Скотомогильник.

... Это был последний солнечный день это недели. В прогнозе погоды не было такое сказано, и никто не предугадывал погоду. Скорее, это был факт, о котором ещё никто не знал. Совсем недавно в группу пришел новый ритм-гитарис – Фантом. Такой из себя весь активный, весёлый, пытается со всеми подружиться и познакомиться. И все идут ему навстречу. Все, кроме Дьюдропа. Кажется, он даже ненавидит его. Эфир ему был намного дороже, и его замена но капли не восполняла дыру в сердце. Некоторые даже злились на Содо, что он ведёт себя так эгоистично и аморально, что не может даже новенького в коллективе поприветствовать как стоило бы. Это огорчало, что стая не на его стороне. Такие упрёки в его сторону заставляли гнев разливаться по венам в виде жидкой лавы, опаляя собственные чувства, не давая мыслить здраво и смириться со словами ребят. Нет. Это раздражает. Содо не позволит кому-то упрекать его или унижать, потому при следующем упереке, он точно ответит, а не молча закатил глаза. Утро после призыва Фантома было ярким, тёплым. Все сидели на кухне, Фантом рассказывал всем о себе, пока Свисс с Авророй стояли у плиты, подтанцовывая под ритм какой-то песни, иногда смеясь. Через несколько минут в проёме показалась всеми знакомая белорогая макушку. Сонная, растрёпанная, подобно бомбе замедленного действия. Все не замолчали, и, даже пригласили его в разговор к Фантому, на что тот с недовольным видом, отказался, уходя ближе к холодильнику, показывая сзади сидевшим ребятам средний палец, в том числе и Фантому. Мульти, замечая это, дал огненному подзатыльник, фыркая. – Страх потерял?! – Содо озлобленно вскрикнул, топнув ногой и поворачиваясь к гулю. – Я? Скорее ты! Ты когда-нибудь научишься нормально себя вести, а?! Ты не можешь даже новенького достойно принять! – Слушай, тебя это сильно ебет? Мне не нравятся новенькие, и ты прекрасно это знаешь. Не лезь ко мне, пока я не перегрыз тебе глотку. – Дьюдроп прорычал, оскалившись, и, разворачиваясь на носках, вышел с кухни быстрым шагом, задевая какую-то вазу, что с треском полетела на пол и разбилась. Свисс даже оцепенел немного. Содо мог злиться как угодно, но никогда не угрожал его расправой, особенно такой. Голоса на секунду затихли, но решили, что остынет и вернётся, потому продолжили разговоры. Нет... Не вернётся. Уже не вернётся. Огненный зашёл в комнату, захлопнув дверь, начиная собираться. В мыслях крутилось кучу слов, кучу неприятных мыслей о своих товарищах, и куча ненависти к Фантому. Кажется, ему он и правда готов перегрызть глотку. Такие мысли ему нравились больше. Собравшись, гуль одел одежду для выступлений. Странно, обычно он не выходит так, но сегодня, похоже, особенный день. Проходя мимо кухни, где все ещё мило беседовали и смеялись, в груди что-то закололо, подобно чувству ревности или же обиде. Лава вновь разлилась по венам, обжигая нежную кожу изнутри. Прикусив губу, сдерживая слезы, Содо быстро вышел с церкви и прямиком в лес. Ему и правда стоило остыть и подумать. Он всегда шел по одной дороге, по одному и тому же маршруту, но сегодня решил свернуть в лесную чащу, и это стало его ошибкой. Сворачивая куда-то в лес, где нет тропинки, он смотрел по сторонам, думая. В голове снова крутились мысли, и Дью не был в силах разложить их по полочкам и определится. Его размышление прервалось, когда тот, наступил в какую-то яму, да не простую. Полетев вниз, он приземлился на руку. Послышался хруст, в нос ударил мерзкий запах гнили. Открыв глаза, он постарался приподняться, но его придавили... Кости. Кости от скота. Похоже, он упал глубоко и уже не выберется... Подняа голову, тело сковалаа паника. Скотомогильник. Он ни разу не видел его здесь, и уж тем более не видел, что бы сюда привозили трупы скота. И он не может выбраться, очень хочет, но не может. Груда костей намного придавили его, вбиваясь острыми частями в кожу. Содо уже и не помните сколько пролежал там, однако, кажется, прошла целая вечность до того, как он отрубился. О существовании огненного гуля вспомнили только вечером, когда готовили ужин, но не в комнате, не на улице его не было. Все начали немного волноваться, но снова скинули все на то, что просто ушел куда-то и скоро придет. День, два, три. Его нет. Просто нет. Для стаи он исчез, а его тело лежит среди скота. Такое светлое, совершенное, и уже давно холодное. После этого случая, солнечные дни закончились интересным совпадением. По ночам Фантом слышал голоса, смех, плачь. Он редко разбирал их, но это до мурашек пугало его. После смерти Содо прошла лишь неделя, и Фантом уже боится спать. Он начал разбирать фразы, словно его ночной кошмар совсем близко. Каждую ночь подходит всё ближе, и в один момент схватит его со спины. Фантом тяжело выдохнул, когда лег в кровать, но на этот раз, не последовало никаких фраз или смеха. Был слышен лишь плачь. В комнате стало жарковато, и гуля словно силой затащило в сон. Очнувшись в полностью белом пространстве, он стоял один. Посередине или в конце никому не понятно, ведь пространство бесконечно. В метрах пяти от него, стоял Содо... Его глаза были налиты кровью, щеки запачканы грязью, рука, кажется, сломана, и руки... Покрыты волдырями, откуда так же сочилась кровь. Фантом оцепенел, не в силах сказать и слова, или пошевелить хоть пальцем. Он молча смотрел на Содо, но уже не такого яркого, злого и громкого. Дью начал делать медленные, размеренные шаги в сторону гуля. С каждым шагом с его глаз начинала ручиться кровь, а с губ сползать разные насекомые. Подходя достаточно близко, бывший гитартак прохрипел: – Скотомогильник.