Взгляд тёмных глаз, перечёркнутых двумя красными линиями, будто прожигал насквозь. Что-то странное поползло по позвоночнику, распространяясь по всему телу холодным, липким и таким вездесущим, словно уже давно поселился во всём теле Фурины.
Трясущиеся руки аккуратно опускают чашку с чаем на стол, проливая немного горячей жидкости прямо на изящные пальцы в перчатках, заставляя белокурую девушку отдёрнуть руку.
— Госпожа Фурина, вы, кажется, сильно обожглись. Вам помочь? — стальной голос не дрогнул ни на секунду, даже не выдавая, какие эмоции были на лице говорящей. Гидро Архонт поморщилась, не столько от боли, сколько от понимания: если она снова поднимет взгляд, то увидит там эту жуткую ухмылку. И всё же… Придётся всё равно взглянуть сидящей напротив женщине в глаза.
Фурина приподняла голову. Да, она и правда увидела её: знаменитая тень ухмылки действительно возникла на лице Арлекино. Женщина сидела, закинув ногу на ногу, слегка наклоняясь вперед, к Фурине, разглядывая каждый уголок её лица. Эта предвестница Фатуи завораживала, тревожила и чертовски пугала Гидро Архонта. Девушка никогда не знала, каким будет следующее действие предвестницы, никогда не была готова к следующему её шагу, который Арлекино сделает так неожиданно, что Фурине останется только молчать и судорожно размышлять, как ответить.
— Н…нет… Нет, спасибо. Я справлюсь. — конечно, конечно, нужно оставаться в образе невозмутимого Архонта, нужно сохранять спокойствие, не выдавать свой страх, своё волнение, в ином случае это может плохо сказаться на дипломатических отношениях стран… Фурина незаметно прокашлялась, восстанавливая невозмутимый внешний вид. — Я же Гидро Архонт, ха-ха, это не страшно!
— Вы правда в этом уве… — резкий звук прервал только что начатое Арлекино слово, оставив лишь быстро ушедшее недовольство с её лица. Женщина подалась назад, выпрямляясь.
Кто-то действительно вошёл в кабинет, перед тем немного постучавшись. Звук шагов, такой умеренный и давно знакомый Фурине, такой долгожданный в этот момент… Наконец, кажется, придёт конец её страданиям, хотя бы на время.
Нёвилетт выглядел также спокойно, как и всегда, и именно это спокойствие давало Гидро Архонту немного надежды на отступление этого повсеместного страха, возникшего из-за персоны, сидящей прямо напротив неё.
— Прошу прощения, задержался. Дело в оперном театре закончилось куда позже, чем это планировалось. Госпожа Фурина, расскажите пожалуйста, что вы успели обсудить за время моего отсутствия? Надеюсь, что я пропустил не слишком много, — Нёвилетт говорил спокойно и учтиво, сохраняя формальный тон, — это было бы весьма прискорбно.
— Ох, да, зд…
— Не стоит переживать, господин Нёвилетт. Конечно, опоздание на официальную встречу — признак дурного тона, — Арлекино сделала акцент на этих словах, заставляя Нёвилетта обратить на них большее внимание, — в вашем случае это простительно. Можете не переживать, за время вашего отсутствия мы с госпожой Фуриной успели лишь насладиться чашкой чая и парой столь любимых ею пирожных, а также компанией друг друга.
Фурина ошеломлённо воззрела на предвестницу. Было в её последних словах что-то такое, что снова заставило Архонта почувствовать холодок, проскользнувший по спине, какая-то интонация, даже нет, что-то настолько неуловимое в том, как это сказала Арлекино, что девушка даже не поняла что, но это неизвестное «что-то» одновременно и пугало, и настораживало. Казалось, что ей чуть ли не напрямую угрожают, но никаких слов или действий, подтверждавших это, не было…
Вроде не было.
— Отлично, я рад, что не пропустил ничего существенного. Ещё раз прошу прощения за опоздание, но это было необходимо. Итак, — стоявший до этого момента судья, наконец занял своё место за столом. — тогда, полагаю, можем приступить сразу к делу, верно? Тогда приступим.
С этого момента Фурина почти не слушала. Каждый раз, когда ей приходилось отвечать на вопрос или поддерживать разговор от лица своей страны, Арлекино меткими словами будто осаждала её, сохраняя этот холодный взгляд и улыбку. Тогда Гидро Архонту не осталось ничего, кроме как молчать и иногда короткими словами поддерживая Нёвилетта, на деле почти не слушая его. Но даже несмотря на то, что предвестница вела разговор с судьёй, она не сводила глаз именно с белокурой девушки напротив.
«Что она пытается сделать? Показать что-то? Она меня пугает, она обо всём догадалась? Почему она смотрит только на меня, не на Нёвилетта? О Селестия, Нёвилетт, прошу, обрати её внимание как-то на себя, пожалуйста, мне кажется я уже не выдерживаю, о Боги…»
— Госпожа Фурина, вы в порядке? — Нёвилетт, кажется, заметил волнение девушки. — Вы выглядите бледной, вы чувствуете себя неважно?
— Ох, нет, не стоит переживать обо мне. Я просто… Пирожное показалось мне солёным, то-то и всего, кажется повар просто перепутал пропорции, всё в порядке, правда.
«Всё не в порядке, Нёвилетт. Пойми это, помоги мне, я не понимаю, она меня запугивает, прошу, помоги…»
Девушка, казалось, наконец увидела на лице Нёвилетта дрогнувшие в сомнении. Он заметил? Наконец-то? Было что-то Нёвилетт хотел сказать, как…
— Госпожа Фурина, не стоит таких переживаний. Прошу, попробуйте это пирожное, думаю, что оно поможет вам подсластить предыдущий вкус. — Слуга протягивала эклер прямо к губам Архонта, мягко и аккуратно обхватывая его чёрными пальцами. — Ну же, госпожа Фурина, это точно будет вкуснее.
Фурина снова взглянула на Нёвилетта. Теперь мужчине было сильно сложнее скрыть нахмуренные брови, хоть на деле их могла разглядеть только сама Фурина, знавшая его столько лет и уже изучившая его мимику, которая выражалась так редко и так незаметно. И всё же судья ничего не сказал.
Ни-че-го. Что делать? Действительно принять пирожное прямо из её рук? Серьёзно? Так низко…
— Госпожа Фурина, ну чего же вы, берите. — голос Арлекино звучал так, будто никаких возражений не принималось, будто её единственная цель — действительно унизить Гидро Архонта, столь могущественное существо, сколь может представить человек.
Фурина взглотнула. Придётся принять этот небольшой «подарок» из рук Слуги. Она подалась вперёд, аккуратно забирая эклер из чужих рук белоснежными зубами. Но даже несмотря на всю аккуратность, которая Архонт вложила в это движение, немного крема всё равно попало на краешек рта, едва заметно его пачкая.
Предвестница слегка наклонила голову, снова показывая эту пугающую ухмылку, заставляя Фурину поёжиться, прожёвывая эклер.
— Ну что же вы, госпожа Фурина, такая неаккуратная. Не подобает особе вашего положения быть такой. — Слуга теперь уже улыбается, не скрывая. — Позвольте мне помочь вам.
— Н-нет, спасибо, я сама справлюсь! — Протест не был услышан.
Арлекино подалась вперёд, устремляя взгляд чёрных глаз напрямую в испуганные глаза напротив. Указательным пальцем правой руки она собирает капельку крема со уголочка рта Архонта. Зрачки предвестницы быстро перемещаются, проверяя, что делает Нёвилетт. Судья отвлёкся буквально на секунду, переводя взгляд на свою близкую знакомую.
Слуга подносит палец ко рту и быстрым, но тонким движением собирает с него весь крем языком, сверкая глазами. Сразу же после этого она встала, быстро выходя из-за стола.
— Думаю, что на этом можно закончить нашу встречу. Мы уже успели обсудить всё, что было необходимо обеим сторонам, а что ещё более важно… Госпоже Фурине стоит отдохнуть. Верно, госпожа Фурина?
— Д-да, да, верно… Спасибо за то, что обсудили это всё с нами. Это имеет большое значение для Фонтейна.
— Я знаю, это ровно столько же значит и для Снежной. Спасибо, что выделили время. Думаю, что ещё через какое-то время мы встретимся снова, госпожа Фурина.
«Она даже не упоминает Нёвилетта… Почему она так сильно давит только на меня?»
— Я вас провожу. — судья учтив, как и всегда. Сегодня ему придётся многое обсудить с Фуриной.
𓆉𓆝 𓆟 𓆞 𓆝 𓆟𓇼
— Нёвилетт, вы же видели, она почти что мне угрожала! Я, я даже не знаю, что она делала, но она очевидно давила на меня, помогите, прошу! — Фурина изливала душу судье, будучи испуганной. Действия Арлекино не были чем-то действительно угрожающим, но они пугали Гидро Архонта сильнее, чем если бы перед ней предстал любой другой предвестник Фатуи с мечом или любым другим оружием, направленным прямо на девушку.
— Фурина, я вас понимаю, но… Она вам не угрожала. Она не сделала ничего такого, что могло бы напрямую выдать в ней желание навредить вам или нашей стране. Боюсь, в этом осудить Арлекино или любого из её сопровождающих мы не можем, они явно постарались над тем, чтобы не дать нам и повода для «жалоб» такого рода. — Нёвилетт поднял взгляд синих глаз на стоящую у его стола девушку. — Боюсь, я ничем не смогу вам помочь, разве что предложить свою кандидатуру на роль представителя Фонтейна на следующей дипломатической встрече, но наши товарищи из Снежной могут просто не принять такого предложения, а если мы предпримем такое действие без согласования, Арлекино и другие представители Царицы могут отказаться от встречи прямо на месте.
Нёвилетт встал из-за стола в раздумьях, что происходило чрезвычайно редко. Белокурая правительница с волнением в глазах ждала любого слова судьи, но тот лишь повернулся к ней, вновь едва заметно хмуря брови от единственного решения, которое он видел в этой ситуации.
— Боюсь вам придётся просто… Держаться, госпожа Фурина. У меня нет других решений этой проблемы. К сожалению, вам придётся держать себя при любых взаимодействиях. Но всё же, я прошу. — Нёвилетт нахмурился ещё сильнее. — Я вижу, что вы волнуетесь при виде Слуги, волновались вы и до начала встречи, ведь так упрашивали меня помочь вам на ней, несмотря на то, что даже с предвестницей Фатуи вы в полной безопасности, а также то, как умело вы умеете отражать любые атаки на ваши слова. В чём же дело, Фурина?
— Ни в чём. — Архонт устремила взгляд в пол.
«Да. Точно. Ни в чём. Не вспоминай, Фурина. Не думай об этом»
𓆉𓆝 𓆟 𓆞 𓆝 𓆟𓇼
Та ночь была не такой тёмной, как обычно. В Фонтейне каждая ночь казалась светлой, невероятно красивой. Это было то самое время, когда Фурине удавалось немного отдохнуть, отойти от эмоций, от целого дня рассмотрения чужих судеб. Фурина брела по улицам, стремясь вдохнуть как можно больше воздуха, восстанавливая в мыслях последние события.
«Сегодняшняя постановка в оперном театре была не такой, как обычно…»
Фонари и здания вокруг заполняли пространство чистого воздуха. Изредка доходили до ушей Архонта и звуки людей во всё ещё горящих окнах. Они говорили о чём-то, громко переругиваясь, а затем резко затихая. Огни потухали, голоса становились тише, кто-то уже давно спал, а кто-то ещё не ложился, работая над долгим проектом.
«Надо посмотреть другие показатели…»
Вдали виднелись горы, реки и моря. Иногда так хотелось просто уйти туда, раствориться в девственно чистых видах, остаться там навсегда, до тех пор, пока не станешь частью этих далёких пейзажей, на которых лишь изредка виднелись древние здания или другие плоды человеческой деятельности. Хотелось быть там, где было лишь всё это.
«Кошка.»
Кошечка. Чёрно-белая, с виду ласковая, такая пушистая в этом царстве каменных зданий и полных воды каналов. Откуда она здесь? Что она тут делает? Кошка будто сама потянулась девушке в руки и та сразу приняла её. Хотелось приласкать, обнять, притянуть к себе, такую милую и хорошую! Любовь Фурины к кошкам можно было объяснить: такая весёлая, яркая личность просто не могла бы пройти мимо такого хорошего животного.
— Ты ж моя хорошая! Иди сюда, иди ко мне, моя хорошая!
Где-то позади раздался шорох, на который девушка не обратила внимания. Звук резко стал громче, приблизился, оказался прямо позади, будто кто-то вот-вот дотронется до Фурины и… «Кто-то» дотронулся: Гидро Архонт оглянулась, а затем в ужасе отскочила. Длинная тёмная накидка с маской и капюшоном поверх головы, лицо, закрытое маской — ничего из этого не предвещало ничего хорошего, в особенности когда рука с длинными ногтями на пальцах вот-вот настигнет тебя. Короткие белые волосы на ветру вырвались из-под капюшона, развеваясь от скорости нападающего.
— Не убивай, прошу, не убивай! Я не знаю, кто ты… — Сердце Фурины, казалось, было готово уже остановиться, как вдруг… Нападавший исчез, чего Гидро Архонт не сразу заметила из-за закрытых глаз.
Пара секунд недоумения быстро сменилась на вновь нахлынувший страх. Слёзы потекли рекой, выбиваясь из глаз девушки, несколько волосинок прилипло к лбу от влаги. Дрожащими руками девушка сама помогла себе встать. Девушка не знала, кто на неё напал, она заметила всего несколько черт, которые могли бы ей помочь, но сейчас её мало волновал этот вопрос.
Той ночью Фурина пришла в собственные покои вся в слезах.
