Я помню лишь твои глаза А дальше пустота — Твои глаза Polnalyubvi. О чём поёт твоё сердце
В мастерской было не на шутку тихо. Никаких звенящих шестеренок и гудящих аккумуляторов с яркими и горячими лампами накаливания. Гробовая тишина. Казалось, в царстве древнегреческого Аида обстановка и то будет повеселее. — Какого черта ты творишь! — звонкий голос Уёна эхом разнесся по всей комнате зала сердец. Перед ним, съежившись в пушистый клубок, сидел мальчик-лис и дрожал от страха. Сейчас мальчишка выглядел совсем иначе: от человеческого в нем осталось лишь лицо. Тело спрятано в рыжий меховой комбинезон, который явно не был необычным предметом гардероба. — Ильрим! — гаркнул старший лис. — Ты не можешь мне ответить?! — Я… — начал лисенок, но, взглянув Уёну в глаза, замялся. — Что «ты»?! Если ты хотел продолжить: «Я — балбес и идиот.», то да, я полностью с тобой согласен, — фыркнул лис. — Вот и давай потом им важные задания! Отныне я везде сам! Один! — Господин… — снова начал мальчишка. — Что, «господин»?! Как можно было попасться аж два раза подряд! Ты сначала чуть ее не угробил, а теперь — его! — заорал старший, указывая пальцем на мастера. — Ладно облажаться с листовками, но зачем ты ее сюда привел! Прекрасно же знал, что в этих тоннелях легко заблудиться! — Г… — в третий раз попытался начать лисенок, но и сейчас его перебили. Совсем незаметно закатив глаза, мальчишка тихо цокнул. — Да ладно тебе, Ён-а, не горячись. Он же еще совсем малец. Самый младшенький. Вспомни себя, когда сам был таким. — аккуратно встрял Юнхо. Парень сидел в паре шагов от них в кожаном кресле, закинув ногу на ногу, и наблюдал за разговором. Его голос звучал слишком размеренно и спокойно. Мужчина легко улыбнулся, совсем чуть-чуть подняв уголки губ кверху. — Давай, ты сейчас тоже помолчишь? — Уён явно был на грани того, чтобы сдерживать себя. Огромные уши пустынной лисицы были сильно отведены назад и прижаты, а хвост стал толще в несколько раз от вздыбившихся волос. — Ён, давай, я сам буду решать, что мне делать, а что — нет? — отметил мастер. — Ты же можешь себя убить, абалдуй! А все из-за какой-то девчонки! Посмотри, что у тебя со спиной! — в этот раз голос лиса звучал еще звонче, чем в предыдущие. Последнее он, и вовсе, пропищал. — Она не какая-то! Спина пройдет. Она уже прошла и сейчас пройдет. — Ты же понимаешь, что в один момент ты сам себя убьешь, будь оно неладно! — Это уже мое дело, но никак не твое! — Юнхо встал с кресла и подошел к лису, в секунду оказавшись в паре десятков сантиметров от ушастого. После выдержанной небольшой паузы, Ён продолжил: — Ты прекрасно знаешь, что я хочу, как лучше, Юнхо, — тихо сказал Уён, не отводя взгляд от своего друга. Напряженное лицо собеседника немного расслабилось. — Ты знаешь, к чему это приведет, но все равно не отступаешь. Я не хочу, чтобы ты страдал. Ты, и так, слишком много вытерпел почем зря. — Лучше оставь свои убеждения при себе, хорошо? — мужчина положил руку на плечо лиса и немного его сжав, легонько похлопал пару раз. — Я уже понял, что переубедить тебя не получится. — тяжело вздохнул Ён. — Тогда просто будь осторожнее. — Вот сейчас: договорились, — Юнхо искреннее улыбнулся, но в его серые глаза закралась неимоверная грусть. В голове вертелись странные мысли. — Лучше погрусти, Чон Юнхо, тебе станет получше. — Мне нужно починить еще одно сердце. Пора, — ответил мастер и, добро подмигнув, пошел по направлению к лестнице. Спустившись на двадцать одну ступень вниз (Чон, почему-то, всегда считал их), Юнхо оказался в своей мастерской. Место, отведенное для нее, было небольшим. Иногда мужчина даже ловил себя на мысли, что было бы неплохо хотя бы чуть-чуть расшириться, но, увы, лишние квадратные метры не стоили того времени, которое пришлось бы потратить на переговоры с соседями, и бумажной волокиты, что нужно было для этого собрать. Комнатка представляла собой подвальное помещение с куполообразным потолком к центру, по углам и в середине которого стояли мощные железные балки, поддерживающие конструкцию купола. Все светильники висели по периметру, а большая лампа, заменяющая люстру, была прикреплена к центральной их них. Стены здесь были сделаны из дерева, но их декоративная часть выполнена под камень. Пол выложен плиткой с жемчужным оттенком — такой же, как и потолок, но на несколько тонов темнее. В самой середине находился рабочий стол с множеством всяких полочек, маленьких сундучков и чехлов с инструментами. К нему был прикреплен огромный окуляр в золотой оправе, а рядом с ним, уже на столе, стоял стеклянный купол с бьющимся сердцем. По бокам стояли какие-то приборы, скорее всего, для починки более сложных деталей, но чаще всего работа заканчивалась именно за столом мастера. Видимые изменения люди прекрасно чинили в больницах и госпиталях, а вот, что касается внутренних невзгод — здесь начиналась работа Чон Юнхо. Надев специальный защитный фартук и тонкие белые перчатки, мастер примостился на удобное кресло и принялся разглядывать новый экземпляр: — Что тут у нас… Ки Джисоль, сорок семь лет, университетская неразделенная любовь. — наигранно надув губы и сузив глаза, стал прицениваться парень, медленно проворачивая чужое сердце вокруг своей оси. — Внешних изъянов нет, посмотрим, что там внутри интересного положили, — сказал Чон, приставляя к нему золотистый окуляр. Стоило один раз взглянуть в него, как мастер тут же переносился в жизнь владельца сердца. Обычно починка не занимала больше полутора часов работы, но никогда не угадаешь, что тебе принесли на этот раз. Его основная задача состояла в том, чтобы прожить трудный момент из жизни заказчика, где-то повернуть время вспять и поставить все на свои места таким образом, чтобы владелец сердца был счастлив и любим. Редко, когда попадалось что-то незамысловатое, например, школьная симпатия или что-то подобное. Чаще всего Юнхо трудился над прошедшей через десятилетия несчастной или безответной любовью, пропитывая свое, и без того израненное, сердце страданиями людей. Чужая боль затухала и нередко приводила к счастливому финалу, в то время как на сердце мастера в очередной раз добавлялась рана. Оно болело, кровоточило, покрывалось грубыми шрамами, но Чон все равно продолжал помогать людям, чиня их разбитые сердца. Починенные сердца всегда возвращались мастеру по истечению их срока годности. Их приносили близкие родственники, друзья, знакомые, когда заказчик умирал. Это было частью договора. В один момент сердец стало настолько много, что Юнхо решил создать зал в их честь. Чинить сердца было его основной задачей. Он никому и никогда не отказывал. Брался даже за самое сложное, что только могла преподнести ему судьба. Кроме одного раза.***
— И ты хочешь сказать, что, когда проснулась, обнаружила лужу крови около кровати? — обомлела Джеу после длинного рассказа Сохи с кучей предположений. Девушки пили чай на перерыве. Сегодня был день исключительно терапевтических приемов, поэтому людей особо не было, а это, в свою очередь, значило о неплохом отдыхе в рабочее время. — Да, — коротко ответила Бу, пожав плечами. — Бафик нигде не мог пораниться? — Он был чист и весел, как обычно. — Странно. Больше никаких предположений? — Я не помню, как пришла домой. Это единственное, что сильно смущает, — Сохи снова посмотрела на ссадину. Она до сих пор немного кровила, но уже точечно. Там, где удар был более серьезным. На телефон пришло уведомление. — Кто пишет? — поинтересовалась подруга. — Сон Минки. — Что пишет? — ее глаза заблестели, а зрачки, казалось, немного расширились. — Насчет вчера, — кратко ответила Бу. Быстро ответив на сообщение, Сохи отложила телефон в сторону. Пришло еще два уведомления. Врач Сон Минки: — Как ты себя чувствуешь? — Ты вчера убежала, я еле тебя догнал. Может, встретимся сегодня вечером? Сохи: — Куда я убежала? Врач Сон Минки: — Давай при встрече, долго печатать. Сохи: — Где? Врач Сон Минки: — В девять вечера в кафе «К.О.Джин». Тебе будет удобно? Сохи: — Да Врач Сон Минки: — Тогда до встречи) — Он позвал тебя на свидание? Снова? Вау, Бу Сохи, да он на тебя запал! — хихикнула Шин. — Ничего подобного, у нас просто есть общее дело. — смутилась Сохи. — Да конечно, я прям так и поверила. — ухмыльнулась подруга, немного сузив глаза.***
В этот раз Сохи пришла первой, а Минки, наоборот, даже немного припозднился. Заведение, которое предложил приятель, было одним из не самых привлекательных: здесь не было кофеенного уюта, меню с изысками и красивого вида за окном. «К.О.Джин» больше смахивало на семейное кафе с многолетней историей: все было максимально дешево, вкусно и по-домашнему. — Почему ты решил выбрать именно «К.О.Джин»? — поинтересовалась Бу, уплетая наваристый куксу. — Это кафе моей бабушки, — ответил Минки, смачно схлебывая бульон с ложки. — Кафе твоей бабушки?! — воскликнула Сохи, ошарашенно отодвинув от себя тарелку. — Да, ты только не кричи, а то гостей распугаешь, — хихикнул молодой человек. — Ты позвал меня рассказать про вчерашнее или со своей семьей познакомить?! — почти шепотом произнесла девушка. — Под шумок можно сразу двух зайцев убить, — ухмыльнулся доктор. — Но сейчас все-таки о вчерашнем. Когда мы сидели на набережной, и я рассказывал тебе историю, кхм… — он запнулся, — Не важно, о чем, я уже и сам не вспомню. В один момент я заметил, что тебя нет и услышал, твой голос. Ты кричала что-то про лиса, а потом рванула за кем-то в сторону города. — Куда я побежала? — Бу сидела напряженной и ждала продолжения. — Бегаешь, скажу я тебе, ты очень быстро. Почему ты не пошла на госслужащего? Ты бы точно прошла! — Сохи закатила глаза. — Ладно-ладно, продолжаю. В один момент я тебя потерял из вида. Обнаружил только, наверное, спустя полчаса и то, заметил только, как ты прошмыгнула в заброшенный торговый центр. — «Пилорус»? — Вроде бы он так называется, да. Я сначала думал, стоит ли мне за тобой идти. — Минки! — Это решение было принято почти сразу. Пяти минут не прошло, честно. Я пошел за тобой. Облазил все залы, тебя там не было. Там, в принципе, никого не было. Увидел лестницу на цокольный этаж. Спустился. Там опять целый лабиринт из всевозможных комнат и проходов. Причем все из них, кроме одного, были тупиковые. Прошел туда. Там два тоннеля. Я пошел в первый и знаешь, черт возьми, куда я попал! В какой-то стремный заброшенный переулок! — Переулок?! — Да, но он был какой-то непригодный для жизни. Я решил вернуться и пошел во второй тоннель. Было подозрительно тихо, потом я услышал твой голос и еще каких-то два. Когда я дошел до конца, в глаза врезался яркий свет, который позже немного стих. Там была ты и какой-то мужчина, который тебя обнял…- начал мяться приятель, но взглянув на Сохи замолчал. — Какой мужчина, Минки? — Бу не моргала. Почему-то стало резко холодно. Будто кто-то открыл форточку и забыл ее закрыть. — Высокий такой. По-деловому одетый. У него что-то на плечах еще красное было. — задумчиво ответил Сон. Девушка поёжилась. — Он разговаривал с тобой? Как я попала домой? — Он сказал, что вы знакомы, и что он сам отведет тебя домой. — И ты просто так оставил меня с незнакомым человеком?! — Он был какой-то, внушающий доверие. Мне даже показалось, что мы знакомы. Буду честен, я тоже не особо припомню все происходящее в торговом центре. Я думал, что после той истории мы разойдемся по домам. Спать хотелось. А тут вся эта ситуация нарисовалась… — Я разочарована в тебе, Сон Минки, — Сохи со звоном ударила себя по лбу. Настало время для испанского стыда. — Дальше, ты не знаешь, что было? — Нет, мы вышли вместе. Ты была в отключке. Он нес тебя как ребенка, на спине. Мы попрощались и разошлись. — Ты же понимаешь, что ты благополучно потерял любой шанс на дальнейшие отношения, да? — Бу все еще не могла смотреть приятелю в глаза. Сейчас в ней смешались чувство неимоверного стыда и феноменальной противоречивости происходящего. Девушка не понимала, какую эмоцию ей выдать. Она была одновременно ошарашена и обижена, но заключением было огромное желание смеяться. — Ну… Есть такой момент. Определенно, — надул губы Минки. — Хотя я понял это еще сидя в кофейне. Но я знаю, как это можно попробовать исправить! — Что ты хочешь сделать? — цокнула Сохи, снова закатив глаза. — Я знаю одно место, от которого любая девушка без ума! — победно заявил доктор. — И как ты это проверил? — Статистика никогда не врет, — заверил ее Минки. — Поднимайся, нам пора.***
Парень оказался прав, когда сказал, что место очень красивое. Они пришли на смотровую площадку высотного бизнес-центра «Ёнхи-пассаж», где на первых двух этажах располагалось огромное множество отделов, где торговали элитными брендами, а выше — вплоть до тридцатого этажа, это здание было офисным. — Как тут красиво, — ахнула Сохи, как только зеркальный лифт с панорамным видом принес их на самую крышу бизнес-центра. Отсюда открывался великолепный вид на Канмёндон. Было видно абсолютно всё: аллеи, простирающиеся длинными дугами к горизонту, парки, скверы, светящиеся неоновые таблички магазинов и кристальные логотипы других офисных зданий, которые при лунном свете отдавали синим. Девушка даже смогла увидеть свою ветеринарную клинику, хотя она находилась в нескольких километрах от этого места. Сама площадка освещалась слабо — по периметру висели диодные гирлянды с маленькими лампочками. Внезапно около самого уха Сохи почувствовала чужое дыхание, а дальше хриплый голос почти шепотом произнес: — Ну как, тебе нравится? — Минки подошел сзади и встал к ней почти вплотную. — Да, но можешь немного отойти от меня, пожалуйста. Мне не комфортно, когда ко мне стоят так близко. — нахмурилась Бу, но доктор не отошел, а лишь встал еще ближе, положив руки на талию девушки. — Минки, пожалуйста, — протянула Сохи, заерзав между его рук. — А вчера ты была не против, когда тот парень в заброшке тебя обнимал, — прорычал Сон, лишь сильнее прижав руки к чужой талии. — Минки, — девушка попыталась расцепить его руки, на что парень только перевернул ее к себе, заключив ее в плотное кольцо. Сзади она была прижата только не внушающей доверия изгородью, которая начинала пошатываться даже при легком порыве ветра. А дальше — тридцать этажей вниз. — Что? — ухмыльнулся доктор. — Зачем ты это делаешь? — Ты мне понравилась, и я хочу, чтобы это было взаимно. — Этого не будет, я же подтвердила твои доводы в кафе, — Сохи пыталась разглядеть в его глазах какой-то подвох. — Да, подтвердила, но что с этого? Ты согласилась пойти со мной сюда. Если бы ты не хотела провести со мной время, ты бы не пошла! — Мне стало любопытно, — не отрывая взгляда, сказала Бу. — От любопытства кошки дохнут, тебе ли не знать, — хмыкнул Минки. — Странно слышать такие высказывания от человека, который спасает жизни, не находишь? — съязвила Сохи, и в момент, когда врач, как ей показалось, ослабил хватку, попыталась вывернуться, но ничего не вышло. Сон только сильнее припечатал ее к себе. — Еще страннее то, что я не спасаю чужие жизни, Бу Сохи. — на лице тут же выросла ухмылка. — Что?! — девушка удивленно посмотрела на него. Его глаза уже не были темно-карими, как при встрече. Радужка изменила цвет на ярко-оранжевый с отблеском желтого. Зрачок тоже изменил форму. Теперь он стал похож на кошачий. Спину что-то стало царапать. — Кто ты, черт тебя дери?! — только и успела сказать Сохи, как одна рука Минки тут же оказалась на ее шее. Острые когти впились в горло, а пальцы стали давить на главные сосуды шеи. Девушка ахнула. — Я надеялся, что мы найдем общий язык, и он отступит, но нет. — ухмылка на лице Минки росла с каждой секундой. Совсем скоро можно было сравнить его с главным героем произведения Виктора Гюго «Человек, который смеется» — мальчиком Гуинпленом, над которым в детстве поиздевались разбойники-компрачикосы. — Кто — он? — хрипя, прошептала Сохи. — У тебя еще есть силы со мной разговаривать? Удивительная девушка! — продолжая сдавливать пальцами тонкую шею, прошептал врач, второй рукой заправляя выбившийся локон за ухо Бу. Сохи начала белеть. Воздуха становилось все меньше и меньше. — Хочешь посмотреть на город с высоты птичьего полета в действии? — задумчиво спросил Минки, немного ослабевая хватку на шее, и полностью развернул девушку к ограде. — Романтично, не так ли? Мы с тобой вдвоем на крыше самого крутого бизнес-центра Канмёндона при тусклом свете гирлянд… Сплошная романтика. Все было бы отлично, если бы ты не сказала мне: «нет». — шепот парня едва доносился до затуманенного разума Сохи. Она чувствовала, что ранки от когтей начали немного подкравливать, тонкими струйками спускаясь вниз по шее. — Нет, — почти губами выдала Бу. От недостатка воздуха тело бросило в дрожь. Ноги стали подкашиваться. Она была больше не в состоянии стоять. — Ну вот, опять нет, — наигранно закатив глаза, сказал Минки и, подняв девушку вверх, перенес ее за ограду здания. Сейчас она висела на высоте, а единственным источником поддержки была рука врача. У нее на шее. — А теперь? — Девушка начала судорожно барахтаться, цепляясь руками за руку доктора, но тот, не упуская момента, стал делать то же самое. — Честно говоря, мне надоело с тобой возиться. Счастливого полета, Бу Сохи! Мы еще обязательно встретимся! Главный вопрос — где: в мире живых или же в царстве мертвых! — артистично пропел Сон, в этот раз сильно тряхнув рукой. Сохи не смогла за него зацепиться и полетела вниз. Сейчас она чувствовала себя одной из тех, кто не намеренно сделал этот «шаг вперед», а всего лишь случайно оступился. Выбор сделали за нее, а пути назад уже нет. — Мама, Сынкван, я люблю вас, — на глаза навернулись слезы и, когда Сохи сморгнула, они не потекли по лицу как обычно — вниз. От осознания, что уже совсем скоро законы физики и гравитация возьмут свое, тело начало дрожать с такой силой, словно наступила агония. Её дергало так, будто только что ударило током свыше трехста вольт. — Юнхо, это ведь был ты. — неожиданно даже для самой себя прошептала Бу. Вдруг все кусочки воспоминаний и снов сложились воедино. Она получила полную картинку. — Юнхо, спаси меня, — плача, одними губами прошептала Сохи, чувствуя, что уже через какие-то несколько мгновений ее тело соприкоснется с твердым асфальтом.Секунда. Две. Три. Четыре. Пять.
Её что-то обняло. Что-то очень теплое.
Резкая боль по всему телу. Обнявший ее несколько раз перевернулся вместе с ней на асфальте. Чей-то глубокий вдох, такой же глубокий выдох и тихое шипение. Она немного привстала. В этот раз попытка увенчалась успехом с первого раза. Все тело ломило от боли. Открыв глаза, взгляд сфокусировался не сразу, но как только это произошло, Сохи рвано выдохнула. Рядом с ней на спине лежал парень, который был значительно выше нее. Бу принялась его рассматривать: в углу лба была большая кровоточащая ссадина, темно-русые, немного волнистые волосы на этот раз были потрепаны и местами с заломами, одна бровь была рассечена аж в двух местах. Глаза были прикрыты, но ресницы трепетали. Из носа текла кровь. Нижняя губа опухла и разбита. Он тяжело дышал. Вдох давался ему лучше, чем выдох. В один момент он все же смог ненадолго приоткрыть глаза.Серые с карим ободком возле зрачка. После чего кашлянул алой кровью. И Сохи узнала. Юнхо.