Не хочу ждать тебя…
Хочу быть там, где ты…
— Ма, я постараюсь, но не обещаю, — устало мычала девушка в трубку, попутно проворачивая ключи в замочной скважине. На часах уже одиннадцать часов ночи, а она только доползла до дома. Вот такая штука — эта работа на дяденьку. Возможно, когда–нибудь Бри получит высокую должность, а пока — что есть, то есть. Размышляя о нелёгкой жизни офисного работника, она не замечала криков матери, которые стремились прямо в её правое ухо, к которому был прижат телефон: — Брианна! — голос мамы поднялся до высочайшего тона, — у тебя что, проблемы с связью? Ты в какой глухомани находишься?! Выйдя из лесов своего разума, Брианна поспешила успокоить мать: — Всё нормально, мам, — стараясь не заснуть на ходу, сказала она, — я же сказала, что постараюсь приехать. Ты знаешь мой график. — Знаю и к твоему сведению, не одобряю твоего выбора, — строго отчеканила мать, — ладно, поздно уже. Ложись спать. — Слушаюсь и повинуюсь. — Бри, я невероятно люблю тебя. Помни об этом, — тихо, но достаточно для того, чтобы её услышали, прошептала мама. Девушка почувствовала, что в ней разливается спокойствие и так и тянет улыбаться от этих слов, несмотря на тяжёлый день. Что бы не произошло, её мама, она всегда будет такой — строгой и ласковой, ругающей и оберегающей, будет мамой. — Ма, я тоже очень–очень сильно тебя люблю. — Ну всё, спокойной ночи, — ещё тише сказала она. Прошептав ответное пожелание, Бри завершила звонок. Все последние минуты разговора о том, сможет ли она приехать домой к маме через две недели, прошли около входной двери квартиры девушки, в которую та так и не зашла. Дом. Родной дом. Быстро помыться, переодеться и отрубиться до следующего утра — очень привлекательный план, который Брианна тотчас с превеликим удовольствием выполнит. Не успела она моргнуть, как уже разомлевшая, только что выплывшая из ванны, в старой, но чистой футболке, на последних силах стояла у туалетного столика; массажными движениями наносила на лицо сыворотку. Усталость усталостью, а уход за собой по расписанию. Не то чтобы она была помешанной на своей внешности, красоте до мелочей, но самый базовый уход имелся, и декоративная косметика тоже есть. Немного, но ей достаточно. Спасибо маме, как говорится. Открыть форточку, выпить стакан воды перед сном — что-то вроде своеобразного ритуала. С наглухо закрытыми окнами она никогда не спала да и не смогла бы, скорее всего. Как-то с детства повелось, что без выпитой кружки воды она спать не ложилась. Повзрослела, а привычка осталась. Знание того, что утром проснётся опухшая, не останавливало от совершения привычных действий. Да и отёки быстро спадали. К тому моменту, как она выходила из дома на улицу, лицо уже было свежим и всегда немного загорелым. Вот и сейчас девушка, шаркая мягкими тапочками, приблизилась к подоконнику, приоткрыла окно; поплелась за водой на кухню, устало зевая и прикрывая рот рукой. Казалось, она заснёт прямо на кухне, так и не налив воды. Обошлось. Немного пригладив рукой мокрые волосы, она улеглась на кровать; потянулась к телефону, лежавшему на подушке, экран которого показывал, что уже точно пора на боковую, если хочется выспаться. Простыми словами — время перевалило за полночь. Залпом выпив всю кружку, с грохотом поставив её обратно, она зарылась носом в подушку, глубоко вдохнула и с наслаждением закрыла глаза. Её уже не волновало то, что будильник она так и не поставила. Снилось ей синее–синее море, корабли, жаркая и душная погода; палящее солнце, под которым можно растечься мокрой лужицей; крики птиц и не только птиц. Тошнота подступала к горлу, лицо было влажным, а волосы мокрыми от беспощадной жары. Жуть. Такие реальные ощущения, будто это всё происходит действительно с ней. В самом что ни на есть настоящем времени. Она беспокойно металась по кровати. Кто-то звал её, а может быть и не её. Голос был туманным и нечётким. Таким, будто бы она в море, под водой, а этот кто-то — сверху, на суше. Её сильно потряхивало из стороны в сторону; при том, что девушка толком не могла понять, где она и что вообще происходит. Всё было таким размытым, непонятным. Мозг отказывался осознавать и работать. Тревожный сон отнимал всё силы, даже находясь в нём, она ощущала себя такой усталой и неповоротливой, если это слово можно применить в такой момент. Всё непонятно и осязаемо, чувственно одновременно. Сны на грани реальности. — Дони… Донита! — яростный шёпот звучал в голове. А сны ли это вообще?..