручающе огромным. Где-то далеко внизу нескончаемой узкой лентой тянулся пустой Тракт.    – В лигах не меряно, – отозвался Бродяжник. – Я знаю, сколько ходу по сносной погоде: отсюда до Бруиненского брода, до реки Бесноватой моих восемь дней. Наших не меньше четырнадцати – да и пойдем мы не по Тракту.    Они стояли у южного края-вершины, и Фродо впервые в полную силу почувствовал горький, бездомный страх. Ну что же это такое, почему нельзя было остаться в милой, веселой, мирной Хоббитании? Он повел взглядом по ненавистному Тракту – на запад, к дому. И увидел, что дорогою медленно ползут две черные точки, еще три ползли с востока им навстречу.    – Смотрите-ка! – воскликнул он, указывая вниз. Бродяжник тут же упал наземь, в траву за каменными зубьями, и потянул за собой Фродо. Рядом шлепнулся Мерри.    – В чем дело? – прошептал он.    – Пока не знаю, но готовьтесь к худшему, – ответил Бродяжник.    Они подобрались к закраине и снова выглянули из-за камней. Утренний свет потускнел; с востока надвигались тучи. Пять крохотных, еле заметных черных пятнышек – казалось бы, ничего страшного, – но Фродо и Мерри сразу почуяли, что там, на дороге, неподалеку от подножия Заверти, собрались они самые. Черные Всадники.    – Да, это они, – сказал Бродяжник, у которого глаза были куда зорче. – Враг рядом!    Они обследовали ближнюю лощинку и склон возле нее. У родника натоптано, круг от костра, примятая трава – чья-то наспех устроенная стоянка. За обломками скал на краю лощины Сэм нашел груду валежника.    – Это, поди, старина Гэндальф наготовил, – сказал он Пину. – Может, конечно, и не он, но у кого-то был расчет сюда вернуться.    – Что же это я, – встрепенулся Бродяжник, узнав про их открытия, – мне самому надо было первым делом здесь все проверить! – и поспешил к роднику.    – Проворонил, – сказал он, вернувшись. – Сэм и Пин успели все затоптать. Топливо-то заготовили Следопыты довольно давно – но есть тут и свежие следы сапог, несколько пар… – Он задумался, как бы что-то решая.    Хоббитам явственно припомнились Черные Всадники в длинных плащах и огромных сапогах. Если они эту лощину разведали, то лучше бы из нее поскорее убраться. Сэм беспокойно огляделся: враг, значит, неподалеку, мили, может, за две, а они-то с Пином разбегались!    – Давайте-ка отсюда удирать, господин Бродяжник, – просительно сказал он. – И час-то поздний, и вид у этой лощинки какой-то подозрительный…    – Да, лощинка ненадежная, – отозвался Бродяжник, подняв глаза к небу и соображая время. – И все-таки, знаешь, Сэм, вернее будет остаться здесь, хоть мне тоже здесь не нравится. Но до ночи мы ничего лучше не сыщем. По крайней мере хоть укрылись – у них ведь везде шпионы. Нам надо пересечь Тракт, а он под надзором. И за Трактом пустошь. - Нет! Тут оставаться не стоит! Придут черные всадники. От них удастся отбиться, но Фродо ранят. Но по итогу он выживет благодаря эльфам. - Предупредила Ада. - Нет гарантии что если мы отправимся в путь всадники нас не нагонят. Так мы хотя бы знаем заранее где и когда на нас нападут. - Тоже верно. Ну в принципе сейчас мы можем подготовиться. Нападут они ночью, темно уже будет. Арагорн, у тебя есть какое-нибудь оружие для меня? - А ты умеешь обращаться с мечем? - Ну настоящий я конечно в руках не держала. Но у меня в детстве был друг, который учил меня драться на мечах. Деревянных конечно. Потом в подростковом возрасте я стала ходить в театр. Ну в смысле не спектакли смотреть, а актрисой там стала. В одном из спектаклей мы ставили бой на шпагах. А потом, когда началась весна и растаял снег нас учили красиво крутить оружие! Это конечно не драться, но все же... - И часто у вас женщины таким занимаются? - Спросил Сэм - Ещё с древних времён. Только тогда это было реже и нужно было пройти много испытаний. Многие притворялись мужчинами. А потом появился феминизм. - Что такое феминизм? - Движение за права женщин. Во всех развитых странах женщина и мужчина равны в правах. Конечно ещё очень много сексизма, но это дело времени. - И что, теперь вы и на войну ходите? - Ну да. Только чаще в качестве медиков. Но есть и солдаты женщины. Да и в вашем мире такие есть. - Не слышал. - Зато Мери очень хорошо услышит. Он будет воевать вместе с ней. Они кстати вдвоем самого сильного назнула прикончат. Правда потом в больнице будут валяться, но их Арагорн вылечит. - Я? Воевать? - Удивился Мери. - Я тебе больше скажу, тебе на эту войну ехать запретят. А ты рваться будешь. Но там ещё до этого много всего произойдет. Например вы с Пипином уговорите ходячие деревья разнести нахрен Изенгард. - Ходячие деревья? - Ну да. Энты. И да, советую доверять белому магу. - Ты же говорила что он предатель - Вспомнил Арагорн. - Предатель - Саруман, а потом белым колдуном станет Гендальф. После того как вы все подумаете что он умер. Но на самом деле он не умер. - Как всё запутано... - Уже стемнело кстати. Так есть по итогу меч? - Держи. Ну вот, уже лучше. А ты, Фродо держись поближе к огню. О, а вот и всадники пожаловали! Сэм! Следи чтобы Фродо не надел кольцо! Это ни в коем случае нельзя допускать! А, чёрт, я сама! - Ада подбежала к хоббиту и схватила его руки. - Только не надевай, слышишь! Фродо, не надевай, ты сможешь! - Но ей пришлось отвлечься на нападающего всадника. Их клиники встретились, руки девушки задрожали. А Фродо нащупал цепочку и надел кольцо. - Чёрт! Я же говорила! Всадник оттолкнул Аду, она ударилась о какой-то камень и потеряла сознание.