Школа Второго Шанса

Кира обещания сдерживает, так что прямо сейчас идёт по незнакомым тёмным дворам, провожая Малышенко до дома. На языке всё крутится один и тот же вопрос, но так и не слетает, пока сама Виолетта не заводит разговор: — Спасибо, что помогла тогда... — тихо начала она, чуть отставая. Лужи стали серьёзной угрозой для новых кроссовок, так что пришлось немного заняться физкультурой. Кира промолчала, ведь за человечность не благодарят. Лишь голова склонилась в отрывистом кивке. Она девушку не осуждала: не в её компетенции. Да и жизнь тоже не её. — Где ты их взяла вообще? — к этому времени Вилка догнала её и шла рядом, смотря под ноги. Тема наркотиков была для неё очень болезненной, и она сорвалась, за что днями и ночами винила себя. На ногах появлялись новые синяки и шрамы. — Чел знакомый подогнал... — И сказал сразу две глотать? — уже с агрессией спросила Медведева. Её раздражала тупость людей в таких серьёзных вопросах, как наркотики. Точнее, их доза. Когда она в свои 17 работала в баре у друга, не раз приходилось видеть обгашенных подростков, которых откачивали их друзья. Некоторых не получалось спасти, и тогда уже дело переходило в руки бригады скорой помощи, а в крайнем случае — полиции. Плачущие подростки, скорбящие родители. Всё это было не в новинку. Вот так легко люди теряли свою жизнь, попросту переборщив с дозой. Рядом послышались всхлипы. Это вырвало Медведеву из размышлений. Она посмотрела на одноклассницу и вопросительно подняла бровь. — Ты чего ревёшь? А той просто надоело. Надоело быть зависимой от чего-то, засыпать и просыпаться с мыслями об очередной дозе, спускать на это деньги. И вот сейчас она ненавидела себя каждой клеточкой тела. Так как изменить ничего нельзя, остаётся только плакать. Медведевой слёзы противны: это показатель слабости, а слабость она ненавидела. Только вот Малышенко отвращение не вызывала. Её было искренне жаль. Она напоминала уличного котёнка, который потерял маму и теперь пытается помочь себе сам, ведь прохожие проходят мимо либо пинают. — Виолетт, — Кира положила свою руку на плечо девушки, слегка сжимая. Красиво говорить она не умела, а поддерживать — тем более. Так что оставалось просто стоять, чувствуя под пальцами дрожь чужого тела. Спустя пару минут Виолетта всё-таки подняла глаза, красные от слёз и полные боли. — Сигарета есть? * * * Лизы не было в школе ещё дня три. Она сидела дома, пила чай и делала уроки. Мама ещё пару пыталась узнать, откуда синяки, но Андрющенко твердила одно: — Мам, я просто упала. Однако боль в районе груди не проходила. Читать статьи об этом в интернете было фатальной ошибкой. От простого ушиба до нарушения целостности органов. И, решив не рисковать, Лиза отправилась в больницу. Людей было не очень много, всё-таки будний день. Милая медсестра после небольшого обследования врача протянула девушке медкарту и отправила на рентген. Больница оказалась огромной, так что найти нужное отделение оказалось довольно трудной задачей. Она следовала по длинным светлым коридорам, внимательно читая таблички на дверях. Это не особо помогало. Запутавшись в край, она очередной раз посмотрела номер кабинета рентгена на листике, который ей вручили, и осмелилась попросить помощи у кого-то. — Извините, а вы бы не могли... — проходящая мимо девушка обернулась на голос, и Лиза впала в ступор. — Вера? Одноклассница выглядела очень вымученной и уставшей. Под глазами залегли синяки, а от прежних щёчек не осталось и следа. Она смотрела испуганно, постоянно оглядываясь по сторонам. На плечи был накинут белый халат, а на ногах — бахилы. — Привет, — Гордеева попыталась улыбнуться, но вышло криво. — Ты чего здесь? — Меня на рентген отправили, вот уже минут 10 нужный кабинет не могу найти. Вера выдохнула и развернулась в другую сторону, сменив собственный маршрут. — Ты вообще в онкологическое зашла... Пойдём, я провожу. И, даже не дожидаясь ответа, пошла к дверям. Сначала Лиза удивилась, как же её могло так угораздить, а спустя пару секунд нахмурилась. В голову стали закрадываться ужасные мысли, так что она поспешила за одноклассницей. — А что ты тут делала? — спросила она, когда девушки уже стояли у лифта. Скрывать дрожь в голосе было сложновато. Вера не спешила отвечать. — У тебя... рак? — осмелилась озвучить свое предположение Андрющенко. — У мамы, — твёрдо ответила Вера, даже не посмотрев в сторону темноволосой. Она вообще не хотела, чтобы кто-либо знал. Ей не нужна жалость и поддержка. Сейчас не нужна. Двери лифта открылись. Вся "дорога" прошла в молчании. Андрющенко не знала, что говорить в данной ситуации. Поддержать или наоборот, вообще не трогать? — Вер, мне... — Никому не говори, пожалуйста, — Гордеева наконец посмотрела на Лизу, а у той аж сердце сжалось. Взгляд абсолютно пустой. В нём нет надежды, сплошное смирение. Больше нет Веры. — Тебе туда, — махнула она своей иссохшей рукой. И так же быстро ушла, как и появилась, оставив Лизу наедине с мыслями. Вере хотелось помочь. Лиза не сможет теперь жить спокойно зная, что переживает сейчас одноклассница. За последнее время на неё навалилось слишком много чужих секретов. * * * После признания Лизы Кристина чувствовала себя ужасно. Она даже и представить не могла, что пришлось пережить Андрющенко в довольно раннем возрасте. А ещё в который раз убедилась, что все мужики — козлы. Теперь по вечерам Захарова сидит дома, а не гуляет с друзьями. Хотя те зовут, и иногда даже возмущаются. Но Кристина непреклонна: ей почему-то не хочется видеть их. Любая мысль вызывает раздражение. Мама такой смене поведения удивляется, но скрыть радостную улыбку не может. И домой стала раньше приходить, принося с работы различные сладости дочке. Эта атмосфера напоминала Захаровой детство, когда они с мамой каждый вечер вместе смотрели мультики, когда стала постарше — фильмы. Тогда единственной проблемой было то, что подругу со двора не выпустят гулять. Лампа была единственным освещением в тёмной комнате. Кристина бездумно листала ленту в соц.сетях, читая мемы и тихо посмеиваясь с них. Тут взгляд зацепился за всплывающее уведомление. "Возможно, вы знакомы" Палец сам потянулся к нему и в один клик девушка оказалась на страничке своей одноклассницы — Лизы Андрющенко. Раньше она даже не пыталась найти хоть кого-то из одноклассников в соц.сетях, а тут само пришло. Самая старая фотография была сделана 2 года назад. Там Лиза ещё с длинными волосами, примерно до груди. Волосы не окрашены в смоль и без такого цвета она выглядит такой милой и невинной. Даже улыбается, обнажая зубы. Такая открытость совсем не стыкуется с образом, который сейчас. Дальше идёт фотография в кругу друзей. Но искренности в Лизе не наблюдается. Улыбка выглядит более сдержанно, натянуто. И сидит она скованно в объятиях какого-то парня, которого, как раз, ничего не смущает. Люди вокруг уже заметно пьяные, расслабленные. Но атмосфера давит. Глаза сощурились глядя на фотографию с парнем. Тем же, который обнимал Лизу. Руки сжали телефон. Она была уверена, что это он доставил столько проблем однокласснице. А по фото так и не скажешь: милая улыбка, добрый взгляд. Никогда бы в жизни не подумала, что он окажется таким тираном. Крис слишком увлеклась рассматриванием фото, и, решив пролистать вниз, случайно нажала на сердечко в углу. — Блять! — интернет, который обычно тупил, сейчас оказался главным врагом. Кристина бы не так испугалась, будь это другая фотография. Но это была именно та фотография с парнем, о истории отношений с которым Захарова знала. Она попыталась исправить положение и убрать лайк, но было поздно: уведомление пришло и Андрющенко зашла в сеть. — Дура, идиотка, дебилка, ебланка! — она ходила по комнате и била всё, что попадёт под руку. Этот лайк выглядел как издевательство. Лиза Андрющенко Что, понравился? 22:09 Это уведомление поставило в ступор Захарову. Она даже и не предполагала, что Лиза напишет. Ну или напишет, но что-то гневное. Лиза Андрющенко Там его аккаунт отмечен, можешь познакомиться. И друзьям скинуть, пообщаетесь. 22:10

Лиз, я правда случайно. 22:11

Нервно набирала Кристина. Но на это сообщение ответа не последовало. * * * Понедельник — день тяжёлый. Особенно после выходных. Все потихоньку подтягиваются в класс, здороваясь с одноклассниками. Даже радостно приветствуют Лизу, которой не было на прошлой неделе. На неё смотрят сразу две пары глаз. Она отрывает взгляд от парты и смотрит то на Веру, то на Захарову. Усмехается. — Привет! — Виолетта с объятиями накинулась на Андрющенко. Это было лишним, ведь тело всё ещё жутко болело. Она поморщилась от боли. — Ой! Извини, не хотела больно делать... — Да не переживай, всё нормально, — она ещё немного поболтала с Малышенко и села, когда прозвенел звонок. Вливаться в школьную жизнь после отсутствия сложно. Хоть Лиза и проходила все темы дома, возникли небольшие трудности, особенно в математике. Именно поэтому она задержалась на последнем уроке. Учитель математики была очень милой женщиной, так что без проблем объяснила новую тему. Выход со школы ощущался как выход из тюрьмы. Никакого солнца и подавно не было. Лишь хмурые тучи и запах приближающегося дождя. — Лиза! Захарова, выкинув сигарету в урну, быстрым шагом шла в сторону одноклассницы. Она нервничала, что было видно по резким движениям. Андрющенко даже остановилась, выжидающе подняв брови. — Я не спецом именно ту фотку лайкнула. — Да, я видела сообщение, — случилось дежавю. Несколько недель назад они так же разговаривали, только на тему проекта. Кристина доказывала, что не тупая, а Андрющенко сомневалась. — Клянусь. И это... извини, что друзьям показала. — Извиняю. Всё? Кристина извиняться не любила. Это удел слабых. А эта реакция её вообще взбесила. Хотя, чего она ожидала? Она поступила некрасиво. Впервые в жизни, наверно, осознает ошибки. — Всё.