Шесть заповедей Единого

И первой заповедью Единого было «Рискуй». Рискуй, будь храбрецом, учись на взлетах и падениях, на промахах и удачах, учись чувствовать нужный момент и не упускать возможность. И Иво рисковал. И сейчас он сидел в кресле, чувствуя, как пара маленьких теплых ладоней собирает огромное количество тонких косичек в высокий хвост. Он видел такие прически в журналах про доштормовую моду, но никогда не думал, что увидит такое на себе. А ещё он никогда не думал, что увидит на себе расклешенные джинсы, яркую голубую кофту с сеткой и куртку с прозрачными вставками, ремнями и серебряными цепями. И он молча терпел и любовался поджатыми губами, до невозможности сосредоточенными глазами, когда Лу старалась изменить черты его лица макияжем, когда она вырисовывала на его лице голубые и серебряные линии. Она проникалась его миром, познавала новое, а он будет проникаться её. Значит, мир будет шире. И второй заповедью Единого было «Стремись». Стремись к солнечным лучам и к лунной дорожке на глади воды, стремись вверх, чтобы чего-то добиться. И Иво стремился. Стремился не отстать от Лу. Они маневрировали в улицах Термитника, уничтожаемого и возрождаемого, вечного, как сам город. В узких проулках за кучами мусора, забегаловками, где дым, мириады запахов, ругань, голод и насыщение, теснота и шум — целый новый мир, спрятанный от чужих глаз. Они нырнули в черные двери, и Иво замер, пытаясь впитать в себя массу ощущений. В темном помещении ярко светился оранжевый неон, люди в черных, ярких, прозрачных одеждах прыгали в такт с грохочущим басами. Она вела его за руку к диванам, спрятанным в тени, а он не смотрел ни на пьющих и курящих людей, ни на танец светомузыки, а лишь на игру света на её русых дредах. Дальше они много разговаривали, ещё больше целовались, и их долгие-долгие поцелуи были сдобренные виски и лаймом, ярким вкусом Куба Либры. Когда музыка сменилась на более медленную, они рискнули выйти на танцпол, теряясь в толпе. И осталась только музыка. И третьей заповедью Единого было «Следуй». Следуй за полетом парящей птицы, и следуй за ходом солнечного колеса, за шумящей волной, целующей берег и за зовом своего сердца. И Иво следовал. Следовал по жизни за законам и постулатами, за политическими маневрами, стремясь распознать, предугадать. Следовал за ровными строками нот, когда играл на своей виолончели. И сейчас он следовал за Лу по лестнице на крышу дома. Руки и ноги цеплялись за шаткое железо, и он изо всех сил старался не смотреть вниз. Наконец они спрыгнули на ровную поверхность, и Иво огляделся по сторонам. Он смотрел на голограммы, на неоновые вывески, на снующих внизу людей, на далекие-далекие огни Центра. Здесь ветер чувствовался сильнее, чем внизу, и захотелось выкинуть что-то сумасбродное. На крыше лежали Единым забытые баллончики с краской, и Иво задумчиво посмотрел на них. Лу подмигнула ему и подняла один из баллончиков. Через несколько минут они отошли от стены, осматривая свое творение: знак Пси, заключённый в круг и в квадрат.