Барашки и волчатки

Весь день Легоси сам не свой. Это замечают даже друзья, привыкшие к его рассеянности. Он натыкается на стены и не вписывается в повороты, отвечает на вопросы с третьего раза, а на уроках смотрит в окно невидящим взглядом. Его мысли витают где-то далеко — во вчерашнем вечере, запутанные в кудрявой шерсти. Театральный кружок встречает весёлым шумом: все готовятся к постановке. Одни учат сложный танец, другие фехтуют на деревянных мечах, а третьи просто сплетничают про одноклассников, развалившись на матах. Легоси осторожно садится с краю, пытаясь вникнуть в происходящее. Он должен настроить свет, подержать прожектор, направленный на танцующую Джуну, а затем всё убрать и подмести. Возможно, это звучит не так весело, как битвы на мечах или исполнение главной роли — но Легоси всё устраивает. Ему нравится наблюдать за друзьями, оставаясь в стороне. Быть частью чего-то большего, не вылезая из собственной шкуры. Пина приходит позже обычного. — Что, снова свидание? — спрашивают его друзья, и он в ответ обречённо отмахивается. Ему нужна лишь минута, чтобы вникнуть в происходящее, а затем барашек берётся за бутафорский меч. В начале второго акта он фехтует с Биллом — и лучше бы ему подготовиться. Легоси с приходом барашка становится ещё рассеянней. Проходя мимо, Пина треплет волка между ушами, и тот чуть не роняет прожектор на танцоров. Он крупно вздрагивает от каждого касания — их, как всегда, довольно много. Пина очень тактильный: ему ничего не стоит, объясняя что-то, провести ладонью по чужой руке, или подойти сзади и положить морду на плечо. Легоси давно к этому привык, и обычно он реагирует так же, как на нападки Билла или ехидные шутки Тао — то есть никак. Но сегодня в нём что-то ломается, и он смущается от любого внимания. Волк замечает, что Пина ведёт себя так только с ним. Ни Аобе, с которым они близки, ни друзьям-травоядным не достаётся столько нежных жестов. От этой мысли его сердце бьётся сильнее, и он всерьёз опасается, что этот стук услышат остальные. Он старается не встречаться с барашком взглядом, избегает его, насколько может — и почему-то отчаянно хочет коснуться. “Да что со мной такое?” — Легоси смотрит в зеркало в туалете. Оно не отвечает. *** Когда открывается дверь в раздевалку, Пина как раз снимает рубашку. Он оборачивается через плечо и мягко улыбается: у двери мнётся Легоси. Волк выглядит так, словно ненароком заглянул в львиную пасть. — Прости, я… Мне тут нужно… Может, я потом зайду? — растерянно бормочет он, отступая, пока не упирается лопатками в дверь. Пина плавно шагает навстречу. Чем больше паники он видит в глазах Легоси, тем сложнее ему удержаться. Волк притягивает его, как магнит, безумным коктейлем из силы и смущения. Он подходит к Легоси вплотную. Тот мечется взглядом по комнате и, кажется, даже не дышит. Такой невинный — и кто поверит, что барашку пришлось из-за него отдать в ателье школьную форму, разорванную когтями, а потом ещё и просить соседа обработать царапины на спине? К счастью, тот давно привык к похождениям Пина, и лишь пытался выведать подробности про хищную самочку, которая так его разукрасила. Ему точно незачем знать, что за “самочка” это была. Пина всегда следует своим желаниям — и сейчас нагло запускает руку под рубашку Легоси, зарываясь пальцами в густой мех. — Что ты делаешь? — задаёт волк самый дурацкий вопрос в мире. — А на что это похоже? — Пина скользит ладонью ниже, опасно приближаясь к ремню. — Но сюда же могут зайти… — Легоси, — он притягивает волка за галстук и насмешливо шепчет в ухо, — Ты уверен, что из нас двоих хищник именно ты?.. В следующую секунду мир переворачивается: Легоси с неожиданной ловкостью меняет их местами. От удара спиной воздух толчком покидает лёгкие. Волк нависает над ним, крепко удерживая за плечи и не давая пошевелиться. Перед самой мордой барашка клацают огромные клыки. Он успевает подумать “ну вот, доигрался”, а затем зубы кусают его в шею — внезапно и больно, но даже не до крови. Пина вздрагивает от страха и удовольствия, и с трудом сдерживает стон. — Не шути так больше, пожалуйста, — просит Легоси, заглядывая в глаза. Затем отступает на шаг, осторожно отодвигает Пина со своего пути и выходит из раздевалки. Видимо, приходить в себя подальше от кудрявого провокатора. Тот стекает по стене и тихо смеётся. Теперь, оставшись наедине, он может признаться себе в двух вещах. Во-первых, он испугался до полусмерти. Во-вторых, он бы точно это повторил. *** — Можно тебя проводить? Барашек смотрит на волка сквозь зеркало и поправляет кудряшки. Почти каждый вечер они остаются в студии, чтобы прибраться, разобрать декорации — и провести время друг с другом. Теперь Пина снимает рубашку, прежде чем дразнить волка, а Легоси учится кусать, не оставляя следов. — Что это ты удумал? — Ну… Просто, мало ли что случится. “Мало ли что случится” — это любимая фраза Легоси. Обычно она означает, что волк чего-то хочет, но боится стать кровожадным монстром. Пина в душе экспериментатор, и он раз за разом даёт Легоси то, что ему нужно — будь то покорность или власть, стоны на ухо или ласковые касания. Как видите, его до сих пор не съели — а значит, эксперимент можно считать удачным. Но сейчас он качает головой: — Легоси, как ты думаешь, сколько мне лет? — Шестнадцать? Ты на курс младше… — И все эти шестнадцать лет я как-то умудрялся дойти до дома без твоей помощи, — он подходит вплотную к волку и поправляет на нём галстук, сглаживая резкость слов, — Почему ты вдруг заволновался? Легоси шумно сглатывает и отводит взгляд. Он и сам не знает, что с ним происходит. В последнее время, когда Пина уходит один сквозь тёмную рощу, он подолгу смотрит вслед, и на душе у него неспокойно. — Я справлюсь, не надо драмы. До завтра, Легоси. Пина проводит мордой по его шее и беззаботно ныряет в темноту. Барашек идёт по тропинке, и в мыслях у него — только шерсть под пальцами и тёплое дыхание. Встречи с Легоси делают его до странного сентиментальным. А ведь он даже не думал, что они повторят подобное! Сперва это было жаждой чего-то нового, страхом и восхищением перед мохнатым телом. А теперь?.. Его мысли прерывает шорох в кустах, и Пина тут же замирает. Поводит в стороны ушами, чувствуя малейшее колебание воздуха. Инстинкт жертвы велит ему бежать, но Пина умнее его. Он заставляет себя выпрямиться и смотрит туда, где шелест листьев сменяется тихим дыханием. — Я тебя слышу, — сообщает он, с трудом сохраняя ровный голос, — Ты не такой уж хороший охотник, верно? Давай, покажись. Пару напряжённых секунд ничего не происходит — а затем высокая тень выходит из кустов. Лишь сила воли удерживает Пина на месте. Он молча смотрит, как хищник встаёт под фонарём, а затем облегчённо смеётся. — Легоси, что за дела? — он старается быть строгим, но в голосе заметны весёлые искры, — Только не говори, что решил прогуляться. — Я… Прости, — волк смущённо чешет затылок, — Я беспокоился, и просто решил проверить, всё ли в порядке. Пина окидывает его задумчивым взглядом. Он не любит лишнюю заботу и попытки влезть в личное пространство. Будь это кто-то другой — барашек отправил бы его домой. Но это Легоси. — Ладно уж, пошли, — усмехается он. Общежитие для травоядных снаружи ничем не отличается от обители хищников. Те же белые стены и три этажа оранжевых окон. Пина и Легоси подходят к дверям, и барашек смотрит на волка светлыми глазами, в которых тот не может прочитать ни единой мысли. — Ну… Пока? — говорит Легоси. — Хочешь зайти? — одновременно с ним спрашивает Пина. — Что? Мне же нельзя… У общежитий есть строгие правила: в гости к травоядным могут приходить только другие травоядные, и наоборот. Если в этих стенах увидят хищника, даже такого мирного, как Легоси, будет страшный переполох. — Хорошо прыгаешь? — усмехнулся барашек, — Смотри, вон то окно. Я зайду и открою его, чтобы ты мог залезть. — Это же запрещено, да? — Угу, — кивает Пина, — Так ты хочешь в гости или нет? Он мешкает в коридоре, переворачивая коврик вверх ногами. Это его сигнал Стиву: “я не один, погуляй где-нибудь”. Затем открывает окно, и на кровать прыгает волк. Он выглядит до смешного нелепо в комнате, где всё слишком маленькое для него. Пока Легоси осматривается — а вернее, принюхивается, — барашек делает чай и разливает его по кружкам. Волку он даёт самую огромную, и та полностью исчезает в его широких ладонях. — А кто твой сосед? — спрашивает Легоси, неловко тычась мордой в чай и, конечно, обжигаясь. — Антилопа по имени Стив, — отвечает Пина, пряча в чашку неуместную улыбку, — Но не волнуйся, он сюда не придёт. У него другие дела. — Вот как… Они сидят в тишине. Молчание с Легоси — уютное и спокойное, словно они знают друг друга тысячу лет. Пину подсаживается ближе, кладёт голову на волчье плечо и наблюдает, как за окном падают листья. Тяжёлая рука опускается ему на голову, перебирает кудряшки между рогами, и барашек блаженно прикрывает глаза. Не почуяв сопротивления, Легоси становится смелее. Он проводит ладонью по талии, лижет кончик светлого уха, и Пина фырчит от лёгкой щекотки. Его неловкие действия вызывают у Пина и умиление, и желание. Гремучая смесь. Он увлекает Легоси на подушки, и мир отступает, сменяясь тёмными искрами. Они так и засыпают — обнажённые и уставшие, на кровати Пина, где волку приходится неудобно поджать ноги. Но он всё равно счастлив. Ровно до тех пор, пока их не будит настоящий грохот. — Пина! — вопит незнакомый волку голос, — Мне плевать, с кем ты, я вхожу! — Подожди минуту! — почти спокойно просит барашек, а затем переводит на Легоси взгляд, полный ужаса. Шепчет ему “собирайся скорее!” и помогает найти штаны. Стремительно одевшись, волк забирается на подоконник и уже собирается спрыгнуть, когда барашек притягивает его за галстук и нежно трётся мордой о шею. Затем шепчет: “всё, иди!” — и Легоси ныряет в темноту. *** Пина не был на свиданиях всего пару недель, а уже, похоже, забыл, как это делается. Он гуляет с симпатичной овечкой по имени… Кажется, Рима? Нет, Рима отшила его месяц назад. Может, Виолла? Пина называет её просто “милая” или “крошка”, чтобы не получить по рогам. У Пина много опыта с девушками. Он знает, в какой момент пошутить, а в какой — молча выслушать, стоит ли вести овечку в кафе, или просто погулять по парку. Его тело безошибочно распознаёт сигналы, и первые касания всегда происходят вовремя. Они с “крошкой” гуляют второй час, и она позволяет приобнять себя за талию, нашёптывая на ухо всякие глупости. Но почему-то барашек не чувствует ни азарта, ни интереса. Он словно со стороны наблюдает за своими ухаживаниями, и гадает: что же не так? Разве она некрасивая? Или глупая? Может, он просто заболел, и ему нужно не шляться с девушками по парку, а лечь в постель? По возможности — одному. Они огибают холм, покрытый густой травой и фиолетовыми цветами. Овечка вплетает их в кудряшки и крутится, красуясь, а Пина сравнивает её с закатным солнцем, бросающим фиолетовый свет на облака. Он всегда умел красиво говорить. Настоящий закат ещё не наступил, и они идут к общежитию, чтобы выпить вместе чаю — а там как пойдёт. На душе у Пина неспокойно. Они выходят на поляну и чуть не наступают на Легоси. Тот лежит, развалившись в траве, и смотрит в небо. Точнее, смотрел — а теперь созерцает две рогатые морды над собой. Барашек убирает руку с талии “крошки”, но та не замечает. — Ты Легоси, да? Я слышала о тебе, ты самый хороший хищник в школе! — она улыбается, глядя на волка со смесью опаски и восхищения, — Я Лаура, приятно познакомиться. Пина мысленно делает пометку — записать куда-нибудь её имя. Впрочем, зачем, если они больше не встретятся?.. Под внимательным взглядом Легоси он чувствует себя виноватым, и скорее уводит Лауру, бросив через плечо “ну пока”, как обычному приятелю. Сзади звучит тихое “пока…”. Лаура не замечает перемен — может, потому что Пина и так был сам не свой. Свидание приводит их к двери её комнаты, и овечка неловко улыбается: — Зайдёшь? Пина не дурак, и знает, что потом случится. Разве не ради этого он её позвал? И всё же барашек мнётся в дверях, переводит тему и продолжает острить. Откровенно тянет время. — Прости, я только что вспомнил — нам на завтра столько задали, просто ужас! Я напишу тебе позже, хорошо? — наконец определяется он, и, махнув рукой, сворачивает к себе. Спиной он чувствует растерянный взгляд Лауры. Стив где-то шляется. На Пина осуждающе смотрят две чашки чая и не заправленная кровать, на подушке встречаются волоски тёмной шерсти. Пина стоит посреди комнаты, размышляя о чём-то, а затем осторожно вылезает в окно. — Можно к тебе? Легоси так и лежит в траве, запрокинув руки за голову, и внешне абсолютно спокоен. Только хвост мелко машет туда-сюда, поднимая в воздух семена одуванчика. — А где Лаура? — спрашивает волк. Барашек не уверен, слышит ли он в его голосе лёгкую обиду, или ему только кажется. Пожав плечами, он беззаботно отвечает: — Ей надо было куда-то уйти. Легоси молчит, и Пина ложится рядом, прислоняясь к нему тёплым боком. Он тайком рассматривает лицо волка, и гадает, о чём тот думает. Может, о том, почему Пина сбежал со свидания, и почему вообще на него пошёл? А может, он просто смотрит на укрывающий их закат. Солнце ласково касается его морды, и барашек не может отвести взгляд. *** Пина фехтует с Биллом. Тигр больше и сильнее барашка, и потому почти не вкладывает силу в удары. Их цель — красота движений и актёрская игра. То и дело кто-то из них, опустив меч, страстно вещает реплики в пустоту, представляя взволнованных зрителей. Что же делает второй в это время? Может, подкрадывается со спины, чтобы отрубить сопернику голову? Нет, он отходит в тень и спокойно ждёт, разминая уставшее запястье. Пока на тебя не направлен свет софитов, ты будто не существуешь — а значит, можешь и отдохнуть. Удар, перекат, подсечка. Все знают, что битва не настоящая, и всё же собираются вокруг, восхищённо переглядываясь. Пина очень доволен. Сейчас он в своей стихии — на сцене, в центре внимания. Он выкладывается по полной, передавая всю суть своего персонажа, его отчаяние и храбрость. Драка движется к завершению, и тигр скоро обрушит на рогатого воина сокрушительный удар. Жаль, что одной только храбрости бывает мало для победы. Вряд ли Билл делает это нарочно. Когда ты тигр, то должен быть осторожен в шутливой схватке с травоядным, ни на секунду не отвлекаться — иначе дело закончится плохо. Вот, например, как сейчас. Размахнувшись мечом сильнее, чем собирался, Билл отправляет Пина лететь к дальней стене. Тот с грохотом в неё врезается, кажется, что-то ломает — если повезло, то декорации, а не кости — и шипит от боли в руке. Так бывает довольно часто. Кто-нибудь не рассчитает силу, а затем травоядного окружат взволнованные друзья, повсюду его ощупывая. Если жертву не нужно вести к врачу — а чаще всё обходится синяками — то потом все помирятся и успокоят друг друга. Многие стали ближе из-за таких случайных травм. Рука у барашка пульсирует болью. Он ненадолго выпадает из мира, замыкаясь в ощущениях, и потому пропускает момент, когда всё идёт не по плану. — Чёрт, ты в порядке? — Билл кидается к нему. Наперерез ему мчится тень, и волк встаёт перед Пина, угрожающе скалясь. В нём не так-то просто узнать Легоси — он становится будто бы выше и мускулистей. Шерсть на загривке встаёт дыбом, хвост медленно машет из стороны в сторону, и что-то подсказывает барашку, что это вовсе не признак радости. В растерянной тишине отчётливо слышен низкий рык. Вряд ли кто-нибудь в этой комнате мог подумать, что Легоси умеет так страшно рычать. — Чувак, ты чего? — удивлённо спрашивает Билл. К счастью, ему хватает ума остановиться. — Да, чувак, ты чего? — шипит Пина сквозь боль. — Ты к нему больше не подойдёшь, — удивительно, как у Легоси выходит прорычать эту фразу без единой “р” в ней. Билл хмурится, и по взгляду видно, что он заводится. Вот сейчас он оскалит клыки, затем сожмёт огромные кулачища. И будет у них трое раненых бойцов вместо одного. — Ох, как мне больно, сейчас умру, — театрально ноет Пина, баюкая руку, — Билл, дружище, скорее помоги мне. В моей сумке лежит лекарство от всех болезней, принеси его, пока у меня ничего не отвалилось. Тигр слегка мешкает, чувствуя подвох — но всё же несётся в сторону раздевалки. Со спины Пина не видит, каким взглядом его провожает Легоси — но судя по тому, что остальные не решаются подойти, в его глазах мало доброты и солнечных зайчиков. — Дорогой защитник, попустись и помоги мне встать, — велит Пина, чтобы вывести волка из злобного оцепенения. Тот наконец отлепляет уши от головы, приглаживает шерсть и становится похожим на самого себя. Судя по ошарашенному виду, он и сам не понимает, что это было. Когда Билл возвращается, все уже снова милы и расслаблены. Пина осторожно двигает рукой — та протестует, но шевелится — и утверждает, что перелома нет, но под грозными взглядами друзей обещает зайти в медпункт. Там он соврёт, что упал, чтобы у Билла не было проблем. Тигр ещё косится на Легоси, но тот отступает в угол незаметной тенью. Репетиция продолжается. *** Забинтованная рука — не помеха для настоящего актёра. Сегодня Пина приходит пораньше: его отпускают с урока, на который он и так не собирался, потому что это — физкультура. “Мне и без того хватает упражнений” — шутит он, и одноклассники смеются, хлопая его по здорому плечу. У Пина репутация ловеласа, вокруг которого вечно кружится хоровод из девушек. Он проходит мимо женской раздевалки, направляясь в мужскую, и невольно замедляется: за дверью говорят о нём. То, что он мельком слышит, ему не нравится — и он замирает у двери, забив на приличия. — А как он чуть не сожрал Билла? Легоси и мухи не обидит, а тут вдруг рассвирепел — ну разве не подозрительно? — Он бы за кого угодно вступился. — При опасности — да, но Билл просто хотел помочь. И потом… Ладно, а то, что они остаются вместе после репетиций? — Джуно, ты когда-нибудь слышала такое слово — “дружба”? — Ага, и пол на складе исцарапан чисто по-дружески. Стены, кстати, тоже. Я не вчера родилась, и уж следы волчьих когтей отличить смогу! — Что? Какие следы? Покажи! Пина едва успевает нырнуть за соседнюю дверь. В мужской раздевалке пока никого. Барашек запрокидывает голову, утыкаясь рогами в стену, и мрачно размышляет. Хищники и травоядные иногда вступают в отношения, но в обществе это не принято. Конечно, никто не бросит в них камнем, но сплетен будет полно. Особенно — о травоядном. Вот хищнику почётно встречаться, например, с овечкой или кроликом. Это повод для гордости: заарканил себе травоядное! А на ту же овечку посмотрят иначе. “Ты что, такая страшная, что не нашла парня из своих”? Для неё это станет стремительным спуском вниз по социальной лестнице. Пина не хочет вниз. И разговоров за спиной тоже не хочет. Когда приходит Легоси, барашек уже очень занят: он фехтует одной рукой. Остальные тоже готовятся. Фьюдж хочет о чём-то спросить волка — но тот словно не слышит. Он идёт прямо к Пину. — Как рука? — спрашивает он тихо. — Пока не отвалилась, — улыбается барашек, — О, меня там зовут, пока-пока! Он убегает в другую комнату, где его никто не ждал. Весь вечер он избегает Легоси и даже не смотрит на него. Барашек надеется, что волк сам всё поймёт и отстанет. Поигрались и хватит. Если честно, он сам себе противен. Но что может быть важнее репутации, когда тебе шестнадцать и ты самый популярный барашек в школе? Пина не дерётся с Биллом, чтобы дать руке зажить, и вместо этого повторяет реплики. Сегодня он драматичней обычного, и Фьюдж даже смахивает слезу. Репетиция помогает барашку отвлечься, но стоит взгляду уткнуться в спину Легоси, как на душе становится неспокойно. Он отгоняет тревогу, упрямо тряхнув головой. Посреди напряжённого монолога в кружок влетает изящная овечка в голубом платье. — Пина! — она бросается к барашку, — Можно с тобой поговорить? — Лаура? Что-то случилось? — Слушай, я много думала… Барашек слушает её сбивчивые признания, и с каждой минутой паникует всё больше. Она говорит и говорит: о том, каким ласковым он был на прогулке, как внимательно её слушал. Даже не зашёл потом на чай, чтобы не торопить события! Остальные собираются вокруг, и Пина видит улыбки на их лицах: вот повезло чуваку, такая красавица — и сама к нему пришла. За их спинами возвышается Легоси. — И я хотела спросить… Давай встречаться? — спрашивает Лаура. Барашек замечает, что она симпатичная: глаза горят от волнения, над головой вьются изящные рожки. Друзья шепчут ему “соглашайся!”, хихикают и толкают друг друга. — Прости, но… — Пина качает головой. — Почему? У тебя кто-то есть? Смех и подколы тут же стихают. “Чёрт, они все догадываются!” — вдруг понимает барашек. Многие украдкой смотрят на Легоси и тут же отводят взгляд. Пина вздыхает, заложив руки за спину, и делает беззаботное лицо. Может, соврать, что он слишком занят учёбой и театром? Или что не готов к отношениям? А может, он просто невыносимый тип и ему жалко бедную овечку, которая заслуживает лучшего?.. — Да. У меня кто-то есть, — кивает Пина. — Кто? — спрашивает Лаура в один голос с друзьями. — Не важно, — барашек улыбается, — Прости, Лаура, ты прекрасна, и будь моё сердце свободно… Он утешает девушку, как может — уж с красноречием ему повезло. Ребята из кружка поддакивают ему: любой партнёр будет лучше, чем Пина, он же нахал и эгоист! В конце концов овечка веселеет, и уходит с улыбкой, пусть глаза и блестят от недавних слёз. — Ну ты балда, такую девчонку упустил! — беззлобно подкалывает барашка Тао, — Ну и с кем ты встречаешься? Колись! — Так я вам всё и сказал, — смеётся Пина, хотя сердце колотится, как сумасшедшее. Он знает, что сделает дальше. И знает, что что дороги назад не будет, — Легоси… На зал обрушивается напряжённая тишина. — А? — волк поднимает голову от прожектора, в котором что-то чинил. — Проводишь меня до общаги? — предлагает Пина, и протягивает ему руку.