Амнезия

Девушка очнулась в темноте. Она ничего не понимала, ничего не помнила. «Где я? Кто я?» - думала она. Ей стало страшно, захотелось на свет, к людям! Узнать где она находится, и главное - кто она. Девушка встала и подошла к окну. Только его, слабо светившееся, она и разглядела. За окном было мало что видно. Тучи закрывали небо. Единственное, что она разглядела – высокая стена. Девушка отшатнулась, попятилась назад. Спиной уткнулась во что-то холодное и твёрдое. «Дверь» - подумала девушка и стала искать ручку. Но дверь оказалась закрытой. Тело девушки сползло на пол. Она обхватила тощими руками колени и тихо заплакала. Худенькие плечи задрожали, судорожные всхлипы были единственным, что нарушало ночную тишину. Маленькое существо в огромном мире, совершенно одно, чувствовало себя потерянным как никогда. Утренний обход проходил как обычно. Подходя к очередной двери одиночной палаты, Альберт Бритс был спокоен до тех пор, пока не заглянул в картотеку. Под номером тридцать шесть значилось имя Мэри Элис Брендон. Перед глазами тут же предстало тоненькое хрупкое тельце, дергающееся и стонущее. Альберт не знал, что такого необычного в этой девушке. Если не считать запаха… её запах сводил Альберта с ума. Рядом с ней в нём просыпалась жажда, но меньше всего он хотел, чтобы она умерла. Он сам не знал почему, но как бы ему не хотелось её убить, он не мог сделать этого. Просто не мог, без каких либо на это причин. И сейчас, стоя перед палатой номер тридцать шесть, он боялся открыть дверь. Никогда он ничего не боялся, а теперь испытывает страх перед какой-то девчонкой! Вот возьмёт, и покончит с ней! Да-да, покончит! Конечно не сейчас, ночью, у него как раз дежурство. Всем будет абсолютно всё равно, что стало с больной из тридцать шестой палаты. Альберт отпер дверь, но она открывалась туго, словно ей что-то мешало. Открыв дверь настолько, чтобы в неё можно было войти, он бесшумно проскользнул в палату. На полу, сжавшись в комочек, спала Мэри Брендон. Одежда мокрая, красные глаза – она точно плакала. - Мисс Брендон, - позвал Альберт. Девушка открыла глаза. Увидев перед собой человека, она тут же подскочила на ноги, но была так слаба, что упала бы, если бы Бритс её не поддержал. - Присядьте, мисс Брендон, - Альберт подвёл её к кровати. Девушка послушно села – как вы себя чувствуете? - Хорошо, только сил совсем нет… как вы меня назвали? Мисс Брендон? - Ну да, а как же ещё? – вопросом на вопрос ответил Бритс, осматривая пациентку. Пальцы в крови, на лодыжках и запястьях синяки, но в общем она выглядела неплохо, для того, кто прошёл шокотерапию… Альберту почему-то стало приятно от осознания, что возможно это из-за него она так неплохо справилась. Ведь это он сказал закончить процедуру раньше, чем было нужно… Когда Альберт уже выходил, девушка окликнула его: - Мистер… - Бритс. - Мистер Бритс, где я, и как моё имя? Альберта как ножом полоснули. Он остановился в дверях и медленно повернулся. - Так вы ничего не помните? Альберт думал, что пронесло, что всё прошло удачно, никаких последствий нет. Он предположить не мог, что она может потерять память… но ведь это вполне возможно! Многие после подобных процедур немели, теряли память. Как он не подумал! - Ничего, мистер Бритс. Так кто же я? Альберт медленно подошёл к крохотной девушке. - Вас зовут Мэри Элис Брендон, - тщательно проговаривая каждое слово, сказал Альберт – ничего не припоминаете? - Мэри Элис… - девушка словно пробовала имя на вкус – что ж, неплохое имя… но нет, я ничего не помню. Где я тогда нахожусь? Мужчина не знал, что делать. Как сказать этой девчушке, смотрящей на него лучистыми, доверчивыми и такими нормальными глазами, что она в психиатрической больнице? Бритс сам не знал, что с ним происходит. Ещё никогда никто, а тем более человек, не вызывал в нём таких противоречивых чувств. Её запах вызывал жажду, но он не хотел её убивать. Она вызывала у него раздражение, но ему хотелось приобнять её, сказать, что всё хорошо, что она в безопасности. И меньше всего ему хотелось сказать ей, что она сумасшедшая. - Вы… - Альберт замолчал, не зная, что сказать. - Да? - Вы в больнице. Вы не совсем в себе… Альберт поднял на Мэри глаза. Их взгляды пересеклись, и в этот момент она тихонько вскрикнула. - Я… я помню ваши глаза… «Только не это» - думал Бритс – «Только бы она не вспомнила, что я её палач». Он сам не знал, что с ним происходит. Эта девушка, даже девочка, ей не больше восемнадцати, заставляет его мучиться. Но почему? Что в ней такого? Альберт не мог ответить на этот вопрос. - Так вы что-то вспомнили? - Нет, но мне кажется, что я вас уже видела… ваши глаза… Неожиданно взор Мэри помутнел. Секунду она смотрела, и не видела. А потом посмотрела на мужчину с ужасом. - Так я… ненормальная? Это психиатрическая больница, верно? - Всё-таки вспомнили, - тихо сказал Альберт. Но девушка помотала головой. - Не вспомнила. Увидела. Оттуда я поняла, что я ненормальная. - Как это, увидели? - Это похоже на воспоминания, но это не они – задумчиво сказала девушка - скорее наоборот… это то, что будет… мне кажется. Альберт посмотрел на девушку заинтересованно. Внутри будто что-то оборвалось. Неужели она и вправду ненормальная? Тогда он должен её убить. Иначе она будет мучить его, мешать ему жить. Когда он думал, что она нормальная, то был смысл оставлять ей жизнь. Но теперь он точно знает – она псих, такой же, как все остальные в этом здании. В глазах девушки отразилась обречённость. - Неужели вы думаете, что это выход? Я думаю, этим вы сделаете только хуже. - Что хуже? Что сделает? - Моя смерть. Бритс снова встал в ступор. Откуда она знает? Или она и вправду… - С чего вы взяли? Откуда такие странные мысли? - Мои… видения. Альберт понял, что ошибся. Девушка была нормальная. И похоже, она и вправду видит то, что будет. Это надо было проверить. - Я ещё зайду к вам. Вечером. Девушка кивнула. Когда вечером Альберт пошёл в тридцать шестую палату, то захватил с собой одну вещь. Мэри сидела на кровати и глядела в окно. Не поворачиваясь, она спросила: - Зачем вы принесли тетрадь? Альберт улыбнулся. - Это вы увидели в своём видении? - Да. Я видела, как вы брали тетрадь утром. Долго о чём-то думали, но потом всё же положили тетрадь в сумку. Так зачем вы её принесли? - Это тетрадь для вас. Тетрадь, и карандаш. - Разве больным можно давать вещи? Альберт смутился. - Я врач, и я сам могу решить, что можно, а что нельзя. Мэри улыбнулась уголками губ. Её глаза оставались доверчивыми, но уже не светились – в них читалась отрешённость. - Спасибо, - прошептала она – не за тетрадь, а за то, что не считаете меня ненормальной, за то, что единственный во всём мире поддерживаете меня, когда я ничего не помню, - голос девушки задрожал. Как хотелось Альберту подойти к ней, утешить, смахнуть с её щёк слёзы! Но в то же время он хотел убежать, убежать куда глаза глядят, ведь это он, он сделал ей так больно! Это из-за него она ничего не помнит! Бедная девочка, благодарит его, не зная, что это он причина её слёз! Альберт не задумывался над тем, что если бы в тот день проводил процедуру не он, она бы и вовсе могла умереть. Он винил, винил и винил себя, сам не понимая, чем ему так дорога эта девочка. - Что ж… мисс Брендон, думаю, стоит перейти к официальной части нашего разговора. Как ваше самочувствие? - Да, конечно… я думаю, моё самочувствие можно назвать хорошим, - девушка слабо улыбнулась - конечно, не считая проблем с головой, - полу-шутливо, полу-серьёзно сказала она. - Тогда не смею вам докучать, - девушка даже не успела попрощаться, как Бритс исчез за дверью. В коридоре его встретил Трейвис. - Бритс, вы окончили обход? - Да, и передаю вахту вам, - улыбнулся Альберт, не правда ли, в нашей больнице очень мрачно? - А вы что хотели от психиатрической клиники? – улыбнулся в ответ Трейвис. Мужчины попрощались. Когда Альберт проходил мимо окон больницы, ему показалось, что в окне тридцать шестой палаты промелькнуло бледное, исхудавшее, но улыбающиеся лицо. Мэри… звучит, как морской прибой. Мэри… девушка снова и снова повторяла имя. Со стороны могло показаться, что она и вправду ненормальная. Мэри… словно листва шелестит. Девушке нравилось её имя. Осознать, что ты – псих, было сложно. Но когда Мэри в очередной раз посетили видения, она решила, что наверное это и вправду так. А как иначе это объяснить? Других объяснений в голову не приходило. Мистер Бритс… у него такие красивые и страшные глаза. Они словно притягивают, как магниты. В них хочется утонуть. Как жаль, что он ушёл. С ним Мэри чувствовала себя ни такой ничтожной. Он вселял в неё надежду, надежду на то, что в жизни есть радости. Хотя он и хотел её убить. Что ж, смерть эта такая мелочь! Ей было бы даже приятно, если бы её убил именно он. Вот только он бы потом мучился. Вот только почему? Неужто из-за неё? Мэри знала, он убил многих, и многих ещё убьёт. Только не её. Почему? Потому что она ему сказала, что это не выход? Он не похож на человека, который слушает чужое мнение. Да он вообще не похож на человека. Странно, но он одновременно пугает её и притягивает. К нему хочется прижаться, и в тоже время убежать от него как можно дальше. Он похож на удава. Жертва хочет убежать от него, зная, что в нём её погибель, но, как бы не хотела, не может. Он похож на колдуна, что держит в страхе людей, но встреться с ним лицом к лицу – и его чары не дадут тебе сбежать. Он хищник, но самый прекрасный. Такие странные мысли, но они не пугают. Возможно, если бы Мэри не была в психиатрической клинике, она бы и испугалась таких мыслей. Но она здесь, она ненормальная, а значит такие мысли для неё норма. Но всё-таки так смешно звучит… Взгляд девушки упал на тетрадь, что принёс мистер Бритс. Мэри открыла тетрадь. Немного подумав, она нарисовала на первой странице глаз, затем нос, бровь, очертания губ. Потом, чего-то испугавшись, вырвала листок и смяла. Глаза испуганно забегали по комнате. Куда, куда… ничего не придумав, девушка бережно расправила листок и положила под матрац. Туда же последовала тетрадь. Нет, не стоит о нём думать. Мэри Элис Брендон. Мэри Элис. Ничего, никакой ниточки, за которую уцепившись, можно выйти на свет. Никакой зацепки, словно она и впрямь только вчера родилась. Словно не было у неё никакой жизни. Странно жить, ничего о себе не зная, будто и не живёшь. Но с другой стороны, можно построить жизнь заново. Хотя какой это имеет смысл в четырёх стенах. По крыше больницы барабанил дождь. Девушка выглянула в окно. Так, уже весь промокший, шёл в сторону выхода доктор Бритс. Сердце учащённо забилось. Бритс посмотрел в сторону окна, и девушка тут же отпрянула. В один момент её глаза мутнеют, она как будто заснула. Потом взгляд снова становится осмысленным. На лице появилась улыбка озорного ребёнка. Всё-таки она может начать новую жизнь. Нет, это не будет глупо. Вовсе нет. Засыпая, она всё так же улыбается. Но ей снятся тревожные сны. Не видения, а обычные сны. Она видит хрупкую девушку. Короткие волосы торчат в разные стороны. Тело исхудавшее. Тёмно-карие глаза горят странным блеском, и мутнеют. Мэри понимает, что эта девушка – она. Так вот она какая. Нескладная, маленькая и худая. Девушка во сне испуганно оглядывается. Вокруг ничего – только чёрная пустота. Девушка бежит, бежит и всё кого-то ищет. Из глаз потекли слёзы. Она хочет кричать, но голос отказывается служить. Девушка бежит дальше, дальше, дальше, и начинает проваливаться. Ноги уже по щиколотки утонули в чёрном ничего. Она опускается всё ниже, и вот только протянутая вверх рука белеет в пустоте. Мэри проснулась в холодном поту. Вся дрожит, ей холодно. В здании тишина. Вот чей-то сумасшедший хохот нарушил её. Послышались шаги, шёпот. Мэри сжалась, ей хотелось исчезнуть, стать невидимой. Она не помнила, как уснула. Проснулась она от солнечных лучей, попавших на глаза. Настроение, не смотря на ночные события, было отличное. Мэри убрала кровать до идеального состояния, походила из угла в угол по палате и наконец села. Она ждала. Ждала, когда будет обход, чтобы доктора Бритса, услышать человеческую речь, почувствовать, что она не одна в мире. Когда ручка двери зашевелилась, сердце Мэри радостно запрыгало. Но это оказался не доктор Бритс. Вместо него зашёл какой-то совершенно другой врач. Он ничего не сказал, только посмотрел на Мэри, что-то написал на листке и ушёл. Радостное настроение тут же улетучилось. Весь день Мэри так и не встала с кровати, не притронулась к скудной еде. Даже когда вечером снова зашёл доктор. Она только сидела и смотрела в окно. Мэри почти не шевелилась, и даже засыпала всё в том же положении. В конце концов, к ней перестал заходить врач. Девушка начала таять, но никто этого не замечал, а в журнале всегда в положенное время, напротив фамилии Брендон, появлялась размашистая галочка. Так длилось почти неделю. Пока однажды открыв дверь, Бритс не увидел бледную и ещё сильнее исхудавшую Мэри. - Мисс Брендон? Девушка тут же обернулась, глаза радостно сияли. Своей радости она не скрывала. - Мистер Бритс! – улыбка обнажила белые ровные зубы. Мэри попыталась встать, но тут же была наказана за своё необдуманное поведение, упав. - Поосторожней! – Альберт улыбнулся – лучше присядьте. Вы видно очень устали. Девушка замотала головой. - Вовсе нет, я совсем не устала. Просто потеряла равновесие. Я очень долго уже сижу. - Насколько долго? – озабоченно спросил Альберт. - Не знаю… примерно с того дня, когда вы не пришли на обход. Наверное, дня два. С того дня, как он не работал. Значит, пять дней. Пять дней просто сидела и ничего не делала. - Я так понимаю, что и не ели вы тоже? Мэри посмотрела на него так, будто он сказал какую-то несусветную чепуху. - Ела? - Всё понятно. Мисс Брендон, так нельзя. Вы умрёте от истощения. - Ну и что? Секунду длилось замешательство. - Просто обещайте, что впредь будете есть каждый день. - Хорошо, я постараюсь, - и Мэри одарила Альберта милой улыбкой – а правда, сегодня отличная погода? Мэри болтала без умолку, иногда ждала, когда Альберт ей ответит, но больше говорила сама. Альберт в первый раз услышал, как она смеётся – звонко, словно колокольчик. В какой-то момент она, как бы между делом, сказала: - Знаете, зовите меня Мэри, мне очень нравится моё имя, - и тут же продолжила говорить. Альберт сидел и улыбался. Мэри говорила и смеялась. Бритс совсем забыл о своих обязанностях, ему было хорошо рядом с Мэри, а Мэри хорошо рядом с ним. Ему, несмотря на её чарующий запах, не хотелось её убивать, а она уже совсем не боялась его. Они просидели несколько часов, и даже не заметили. Их состояние можно было описать одним словом: счастье. Наконец Мэри, прервав свою речь, сказала: - Вам, наверное, уже надо идти? - О… да… и вправду. До свидания, Мэри. - До свидания, мистер Бритс, - и девушка снова улыбнулась. И так каждый день. Альберт приходил к Мэри, забывая обо всём на свете оставался у неё на несколько часов. Он не мог забыть, что было тогда, когда он в первый раз не пришёл. Ночью он приходил к ней в палату, и просто смотрел на то, как она спит. Если её мучили кошмары, то он клал свою холодную ладонь ей на щёку, и она тут же успокаивалась. Иногда он слышал, как она шепчет его имя, и тогда он был самым счастливым в мире. Он стал для неё Ангелом-хранителем, она для него – божеством. В глубине души каждый знал, что не сможет без другого.