***
Влажный язык по-хозяйски блуждал по выступающим ключицам лежащего на простынях парня. Пульсирующий член сочился смазкой. Жилистая рука грубо обхватывала шею, вдавливая с силой в кровать. Парень с изящным телом нависал над вторым, сладко облизывая губы, и тёрся своим членом о бедро. — Ли Минхо! — кричал наблюдатель в аудитории, — Вы последний остались кто еще не сдал тест, долго будете витать в облаках? Минхо повернулся на звук, а перед глазами появилось бесячее лицо Джисона, который смотрел в зеркало со всей злостью в глазах. Так чтобы Минхо точно знал, что сладкая месть никогда не ждет. — Да, учитель, простите. Картинка перед глазами снова сменилась, но уже на более непристойное зрелище: парень жадно заглатывал член по самые яйца, закатывая глаза и высовывая язык, по которому стекала вязкая слюна. — Снова соулмейт? — уже более сопереживающе спросил учитель, наблюдая за смущенным учеником, ёрзающем на стуле. — Гмх, — утвердительно хмыкнул Минхо сгорая от стыда и поджимая ноги. — Ладно, Минхо, я пока оставлю тебя. Положи тест на мой стол как закончишь. Дождавшись, когда учитель выйдет из класса, он судорожно схватил телефон, звоня главной ошибке своей жизни. Ответа на звонок не последовало. Хо видел, как поверх гейской порнухи всплывал его входящий звонок и как дрожащий палец отклонял его. Так повторилось еще пять раз подряд, пока перед глазами снова не появилось лицо Джисона, по его губам четко читалось: «Пошел на хуй». На другом конце города Джисон, который с самого утра безотрывно смотрел в экран телефона, наконец решил закончить свою маленькую шалость. Он потянулся, открыл окно в комнате, впуская свежий воздух, и закурил сигарету. Родители еще нескоро вернутся с работы. Первая затяжка, сопровождаемая опьяняющим туманом в голове и покалыванием в кончиках пальцев. Подержав дым в легких с минуту, он запрокинул голову вверх и с наслаждением выпустил едкий дым. Его ритуал прервал очередной звонок телефона. — Понравилось? — сказу ответил Джисон, приветствия им с Минхо были не нужны. — Слышь мелкий, опять куришь? Тебя еще раз отпиздить или как? — Или как, — огрызнулся Джисон делая очередную затяжку. Думаю, именно из-за того, что Минхо относился к Хану как к младшему брату, и была вся боль его жизни. Когда они росли, Джисон каждый день мечтал, как они будут вместе гулять, как произойдет их первый поцелуй, как они пройдут всё это вместе. Но Хо в этом плане вырос раньше. И Джисон каждый вечер плакал в подушку, смотря, как его родственная душа обнимает и целует других; как пишет сообщения с текстом «Ой, да он же мне как надоедливый младший братишка»; как специально смотрит по ночам фильмы ужасов, игнорируя все звонки и просьбы Джисона прекратить. — Завтра чтобы был в школе. Разговор закончился, и Хан взглянув на тлеющую в руке сигарету, закрыл глаза и затушил ее о свое запястье. Боль от ожога пронзила руку, но Хан едва ли её заметил. Он привык к боли, как физической, так и душевной. Минхо, его соулмейт, его мучитель, его единственная любовь и самая большая ненависть. Мысль о том, что завтра он снова увидит его в школе, вызывала одновременно и трепет, и отвращение.***
Хан машинально брёл по коридору школы, погружённый в свои мысли. Он не заметил, как врезался в Минхо, который шёл ему навстречу. Удар вывел его из оцепенения, и он поднял глаза, готовясь к очередной порции унижений. — Прости, — язвительно буркнул Хан. — Смотри куда прешь, — ответил Минхо, толкая парня в сторону. Хан почувствовал знакомое тепло, которое всегда возникало при их прикосновениях. Это тепло было единственным напоминанием о том, что они связаны судьбой, что они должны быть вместе. Неужели Хо не чувствует этого? Видимо нет. Настроение Джисона вновь испортилось, еще и на улице снова солнце. Ну почему не может быть всегда ночь? Он вытянул рукава своей кофты, развернулся на пятках и уже через пятнадцать минут был дома. Стянул с себя всю одежду, оставаясь в одних боксерах, забрался в кровать и включил мультики. Он надеялся, что хотя бы один день проведет в одиночестве, без слежки. Но не долго он наслаждался этим. Снова звонок. — Чего тебе? — Мультик переключи, я еще не смотрел. — А меня это как волнует? Сиди и учись, заучка. Он завершил звонок, но тут же прилетело сообщение. :«угомонись мелкий» :«посмотри лучше какой президент правил в 1998» Джисон тут же открыл вкладку поисковика, быстро печатая нужный вопрос. :«спасибо мелкий» Джисона до ужаса бесил факт его одиночества. Вроде есть человек, предначертанный судьбой, но почему тогда он так одинок? Лишь наблюдает за тем, как этот самый человек целует других, а не его. :«включи атаку титанов»:«могу снова включить порнуху, пойдет?»
:«малыш, тебе сложно что ли?» Сердце Джи ёкнуло — «малыш». Снова насмехается. Поэтому он подошел к зеркалу не дрогнув ни одной мышцей лица, гордо показал средний палец. И вернулся к просмотру своего любимого пингвиненка Пороро. :«включи атаку титанов» Джисон бросил взгляд на сообщение, проигнорировав его. :«включи атаку титанов» :«включи атаку титанов» :«включи атаку титанов» :«включи атаку титанов» :«включи атаку титанов» :«включи атаку титанов» Начал свою спам атаку Минхо. Хан в душе ликовал, ему снова удалось вывести его из себя. Он снова подошел к зеркалу и уже широко улыбаясь протянул две руки с гордо торчащими средними пальцами. :«чё с рукой» Блять. Джисон совсем забыл о новом ожоге и снова взглянул на руку. Блять. Хо же все видит. :«ты еблан?» :«ты еблан!» :«еще раз такое увижу, мамке твоей расскажу»:«нахер иди»
Телефон снова полетел на пол, трещин на его экране становилось с каждым днем все больше. В это время Минхо мягко улыбался убирая телефон в карман. Сегодня явно был его день. Он вывел Хана из себя и аж два раза увидел его только в одном белье.***
Громкий стук в дверь комнаты заставил Джисона проснуться. С работы пришла мать. Они уже давно не разговаривали. Его мать была в обиде на него, казалось, всю жизнь, лишь за то, что его родственная душа — парень. И Джи решил действовать зеркально, также глупо обижаться в ответ. Но всё равно каждый день, хоть и молча, но она умудрялась его упрекать. Кажется, этот стук означал, что нужно появиться хоть на одном уроке. Перед глазами мельтешили конспекты старшего. Значит, можно было спокойно помыться с открытыми глазами, не боясь быть увиденными. Джисон внимательно следил за тем, чтобы Минхо случайно не увидел того, чего не надо. Струи горячей воды расслабляли одеревеневшие от долгого сна мышцы. Он стоял, опершись руками о стену, наклоняя голову, позволяя воде свободно струиться по телу. Перед глазами жилистые руки Минхо, убирающие тетради в рюкзак. Хан закрыл глаза, старательно вспоминая голое тело Минхо, которое он видел лишь единожды, и то не своими глазами. Упругие ягодицы, подтянутый пресс и его руки. Руки старшего были главной слабостью Джисона. Он знал их лучше, чем свои. Открыл глаза. Снова видит их. Все его любимые венки, отчетливо выступающие на тыльной стороне ладони. Грубые пальцы, что сейчас стягивали мешковатые спортивные штаны, обнажая стояк. От такого зрелища Хан подскочил на месте. Поскользнувшись, упал на кафельный пол душевой кабины, оставляя на теле новые синяки. Зрелище перед глазами и не думало прекращаться. Минхо обхватил свой член ладонью, медленно поглаживая. Его бедра чуть подавались вверх, вторя движениям руки. Глаза поднялись в потолок, и Хан тяжело вздохнул. Он много смотрел порно, часто видел, как Минхо смотрел порно или как трахал других, но Ли еще ни разу не показывал ему, как ублажает себя. Или, может, он просто не знал, что тот видит. Парень быстро накинул на себя халат, выбежал из ванной комнаты, оставляя за собой мокрую дорожку следов. Потолок снова сменился видом на член. Рука активно надрачивала его, на секунду задерживаясь на головке, и снова опускалась по всей длине, распределяя выступающую смазку. Хан шумно сглотнул вязкую слюну, что обильно наполняла его рот. Схватил телефон, набирая номер. Картинка перед глазами задергалась. Минхо судорожно оглянулся, прикрываясь пледом, и ответил на звонок. — Чего тебе, мелочь? — попытался сказать Минхо как можно спокойнее, но дыхание было тяжелым, а в голосе была хрипота. — Не ахуел ли ты дрочить при мне? — с такой же хрипотцой ответил Хан и уже успел пожалеть о своем звонке. — Бляяять… Сука, ты всё видел. И вообще, чего не спишь? — Мать разбудила. Повисла тишина, нарушаемая только ударами сердца. Ли знал о всей ситуации в семье младшего, видел своими глазами. — Снова била? — Нет. Пауза и едва заметный вздох облегчения. — Ну и всё тогда, пиздуй спать, мелочь. — Не терпится продолжить? — А тебе не терпится посмотреть? — Фу, блять, нет. — Ладно, не скучай малыш, я спать. — Ага. Палец Джи замер над красной иконкой на телефоне. Завершать разговор не хотелось. Сердце все так же бешено стучало в груди отдавая эхом в виски. Он вздохнул и отложил телефон в сторону, стараясь справиться с разочарованием, которое охватило его. Он прекрасно понимал, что Ли всегда был скептически настроен к его чувствам и предрешенной судьбе. Но это не останавливало Джисона от того, чтобы мечтать о настоящей связи, полной взаимопонимания и любви. Он оглядел комнату, в которой все казалось таким пустым и одиноким. Стены казались сжимающими его исступленное сердце. Он уже слишком долго скрывал свои чувства, боясь быть окончательно отвергнутым и потерять то небольшое общение которое у них еще осталось. Экран телефона погас.***
Дрожа от холода, Хан стоял перед школой, закуривая вторую сигарету подряд. Учителям его школы было плевать на то, курят ли их учащиеся, поэтому они молча проходили мимо, стараясь не замечать. И Джи был благодарен им за это. Не хватало еще дисциплинарной комиссии. — А я думаю чем так воняет, теперь понятно, — подошел к парню Минхо, сложив руки перед собой. — Что на этот раз тебе нужно? — Чтобы ты не вонял, как грязная пепельница. Это мерзко. — Мерзко? — Джисон подошел вплотную к Минхо, выдыхая едкий дым ему в лицо. — Так не подходи ко мне. — Какой смелый малыш. Время остановилось. Их губы впервые находились в столь опасной близости. Джисон ощущал карамельное дыхание на своей коже, по телу пробежала стая мурашек. Эмоции накатывали на него, заставляя сердце стучать еще сильнее. — Извини, Минхо, — прошептал Джи, пытаясь сохранить спокойствие. — Я не хочу сейчас конфликта. Просто оставь меня в покое. Минхо смотрел на него с высокомерием, его глаза недоброжелательно искрились. Он поднял брови, но шаг назад не сделал. Их взгляды продолжали встречаться в той тишине, которая окутывала их. Воздух наполнился электричеством, ожиданием и возможностями, которые витали между ними. Хан решил действовать. Встав на носочки, он чуть приоткрыл рот приближаясь непозволительно близко, заставляя их губы сомкнуться в поцелуе. В этот момент время замерло, и все вокруг исчезло. — Ты охренел! — взорвался Минхо, с силой толкая младшего в грудь, отчего тот упал на холодный асфальт, сдирая ладони в кровь. Джисон сидел на асфальте, его сердце гремело в груди от страха и боли, боясь пошевелиться. — Ты думаешь, что я хочу быть с тобой? Думаешь я хочу видеть тебя? У меня просто нет выбора. Я бы с радостью разорвал эту связь, будь это возможным. — произнесенные с насмешкой, его слова проникали в самое сердце Джисона, словно острые иглы. Страх полностью поглотил его, не давая сказать и слова. Не позволяя быть тем, кто бы мог постоять за свои чувства. В уголках глаз проступили слезы, тело задалось мелкой дрожью. Джисон чувствовал, как слезы продолжали течь по его щекам, а дрожь становилась все сильнее. Он ощутил, как страх полностью охватывает его, не давая ему выразить свои чувства и слова. — Я… извини., — шептал Хан опуская голову к земле. — Кем ты себя возомнил, малявка? — не унимался Минхо, схватил младшего за волосы, поднимая его голову и заглядывая в покрасневшие от слёз глаза. — Всё ещё думаешь, что связь хоть что-то значит? Это было последней каплей, Джисон одернул руку Минхо, пачкая ее свежей кровью. — В чем тут моя вина! — неожиданно начал кричать Хан, захлебываясь слезами, — В чем моя вина, что я влюбился в тебя, а ты стал таким мудаком? В чем моя вина, что этот ёбаный мир решил, что именно ты моя вторая половинка? Глаза Джисона пылали от ярости, он вскочил на ноги, замахнулся и со всей той силой, яростью и обидой ударил Минхо по скуле. Костяшки неприятно заныли. — Иди нахер! Отъебись от меня! Хоть сдохни. Мне уже похуй! — слова сочились ядом. Минхо ошарашенно отпрянул, прикладывая ладонь к покрасневшей щеке. Его взгляд метался по лицу младшего. В голове громом проносились слова. Тело словно парализовало, ком застрял в горле, не давая сказать ни слова, пока он смотрел, как Хан, вытирая слезы длинным рукавом кофты, убегал как можно дальше, расталкивая собой толпу зевак, что собрались вокруг.***
Слезы все так же сочились из глаз, когда Хан на ватных ногах заходил в свою комнату. Матери снова нет дома, отцу откровенно плевать, он, скорее всего, снова бухал на заднем дворе. Хотелось кричать так, чтобы весь мир услышал о его боли. Он принялся нещадно бить кулаками об стену, чтобы хоть как-то выплеснуть всю эту обиду. — Зачем я вообще это сделал? — задыхаясь, кричал он, обессиленно падая на пол. В дверь постучали. «Видимо отец. И ему я тоже умудрился помешать» — подумал Джи и закрыл рот рукой, пытаясь приглушить громкие всхлипы. — Это я, — спокойно говорил Минхо за дверью, — Открой, я ничего тебе не сделаю. Джисон смело распахнул дверь. Но не потому, что доверял, и не потому, что не боялся, а потому, что знал, что хуже уже быть не может. Минхо смотрел прямо в душу, стыдливо переступая с ноги на ногу. Его щека знатно опухла. — Пришел посмеяться надо мной? — Джисон… Я… прости, — слабо прошептал Минхо. — Я не должен был так реагировать. И вообще… Джисон смотрел на Минхо, чувствуя, как его сердце начинает разрываться на части. Не смотря на то, как ему было больно, он все равно готов был простить. Всегда прощал. Минхо глубоко вздохнул, стараясь сохранить спокойствие, и продолжил с колебанием: — Я не знал, что ты влюблен в меня. Как мне было понять, если ты ведешь себя как придурок, ребенок, которому никто не нужен? Я всегда был рядом и поддерживал тебя, если ты не заметил. И не нужно винить меня за свои проблемы. — Он понимал, что их разговор снова превращается в спор, и попытался смягчить ситуацию улыбкой. Но в ответ получил лишь увесистую пощечину. Боль отразилась на лице Минхо, резко контрастируя с ледяным холодом, охватившим его сердце. Вымученная улыбка исчезла, сменившись искоркой неподдельной боли в его глазах. Он заслужил пощечину, он знал это, но боль была не только физической. Слова Джисона, обнажившие грубую уязвимость, ранили глубже, чем любой удар. — Ты думаешь, мне нравится вести себя как ребенок? — Голос Джисона дрогнул. — Да я отталкиваю людей. Ты же знаешь, что я в ужасе от того, что мне причинят боль, что меня снова бросят. А ты с твоей отчужденностью и твоим чертовски идеальным фасадом, ты так легко заставил поверить, что тебе все равно на меня! Минхо протянул руку, но его рука нерешительно зависла у щеки Джисона, затем отдернулась, как будто обжегшись. — Мне не все равно, малыш. Больше, чем ты думаешь. Но я. Я не знаю, как это выразить. Я тоже боюсь, боюсь все испортить. В воздухе повисла напряжённая тишина, наполненная невысказанными эмоциями. Джисон снова замахнулся, чтобы вручить ему еще одну пощечину, но тот схватил руку первее, чем был нанесен удар. У Джисона перехватило дыхание, когда Минхо крепче сжал его запястье, заламывая руку за спину. С его губ сорвался вздох, скорее от удивления, чем от боли. Он боролся с хваткой Минхо, но тот был сильнее. Его гнев ощутимой силой пригвоздил Джисона к месту. — Отпусти меня! — выплюнул Джисон, его ярость горела сильнее, чем боль в плече. Лицо Минхо было в нескольких дюймах от него, его пристальный взгляд был напряженным, за его спокойной внешностью назревала буря. — Нет, Джисон. Мы не будем этого делать. Больше не будем. — Делать что? — Джисон бросил вызов, его голос дрожал от смеси ярости и страха. — Притворяешься, что тебе не все равно? Ты думаешь, что можешь просто ворваться сюда, вести себя так, будто все понимаешь, а затем силой заставить меня и дальше играть в твою игру? Хватка Минхо немного ослабла, выражение его лица сменилось с гнева на что-то сродни отчаянию. — Я не пытаюсь причинить тебе боль, Джисон. Я просто… Мне нужно, чтобы ты выслушал. Мне нужно, чтобы ты понял. Джисон уставился на него, его грудь вздымалась, внутри него бушевала битва. Часть его хотела бороться, наброситься, вырваться из объятий Минхо и убежать как можно дальше. Но другая часть, маленькая, хрупкая часть, жаждала связи, которая мерцала в глазах. Минхо одним рывком притянул к себе хрупкое тело. Когда их губы встретились, мир вокруг них растаял, оставив только пульсирующий ритм сердец. Поцелуй стал глубже, языки сплелись в отчаянном танце. Рука Минхо скользнула Джисону за шею, обвиваясь вокруг нежной кожи, когда он притянул его еще ближе. Прилив желания был опьяняющим, заставляя их обоих затаить дыхание и желать большего. Глаза Джисона закрылись, в его голове царил ворох эмоций, когда он поддался. Он потерялся в ощущениях, во вкусе губ Минхо, в тепле его кожи. На мгновение оторвавшись друг от друга, глаза Джисона остановились на Минхо, он пытался заглянуть в его душу, чтобы сказанные слова точно дошли до него. — Ты нужен мне, — прошептал он хриплым от желания голосом. — Мне нужно, чтобы ты любил меня, хотел меня, желал меня. Глаза Джисона горели с нечестивой силой, когда он смотрел на Минхо. Воздух сгустился от напряжения, которое, казалось, наполняло каждый их вдох. Его слова ласкали нежную кожу шеи Минхо, посылая мурашки по спине. — Скажи мне, Минхо, — прошептал Джисон, его голос дрожал, больше от страха, чем от предвкушения. — Ты хочешь меня, не так ли? Слова повисли в воздухе, опасный вопрос, который обладал силой разрушить хрупкое равновесие между ними, которое только наладилось. Казалось, зал затаил дыхание, ожидая ответа Минхо, поскольку их желания танцевали на грани искушения и неизвестности. — Раздевайся, — голос Минхо резонировал темным, бархатистым тембром, отчего у Джи по спине пробежали мурашки. Это был не крик и не шепот, а низкая, гортанная команда, которая, казалось, вибрировала в самом воздухе. Джисон медленно снял с себя одежду, стыдливо прикрывая появившуюся эрекцию. — На колени, — шепнул Ли, расстегивая ширинку своих джинс. Тело младшего отреагировало, казалось, инстинктивно, его ноги задрожали, когда он опустился перед Минхо. Сердце бешено колотилось в груди, смесь страха и предвкушения бежала по венам. Хан немного замешкался, увидев член так близко перед глазами. Он был девственником во всех смыслах, сейчас ему хотелось сгореть от стыда, сбежать от этой неловкости и испепеляющего взгляда Минхо. Но все же он заставил себя разомкнуть дрожащие губы и медленно начал приближаться, слегка касаясь языком розовой головки. — Бля, мелкий, долго облизываться будешь? — сказал он в своей обычной манере. Хан открыл рот шире и пустил головку члена за щеку, медленно посасывать ее. Минхо сладостно облизнулся издавая тихий стон. Резко схватил его затылок и, зафиксировав его, грубо пропихнул гениталии вперед, входя полностью в рот, упираясь в глотку. Следом сделал череду грубых толчков. От такого напора, мальчишка совсем забыл дышать носом, пытаясь вобрать воздух ртом, из-за чего только сильнее давился. По подбородку стекали слюни, капая на колени. Хан задергался и попытался освободиться, упираясь руками в бедра. Из глаз прыснули слезы. Ли ослабил хватку, позволив младшему освободить рот. Он начал хватать ртом воздух, судорожно кашляя и катаясь по полу. Откашлявшись, приподнялся на дрожащих руках. — Сука, зачем так? Кхе-кхе… Я бы и сам… — возмутился он. — Малыш, тебе же нравится такое, — утверждал Минхо, и он знал что это действительно так. Хан лишь одарил его свирепым взглядом, снова становясь на колени, послушно открывая рот, вновь обхватывая губами член. Он вцепился в бёдра Минхо, царапая их ногтями, всеми силами стараясь не задеть член зубами и сдержать рвотный рефлекс. — Т… ты… А-ах… — Минхо схватил парня за волосы, когда тот начал активно толкаться языком в уретру, попутно втягивая щеки. Дыхание Минхо сбилось, когда он изо всех сил пытался сохранить контроль, его тело реагировало на интенсивную стимуляцию. Комната эхом отдавалась от стонов и влажных звуков. Глаза Минхо горели темным голодом, когда он жадно толкал член глубже. Его взгляд упивался видом дрожащих губ и трепещущей груди. Дыхание стало прерывистым, грудь вздымалась от предвкушения приближающегося оргазма. — Остановишься, придушу, — сквозь зубы процедил Минхо, его тело подалось мелкой дрожью. Громкие, влажные, чавкающие звуки и приглушенные рыдания наполняли комнату. Каждый раз, когда Минхо отстранялся, Хан пытался сделать глубокий вдох, но его рот тут же снова затыкали пульсирующим членом. Ритмичные движения продолжались, создавая симфонию удовольствия и полной капитуляции Джисона. С каждым вдохом и выдохом мир Хана вращался вокруг безжалостных толчков и ощущений, которые до краев переполняли его. Минхо прижал голову до упора и обхватил пальцами горло парня, сжимая его. Волна удовольствия прокатилась по всему его существу. Оргазм захлестнул его, посылая дрожь по всему его телу. Джисон рухнул на пол, сразу же как Минхо ослабил хватку. Опираясь на руки, он предпринял несколько попыток проглотить горячую, вязкую жидкость, его горло отчаянно сжималось. Довольный проделанной работой, он облизнулся, собирая остатки спермы на алых губах и шумно вдохнул столь желанный воздух. Он на коленях подполз к Минхо, который тяжело дыша, запрокинув голову сидел на полу, опершись спиной о дверь. — Минхо… — Ммм? — не открывая глаз довольно промычал Минхо. — Минхо? — чуть более настойчиво позвал Хан, аккуратно садясь сверху. — Что такое, малыш, тоже хочешь кончить? Джи кивнул, и поерзал, терясь членом о футболку Минхо, оставляя влажные следы. От вновь услышанного — «малыш», срывало крышу. Желание Минхо вновь вцепиться в его покрасневшие, чуть опухшие губы, росло с каждым вдохом. Он подался ближе, почти касаясь своими губами, пухлых губ, но в момент отпрянул, шумно сглатывая слюну. — Попроси, — шепнул он в самые губы. — Что? Хочешь чтобы я умолял? — щеки залились краской, а внутри снова заиграла гордость. — Попроси меня, — давил Минхо. — Минхо, пожал… — Ничего не забыл? — парень вздернул бровь, кривя губы в ухмылке. — Хён, пожалуйста, трахни меня. — Нет, — отрезал Минхо накрывая своей ладонью член младшего, медленно поглаживая его по всей длине. Хан выгнулся в пояснице, хныкая от открывшихся ему ощущений. Нервы были словно оголены, с усиленной чувствительностью откликаясь каждому движению руки Минхо. — Хён… Пожалуйста… — скулил Джи, толкаясь в ладонь. — Я сказал нет. Я ведь у тебя первый, не хочу делать тебе больнее, чем ты этого заслуживаешь, — он сильнее обхватил набухший член ритмично ускоряя темп, свободной рукой притянул парня ближе и впился зубами в его тонкую шею. — Я… А-ах… Сука… — Голос Джи затих, когда он застонал одновременно от удовольствия и боли. — Блять, как же от тебя воняет сигаретами, — скривился Минхо, морща нос. — Я…я брошу… — скулил Хан в плечо, шумно втягивая носом карамельный запах. Капли пота стекали по телу Джисона, когда он стиснул зубы, подавляя стоны, которые становились все громче с приближением оргазма. Он запустил пальцы в жесткие волосы Минхо, крепко сжимая их в кулаке. Ощущение грубых прядей на его коже только разжигало его желание, усиливая необузданное удовольствие, которое струилось по его венам. Каждое прикосновение длинных пальцев приближало его все ближе к пику. — Я... ненавижу... тебя, — прохрипел Джисон напрягшись всем телом, выстреливая тягучей жидкостью на свою грудь. Капли медленно стекали вниз по дрожащему телу, полностью забирая на себя внимание Минхо. — Я тоже, малыш. Я тоже. - ответил Минхо нежно целуя чужие губы.