Ночью звезды из инея

*ੈ✩‧₊˚༺☆༻*ੈ✩‧₊˚ Ева Я поднимаюсь по лестнице, мельком заглядываясь на фотографии спортсменов нашего кампуса. Они висят в темных рамках вдоль стены. Здесь собрались все: и футболисты, и баскетболисты, и даже девушки-гимнастки. Вот на них я по-настоящему залипаю. Яркие купальники, накрашенные губы, растянутые в улыбках, грация и какая-то элегантная эстетика. Некоторые их позы в шпагате и еще каких-то закрученных элементах отдают болью в мою поясницу. Я, как и, наверное, многие девочки, хотела быть балериной или гимнасткой. Я мечтала скакать с ленточкой или мячом в красивом купальнике. Хотела стоять на пуантах в белоснежных перьях на сцене театра. И моя мама даже приводила меня на отбор, но я оказалась деревянной. До сих пор помню, как меня пытались поставить на мостик, а я в ответ орала, как пожарная сирена, хотя больно мне не было. Ну, а от балета пришлось отказаться просто потому, что это невыносимый ежедневный труд. А еще профессоры там сразу же выяснили, что у меня есть предрасположенность к полноте, и поэтому мне пришлось бы всю жизнь питаться воздухом, если бы я действительно хотела блистать на сцене театра. Но даже отказ от всей жирной еды не позволил бы мне крутиться на пуантах: строение тела, а именно широкие бедра, я не смогу никуда деть. Ну, что вам сказать, балериной я не стала, зато всю свою жизнь вынуждена считать калории, и буквально драться с едой. Профессоры оказались правы, и я действительно была полным ребенком, что, конечно же, являлось поводов для насмешек в школе. От этих воспоминаний идут мурашки по коже, и мне хочется зарыть голову в песок, прячась от всего мира. Дети злые, это факт. Страх быть высмеянной за свою фигуру или за то, сколько я ем, идет со мной рука об руку, даже если на него нет абсолютно никаких оснований. Я все время внутренне готовлюсь снова быть посмешищем. Моя мама решила отдать меня на плавание, просто чтобы поддержать и успокоить своего ребенка, который с отчаянием выбирал самый большой размер штанов в магазине: «Теперь в твоей жизни будет спорт, милая! А это самый верный способ похудеть!». Спасибо, мам, что засунула меня в узкий, открытый купальник, и отправила в бассейн светить своими складками. Господи, как же я стеснялась себя, но казалось, что ребятам вокруг было все равно на мой живот и полные ноги. Они общались на равных, плавали рядом, а одна девочка даже позвала на свой день рождения. Мы с ней сдружились и общались всю старшую школу. Сейчас наша дружба иссохла и исчерпала себя, просто потому, что Кейт — так ее звали — продолжила спортивную карьеру в Барселоне, ну, а я ушла в сторону искусства в Мадриде. Разные города, разные компании, разные интересы, в общем, стандартная история. Мы поздравляем друг друга с днем рождения из-за уважения и былых теплых воспоминаний. Когда я поступила в университет, то продолжила плавать. Да, это еще одна причина, почему я решительно отказывала Элиану в его предложении — я знаю тренера Лоренто, мать вашу. Он занимался со мной индивидуально, потому что женской сборной в кампусе не набралось, а я была неплохой пловчихой. У меня даже есть разряд: я кандидат в мастера спорта по кролю. И Лоренто видел во мне перспективы. Да я и сама понимала, что у меня есть все данные для спорта: высокий рост, сильные ноги, а еще выносливость и желание работать. Он сам искал соревнования для меня, придумывал новые упражнения, дополнительно оплачивал ночные тренировки, чтобы я не пересекалась с парнями, и мне никто не мешал плавать. Я знаю, что старик безумно вспыльчивый, но со мной он был добрым и заботливым. Кажется, что он видел насквозь всю меня, знал слабости, но не озвучивал этого вслух. Я ни разу не получала по шее за неправильную технику, а еще он терпел мои истерики во время месячных — иногда даже разрешал пропускать тренировки. Мы вместе с ним бегали по утрам, именно он научил меня подтягиваться, и дал маленькую надежду на то, что у меня все может получиться. Я никогда не мечтала стать профессиональным спортсменом. Я слишком непостоянная, мнительная, а еще не люблю делать то, чего от меня требуют с нажимом. В моей голове любые требования и ограничения приравниваются к жуткой апатии и искренней ненависти к тому, что я делаю. Я творческая личность и свобода в любом ее проявлении — то, что я ценю и точно не готова терять. У нас с Лоренто была цель: мастер спорта. Он по-настоящему хотел этого для меня, а я была не против такого звания. Мастер спорта был своеобразным завершением плавательной карьеры. Достижением, которое бы поставило точку. Получила ли я его? Нет. И не потому, что не смогла или не дотянула. Я просто не приехала на соревнования, потому что вызывала рвоту в туалете общежития после приступа компульсивного переедания. У меня расстройство пищевого поведения — РПП. Поставленный диагноз, который я получила еще в тринадцать лет. Да, половину своей жизни я борюсь с собственной головой, и я искренне рада, если вам это незнакомо. Долгое время я находилась в ремиссии, в частности из-за занятий с моим психотерапевтом Люси, но потом случился приступ. И я не смогла поставить его на паузу или успокоить собственные мысли. В очередной раз сдалась и позволила дурацком навязчивому голосу управлять моей жизнью. Я поступила с Лоренто отвратительно. Эгоистично. Он звонил мне больше пятидесяти раз, приезжал к моей общаге и сигналил, чтобы я просто объяснилась. А я в это время пила слабительные таблетки горстями и рыдала из-за ненависти к своему телу. С того момента прошло около двух лет, а я так и не поговорила с тренером. Я просто делаю вид, что всего этого не было в моей жизни. Старательно избегаю встречи с ним и у меня это действительно получается. И вот сейчас я впервые увижусь с Лоренто после того эпизода. Господи, мои колени так неистово дрожат, что я почти не могу стоять. Я такая ужасная, но… я не могла по-другому, ладно? Это то, что я не контролировала. Я стою перед белой дверью, которая ведет в зону раздевалок и выхода в бассейн, и не могу пошевелиться. Родной запах хлорки и звуки воды долетают до моих ушей, а на глаза выступают слезы из-за нахлынувших чувств и эмоций. Навязчивый, тихий голос в голове шепчет: «Убеги!», а тревога липким слоем начинает обволакивать мои легкие. Но я не могу так поступить с Элианом. Он рассказал, что я его последний шанс, и если сейчас убегу, то его выгонят из команды. Из-за моей трусости вновь пострадают другие люди, которые точно этого не заслуживают. Я отхожу от двери к панорамному окну напротив, и начинаю дышать так, как учила меня Люси, прикрыв глаза. Почему жить так сложно? Черт возьми, почему сделки с собственной совестью настолько тяжелые? Дрожащей рукой я достаю телефон из кармана спортивных штанов, и не глядя набираю номер Ноан. Я знаю, что подруга сейчас зубрит очередные формулы по химии, которые и так может проговорить без запинок даже лучше, чем все ее профессоры. — Ноан, я не могу это сделать. — Я шепчу в трубку сразу же, как гудки прекращаются. Она знает про всю эту историю и мою болезнь: в тот самый день соревнований Ноан спускалась к Лоренто и нагло врала, что меня нет в комнате. Подруга буквально вытаскивала меня из пучины ненависти, и делала это не единожды. — Эй, отставить панику! И этот жалкий голосочек затолкни в свой зад. — Ее решительный, холодный голос становится спасением. На меня как будто вылили холодную воду, отрезвляя и выводя из обморока. — Даже если ты убежишь сейчас, Элиан найдет тебя и притащит обратно за волосы, хотя бы потому, что ты его подставишь. Это твое личное испытание, и ты обязана пройти его. Ева, ты можешь. И сделаешь. Просто выдохни и подними свою голову повыше. — Как я посмотрю в глаза Лоренто? Вот так просто появлюсь в чертовом бассейне и скажу: «Привет! Да, тренер, это я подставила вас два года назад, а сейчас я здесь. Менеджер Элиана Ньето, приятно познакомиться!». — Я резко выдыхаю и запускаю руку в волосы. — Господи, о чем я только думала, когда соглашалась… — Ты думала о деньгах, милая, и не смей себя ругать за это. Я бы тоже согласилась, потому что оплата своего труда — это то, о чем мечтает каждый здоровый человек. — Вообще, мой вопрос был риторическим, потому, что согласилась я далеко не из-за денег. Но об этом знаю только я. — А теперь слушай, по поводу тренера. Просто сделай вид, что ничего не было. — Вот так просто сыграть дуру? Черт, Ноан, это же еще хуже… — Хуже, если вы устроите разборки перед всеми этими накаченными красивыми парнями в плавках! Если он захочет тебе что-то сказать, окей, поболтаете с ним за чашкой кофе. Но это должна быть его инициатива, не твоя. Тем более сегодня вам точно нечего обсуждать, как минимум потому, что нужно дать время на обдумывания той самой ситуации. Прошло два года, у него явно есть проблемы поважнее какой-то девочки, которая сбежала с соревнований. А теперь натяни улыбку на свое симпатичное личико, и иди туда, тряпка. Я хмыкаю и мне, вроде как, действительно становится полегче, хотя уверенности не прибавилось ни на грамм. Я не паникую, и действительно не нахожусь в опасности. Лоренто не тот человек, который начнет оскорблять меня перед всеми. Наедине я приму даже удары по лицу, потому что это именно то, что я заслуживаю. Я отхожу от окна, собираясь сбросить звонок, как Ноан буквально начинает верещать мне в трубку: — Стоп! Ты помнишь правила, женщина? — О, Боже мой, ты серьезно? — Твою мать, она начинает еще громче кричать про то, что разорвет мое постельное белье в клочья, если я не сделаю то, о чем она просила меня весь вечер. — Ладно, ладно, я помню: сфотографировать все задницы пловцов, чтобы ты выбрала себе парня. — Снять на видео, Ева! С разных ракурсов. А еще желательно захватить спины, потому что я просто обожаю большие, накаченные… Я сбрасываю звонок. К чертовой матери я не хочу даже дослушивать то, что она собиралась сказать. Отчасти ее визг помогает мне успокоиться, а слова, сказанные про тренера, откладываются в голове. Да, я снова поведу себя, как глупый ребенок, но зато мне не придется разбираться с этим сейчас. Пытаюсь надышаться перед смертью. Боевой настрой неожиданно наполняет мое тело, и я быстро распахиваю дверь, пока страх снова не начал окутывать внутренности. Господи, насколько же тут хорошо. В голове прокручиваются картинки из прошлого: как я забегала в этот самый коридор, опаздывая на тренировку. Как я заходила в тренерскую, чтобы обсудить с Лоренто ошибки и расстановку дыхания на дистанции. Как я вместе с охранником пыталась открыть шкафчик, от которого потеряла ключи. Я искренне любила то, что делала, и с удовольствием прожила бы эти теплые моменты снова. Звук свистка отскакивает от стен, возвращая меня в суровую реальность. Я собираю волосы в высокий хвост и двигаюсь к небольшой комнате, которая является своеобразным проходом между коридором и бассейном. Спортсмены выходят к воде через раздевалки, а тренер и работники через этот кабинет, в котором стоит небольшой стол, маленький диван, а двери с противоположных сторон всегда открыты нараспашку. В этой комнате я меняю кроссовки на простые сланцы через палец. Стоя перед второй открытой дверью, через которую уже видно голубую воду и красно-белые разделите дорожек, я еще раз делаю глубокий вдох и резкий выдох, наконец выходя к бассейну. Гам голосов, крики тренера на другой стороне бассейна, плеск воды… Я как будто попала в свой самый кошмарный и желанный сон. Вновь я перемещаюсь в тело семнадцатилетней девушки, которая искренне любила воду. Обожала то спокойствие, которое приходит только при погружении в нее. Вдохновлялась историями разных олимпийских чемпионов, а за завтраком всегда смотрела видео заплывов. И если я никогда не хотела быть спортсменом, тогда почему сейчас грудь разрывает от потери, а на языке ощущается горечь расставания? Я с трепетом и обожанием смотрю на ярко-голубую, почти бирюзовую, неспокойную воду, в которой борются пловцы в ярких шапочках. Я словно встретилась со своей давней близкой подругой. Мне хочется вновь нырнуть и проплыть хотя бы один отрезок бассейна. Мои глаза бегут вдоль разделителя дорожек, которые поднимаются и опускаются на небольших волнах от цикличных гребков парней. Все такое родное и чужое одновременно. Я как будто попала в прошлую жизнь, заглянула в историю совершенно чужой девушки. Моя рука опускается на пластиковое покрытие голубой тумбы, которое выполнено из немного ребристого материала, чтобы пловцы не соскальзывали с нее. Ноги покалывает от желания хотя бы немного потрогать воду. Мой взгляд неожиданно упирается в тренера, который стоит на противоположном бортике со скрещенными руками. Между нами двадцать пять метров, но как будто мы стоим в шаге друг от друга. Я вижу, как его брови поднимаются в шоке, а секундомер выпадает из руки, повисая на шее из-за специальной веревки. Мне хочется сжаться в комочек, лишь бы избежать его слов, которые станут приговором. Чертова вина и сожаление, вот что я чувствую. Хочется рассыпаться в оправданиях и извинениях, а еще лучше стать невидимой. Он стремительно идет в мою сторону, и с каждым шагом я замечаю насколько Лоренто постарел. Его тело все еще в лучшем состоянии, но вот лицо заметно тонет в морщинах. Темно-синяя футболка отлично подчеркивает сильные руки и мышцы пресса, а зеленый треснутый свисток и черный секундомер на шее вызывают у меня улыбку. Все так, как и всегда. Как будто и не существует никакой пропасти между нами. Ностальгия отвратительна и прекрасна одновременно. — Я совсем с ума сошел с этими кретинами или это и правда ты? — Командный голос Лоренто врезается в уши, но все же отдает нежностью и тоской. Я понимаю, что все это время просто пялюсь на него с грустной улыбкой. — Рыбка Дори, у которой память ровно секунда, поэтому она никак не может запомнить положение рук при прыжке, — я говорю это с придыханием и слезами на глазах. Тренер всегда называл меня именно так из-за желтой шапочки и моей тупости. — Привет, синьор здоровяк. Около его светлых глаз образовываются морщины, а сухие губы растягиваются в улыбке. Не думая ни секунды тренер заключает меня в теплые, крепкие объятия, которые оказываются такими необходимыми. Я охотно обхватываю его плечи, позволяя одинокой слезинке скатиться по щеке, а всхлипу вырваться наружу. Черт возьми, на кончике языка крутится столько фраз, но я не могу сказать ни слова. Гигантский ком в горле перекрывает воздух, поэтому я отчаянно цепляюсь за руки Лоренто, который сейчас является моим спасательным кругом. — Не создавай мне тут дополнительный потоп, рыбка. Уборщицы и так жалуются, что мы выливаем воду на пол литрами. — Голос тренера звучит хрипло и приглушенно. Я прикрываю глаза, вжимая голову в мягкую ткань его футболки, и чувствую себя так хорошо и так чертовски плохо. Я не заслуживаю этого тепла. Он не должен быть милым с такой мерзавкой, как я. Меня кидает из стороны в сторону, словно я прохожу собственный круг ада. — И почему ты здесь, Ева? — Тренер отпускает меня и немного отстраняется, заглядывая прямо в глаза. — Я… в общем… так получилось, что… — Лоренто, вот вы жук хитрый. Необязательно лапать моего менеджера, но я рад, что она вам понравилась. Очаровашка, правда? — Знакомый голос раздается из-за моей спины, спасая меня от дебильного объяснения, и я чувствую капли прохладной воды на руках. Оказывается, нашу теплую встречу видели парни. Они сидят на бортике и стоят около стартовых тумб, с интересом осматривая меня, и с опаской поглядывая на тренера. Ох, твою мать, кажется, Ноан не врала, когда истекала слюнями на парней в плавках. Я бы даже сказала, что она преуменьшила. Они действительно все, как на подбор, красивые, высокие и невероятно горячие. Стоит ли мне вообще говорить о каплях воды, которые притягательно орошают их пресс? Я буквально заставляю себя перестать пялиться. Совсем не те обстоятельства, твою мать. Не знаю сколько они успели увидеть и услышать, но кажется Лоренто тоже не заметил их присутствия. — Ты менеджер этого придурка? Но… — Да. Элиан сказал, что ему нужна помощь, и я решила почему бы не поддержать своего м-м-м, ну, знакомого? Да, знакомого. Мы познакомились сегодня на лекции по Астрономии, — я заикаюсь и нервно жестикулирую. — Ну, знаете, я Кабельо, а он Ньето, фамилии стоят рядом, поэтому теперь мы партнеры по предмету. Я, конечно, совсем ничего не понимаю в плавании и олимпиаде, но это же и не нужно, правда? Тренер все-таки вы, а не я. Просто помогаю вести себя хорошо. Делюсь своей ответственностью. Даю мой мозг его голове. — Мозг моей голове? Блондиночка, ты точно тут нигде лбом не ударилась? — Элиан хмыкает, закатывая глаза. — Короче, это Ева. И она правда адекватная. Просто девушка переволновалась, поймите правильно. Она будет мне помогать. Я успел найти себе няньку, так что хрен вы от меня избавитесь, тренер. А теперь я пошел отлить, иначе воду в бассейне придется менять. Он щелкает меня по носу и бежит в сторону раздевалок, поскальзываясь на мокром кафеле, но ловя равновесие. Я смотрю вслед Элиану, точнее пялюсь на его упругую задницу и широкую спину, сдерживая беспомощный крик в груди. — Не говорите ему, пожалуйста. Он ничего не знает. — Твою мать, да это гребаный сумасшедший дом. Зачем я вообще согласился на эту работу? Эти придурки и так мне весь мозг выносят, а теперь еще и ты решила добить. Тренер продолжает бубнить себе под нос ругательства. Он качает головой, нервно взвешивая свисток в руке. Оглушительный звук наполняет бассейн, отскакивая от стен, и я инстинктивно зажмурилась, вжимая голову в шею. — Долго трусы просиживать будете, принцессы? Ну-ка быстро разошлись на отрезки, идиоты! Десять по пятьдесят с дыханием через три. Работаем, иначе выпру каждого! Парни быстро натягивают очки и один за одним уходят под воду, чтобы начать плыть упражнение. А я так и остаюсь стоять на одном месте, четко понимая то, что тренер приказал им сделать. И, как ни странно, хочу прыгнуть в воду, чтобы проделать то же самое.