Мастерская разбитых сердец

      На улице уже две недели стоял октябрь. Заметно похолодало. От прежнего солнца, стоявшего в зените, казалось бы, всю неделю напролет, не осталось и следа. Листва на деревьях Канмёндона пожелтела, а на дорогах ближе к обочинам скопились лужи от только что прошедшего дождя.       Бу Сохи стояла около рекламного столба и тщательно намазывала клей. В левой руке у нее было объявление, написанное красивыми красными буквами: «Отдам сердце в добрые руки», а внизу надписи — номер телефона.       Глаза ее были печальны, а черные волосы слегка намокли и растрепались. Дождевика под рукой не нашлось, да и дождь начался слишком внезапно, чтобы успеть что-то предпринять.       Быстро наклеив еще пару листовок, Сохи двинулась дальше. В старой кожаной сумочке было аккуратно сложено еще пару десятков таких же объявлений.       С того момента Бу каждый день проходила мимо, но все оставленные листовки висели как новенькие — без единого оторванного номерка.       Городок, где жила девушка, был не таким уж и большим, здесь все друг друга знали, а бабушки, любившие потрепаться «последними новостями» вещали про любое телодвижение из каждого угла. Удивительно, что об этом объявлении никто не заговорил.       Однажды, в очередной раз проходя мимо, Сохи заметила, что на одном из объявлений не хватает номерка, а ближе к вечеру и вовсе поступил звонок с незнакомого номера.       — З-здравствуйте? — не услышав приветствия от звонившего, помедлила девушка. Не хватало еще, чтобы это было обычным совпадением, и сейчас она получила «спам».       — Добрый день, — запнулся незнакомец, — Вернее, добрый вечер! , — с ней явно разговаривал мужчина. Голос был не высокий, но в то же время, и не низкий. Что-то среднее. Вероятно, если бы он занимался вокалом, его голосу можно было смело приписать тенорное звучание. — Я по объявлению. Это вы отдаете сердце в добрые руки?       — Да.       — У меня к вам имеется деловое предложение!       — Деловое предложение?       — Не по телефону, будет ли возможность на днях забежать в торговый центр «Пилорус»?       — Но он ведь еще недостроен, — Сохи нахмурилась. Словно собеседник мог ее увидеть.       — Об этом не переживайте, мой помощник встретит вас у входа в торговый зал. Давайте обозначимся с временем?       — Я не могу встретиться с вами лично?       — Вы, скорее всего, просто-напросто, не сможете меня найти, — в трубке послышались легкие, еле слышные, смешки.       — Я допоздна работаю, поэтому однозначно не раньше 10 вечера. — Вся эта авантюра перестала казаться слишком наивной, каковой казалась поначалу.       — Хорошо, тогда до скорой встречи, — улыбнулся мужчина на том конце провода.       — Насчет даты… — не успела договорить девушка, как в трубке послышались короткие гудки.

***

      Бу решила не медлить. Уже на следующий день, сразу после работы Сохи направилась к «Пилорус’у». Было одновременно страшно и любопытно. До ужаса любопытно, и так же страшно, если говорить о чувствах честно. По порядку: сначала первое, а затем уже второе, и никак не наоборот.       Торговый центр был не достроен и заброшен уже много лет, и найти здесь кого-то, кроме наркоманов было сложно. При свете Луны в помещении четко виднелись столбы из пыли, краска на стенах и ветвистом потолке, некогда выполненных в ренессансном стиле, облупилась, штукатурка осыпалась, а плитка на полу покрылась плесенью и в некоторых местах потрескалась. В одном из углов краем глаза девушка заметила скорее всего использованный шприц.       — Мне изначально не понравилась идея встретиться здесь, но сейчас она мне не нравится и вовсе, — прошептала Сохи и поёжилась. На улице за последние пару часов сильно похолодало, одетое пальто стало явно не по погоде.       — Бу Сохи? — из темноты показался мужской силуэт.       — Кто вы?! — дернулась девушка, моментально отступив назад. Армия муражек спустилась по телу прямиком с плеч до колен.       — Не пугайтесь, меня зовут Уён. Я сопровожу вас в «Мастерскую», — лучезарно улыбнулся невысокий парень, игриво подмигнув. Лис. Казалось, он был словно не от мира сего, но его прическа была еще страннее: корни — ярко-рыжие, а дальше, ближе к кончикам, волосы градиентом становились коричневыми, а сами концы были, и вовсе, черными с небольшими белыми прядками. Одежда тоже была странная: все рыжее, кожаное, а на ногах что-то похожее на сапоги-казаки, но не они. Точно лис. Однозначно и бесповоротно.       Парень подошел к девушке почти вплотную и, аккуратно заправив непослушную прядь за ухо, с хитрой ухмылкой шепотом произнес:       — Миледи? — видимо Сохи настолько ушла в свои мысли, что даже не заметила, как Лис оказался в опасной близости.       — Что вы делаете! — шарахнулась от него девушка. — Где вы оставили ваше воспитание и субординацию с незнакомыми людьми?!       — Прости, звезда моя, в норе меня такому… — к концу фразы глаза юноши расширились до размеров монеты вон в сто, если не больше. — на кой чёрт я несу, — снова запнулся проводник, — Родители не особо учили меня манерам. В общем, я не церемонюсь, уяснил? — и снова эта ехидная улыбка, моментально перерастающая в ухмылку.       — Хорошо, может быть… мы все-таки пойдем? Здесь жутковато, — почти промямлила Сохи.       — Не передумала?       — С чего бы?       — Мы идем в очень странное место, ты точно хочешь там побывать?       — Мне нужно встретиться с тем, кто мне звонил.       — Хорошо, тогда прошу, миледи, — указав направо, Лис раскланялся в реверансе. Они шли сначала по пожарной лестнице на цокольный этаж, затем завернули пару раз направо, позже пути разошлись на два тоннеля и, наконец, войдя в правый и, прошагав еще примерно метров триста вглубь, Сохи и Уён оказались на секретной торговой улице. Все здесь светилось и переливалось, на весь переулок стоял запах пережаренного масла и чего-то знакомого, но при этом странного.       — Добро пожаловать в «Адамантовый Дом»! — торжественно провозгласил юноша.       — Здесь ты сможешь найти абсолютно все! А я, наконец, покидаю тебя. Развлекайся, Бу Сохи! Жизнь одна, оторвись по полной, а главное — не останься здесь навсегда! — после короткого смешка последовал звонкий щелчок, а дальше — ничего.       Он испарился, не оставив за собой даже небольшую дымку. Никаких спецэффектов.       Тело бросило в дрожь. Глубоко вдохнув прохладный воздух, Сохи шагнула вперед. Людей на тайной улице было не так много, и в основном они толпились в самой середине, около лавки, где продавали пуннопаны, омук и китайские булочки. Вот откуда шел запах масла, а чем-то знакомым и странным оказался обыкновенной бульон.       — Не желаете выпить редчайшей газировки, милая госпожа? — послышался голос откуда-то справа.       Повернувшись, Сохи увидела тучную женщину в не менее огромном цветастом балахоне. Она весила около двухсот пятидесяти килограмм, не меньше, а лицо у нее было искажено: правый глаз закрыт бельмом (скорее всего когда-то заброшенной с лечением глаукомой ), скорее всего она была на него слепа, а по всей левой стороне распластался огромный, тянущийся от самого лба до верхней губы, шрам. Ярко-розовые волосы, закрученные химией в мелкое афро, а на руках — куча дешевой бижутерии. Заключительной частью образа стал кулон «Пацифик» и ярко-красная помада на губах.       Она сидела на широком табурете в окружении целой витрины с разноцветными баночками и бутылочками разных размеров, расставив полные ноги как можно дальше друг от друга. Девушка, сама того не подозревая, сразу провела параллель между ней и самодовольными мужчинами в общественном транспорте, которые, видимо, считают, что на соседнем сидении никого нет.       — Нет лучшей газировке в мире! Заходи к тетушке Луизе на яблочный коктейль! Лимонады с кругосветки: даже из Марокко, Сан-Марино и России! — громко протараторила женщина. Хоть она и улыбалась, да и образ у нее был весьма веселый, но глаза у Луизы были уставшие. Скорее всего она проживала тяжелую жизнь, и, вероятно, далеко не первую.       — Нет! Она пойдет ко мне! — крикнул мужчина из соседней лавки. — Нужна ей твоя газировка! Какой бы яркой и разноцветной она не была, мои люстры и светильники всяко полезнее! — голос у него был ужасно писклявый, да и выглядел он менее вычурно, чем Луиза. Можно было даже обозвать его чем-то серым.       Если бы он был зверьком, скорее всего он был бы кротом или мышью-полевкой. Его кожа казалась серой под тусклым светом вывесок, да и одежда была не сильно от нее отличной: темного, грязно-зеленого цвета рабочие штаны, серая неглаженная рубашка, местами рваная на манжетах рукавов и солнцезащитные очки с такими же серыми стеклами в массивной округлой черной оправе. Одним словом, неряшливость была его давней подругой.       — Заходи-заходи, красавица! — широко улыбнувшись, мужчина развел руки в реверансе, — Проходи в лавку к Перри! У меня есть не только люстры и светильники! Могу устроить тебе Рождество круглый год! Есть ели, сосны и даже пихты! Гирлянды на любой вкус и цвет! Шарики стеклянные, фарфоровые, фаянсовые!       Сохи поежилась, но все же зашла. Все это сильно настораживало и выглядело так, будто вышло прямиком из сказки с плохим концом.       Лавка Перри, и правда, была огромной. Деревья образовывали хвойный лабиринт, лапая своими длинными ветками плечи в проходе, а под самым потолком, который, к слову, был купольный, висели разносортные люстры всех форм и дизайнов.       — Еще у меня есть необычные шары! Они могут предсказать будущее, причем чаще всего их предсказания сбываются со 100% вероятностью! Да, бывает, барахлят иногда, но, уверяю, таковое бывает крайне редко и только по пятницам! Всего две тысячи вон! — широко улыбнувшись, сказал Перри.       — Нет, спасибо, пожалуй, откажусь, — аккуратно прикрыв дверь лавки, промямлила девушка, и повернувшись в сторону улицы, ускорила шаг, как можно быстрее уходя от этого странного мужичка.       Стоило пройти немного вглубь, Сохи почти сразу столкнулась с достаточно большой толпой. Здесь были не только простые люди, но и ряженые. И лисята. Они не сильно отличались от остальных, кроме как своего роста (их рост не превышал роста ребенка 7-8 лет), но девушка узнала их сразу.       Их волосы. Они были такие же, как и у ее проводника: рыжие, градиентом затемненные к отросшей части с еле заметными белыми пучками.       Пока взрослые стояли и с упоением слушали выступление местных музыкантов, малыши умело ныряли среди рядов и прикарманивали себе все, что лежало в чужих карманах не должным образом.       Артисты действительно были славными. В середине толпы стояло три мужчины, вернее даже будет сказать, два молодых юноши и мужчина средних лет. Один из них пел, другой играл на гитаре, а третий, сидя на маленьком хиленьком табурете, играл на контрабасе.       Сохи не стала сильно задерживаться, и, прослушав пару незамысловатых, но при этом красивых романсов, двинулась дальше. Постепенно свет на улице тускнел, а некогда идеально выложенная брусчатка становилась неровной, побитой, а потом и вовсе перешла в широкую грунтовую тропу.       — Не хочешь, я тебе погадаю? — неожиданно кто-то схватил девушку за руку. Резко обернувшись, Бу увидела перед собой цыганку преклонного возраста.       Выглядела она, под стать настоящей цыганской женщине, нарядно: черные волосы с тоненькими косичками по бокам, на которых были нацеплены различные украшения, смуглая кожа, нос с привычной горбинкой, темно-карие, почти черные огромные глаза, жирно подведенные черным карандашом, родинка-мушка над верхней губой и красная помада только придавали женщине колорита, а пестрый наряд, массивное золотое колье и браслеты и не менее яркий платок на голове более чем подчеркивали ее принадлежность к таборному происхождению.       Рядом стояла девочка-подросток. Очень красивая. Одета была намного скромнее, но даже простой наряд никак не запортил ее необычные черты лица — темные густые брови, идеально выточенный нос, небольшие щечки с чуть видными ямочками и пухлые розовые губы. Глаза у нее были цвета обработанного искусным мастером изумруда — ярко-ярко зеленые.       — Н-нет, спасибо, мне нужно идти… — попробовала увернуться Сохи, но цыганка только крепче сжала ее запястье.       — Бу Сохи, — недовольно начала женщина.       — Откуда вы меня знаете? — удивленно спросила девушка.       — Я много чего про тебя знаю, — ехидно улыбнулась цыганка. — Пойдем, расскажу тебе секреты и покажу будущее. Не переживай, цена чисто символическая, сколько отблагодаришь. Вон мой дом, нам туда.       Рядом с небольшим деревянным домиком ютилась палатка, полностью оборудованная для гаданий. Она была чем-то похожа на эскимосскую иглу. По периметру располагались длинные диваны, а посередине стоял невысокий столик, на котором разместился стеклянный шар, по обоим сторонам от него — толстые свечи. По всей палатке стоял аромат сушеной лаванды, который, стоило прикрыть дверь, сменился стойким запахом дуриана.       Гадалка села напротив, девочка присела рядом и аккуратно передала ей карты.       — Она глухонемая, поэтому кроме нас с тобой здесь никого нет, — ухмыльнулась женщина.       — Х-хорошо…       Вытянув из колоды шесть рандомных карт, лицо женщины украсила довольная ухмылка:       — Я знала, что это правда, как только тебя увидела.       — О чем вы говорите?       — У тебя на сердце что-то… Не вижу…- начала мямлить цыганка, попутно произнося какие-то слова на непонятном языке, — Вижу! Человек, которого ты там держишь! Думаешь, сердце надо починить? Ты хоть знаешь, что за этим стоит? Знаешь, чего это будет стоить? — усмехнулась цыганка. — Прогони! Не ходи к нему! Не верь ему! Нет! Будет еще хуже! Он не спасет тебя! Его сердце — хрусталь! Ты не спасешь его! Разбей его! Разбей! — с каждым словом ее голос становился все громче и громче. Она пристально смотрела на Сохи, медленно привставая.       Спустя мгновение ее глаза побелели, а волосы начали вставать дыбом. Женщина перестала контролировать себя. Тело будто стало сводить судорогой от перенапряжения — она начала принимать неестественные позы. Она попыталась встать и шагнуть вперед, но тут же упала.       Бу стало не по себе. Заметив, как девочка начала судорожно дергать гадалку за руку, попутно складывая руки в лодочки и кланяясь, девушка не выдержала. Оставила на столе пятитысячную купюру и ринулась к выходу. Её счастьем было то, что дверь легко поддалась.       Сохи бежала, не оглядываясь.       Через пару поворотов девушка, наконец, оказалась у заветной цели. Почти в самом конце улицы стоял небольшой каменный домик, где большими, красиво выведенными курсивом буквами было написано «Мастерская разбитых сердец».       Не думая ни секунды, девушка дернула дверь на себя и тут же оказалась в большой зале. Пол в ней был искусно выложен красивым паркетом, белый потолок украшала лепнина, а стены…были в стеллажах со множеством полочек. А на каждой полочке — сердце. С подписью, именем и датой. И все они не бились.       В комнате не было никого, кроме Сохи, и единственным звуком, разрезавшим безмятежную тишину, был отголосок мелодии ветряного колокольчика.       Послышался стук каблуков.       Вскоре Сохи увидела и хозяина лавки. Это был молодой парень не старше тридцати. На самом деле, его возраст оценить было достаточно сложно, ведь его лицо выглядело достаточно молодо, но маленькие морщинки в уголках губ и на лбу, когда мужчина вопросительно поморщился, совершенно точно обозначили, что ему точно за шестнадцать.       Темно-русые, немного волнистые волосы. Аккуратные темные брови. Серые глаза с небольшим коричневатым ободком вокруг зрачка. Изящный нос. Красивые небольшие губы.       Высокий. Он был одет в белую рубашку с рукавами-фонариками, поверх которой была надета сероватая жилетка с еле заметными серебристыми вензелями и черными пуговицами, зауженные к низу брюки такого же цвета подчеркивали его излишнюю стройность, а на ногах были черные кожаные сапоги на небольшом каблуке с блестящими железными носиком и пяткой, которые как раз-таки так звонко стучали по паркету.       — З-здравствуйте, я… по объявлению. Вы мне звонили, я отдаю сердце… — слегка запнулась девушка. Парень ничего не ответил. Лишь пошел вперед, ближе к ней, и остановился только тогда, когда между ними оказалось не больше метра.       — Я… — его голос был совсем не похож на голос из телефонного разговора. Сейчас он звучал низко и отдавал хрипотцой. Все это время молодой человек с большим пристрастием осматривал Сохи.       Когда он поднял глаза на ее лицо, их взгляды моментально встретились. Густые брови немного приподнялись, а губы приоткрылись, но не прошло и пары секунд, как он прикрыл их, плотно сомкнув. Он явно что-то хотел сказать, но передумал. Выражение глаз тоже изменилось — в томном взгляде на мгновение пробежали грустные огоньки.       — Ваше сердце… Б/у?       — Да… — помедлила Бу, — Оно любило одного человека. — Сохи опустила глаза, уставившись в пол. Мужчина нервно вздохнул.       — Долго?       — Почти всю жизнь. — мужчина шумно выдохнул, не успев набрать в легкие достаточно воздуха.       — Ну-у… столько лет эксплуатации — это довольно большой срок. Почему вы решили его отдать?       — Его прошлый владелец обращался с сердцем не по назначению. Он его ломал, резал, играл с ним, вонзал в него острые предметы… Сердце болело, кровоточило, но по-прежнему выполняло свою основную функцию: любило его… И однажды тот, кому оно принадлежало, разбил его…       — Вы не были в ремонте?       — Нет. Я уверена, восстановлению не подлежит…       — Зачем вы подали объявление? Неужели вы думаете, что кому-то нужно ваше разбитое сердце? — цокнул парень. Риторический вопрос, но он действительно имеет место быть.       — Я верю, что есть на свете человек, который сможет склеить его из осколков. Верю, что он не пожалеет на это любви и времени. Верю, что он сможет дать ему вторую жизнь…       — Видите ли вы здесь хоть одно бьющееся сердце? — молодой человек указал на стеллажи.       — Нет, — неуверенно ответила Сохи.       — Потому что это западня. Это уловка. Я не чиню. Я всего лишь их коллекционирую. — усмехнулся парень. — Вы не по адресу, миледи.       — Но вы сами же мне позвонили…       — Я вам звонил? — с издёвкой спросил молодой человек. — Я никогда никому не звоню. Иначе это не имело бы никакого смысла. — ухмыльнулся парень. — Но я рад, что вы пришли. В моей коллекции давно не было новых экземпляров.       — Юнхо! К нам кто-то пришел? — из-за угла показался Уён. — О, наконец-то вы дошли до нас, миледи! Как вам в нашем переулке? Весьма нервощекотливо, не находите? — хихикнул лис.       — Уён! — шикнул мужчина, немного обернувшись на лиса.       — Вас зовут… Юнхо? — неуверенно спросила Бу.       — Для вас это не должно иметь значения, — девушка тут же встретилась с суровым взглядом серых глаз.       — Сохи, расслабься, он не тот, за кого себя выдает. — ухмыльнулся Уён, усевшись на стойку так называемого ресепшена и вальяжно перекинув ногу на ногу.       — Лисам слово не давали. Ты всего лишь посредник, поэтому закрой рот и испарись! — рявкнул на парня Юнхо. — Я без тебя разберусь, какой я!       Тихо заскулив, лис щелкнул пальцами и испарился так же, как и в прошлый раз. Бесследно.       — Мне не нужно ваше измученное сердце. Да и, к тому же, я не помогу вам. Идите. Дверь - там.       — Я попала в вашу ловушку, почему же вы меня отпускаете?       — Ступайте. И больше не приходите сюда. Никогда. — громко выдохнув и немного опустив голову вниз, молодой человек развернулся и уже было направился прочь, но голос девушки его остановил.       Дыхание сбилось.       — У вас кровь на жилетке в области лопаток. — ахнула Сохи.       — Вам нужна помощь? Я могу… — девушка попыталась сделать шаг вперед, навстречу мужчине, но тот ее резко одернул, машинально сделав шаг назад:       — Я сказал вам уйти! — рявкнул Юнхо, краем глаза взглянув на надоедливую собеседницу.       — Но у вас кровь…       — ВОН! — не выдержал. Ему хватило одного движения руки, чтобы вынести девушку за пределы дома, а резко закрывшаяся дверь прямо за спиной, заставила Бу вздрогнуть и поёжиться.       Молча окинув уставшим взглядом небольшой домик мастерской, Сохи пошла к началу улицы. Дурные мысли не покидали девушку. В несколько мгновений в голове оказалось столько вопросов, а на них — никаких ответов. Почему он показался ей знакомым? Может быть, они виделись где-то раньше? Кровь на жилетке — откуда? Он не так давно пережил операцию и перенапрягся или… что?       — Девушка! Не хотите отведать чаю? Я вас уверяю, вы нигде не найдете что-то похожее! А главное — цена самая низкая! Порадуйте себя, может быть, и родным в гостинец возьмете, — приятный женский голос вывел девушку из мыслей.       Узкая грунтовая тропинка, как оказалось, уже давно перешла в широкую улицу с ровно выложенной брусчаткой, вместо кленовой аллеи Сохи окружали разноцветные вывески многочисленных магазинов, а сама она оказалась прямо напротив чайной лавки.       — У меня большой ассортимент, имеются чаи со всего мира, как для повседневности, так и для самых редких праздничных случаев! — с ней разговаривала приятная женщина не старше тридцати пяти. Одета она была в красное кимоно с длинными рукавами, полностью закрывающими кисти рук, и деревянные тапочки, а на голове — пучок, на котором закреплено какое-то красивое украшение в форме цветка ликориса.       — Нет, спасибо за вашу рекламу, но я откажусь, — устало ответила Сохи, мельком взглянув на свою собеседницу.       — Из моей лавки еще никто не уходил с пустыми руками, — широко улыбнулась женщина, — Может, все-таки стоит зайти?       — Не стоит… — замялась Бу, — Простите, но мне нужно…       — Всего одну минуту, — улыбка собеседницы стала еще шире, а на руку девушки опустилась морщинистая рука с ярко-красным маникюром. Еще секунда, и грубые пальцы, словно кандалы, сковали запястье Сохи. Женщина затащила ее в магазин. Лавка была сверху-донизу заставлена чаем. Бу никогда не видела такого огромного разнообразия ни в одном гипермаркете или коллекционном магазине. Здесь можно было найти абсолютно любой: от пакетированного до коллекционного, стоящего целое состояние. По углам лавки висели маленькие клетки, в которых с одной стороны ютились по две или три маленькие зеленые птички, а с другой — чуть побольше и с рыже-черной головой. Все они одновременно по-своему пели, из-за чего складывалась целая симфония разнообразных звуков.       — Ну что, что-то приглянулось? — фирменно улыбнувшись, спросила женщина, сиюминутно оказавшись за прилавком около кассового аппарата.       — Простите, но я изначально не хотела… — запнулась Сохи, стоило девушке заметить, как резко широкая улыбка владелицы сменилась на тяжелую мину.       — Ну что ж…- тихо начала она. — НО Я ЖЕ СКАЗАЛА, ЧТО ЕЩЕ НИКТО НЕ УХОДИЛ ИЗ МОЕЙ ЛАВКИ БЕЗ ПОКУПКИ! — резко закричала женщина. Голос стал в разы ниже. Сразу после её затрясло так сильно, будто начался судорожный припадок, но уже через мгновение перед Сохи вместо женщины в красном кимоно висела огромная львиная голова с ярко-красными, налитыми кровью, глазами и змеиным телом, покрытым острой серебристой чешуей с алым отблеском.       Девушка ринулась к двери, но змея оказалась быстрее. На глаза навернулись слезы, тело бросило в дрожь.       — Я обязательно куплю у вас что-то в следующий раз, обещаю, только выпустите меня, — начала молить Сохи, но львиная голова лишь мерзко посмеялась, указывая на клетки:       — Они тоже так говорили, продолжают петь свои лживые песни, но уже в клетках!       Сохи оглянулась на птиц и заметила, что в лавке стояла гробовая тишина. Они перестали петь и теперь смотрели на Бу с невероятным сожалением в глазах. Эти маленькие птички когда-то были людьми.       — Бу Сохи! — дверь чайной лавки вдруг отворилась. В дверном проеме оказался оторопевший Уён. Львиная голова тут же с невероятным рёвом бросилась на него, попутно издавая противные звуки погремушкой на конце серебряного хвоста. Его появление выиграло Сохи несколько мгновений, чтобы девушка смогла быстро открыть клетки и выпустить птиц на волю. Уже очутившись около двери, Бу посмотрела на лиса. Он терпеливо ждал ее, получая змеиные удары один за другим, и даже не пытался атаковать противницу.       — Уён! — окликнула его Сохи, но тот лишь ехидно ухмыльнулся и кивнул, одобряя выходку своей новой знакомой. Девушка все еще стояла в дверном проеме и не двигалась с места.       — Беги, Бу Сохи! Как-нибудь еще встретимся! — парень расплылся в теплой искренней улыбке. — Ты главное, не заходи сюда больше, хорошо? А лучше - не приходи и вовсе! — выкрикнул Чон, после ему пришелся сильный удар по голове.       Больше ждать было нельзя. Девушка тут же выбежала за дверь и, не оглядываясь, бежала в самое начало улицы. Мимо пробегали вывески ларьков, магазинов и лавок, зазывалы весело кричали ей вслед, но Бу не обращала на них никакого внимания. Уже подбегая к раздвоению тоннеля, сразу за которым была лестница, Сохи остановилась.       Голова разболелась так, будто по голове ударили чем-то тяжелым, в глазах потемнело, руки и ноги затряслись. Через пару шагов остатки сознания окончательно покинули ее, и девушка упала на холодный пол.       Последнее, что она запомнила, прежде чем провалиться в Морфеево царство — белый свет. Отголоски яркого белого света и что-то невыносимо приятное и теплое, нежно обнявшее ее за плечи.