Давай не забывать о нас

       Сидя за мраморным столом, расположенным возле кухонной плиты, парень в однотонном чёрном костюме, состоящем из футболки и шорт, быстро нажимал по кнопкам клавиатуры. На экране высвечивался огромный текст с кучей профессионализма и непонятных обычному смертному чертежей медицинских установок. Стрелки давно миновали 12 часов ночи; через окно на всю стену уже давно не видно солнца, его заменяют маленькие огоньки, подобные рассыпанной золотой посыпке. Довольно тяжело страдать преданностью к своему делу и не спать ночами, ли ж бы сделать всё к срокам и с индивидуальным подходом. Бан Чан был одним из представителей таких индивидуумов. Когда его перевели в главный корпус компании, объём запросов и их сложности возросли до вершины статуи Свободы. Вроде бы хорошо, зарплату прибавили, да и все условия предоставили — работай не хочу. Но как только секретарь переступает порог кабинета, все радости мигом становятся нерастворимым кофе на дне картонного стаканчика из-под рафа. «Вот тут вы не дорисовали, сделайте дополнительные записи, шрифт не тот, директор проверит чертежи после командировки » и так далее, так далее, так далее. Одно расстройство желудка. Чан двумя пальцами помассажировал переносицу, смещая очки с прямоугольной оправой. После очередной пятницы уже ничерта не хотелось делать. Если бы ему дали подушку, то он бы в ту же секунду провалился глубоко в страну снов. В гостиной послышался звук открывающейся двери. На ней расположились две мужские ручки с золотым кольцом на безымянном пальце и светлая макушка, из-под которой выглядывала пара карих бусинок. Не только одному брюнету не спалось в час ночи. С давних пор Феликс пристрастился к объятиям во время сна, что стал зависимым от чужих прикосновений и тёплого постельного белья. Но работа Чана в их истории превратилась в главного антагониста, она заставляла мужчину уходить из дома ранним утром, а приходить ближе к 21. Ко всему прочему, занимала всё свободное время на выходных, заменяя его мужа собой. Бан младший настолько сильно завидовал работе своего супруга, что, лёжа на кровати, бормотал проклятия и желал руководителю наконец-то уйти в отставку. Решив, что так дело не пойдёт, блондин на цыпочках вышел из спальни и пробрался на кухню. Подойдя ближе к своему уставшему возлюбленному, он положил руки ему на плечи, слегка разминая мышцы. — Котик, пойдём спать, не хочу лежать в одиночестве, — жалобно промурчал златовласый. — Ликси, солнце, мне осталось совсем немного. Доделаю и приду к тебе, — вздохнув, Бан накрыл своей ладонью чужую и не отрывал взгляд от монитора. Глаза полезли на лоб, и снова у него «осталось совсем немного», которое нифига не немного. Опять он будет сидеть до 5 часов, а потом ходить весь день как зомби. Феликсу это конкретно надоело. Если этот взрослый ребёнок не в состоянии за собой уследить, то за него это сделает другой человек. Юноша обхватил горло старшего и наклонился к уху. Горячее дыхание коснулось ушной раковины и вызвало у Чана электрический ток по всему телу. Это действие моментально развеяло сосредоточенность, напрочь стерев все мысли из головы. Бывший Ли прекрасно знает его самую сильную эрогенную зону и без стыда пользуется этой слабостью. Он невесомо целует мочку ушка, переходя вовнутрь. Поначалу это было скромное соприкосновение губ к хрящикам без какого-либо напора, но в артиллерию пошёл мокрый, местами холодный, и мягкий язык, проводящий контур изгибов. Влажные следы остывали и медленно подходили к чувствительному углублению. Тут Бан Чан кончался как человек, терял всякий рассудок и забывал имя женщины, которая родила его на свет. Шквал эмоций бурлил во всю, отдавая приятным ощущением в области живота. Взгляд мутнел, а веки закрывались не по своей воле. Настолько ему было хорошо, что шея непроизвольно вжималась в плечи, а самого инженера периодически передёргивало. — Пе-перестань, — с прерывными вдохами и закусанной нижней губой старший еле набрался сил ответить на пошлые шуточки. — Шшш, сладкий, позволь себе расслабиться Каким богам нужно молиться, чтобы не умереть от низкого голоса, шепчущего тебе прямо в ухо. Если бы можно было выбрать способ убийства, то Чан бы точно не отказался от такого сладкого звучания с стороны любимого человека. Он понимал, что младший вовсе отрёкся от всех правил приличий и решил играть по-грязному. Нарушитель обязательно получит по заслугам, но не сейчас, когда извилины мозга так покалывают, вызывая лёгкую сонливость. Сахарная волна удовольствия разливалась до кончиков пальцев, расслабляя каждый миллиметр кожи. Необычные действия стали лучшим лекарством от усталости. Сидящий за столом не знал, куда деть руки и сжал их до красных следов от ногтей. Ощущения как после наркотиков, хотя кудрявый никогда в жизни не принимал запрещённые препараты, но мыльные картинки перед собой словно говорили о повышенном дофамине. Феликс вырисовывает круги, толкаясь языком всё дальше и дальше. Интересно наблюдать за милой реакцией снизу. Тот, что зачастую грубый и властный в постели, сейчас извивается под ним, как тунец в рыболовной сети. Мягенький кончик поднимался то вверх, то вниз. Весь ушной аппарат походил на лакомство, облитое вязкой слюной. Бан младший так же чередовал скромные ласки внезапными покусываниями и оттягиваниями ткани. Он превратился в зверя, играющего с интересной вещицей. Увлёкшись, Феликс не заметил, как его обвили вокруг талии и резко уложили на столешницу кухонного стола. Теперь пришло время меняться местами. На этот раз на него смотрели горящие от похоти очи с неизвестным, но действительно жестоким, планом мести. — Забавно со мной играться? — Ещё как, оооочень занимательно, — протяжно и с ухмылкой. — Я же сказал, что почти закончил с делами — Твоё «ещё немного» мне уже по горло! В кое-то веки удели мне хоть капельку времени из своего супер заполненного графика. Я устал находиться дома в одиночестве. Уходя и приходя домой, тебя никогда нет в этой квартире. Ты замужем, мать его, за эту грёбанную работу, или же в паспорте прописан гражданин Австралии по имени Феликс с фамилией Бан, который заботится о твоём правильном питании, а так же драит полы, чтобы в доме всегда было чисто! Не без истерики и наворачивающихся слёз выговорился Феликс. Конечно же он понимает, какая у того трудная работа, требующая должного внимания, и что, в большем счёте, именно Крис обеспечивает их двоих, и он старается создать благоприятные условия для хорошей жизни. Но Ликси не нужна такая жизнь, если до конца своих дней ему придётся завидовать другим парам, не отлипающих друг от друга ни на минуту; ещё хуже накручивать себя ужасными мыслями, по типу «Вдруг он остыл ко мне? Я не обидел его? Может я не достоин его?» . Так глупо, но как иначе поступить в подобной ситуации, когда так сильно любишь человека, чью одежду ты надеваешь лишь для того, чтобы почувствовать знакомый запах одеколона. Костяшки рук прошлись по светлым прядкам волос. — Моя радость, моя любовь, моё очарование и самый — самый дорогой человек в моей жизни, в последние дни я задумывался над этим. Я перед тобой крупно виноват и не имею право на прощение. Но поверь, единственный, чей смех и силуэт я прокручиваю у себя в голове, когда устаю, это только твой. Мне очень хотелось усердно работать, чтобы ты ни в чём не нуждался, но погрузился в тину ботрачества настолько, что случайно обидел тебя Чан смотрит на Феликса с очень виноватым взглядом. В данной ситуации виноват только он. Нет, любовь и интерес не погасли после замужества, наоборот, они на ежедневной основе дают мотивацию двигаться дальше и не сдаваться. — Прости меня, пожалуйста В светлый лоб последовал поцелуй. Бан старший выглядит как пёс, который провинился и умоляет о прощении. — Обещай, что больше не будешь отдаляться от меня? — Я сделаю что угодно, если ты этого захочешь — …И как мне не прощать тебя, когда, смотря на твою мордашку, мне хочется кричать о любви к лучшему человеку в моей жизни Рука схватила за ворот футболки и потянула вниз. Расчувствавшийся от речи Ликс грубо утащил любимого в поцелуй. Пухлые губы идеально ложились на тонкие губки младшего. Они поедали друг друга, как самый приторный и нежный десерт из ресторана, всасывались, словно поглащали холодную воду после изматывающей тренировки. Этот поцелуй жизненно необходим двоим, никакая нехватка воздуха не могла остановить их от давно забытого развратного желания слиться воедино. Никого не волнует время на часах или очень важные дела. Сейчас они вдвоём, сейчас они заново влюбляются в чарующие стоны, заполняющие все уголки комнаты. Первый взмах, футболки полетели в разные стороны в неизвестном направлении. Их телосложения не были одинаковыми. Хоть Феликс не пропускал тренировки в зале, но сравнивать его размеры с телом Чана — пустая трата времени. Чего стоила грудь, плечи и ягодицы Бана. Ни для кого уже не секрет, с чьим участием снились розовые сны студенту Ликсу. Помотрев на эти части тела, хотелось ввыть, реветь и бить по чему попало. Ему не единожды приходилось выслушивать от друзей издёвки, что глаза Чана находились выше. Теперь же все преграды и запреты спали с него, в возможностях младшего рассматривать произведение искусства сколько угодно и где угодно. Можно думать о нём и девственно смущаться или просто улыбаться и наслаждаться греющими душу разговорами. Сужение мышц. Кое-кто слишком сильно погрузился в свои мысли, что забыл о предупреждающем огоньке в кофейных радужках. Нежные и невесомые поцелуи дорожкой рассыпались с солнечного сплетения до нижней части живота. Какой же шквал эмоций получил блондин в эту минуту. Главный его фетиш — поцелуи в самой незащищённой области человеческого тела. Одно лишь прикосновение и из куколок рождались белые бабочки, летающих по всей полости живота. Сердце билось с такой силой, будто вот-вот совершит побег, убив своего хозяина. Рельефный язычок вырисовывал влажные силуэты цветочков, облачков и солнышка. Он стал причиной, по которой парень снизу закатывал глаза и умолял остановиться хотя бы на полсекунды. Все нервные окончания включились и отдавали разряд при каждом нажатии. Настолько крышесностно себя чувствует Феликс, кажись ещё чуть-чуть и бугорок под хлопковой тканью выдаст свою готовность к процессу. Самый лучший мужчина в мире сейчас сжимает его бёдра, удерживая их к верху, и так вульгарно смотрит исподлобья. Неуспевшие просохнуть после душа волосы прядками свисали, прикрывая половину лица. Младший не знает, проклинать или восхвалять всевышнего за ахрененную картину, которую может лицезреть только он. Но точно счастлив вновь оказаться рядом с безумно занятым папочкой. Чан не мог не заметить бурную реакцию как спереди, так и под ним. Недолго думая, он зубами оттягивает белую резинку боксёров, оставляя на средней части ляшек. Из-под белья моментально встаёт колом милый и приятный взгляду половой орган. Набухшие венки, появившееся с момента поцелуя, на нём ритмично дёргаются от перевозбуждения. — Ты с ног до головы прекрасен, словно мраморное произведение Джованни, — Чан прижимается щекой к стволу, трясь носом о головку. У гада такое спокойное и влюблённое выражения лица, хотя вытворяет совсем не детские штучки. — Мгх., — Бан младший ничего не мог ответить, бошку так сносило от увиденного, что уже на самом старте он готов поднять белый флаг. — Мне повезло жить бок о бок с искусством мирового значения — Н-не говори глупости! Я п-простой диджитал — художник, скрывающий свою лично-, — ему не позволили закончить сказанное, как массирующими движениями большого пальца сдавили персиковую головку. Большая рука с холодным кольцом обхватила напряжённый ствол. Её небыстрое поднятие складок вверх и спускание к основанию затуманивали рассудок; белая плёнка покрывала глазные яблоки, позволяя замечать лишь разводы, похожие на бензин. Этих ощущений так хотелось получить, хотя бы дозу, хотя бы чуточку, но испытать эти чувства не самостоятельно. — Тебе не нужно иметь миллионную фанбазу, чтобы слышать своё имя из каждого уголка. Ты — мой мир. А я хранитель твоего хрупкого, но ослепительного сердца. Для меня ты всегда самый красивый, смешной, любимый и желанный. Без тебя я буду картиной, у которой не хватает одного пазла для полноценной картинки. Ложась спать, не могу не смотреть на твои хаотичные веснушки и длинные ресницы. Под моим одеялом спит ангел, миниатюрный хранитель спокойствия и свободы. Мы дополняем друг друга, словно две фотографии луны, соединяя которые получится полнолуние. Не смей никогда думать, что ты не особенный. Лишь твой нежный взгляд исцеляет все мои раны. Ради тебя я готов покарять новые высоты и идти на жертвы. В будущем больше не будет подобных ситуаций, по крайней мере сделаю всё, что в моих силах. Я люблю тебя, сладость В комнате воцарилась тишина, пошлые стоны утихли по середине монолога. — Ликси, ну что же ты. Да, Феликс плачет во второй раз, точнее на готове громко разрыдаться. Пусть соседи услышат крики и вслипы, пусть бьют по батарее или ломятся в дверь, совершенно наплевать. Его юное и озорливое сердце не собирается разжиматься, обычные слова стали не бесполезным пластырем с плохим клейким слоем, а настоящими исцеляющими нитками с иголкой. Так больно, но не потому что слова не подходящие к их ситуации, а потому, что заживление ран проходит с неприятным пощипыванием. Юноша долгое время хотел любить и быть любимый, не знал, как найти того самого или как строить здоровые отношения с людьми, что такое «правильный выбор». Встретив инженера с мудрой головой и узким разрезом глаз, из-за которого веки закрывают их каждый раз при очаровательной улыбке. У него нет боязни меняться или признавать ошибки, он извиняется за оплошности и всегда поддерживает, укрывает пледом, наливает любимый чай младшего и сидит рядом, обнимая со спины. Если ситуация того не требует, то просто молчит, не задавая лишних вопросов или слов поддержки. Он чувствует его настрой, анализирует и делает так, как нужно. Сверкающие капельки слёз стекают по щекам, а Бан стирает их с кожи, чтобы любимый не опух после выплеска эмоций. Непонятный узел в лёгких постепенно расплетается и выходит из слёзных мешков. Рядом с Чаном можно быть самим собой, зная, что тебя никто не осудит за излишнюю слабость. Комок в горле застыл твёрдой массой, но такое желание сказать одно единственное слово. — Спасибо. Не такое огромное признание, как от старшего, но даже так, тот понял всю суть, вложенную в простое междометие из 7-ми букв. На щеках непроизвольно нарисовалась улыбка — результат совместного разговора. Бан осторожно прижал своё чудо к груди и поглаживал шёлковые волосы от макушки до затылка. На футболке останутся следы от горьких, как ядовитые напитки, слёз. Это будет означать, что Ликс наконец не держит обиды и поверил всем сказанным словам. Их утро пройдёт за чашкой горячего какао с зефирками, с испачканными салфетками от соплей, с комфортной тишиной. Они обсудят некоторые моменты, интересующие их обоих. Потом за ручку пройдут в спальню — место спокойствия и умиротворения, и уснут в обнимку с включенным ночником. На электронных часах будет 5:05, когда два солнца заснут, сопя от уютной атмосферы в квартире.