Ночью звезды из инея

*ੈ✩‧₊˚༺☆༻*ੈ✩‧₊˚ Ева Как только профессор Корилльо берет в свои руки мой натюрморт, и помечает в тетради, что я сдала работу в срок, дышать как будто бы становится легче. Я и правда чувствую, как невидимый, но очень тяжелый камень падает с моих плеч. Теперь у меня будет время, чтобы взять дополнительную работу, а еще, возможно, придумать что-то новое для привлечения потенциальных клиентов. В голове все еще крутится предложение Элиана. На какую-то жалкую секунду я даже подумывала о том, чтобы согласиться. Как бы я ни старалась отрицать, но мне хочется просто быть рядом с ним. Тем более впервые за два года мне подворачивается такая возможность, и можно будет не пускать на него слюни втайне. Не могу разобраться в чувствах к этому кудрявому парню, но влечение определенно занимает неплохой такой процент от общих ощущений. Рядом с ним я чувствую себя на своем месте, а еще смотря на его лицо, мысленно возвращаюсь в пьяные объятия двухлетней давности. Черт, это сбивает с толку. Я огрызаюсь на него, а еще постоянно убегаю подальше или отхожу, просто потому, что… боюсь? Стесняюсь? О, Господи, я не знаю! Тысячи покалываний, волнение, чертовы бабочки в желудке не относятся ни к одному конкретному чувству. Это что-то большое, скомканное и абсолютно несовместимое между собой. Моментами я просто понимаю, что его духи и чертовски очаровательная улыбка могут развязать мне язык. И тогда, скорее всего, Элиан будет избегать меня всю оставшуюся жизнь. Обычно я не веду себя так с парнями — особенно с теми, кто вроде как мне нравится. Но с ним я чувствую невыносимую тягу к бегству, хотя отчаянно хочу быть ближе. Элиан хренов Ньето усложняет и облегчает мою жизнь одновременно. Я иду по прохладному, длинному коридору, вдыхая запах пыли и старости — не самое приятное сочетание, но в стенах нашего корпуса этот аромат имеет особый шарм. Лакированные светло-коричневые доски изредка скрипят под кроссовками, как будто помогая заземлиться, и перестать улетать все дальше в свои мысли. Я мельком бросаю взгляд на столовую, откуда как раз выходит Джерри. Мой друг как обычно окружен компанией каких-то ребят. Кажется, они обсуждают пирсинг, потому что он показывает на свой проколотый нос, пытаясь что-то доказать парню рядом. Джерри так забавно выворачивает свою ноздрю, что смех приятно вибрирует в моей груди. — Я тебе говорю, что пистолетом нельзя прокалывать вообще ничего. Мне вставляли иголку прямо сюда. — А это больно? Ну, я не большой фанат пыток над своим телом… — Это заняло пятнадцать секунд, чувак, — Джерри говорит таким комичным тоном, что улыбка расцветает на моем лице. — Больно становится потом. Особенно, когда ты забываешь о свежем проколе, и случайно дергаешь эту сережку. О, ребята, мне пора. Увидимся позже! Наконец, он замечает меня и поспешно подходит ближе. Мы сразу же обнимаемся, причем настолько крепко, будто не виделись уже несколько лет. Джерри очень тактильный и эмоциональный парень. Его язык любви — касания, крики, максимальный телесный и ментальный контакт. Поначалу мне было некомфортно от того, что Джерри может неожиданно взять за руку при разговоре, или начать щипать меня за талию, но потом я привыкла к этому, хотя сама все еще не научилась проявлять такое физическое внимание к человеку. — Твой друг молодец и все успел, — говорю я, как только длительные объятия размыкаются. — Теперь мы точно сможем сходить на ту выставку по свечам. — Как только я определюсь с расписанием, так сразу и выберем день. О, да, еще одна черта характера Джерри — медлительность и неответственность. Он будет оттягивать все до последнего, пока ему натурально не будет угрожать отчисление или просто горящие сроки. На выбор предметов нам давали месяц, теперь же ему придется выбирать какую-то жуткую тягомотину из оставшихся курсов, на которые никто не пойдет даже за деньги. Я решаю поделиться с другом рассказом о новом человеке в моей жизни, который уже вносит в нее хаос. Как только я открываю рот, в глазах Джерри показывается невероятный азарт и интерес — он любит сплетни. Я тоже люблю их. Да все любят хорошенько перемыть косточки даже незнакомым людям, и вы не переубедите меня в обратном! — В каком смысле ты хочешь отделаться от чертового Элиана, мать его, Ньето?! — Господи, Джерри бывает таким громким, что я хочу вырубить его на хрен. — Прекрати орать на весь корпус. И отвечаю на твой вопрос: в прямом. Я не хочу иметь с этим парнем никаких дел. Он придурковатый, популярный спортсмен. Не мой типаж вообще, тем более спорт уже давно под запретом. Строжайшим запретом! Да я с такими, как он, даже не общалась никогда. Знаете, есть слухи среди иностранцев, что испанцы говорят невероятно быстро. Как испанка заявляю: это факт. Мы не всегда договариваем слова до конца, наши мысли прыгают с темы на тему, и для иностранца наша речь становится похожа на набор непонятных звуков. Но вот сейчас я побила все мыслимые и немыслимые рекорды по скорости говорения. Я просто выдала тысячи оправданий за одну секунду, и на моем языке крутилось еще столько же доводов не в пользу Элиана. Я как будто пытаюсь убедить саму себя, что сотрудничество с ним — плохая затея. — А этот твой вонючий баскетболист? Кажется, ты с ним очень даже общалась. И говоря «очень даже» я имею в виду ваш еженедельный секс на первом курсе. Я закатываю глаза. Боже, нашел кого вспомнить. Да, я встречалась с баскетболистом — и он не вонял, — но эти отношения длились две недели. Нам настолько было не о чем поговорить, что большую часть времени мы что-то смотрели. Ну, знаете, все-таки обсуждение и сравнение фильмов хоть какая-то тема для беседы. Как только неловкая пауза появлялась между нами, мы сразу же включали какой-то сериал на фон. И секс у нас был только два раза, хотя если послушать Джерри, то я даже не успевала трусы надевать, как снова приходилось их снимать. И говоря об интиме, ну, что же: это было отвратительно. Катастрофически плохо. Ужасно. И для него, и для меня. Все дело в том, что я отношусь к типу девушек, которые не могут отделять такие понятия, как «чувства» и «желание». В моем мире все просто: если я не чувствую к парню сильное влечение и влюбленность, о сексе можно даже и не думать. С баскетболистом я хотела разрушить эту установку, и понять, что же такое интим для здоровья. Ну, в общем, я рада, что он выпустился и больше мы с ним не увидимся никогда. Позор тот еще. — Хорошо, я скажу по-другому: конкретно Элиан меня не интересует. Я не хочу с ним сближаться, и уж тем более не собираюсь помогать ему отмыть репутацию. — Я почти сама начинаю верить в собственные слова. — Иногда я убеждаюсь в то, что все блондинки туповаты, правда. — Я отвешиваю ему подзатыльник и тыкаю локтем вбок. — Ты вообще понимаешь, что Ньето — секс-символ? И ты сможешь видеть его в плавках, черт возьми! Я готов отрезать себе член за то, чтобы снимать его в чертовых узких трусах абсолютно легально! Я чуть ли не давлюсь от смеха, но Джерри, кажется, не шутит. Он смотрит на меня с абсолютно серьезным лицом и каким-то… укором? Твою мать, он серьезно обвиняет меня в том, что я не растеклась лужицей перед этим парнем? — Ева, послушай. Отнесись к моим словам со всей серьезностью: на кону стоит наша с тобой дружба… — Закрой свой рот прямо сейчас, Джереми! Если у нашего союза цена равняется прессу Элиана Ньето, то я оторву твою голову, и буду играть ей в футбол. На выходе из корпуса я вижу, что Элиан все еще во внутреннем дворике. Он сидит на бортике фонтана, ковыряя кроссовком землю под собой. Скучающий вид придает парню особый шарм. Я не могу отрицать то, что он до безумия красив, хотя в отношении мужчин лучше и не делать такие комплименты. Но все же тот злосчастный поцелуй тенью маячит в моем сознании, и мое эго задето. Да, я чертовски обижаюсь на парня, но понимаю, что это глупо. Именно поэтому даже друзья не знают о моем воспоминании. Элиан поднимает голову и мы встречаемся глазами. На его губах тут же появляется эта отвратительно-прекрасная ухмылка, и он идет ко мне навстречу. Он двигается так притягательно. Неторопливо, отрывисто и уверенно. Господи, как можно быть настолько идеальным? — Я уже соскучился по тебе, кукла. — Он приобнимает меня за плечи. На секунду я напрягаюсь, потому что невидимый разряд тока пронзает тело. Кажется, моя убежденность в том, что я не тактильна, тает на глазах, потому что прикосновения Элиана ощущаются невероятно правильно и приятно. — Привет, я Джерри! — Они обмениваются рукопожатиями и еще какое-то время мой друг не отпускает руку Элиана, вызывая у него недоуменный взгляд. — Э-э-э, как дела? — Ужасно. Хотя утром у меня было чудесное настроение. Твоя подруга не хочет помочь мне. — Он замолкает, пока его глаза прыгают между мной и Джереми. — Или вы, ребята, встречаетесь? — Нет, она абсолютно свободна и несчастна. Не знает чем же занять себя одинокими вечерами. Я награждаю Джерри убийственным взглядом, но он глазами посылает меня куда подальше. — Слушай, расскажи, как же мне уговорить ее на помощь. Я согласен на абсолютно любые условия. — Эй, я вообще-то все еще стою тут, и не надо говорить обо мне в третьем лице. Я не буду твоим менеджером! — Я буду платить тебе сто пятьдесят евро в месяц. А еще буду слушаться тебя абсолютно во всем. А еще могу приготовить тебе малиновый чизкейк. Ну, давай же, Ева, ты не сможешь устоять перед этим. — Элиан быстро и четко выплевывает фразы, будто успел вызубрить их наизусть. С одной стороны я просто не могу брать с него деньги, хотя они мне очень нужны. Просто как будто это неправильно и как-то некрасиво. Что-то в моем нутре не позволяет поступать таким образом. Словно я продаю себя, что вообще неприемлемо в моей картине мире. А с другой стороны мне абсолютно плевать, что ему придется платить из своего кармана, и, возможно, такие товарно-рыночные отношения будут выглядеть странно. Тем более он предлагает оплачивать мой собственный труд. Мне нужны деньги, а это, кажется, самый реальный вариант для заработка. А еще мы учимся вместе, а значит занятость у нас хотя бы немного, но совпадает. Но ведь это не основная причина твоей внезапной задумчивости, правда? — Мой внутренний ехидный голос шепчет внутри головы, и мне приходится согласиться с ним. Да, черт возьми, я просто хочу быть рядом с парнем, который мне небезразличен. По которому я откровенно сохну. Который одним своим лицом может заставить меня делать все, что угодно. Господи, мне точно нужно проверить голову. Кажется, мозг отдает неправильные сигналы и совершенно игнорирует штуку, которая называется «здравый смысл». Ну, как сказала бы Ноан: «Вдруг мы умрем завтра, детка? Делаем, что хотим, как будто новый день никогда не настанет». — Хочу карамельный, — говорю я очень тихо, глядя себе под ноги. — Я согласна только за карамельный чизкейк. Малиновый слишком кислый. Господи, я что и правда согласилась?! Это стало неожиданностью для меня, потому что я вроде как планировала стоять на своем до конца, но снова чувства превалируют над разумом. Они всегда оказываются сильнее, как бы я ни старалась выкинуть романтичную часть себя куда подальше. Он пристально смотрит на меня с победной улыбкой, но в его глазах все еще плескается сомнение и недоверие. Эта немая сцена сочится напряжением. Элиан как будто ждет, что я начну убегать или смеяться над ним. Мы продолжаем пристально смотреть друг на друга, пока Джерри рядом сдерживает восторженный писк. Элиан немного нерешительно протягивает руку, словно боясь, что я ударю по ней или плюну ему в ладонь. — Но у меня есть условия. Ты должен считаться с моими интересами и занятиями. Учеба все равно остается на первом месте. Я не собираюсь тратить абсолютно все свое время на твою задницу. А еще мне нужно, чтобы ты нормально относился к моим словам, и… — Договорились, куколка. Пока достаточно условий. Сегодня вечером ты нужна мне, так что вписывай это в список своих дел. Мы пожимаем друг другу руки. Его ладонь сухая и крепкая. Он очень бережно и аккуратно сжимает мои пальцы своими, как будто слегка поглаживая. Я не хочу прерывать это касание, но все правила приличия кричат о том, что нам пора перестать пялиться друг на друга и уже отпустить руки.