Расщепление

      Проснувшись, Ремус вовсе не рассчитывал обнаружить Сириуса Блэка связанным в гостиной. Честно говоря, он вообще не ожидал, что Сириус Блэк решит показаться.       У вампира была способность появляться в жизни Ремуса когда меньше всего надо. Дразнящая тень, обвязанная веревкой. Не простой, а вымоченной в святой воде. В какой−то момент он стал повсюду таскать её с собой на всякий случай.       Даже сейчас было странно смотреть на него. Наверняка обожженные запястья саднили при каждом движении. Всегда идеально причесанные волосы лишь слегка растрепаны, по лбу медленно стекали капли пота. Невероятно, особенно учитывая, что он еще не умер. «Но умрет сегодня», − пообещал Ремус, подойдя к столу.       Он вспомнил, как впервые встретил Сириуса Блэка восемь лет назад. «Встретил» не лучшее определение. Сумеречным вечером его увидел невероятно прожорливый вампир. Ремус тогда был начинающим охотником. Ему едва исполнилось двадцать, он испытывал благоговейный трепет перед миром, выходившим за рамки понимания. Что же случилось в ту ночь? Полтергейст, привидение – с ними легко справиться. Он никогда не сталкивался с вампирами, но Грюм рассказывал о них невероятные истории. (И об оборотнях – на оборотня Ремус и охотился). Ему попросту повезло, что в первую же вылазку он на него наткнулся. Невероятно повезло.       Он вскрикнул, когда Сириус молниеносно зажал его в переулке. Это было почти как полет, но он почувствовал пинок Сириуса. Ремус спиной ощутил кирпичную стену,и когда из глаз перестали сыпаться искры, он смог разглядеть прекрасное и в то же время ужасное существо, с расширившимися от жажды зрачками и оскаленными клыками. Существо зарычало – тогда Ремус узнал, что это непроизвольная реакция голодного, одичавшего вампира. Ремус был уверен: он не успеет дотянуться до крошечного колышка, который хранил во внутреннем кармане. И тут случилось невероятное: Сириус заговорил. − Надо же, ты такой красавчик, − манерно протянул он. Склонил голову набок, отбросил пряди с лица, прикрыл глаза, глубоко, почти чувственно вздохнул. – Это меняет дело.       Ремус увидел шанс и поспешил им воспользоваться. − Меняет? − Убивать тебя сейчас не хочется, − пробормотал Сириус. – Совсем не хочется, от трупов потом тяжело избавляться, особенно от таких долговязых. Но твое лицо… Люблю красавчиков.       Он убрал ладонь с груди Ремуса, и ногтем дразняще провел по виску, спустившись к подбородку, на его лице играла улыбка. Ремус чувствовал кол пальцами, но не мог до него дотянуться. − Это была бы пустая трата времени, − еле слышно выдохнул Сириус. Он так пристально изучал лицо Ремуса, что тому стало не по себе. – Правда… но я так голоден…       Из груди Сириуса вырвалось рычание, он оскалил клыки, зрачки вновь расширились, когда он подался вперед. Этого оказалось достаточно, чтобы Ремус успел ухватиться за колышек и попытаться ударить. Но из-за паники он не сумел прицелиться.       Сириус навалился на Ремуса всем весом и тут же отпрянул, раскрыв рот в шоке. Он уставился на деревянный кол, торчавший из живота. Поднял голову с совершенно безумным взглядом, и увидел, что Ремус выпрямился. Ему удалось выхватить пистолет из−за чехла на спине. Теперь он направил оружие на Сириуса, смело выпятив подбородок и сохраняя непроницаемое выражение лица. Сириус лишь слегка ссутулился, и то ненадолго, потрясение уже исчезло. И на неживом лице тут же вновь появилась чертова самоуверенная ухмылка. − Охотничек, да? – от его невыносимо покровительственной интонации Ремус едва удержался, чтобы не нажать на курок. Он понимал, что пистолет его лишь замедлит, да и пули металлические, а не деревянные… но вампир этого не знал. – Ты промахнулся.       Он шагнул вперед, Сириус расхохотался, но в этом смехе сквозил не только шок, но и некое уважение, Ремусу это даже польстило. Вампир со стоном вынул окровавленный кол, отшвырнул в сторону и слегка потянулся, видимо, регенерируя. Ремус сделал еще один шаг, Сириус остановился, приподнял брови, на его лице вновь появилась раздражающая ухмылка. − Хочешь убить меня, красавчик? – насмешливо поинтересовался он, предусмотрительно покосившись на пистолет и шагнув навстречу. Ремус инстинктивно отступил – маленький шажок, едва заметный для смертного человека, но хорошо видный тому, чьи чувства обострены и кто обладает сверхсилой. Сириус снова расхохотался, и Ремус понял, что все кончено. − Если бы ты в самом деле хотел меня убить, ты бы уже это сделал, охотничек, − прошипел он, но на последнем слове веселье сменилось неприкрытой злобой, будто «охотничек» жег ему губы неведомым ядом. − Как и ты, − отозвался Ремус, если Сириус и заметил его ошибку, то не подал вида. Лишь ухмылка стала шире, а в глазах зажегся странный огонек. − Как и я, − согласился он, жадно пожирая Ремуса глазами. – Еще увидимся, красавчик. Прибереги для меня капельку своей храбрости.       Он растворился в ночи как в тумане, оставив после себя лишь порыв ветра, круживший клочки бумаги в ногах Ремуса, и благоговейный трепет в сердце юного охотника, хоть он тогда этого и не сознавал.       Ремус узнал его имя при третьей, кажется? – встрече. Сириус Блэк стал для него еще той занозой в заднице. Ремус не мог назвать Сириуса «смертельным врагом», это было бы слишком драматично. Но Сириус определенно стал главным претендентом на этот титул. И ему всегда удавалось ускользнуть. Спустя много лет Ремус осознал, что для него охота не более чем игра. Разумеется, не новая. За годы, прошедшие после первой встречи в переулке, Ремус охотился на многих вампиров. И у всех была одинаковая кривая улыбка, они подпитывали свое безумие, выслеживая и убивая жертв.       С Сириусом Блэком разница заключалась в том, что он всегда побеждал.       Их последняя встреча произошла месяцев семь назад. Тогда Сириуса угораздило вляпаться в какое-то отвратительное дельце демонов в Лондоне. Ему хватило наглости отвлечь Ремуса, разорвать круг из соли, выпрыгнуть из окна огромного дома и бесследно скрыться. Ремус уже не надеялся, что он мертв. Ведь за восемь месяцев до этого он обнаружил Сириуса в маленьком городке в Германии. Тогда это была охота на банши, терроризировавших граждан. Ремус оставил Сириуса в горящей хижине рядом с воспламенившимся трупом банши. Тогда он тоже не надеялся, что вампир мертв. Он уже многое понял.       Сириусу Блэку явно нравилась эта игра. Либо он умрет по−своему, либо не умрет вовсе.       Ремуса это и впрямь сильно раздражало. − Язык проглотил, красавчик? – прозвучал голос, столь же обаятельный и беззаботный, как всегда, несмотря на запах горелой плоти, исходивший от его запястий. Ремус зло распахнул окно и обернулся. − Что? − Я спросил тебя, − как ни в чем не бывало пояснил Сириус, чуть поерзав на стуле, − не хочешь ли ты кофейку выпить. На углу есть милое местечко. Кажется, ты давно не был в Техасе… клянусь, тебе понравится.       Почему-то это особенно сильно раздражало Ремуса. Флирт. Ведь что−то внутри Ремуса на него отзывалось. Сириус пытался лишь застать его врасплох, выбить из колеи. И ему это удавалось. Ремусу неприятно было признаваться, но он внезапно ощутил желание схватить пистолет (на сей раз пули в нем были осиновые) и прямо посреди гостиной разрядить всю обойму в связанного Сириуса.       Не разрядил. − Зачем ты здесь? – зло спросил Ремус, вертя кол меж пальцев. – Я же тебя знаю, просто так ты никуда не сунешься. Всякий раз ты все портишь, очутившись рядом со мной. Что на сей раз, Блэк? Нашел новое гнездышко? – губы Ремуса слегка искривились. – Знаю, оно тебе нужно, ведь предыдущее я спалил.       Возможно, Ремусу показалось, что в лице Сириуса что−то дрогнуло, но он все равно мысленно похлопал себя по плечу.       Сириус театрально застонал, откинув с лица волосы, и недоверчиво покосился на Ремуса. − Ладно, во-первых, Люпин, гнездышко – это устаревший термин. Теперь мы зовем их кланами, можешь проверить. − Мне плевать. − Во-вторых… с чего ты взял, что у меня есть скрытый мотив? − Ты в Техасе. Это Техас. − Неужели вампир не может захотеть слегка развеяться? Господи, − он усмехнулся, неловко пошевелив связанными ногами. – Вы, людишки, думаете, что для нас существуют лишь грязные кладбища и подземелья Трансильвании? Стереотипы как они есть. Отвратительные. На дворе двадцать первый век, очнись. − Нет, − прошипел Ремус, прикрыв глаза и принявшись массировать виски. – Ты явно стараешься меня разозлить. Итак, я повторяю вопрос.       Ремус приблизился и достал из рюкзака кинжал, окропленный святой водой. Он приложил его плашмя к подбородку Сириуса, заставив того поднять голову, и взглянул ему в глаза. Сириус яростно и злобно зашипел, когда кожу обожгло прикосновение серебра. − Что, − прошептал Ремус, − ты здесь делаешь?       На миг лицо Сириуса исказила боль, но он тут же моргнул, и вновь по-дурацки, самоуверенно улыбнулся. − Хочешь узнать, красавчик?       Ремус вздохнул, убрал кинжал, дав Сириусу лишь мгновение облегчение, и тут же с силой пырнул его в живот. Рукоять зло поблескивала, привлекая взгляд. Сириус громко выругался и застонал от боли, рвано дыша. Для него этот удар вовсе не смертелен, но достаточно болезнен, чтобы заставить стать более разговорчивым. − Значит, я оставлю тебя здесь, − просто произнес Ремус, подойдя к столу, чтобы вытереть руки. – Пока не расскажешь все, что я хочу. − Ммм, − прохрипел Сириус, дышать ему стало явно тяжелее. – Мне нравятся мужчины, которые знают, чего хотят.       Ремус закатил глаза и затянул веревки потуже, перекинув еще одну через грудь. И заклеил рот скотчем, пока Сириус, чтоб его, еще раз не назвал его «красавчиком»… Он запер дверь и окна на висячие замки, облив их святой водой, и отправился на обед с Доркас. Он уже опаздывал минимум на полчаса.       «Сириус Блэк умрет от моей руки, − решительно сказал себе Ремус, − но лишь когда станет для меня бесполезен». ***       Первое, что отметил Ремус, вернувшись в дом спустя пару часов, это жутковатая… тишина. Внутри все сжалось. Он метнулся в гостиную – на дверь по-прежнему висел замок. Но, как он и предполагал, Сириуса в гостиной не было. Ремус вздохнул.       Веревки не были перерезаны или развязаны, никаких следов. Сириус будто просто выскользнул, хотя Ремус понимал, что это невозможно. Ведь он сам перед уходом проверил их и затянул потуже. Замки на окнах тоже остались нетронутыми, все оставалось на своих местах. Почти.       Обернувшись, Ремус заметил свой клинок. Сириус любезно вытер кровь с лезвия тряпицей, которую аккуратно сложил рядом. Ремус едва не расхохотался.       Он в отчаянии отшвырнул стул и увидел, что на пол упал маленький клочок бумаги. Ремус поднял его и медленно развернул.       На листке каллиграфическим почерком был выведен адрес кофейни «У Флер», мимо которой Ремус проходил всего десять минут назад. А под адресом текст:       «18:00. Пятница. Я дам тебе то, чего ты хочешь».       И приписка.       «Не опаздывай, красавчик». Ремус рухнул на стул, на миг пожалев, что не привязан. *** − Ты точно облил замки святой водой? − Да! – раздраженно воскликнул Ремус, лежа на диване и болтая по телефону с Доркас. Она что−то пробормотала сквозь помехи. – Точно, поскольку в прошлый раз как раз облить я и забыл, и он сбежал. Как, как ему это удается? − Не знаю, − наконец, ответила она. – Никогда не встречала такого ушлого вампира. Как ему удалось освободиться от веревок, не разрезав их? Ты хорошо затянул узлы?       Ремус разочарованно застонал, а Доркас рассмеялась. − Прости, прости, − произнесла она. – Просто Сириус… необычный. Не знаю, как ему удалось сбежать. Мог у него быть сообщник?       Ремус инстинктивно покачал головой. − Никто не мог войти. На время аренды помещения мне передали все документы. Мне пришлось отправить ему официальное приглашение, чтобы поймать. Ну что он, на крыльце застрял в тени? − Ремус, ты уже трижды это говорил. − И еще скажу! Блядь, как он смог улизнуть, невзирая на все мои ухищрения, но угодил в ловушку в солнечный день?       Доркас на миг замолчала, и Ремус её окликнул. − Прости, − тут же сказала она. – Я просто… подумала: а почему ты его до сих не убил? Зачем тебе вообще понадобилось там его оставлять?       Ремус открыл рот, но не смог произнести ни слова. В наступившей тишине Доркас развила мысль: − Рем, я понимаю, ты стараешься, но ситуация казалась просто идеальной. Если бы ты его застрелил, ты бы даже на обед не опоздал. Для всех беспроигрышный вариант. Ну, кроме Сириуса, конечно. – Она замолчала, переведя дыхание. – Но ты его не убил. И на обед опоздал на полчаса. Он взял и сбежал, ты наверняка зол, я тоже, а он опять на шаг впереди.       Ремус молчал, у него было стойкое ощущение, будто ему читают лекцию. И ему было стыдно, он сильно покраснел. − Ремус, я попросту не понимаю. А понять хочу.       Дело было в том, что Ремус этого тоже не понимал.       После их первой встречи Ремусу неоднократно доводилось убивать вампиров, и они не восставали. Он находил и уничтожал целые стаи кровососов на севере, юге и экваторе, на востоке и на западе. Он убивал легко. После первой встречи с Сириусом он ни разу не брал в руки пистолет с осиновыми пулями. С тех пор он еще несколько раз виделся с Сириусом. Как все могло бы быть просто – пара выстрелов в голову и сердце, пиф−паф.       Иногда Ремус боялся, что, охотясь на монстров, превратится в одного из них. И сознавал иррациональность этого страха. Он клялся защищать людей, и оставался верен клятве. Он убивал убийц. Только худших из них – вампиров, которые уничтожали одну семью за другой, оборотней, нападавших в полнолуние на общины. Упырей, терроризировавших людей, демонов, которые в них вселялись. Он убивал их всех, не имея никаких причин, кроме желания защитить себе подобных и клятвы охотника. И все же убить Сириуса ему так и не удалось.       Сириус, в свою очередь, с первого дня пытался убить его. А прежде наверняка убил сотни людей, таких же, как Ремус, которые возвращались поздно вечером, одни или с семьями, друзьями. У них вся жизнь была впереди. Сириус появился в жизни Ремуса, когда тот меньше всего этого хотел. И.. чтоб его. Сделал его жизнь такой яркой.       Нельзя было отрицать легкое возбуждение, которое он испытывал всякий раз, видя Сириуса. Их вражда была привычной. Сириус ранил его, он ранил Сириуса. Сириус сбегал, он вновь ловил его, круг замыкался. У Ремуса всегда находилось оправдание, почему он не убил его прежде. Теперь, столкнувшись лицом к лицу, он осознал, сколь оно неубедительно. − Я хотел от него кое-что узнать, − жалобно произнес Ремус.       Он и сам себе не слишком верил.       К счастью, Доркас не стала развивать тему, и принялась рассказывать о недавно полученном письме от Мэри. Она находилась где−то в Болгарии. У неё была тайная миссия, согласно которой она должна была внедриться в ковен темных ведьм. Ремус, Доркас и Мэри были неразлучны, подобно трем пулям в пистолете. С семнадцати лет они вместе учились и почти пять лет после этого прожили в Лондоне. Доркас и Мэри были его ближайшими подругами… единственными подругами. Это было трио – Ремус без колебаний принял бы пулю, нож, кол в сердце за любую из них.       Доркас и Ремус были хорошо обученными охотниками. Мэри же и сама была ведьма, но светлая. Грюм подобрал её где-то на побережье Тринидад, на её квакерскую семью напали вампиры. Она безжалостно спалила их одним или двумя взмахами руки. У всех ведьм присутствовало естественное понимание сути земли, определенный магический уровень. Но иногда у них проявлялись особые способности. Мэри была пирокинетиком-вундеркиндом, силой мысли она могла творить с огнем совершенно непостижимые человеческому разуму вещи. Грюм охотно поддерживал связи со светлыми ведьмами, у него давно была налажена постоянная переписка с ковеном Карадока Дирборна из Скандинавии. Но Мэри хотела быть не просто полезной. Она хотела сражаться. Она жаждала мести. Во время ритуала на крови она поклялась посвятить отмщению свою жизнь. Она примкнула к Доркас и Ремусу, они вместе стояли на вершинах высочайших гор, на берегах океанов. Ремус безгранично доверял им.       Сеть охотников была огромной, подобно паутине, она охватывала весь мир. Американская организация сотрудничала с европейской, расположенной в Лондоне, еще до появления Ремуса. Он родился в Уэльсе, там его и завербовал Грюм. По сути, именно он возглавлял сеть и вместе с Дамблдором находил укромные местечки и места возмездия. Грюм руководил в Европе, Дамблдор в Америке (хотя от внимания Ремуса не укрывалось, что иногда организационные вопросы решала Минерва, помощница Дамблдора).       Доркас тоже была англичанка, она родилась в Бристоле, там же её и завербовали, когда она по незнанию убила оборотня. Но года за три до этого она переехала в Америку, желая разработать популярную систему подбора персонала. У Грюма было полно охотников, и он прислал из Германии юного Питера Петтигрю, тренировавшегося в Остине. Сейчас он жил где−то в Нью−Йорке. Это были единственные охотники в Америке, которых Ремус знал по именам. В Европе он предпочитал держаться своих, а в Техас приехал лишь потому, что Доркас попросила о встрече.       Проследив странную цепочку пропавших детей, растянувшуюся от Оклахомы до Остина, Доркас обнаружила вампирское гнездо – клан. Видимо, они поселились там всего пару месяцев назад. Данные устарели, и Доркас уже была готова сдаться, но две недели назад вампиры заявили о себе на востоке. Доркас осознала, что их гораздо больше, чем она думала, и она позвала Ремуса на помощь.       Пять лет назад Доркас спасла ему жизнь на берегах Греции, борясь с (честно говоря, жутко страшным и считающимся вымершим видом нечисти) василиском (она напомнила об этом семь (!) раз), пока Ремус не уступил. Не из чувства долга, а потому, что любил её и очень хотел, чтобы она замолчала.       Если бы она спросила, он бы, конечно, ответил, что из чувства долга и любви. Таким образом присутствие Сириуса в Остине было как нельзя более некстати. Ремусу с самого начала не хотелось ехать в Америку, он совершенно не рассчитывал на другого вампира, вне целого клана. О них Ремус уже позабыл, поскольку думал все время исключительно об одном.       И, невзирая ни на что, он знал: придется идти в эту проклятущую забегаловку на встречу. Он не рассказал об этом Доркас, поскольку знал, что она скажет. Либо это ловушка, либо Сириус примкнул к клану в Остине и теперь хочет сбить Ремуса с их следа. Но Ремус почему-то сомневался. И чувствовал странную необходимость взять Сириуса под крыло, оберегать. Если бы он не присматривал за Сириусом, наверняка погибло бы больше людей, а смысл его жизни заключался как раз в том, чтобы минимизировать потери.       К тому же, отметил Ремус, думая о Сириусе, похоже, он одиночка. Конечно, когда−то у него был клан… с тех пор прошло уже семь лет. С той ночи, когда они с Мэри его спалили. Тогда он по наивности решил, что Сириус погиб. Но спустя всего год после роковой ночи Сириус чуть не убил его. Ремус это даже отпраздновал неделю спустя после того, как его выписали из больницы, в баре с Мэри, Гидом и Фабом. Мэри была его напарницей, а близнецы друзьями. В какой-то момент Ремусу показалось, что в окне он увидел осунувшееся, непривычно серьезное лицо Сириуса, но тогда он все списал на алкоголь и вспомнил тот вечер лишь девять месяцев спустя, когда столкнулся с Сириусом в Эдинбурге. На нем были солнцезащитные очки, хотя погода была пасмурной. Волосы, кожаная куртка, резко очерченные скулы, особая манера поджимать губы – все это развеивало последние сомнения. Ремус вооружился и загнал его за угол в глухой переулок за фермерским рынком. Он рассмеялся при этом воспоминании, ведь тогда при нем был тот же самый кинжал, которым он пырнул Сириуса всего несколько часов назад. − Твою мать, Люпин, − прошипел Сириус, почувствовав, как обожгло кожу на шее. – У меня появятся волдыри, а на куртке кровавые пятна. Она мне нравится, − он поджал губы, его голос изменился, и стал до смешного похож на человеческий. Ремус вспомнил, какую тогда ощутил ярость. Он был почти готов прикончить Сириуса здесь и сейчас, но ему были нужны ответы. − Ты умер, − прошипел Ремус, опаляя Сириуса дыханием. – Ты сгорел. Я убил тебя.       Снова эта чертова ухмылка. − Как видишь, нет, красавчик.       Ремус дернул рукой, лезвие задело шею Сириуса, ворот рубашки обагрился кровью. Сириус нетерпеливо и драматично фыркнул. − Люпин, не хочешь оплатить химчистку? − Перестань меня так звать, − не подумав, брякнул Ремус.       Сириус приподнял бровь. − Почему? Это же твое имя.       Ремус облизал губы, и Сириус ухмыльнулся. − А, предпочитаешь «красавчика»? Я так и знал, − протянул он, а Ремус почувствовал, что краснеет. − Нет, − резко ответил он, нажав на лезвие, чтобы оно с шипением коснулось участка необожженной кожи Сириуса. Он смотрел, как предыдущий ожог зажил на глазах, будто его не было. – Я, блядь, вообще не хочу, чтобы ты хоть как-то ко мне обращался. Потому, что я убью тебя, едва ты расскажешь, как тебе, мать твою, удалось уцелеть?       Улыбка Сириуса угасла, лицо стало непроницаемым, взгляд сосредоточился на чертах Ремуса. Запоминая каждую.       А потом Сириус резким и до безобразия изящным жестом подставил Ремусу подножку, заставив его отшатнуться и ослабить хватку на рукояти ножа. Сириус молниеносно оказался у него за спиной, схватил Ремуса за горло и приставил нож. Ремус видел, как горела ладонь Сириуса, ведь рукоять была окроплена святой водой. Ремус попытался вырваться, но Сириус держал крепко. Он был подобен мраморной статуе. Ремус замер лишь когда Сириус прошептал ему на ухо, обдав лицо горячим дыханием с легким ароматом мяты: − Волшебник, − он сделал маленький надрез меж ключиц, − никогда не раскрывает своих секретов, Ремус Люпин.       Наконец, Сириус ослабил хватку, но Ремус не осмеливался шевельнуться. Он зашипел, когда Сириус медленно, но решительно поднес палец к порезу. Краем глаза Ремус увидел, как палец потянулся к губам, услышал, как Сириус чувственно облизал его, разобрал удовлетворенный вздох. − Ты вкусный, красавчик, − пробормотал Сириус, и Ремус услышал его улыбку.       Наконец, Сириус развернул Ремуса и резким движением отшвырнул прочь. Тот, шатаясь, рухнул на асфальт, глядя на Сириуса широко раскрытыми глазами и лишившись дара речи. Сириус же лишь улыбнулся и вернул очки со лба на нос. − Сириус Блэк, − ухмыльнулся он, тряхнув черными волосами. – Так меня зовут. Запомни, если еще раз попытаешься меня убить.       Он почти развернулся, но остановился, будто о чем-то вспомнив. − О, − беззаботно произнес, − кажется, это твое.       К ногам Ремуса со звоном упал нож, он проследил за ним и вновь перевел взгляд на Сириуса. Вампир поднял руку, по-детски помахал на прощание и ушел.       Ремус смотрел, как заживала его рука – ожоги, кровь и волдыри исчезли. А потом он растворился в толпе.       Эдинбург вновь превратился в Техас, когда Доркас вернула его к реальности. Ремус обнаружил, что минимум на минуту пребывал в стране своих грез. − Ремус, − твердо произнесла она. – Просто забудь. Ты сойдешь с ума, гадая, как ему удалось сбежать, а я сейчас не могу этого допустить. Его присутствие уже само по себе ловушка, чтобы отвлечь тебя от нашей миссии. И она сработала. Не сомневаюсь, что он с ними заодно, нежить порождает нежить, они всегда держатся вместе. Что такого стоящего он может знать?       Её слова целых пять дней звенели у него в ушах. Она была права, он это понимал.       И все равно ноги сами привели его в это чертово кафе.       Сириус уже ждал его, на нем снова были солнцезащитные очки, а на столе стояла чашка кофе на вынос. В кожаной куртке/косухе и джинсах он выглядел до смешного непринужденно. Волосы на макушке были собраны в пучок, а ниспадавшие пряди обрамляли точеное лицо. Он поднял голову, когда звякнул дверной колокольчик, и тихо присвистнул. − Привет, красавчик. − Заткнись, − твердо ответил Ремус, направляясь к барной стойке, чтобы заказать кофе. Спустя целых пять минут он, наконец, неохотно подошел к столику. Сириус пнул ножку стула, та оглушительно застонала, заскрежетав о пол.       Ремус хмыкнул, глядя на него сверху вниз. − Очаровательно.       Сириус сверкнул ослепительной улыбкой и жестом пригласил его сесть. Ремус еле сдержался, чтобы не ударить его. − Разве это не мило? – беззаботно произнес Сириус, отпив глоток кофе. – Кажется, мы в первый раз встретились, без попыток убить друг друга. − Держи карман шире, − пробормотал Ремус и невольно рассмеялся. − У тебя при себе ножик? Должен признаться, мне не хватило остроты ощущений на горле. Есть что-то в нем… знакомое. У других охотничков так не получается.       Ремус неловко переминался с ноги на ногу, сохраняя непроницаемое выражение лица. Он понимал, что Сириус его просто дразнит, но ничего не мог поделать с острой болью в груди при слове «знакомый». Идеально подходит для описания их встречи. Знакомые, непринужденные. Попытка истолковать в негативном контексте была непростой, но он не хотел сдаваться.       И да, у него действительно имелся при себе «ножик». В ножнах на бедре, он больше отвлекал. − При себе, − наконец, признался Ремус, прикусив губу. – Но мы здесь не для жалкого флирта и никчемных угроз… − Ну… − Я здесь не жалкого флирта и никчемных угроз. И я отравлю твой кофе, если ты не заговоришь.       Вот она, такая бесячая ухмылка Сириуса, на сей раз в сочетании с очередным покровительственным свистом. Сильнее всего Ремуса выводил из себя тот факт, что вампир никогда не воспринимал его всерьез. Ни когда он запер его в горящей комнате, ни когда приставил кинжал к горлу, чудом не обезглавив. Ни когда Ремус вонзил кол ему в грудь, почти попав в сердце. Сириус всегда лишь улыбался, а в его глазах поблескивал задорный огонек: ну же, красавчик. Давай, убей меня. Если осмелишься, блядь.       Не стоило Ремусу поддаваться. Он не хотел перекладывать ответственность, смотреть на ситуацию под другим углом, пронзать себе сердце или сносить голову. Это больше всего раздражало Ремуса. Сириус Блэк считал его трусом, а Ремус ни хрена не трус.       «Когда он даст мне то, что я хочу.       Когда Сириус Блэк станет для меня бесполезен».       Теперь взгляд Сириуса стал странным. Улыбка почти исчезла, он ритмично вращал полупустую деревянную чашку. − Итак?       Очередная ухмылка. − Итак?       Ремус застонал. У него не было на это времени. − Блядь, Блэк, чего ты добиваешься?       Уголок губ Сириуса вновь дернулся вверх, он оглядел Ремуса с ног до головы. Или нет? − Ладно, − хрипло произнес Ремус, собираясь встать и забрать рюкзак. – Если захочешь рассказать, зачем явился, ты знаешь, где меня искать. Если нет, тогда просто не попадайся на моем пути. − Нет, нет, постой, − Сириус схватил Ремуса за запястье и вздохнул. – Я расскажу. Клянусь.       Ремус вновь осторожно сел. Мгновение Сириус пристально смотрел на него и подался вперед. Голос стал ниже, все подколы исчезли. − Дело в клане. Он темный, и растет. Знаю, ты считаешь меня отродьем сатаны… это оскорбительно, конечно, я больше смахиваю на его внучка. Неважно. Ты считаешь меня темным, но они гораздо, гораздо хуже.       Ремус усмехнулся. − Мне известно о клане, ради него-то мы с Доркас и приехали…       Сириус нахмурился. − Что? Нет, нет. Это попросту слабаки, можешь не обращать на них внимания.       Ремус приподнял бровь. − Да, кучка недоносков, похитивших одиннадцать детей. − Вот именно! – воскликнул Сириус, и Ремус едва не расхохотался. – Я бы уже уволок вдвое больше. − Так себе довод.       Сириус закатил глаза, отпил еще один глоток кофе и вновь подался ближе. − Эти ублюдки с Восточного побережья сейчас живут в Нью-Йорке. Я знаю их, Люпин. Это не вампиры, это чудовища, во главе с самым ужасным монстром. После беспощадной кровавой бойни в пятидесятых они на несколько десятилетий впали в спячку, но лет пять назад проснулись и теперь расширяют клан. Чистокровные… Ремус, они настоящие дикари.       Ремус поджал губы. Ему было известно о чистокровных. Сам он никогда с ними не сталкивался, но слышал множество легенд.       Чистокровные произошли от первородных вампиров. Само существование первородных было предметом серьезных споров. Никто их никогда не видел ни в этой жизни, ни в пятидесяти прошлых. Но чистокровные существовали.       Созданные из яда первородных, чистокровные вампиры обладали способностями… сверхспособностями (по крайней мере, согласно легендам). Ремус не меньше трех месяцев тогда штудировал различные трактаты, чтобы это осознать. Сверхспособностями, как… дети. Потом они росли, достигали зрелости. Дети, чьи силы и способности многократно превышали способности обычных вампиров. Смертоносные, обладающие даром внушения – согласно некоторым мифам, чистокровные могли кого угодно заставить сделать что угодно, увидеть, уверовать во что угодно. Ремус не знал, насколько это правдоподобное. Смахивало на сказку или на какое-то хреновое шоу для подростков.       Легенды гласили, что чистокровные могли спариваться только с себе подобными. Поначалу их было немного. У чистокровных, которые спаривались с полукровками («нормальными» вампирами, хотя их никто так не называл), дети получались не такие могущественные, как рожденные в результате кровосмесительных связей. Размножение чистокровных имело определенные пределы. В конце концов, вампиры, созданные посредством обычных укусов, подавили их прежде всего численно. Стало невозможно создавать других.       Считалось, что чистокровных более не существует. Последнее упоминание о них Ремусу встретилось в трактате, датированном 1703 годом. Официально они вымерли. Большинство охотников так считали, Ремус же всегда старался быть объективным. Он лучше, чем кто либо знал, сколь неуловимыми могут быть вампиры, как легко они умеют скрываться. Чего греха таить, сейчас он был заинтригован.       Он немного помолчал, а потом переспросил: − Кто?       Сириус глубоко вздохнул: − Ты когда-нибудь слышал о Малфоях?       У Ремуса внутри все сжалось. Разумеется, слышал – Абраксас Малфой и был тем самым вампиром, о котором упоминалось в том трактате 1703 года. Тогда он в одиночку сожрал целый город и весь скот. Ремус подался вперед и увидел, как скривил губы Сириус, заметив его интерес. − Слышал, значит, − довольно протянул он. – Ну что, стоит овчинка выделки?       Ремус нахмурился. − Постой, так ты за этим здесь? Чтобы дать зацепку?       В голове закрутился вихрь мыслей. Это было невозможно. − Да, − как нечто очевидное, произнес Сириус. – Слушай, красавчик, мы же оба знаем, что я гений.       Ремус недоуменно заморгал от столь странного поворота разговора, но продолжал слушать. − То, что я от тебя каждый раз ухожу, это не… личное. Я исхожу из собственных соображений.       И Ремусу опять захотелось его ударить. Почему он вообще согласился его выслушать? − Но ты лучший охотник на вампиров, которого я знаю. Серьезно, Люпин. Я никогда не видел, чтобы кто−то расправлялся с нами столь эффективно, как ты. Моя победа это не твое поражение, это просто… победа. Ты знаешь свое дело. А я уважаю трудовую этику.       Ремус был, мягко говоря, сбит с толку. − К чему ты клонишь? − К тому, чтобы об этих ублюдках позаботились, а тебе я доверяю. Я лучше, чем кто-либо знаю, какой ты мастер. − А я лучше, чем кто-либо знаю, какой ты скользкий и хитрожопый мудила, − Сириус рассмеялся, − и спрашиваю: откуда дует ветер? В чем подвох? Тебе что-то нужно. Выкладывай.       Сириус пожал плечами, но вид у него был довольный. Он вновь удобно откинулся на спинку стула, рассеянно постукивая пальцами по столу. − Ничего. Обещаю. − Даже не знаю, как тебе сказать, но твои обещания для меня ничего не значат, Блэк. − Честно! – рассмеялся Сириус. – Я лишь хочу, чтобы их клан исчез с лица земли. В ближайшие несколько дней мы можем съездить в Нью-Йорк, осмотреть места преступлений… я смогу их обнюхать. − Минуточку, − Ремус поднял руку. – Кто это «мы»?       Сириус приподнял бровь. − «Мы» − это обычно те, кто вместе, так что… − Ты и я? Работать вместе? – Ремус рассмеялся, на сей раз сухо и саркастично, и допил свой кофе. – Это едва ли. − Брось, Люпин… − Нет! – прошипел Ремус. – Ты спятил? − Возможно. − Боже, так вот чего ты добиваешься, да? Раз я такой ловкий охотник, клан, видимо, хочет от меня избавиться. Ты хочешь, чтобы я тебе доверял, отправился куда-то, а потом ты меня преспокойно выпотрошишь во сне. Я что, по-твоему, идиот?       На мгновение Сириус разинул рот. − Нет, но восхищаюсь твоим воображением. Послушай, дорогой… − Блядь, не смей меня так называть. − … если хочешь, можешь разыскивать их сам. Информация у тебя есть. Просмотри полицейские отчеты в округах за последние пять лет об убийствах и людях, пропавших без вести. Ручаюсь, закономерность ты вычислишь и без меня. Я лишь считаю, что в тандеме мы справимся быстрее и проще. – Он приподнял брови, нахально улыбаясь. – Я ценный напарник. − Ты заноза у меня в жопе, − невозмутимо заявил Ремус, встав и потянувшись за рюкзаком. Сириус тоже поднялся.       Он шагнул навстречу Ремусу, тот тут же отступил, метнул угрожающий взгляд и потянувшись к поясу. Когда он одернул плащ, стали видны очертания кинжала. Сириус отошел, подняв обе руки. − Ладно, красавчик. Я не собираюсь убивать тебя в кафе… − Ты меня не убьешь нигде, это не обсуждается. Но убил бы, если я согласился. Кстати, даже если бы я захотел с тобой сотрудничать… мы с Доркас уже расследуем это дело. Клан, помнишь? Питер Петтигрю уже в Нью−Йорке, предложи свои условия ему. − Петтигрю… − Сириус задумчиво нахмурился. – Невысокий, коренастый пепельный блондин? Из новичков?       Ремус закатил глаза, но кивнул, на лице Сириуса мелькнуло узнавание, впрочем, тут же сменившееся недоверием. − Это он? – спросил он, будто это было непостижимо. – Пытался убить Джеймса, заполучил вывих плеча и истерзанное самолюбие. Ремус, он не годится для этого дела, он не ты.       У Ремуса не было сил спрашивать, кто такой Джеймс, мать его, или ругать Сириуса за столь невысокую оценку способностей его друга. В животе у Ремуса заурчало, ему хотелось вернуться домой и приготовить бифштекс и притвориться, что этой встречи не было. − Я ухожу, − сообщил Ремус, закинув рюкзак на плечо. – Я подумаю, и, когда разберусь с местным кланом, который терроризирует семьи по всему штату. Может, пошлю туда кого-нибудь.       Он хотел развернуться, но что-то заставило его остаться. − Слушай, Блэк, я делом занимаюсь, − выдохнул он, не сдержав раздражения. – Важным. У меня нет времени разгребать твою хуйню. Если ты не хочешь рухнуть к моим ногам и умереть, то… − он прижал кулак к груди Сириуса, чтобы тот почувствовал кол, скрытый в рукаве, − не попадайся на моем пути.       Взгляд Сириуса скользнул по его лицу. Ремус вздрогнул, осознав в полной мере, сколь близки они сейчас. Ему потребовалось все самообладание, чтобы не выдать себя.       Когда Сириус заговорил, Ремуса обдало холодное и в то же время чувственное дыхание. − Даже не мечтай, − еле слышно выдохнул вампир, облизав губы и изобразив подобие улыбки. Ремус сглотнул, но не отстранился.       Противный голосок в мозгу отметил, что он никогда не был так близок к Сириусу в мирной ситуации, и не знал, как от него пахнет.       Еще более противный голосок отметил, что пахло от Сириуса очень, очень приятно.       Выражение лица Сириуса с каждым мгновением становилось все более самодовольным, и это привело Ремуса в чувство. Он отстранился, вышел из кафе, и, не оглядываясь, зашагал до дороге.       Он точно знал, что делал. Ебаный самоуверенный ублюдок.       Той ночью Ремус заснул, представляя различные способы убийства Сириуса Блэка. Но перед этим он хотел еще много чего с ним сделать.