𒅒𒈔𒅒𒇫𒄆
— «Отец»? «Отец», вы в порядке? — знакомый тихий голос Фремине привёл предвестницу Фатуи в чувства. Чувственное дитя, так любимое в Доме Очага всеми, кто мог понять и не ранить вверяемые Фремине чувства в чужие руки, вот кто точно мог увидеть и понять, что с человеком что-то не так, даже если это кто-то такой же хладнокровный, как Арлекино. — Конечно, Фремине. Ты же знаешь, какие у нас правила. Спасибо за заботу, но всё хорошо. Благодарю за отчёт. Иди, скажи Лини, чтобы он также утром доложил мне о его вчерашней миссии. Возможно, что я сегодня вызову вас троих, чтобы дать вам… дополнительное задание. — Слуга, наконец, смогла выйти из воспоминаний о вчерашнем сне. Каждый раз один и тот же сюжет, заставляющий снова и снова вспоминать произошедшее. Нет, ей не было больно, она ни о чём не жалела, ведь сама считала, что печаль ведёт лишь к слабости и поражениям, в том числе и поражение перед собственным прошлым. Просто… Уже давно хотелось просто всё оставить там и не тревожить дела, произошедшие так давно. — Спасибо, «Отец», я пойду… — Арлекино проводила мальчика взглядом. У него точно есть определённые черты, которые ещё понадобятся ему в будущем, главное чтобы он сам это вовремя осознал и начал хорошо трудиться над их тренировкой. Дверь за парнем закрылась, оставляя лишь едва слышимые шаги по ту её сторону. Арлекино наконец осталась в одиночестве. Никто не знал, чем занимается четвертая предвестница в наедине с собой, все лишь знали, что если побеспокоить её, то разработка плана следующей миссии для детей Дома Очага будет ненадолго отложена, а тот, кто посмел прервать раздумья Слуги, будет соответствующе наказан. Но сегодня Арлекино думала над чем-то, гораздо более превосходящем обычные действия её подопечных, что-то куда более важное, что-то, что повлияет на судьбу всего Фонтейна. Это «что-то» наверняка сильно связанное с Фуриной. Какой предпринять следующий шаг? Как надавить сильнее? Как, наконец, забрать Сердце Бога, но что более важно… Как спасти Родину — Фонтейн. Было ли это место её настоящей Родиной? Нет. Но был ли Фонтейн местом, наиболее важным для Арлекино, чем любое другое? Более чем да. Слуга изящным, но таким же быстрым, будто при убийстве врага, движением руки, взяла документ, только что доставленный Фремине. Да, предвестница уже выслушала его рассказ, но всё же именно то, что изложено на бумаге, имеет самую большую роль и должно быть обязательно изучено досконально и использовано при первом же удобном случае. Шуршащая развёрнутая бумага была невероятно большой частью сегодняшней работы Арлекино. «Фурина — Гидро Архонт, управляющая Фонтейном на протяжении уже более чем пяти сотен лет…», — информация, и так давно известная Слуге. «Госпожа Фурина предпочитает, чтобы…», — нужный и важный для дипломатических отношений материал, но не на данный момент и не для этой миссии. Возможно, что Фремине было сложно достать нужные сведения именно потому что он не знал целей, для которых они требуются его «Отцу», а может потому что нужные источники просто не существуют и такой информации попросту нет… «Мои ожидания оправдались. Надежда — хороший инструмент, но слабый, а значит, что не стоило и рассчитывать на что-то подобное. Фурина, ты не так проста, как кажешься на первый взгляд. На тебя легко надавить тем, что любой хоть каплю понимающий людей человек увидит сразу и с первого взгляда, но сложно узнать, что именно ты таишь. К несчастью для тебя, это всё равно будет раскрыто, дорогой Архонт.» Глаза сидящей опасно сверкнули, а бумага, лежавшая на столе была вмиг схвачена одной рукой, скручена, а уже через пару секунд… Всё, по чему можно было предположить, что этот документ вообще существовал, летало сейчас по комнате пеплом. Арлекино вышла из-за стола, направившись к выходу из Дома Очага.𒅒𒈔𒅒𒇫𒄆
Ночь встретила Слугу приятным лёгким ветерком и мерцанием звёзд в небе. Свет в дали небосвода напоминал что-то давнее, и хоть здесь не было северного сияния, давно полюбившегося Арлекино, мягкое ночное свечение этих маленьких ярких сфер приятно наполняло ночное пространство города. Именно это и напоминало предвестнице ту самую ночь, когда она напала на Гидро Архонта, Архонта её собственной Родины. Слуга хотела узнать, где Фурина держит Сердце Бога, столь нужное Фатуи, а в случае особой удачи, Арлекино могла бы и забрать его себе в ту же ночь, даже не пролив крови, но… При первом же признаке опасности Фурина не начала атаку, не отбежала, не попыталась даже защититься, а впала в панику, введя такой искренней реакцией страха Слугу в недоумение, которое ей свойственно не было. Любой другой, обладающий таким большим могуществом, как Гидро Архонт, попытался бы дать отпор, чего Фурина даже не попыталась сделать. «Похоже, что у Фурины нет при себе Сердца Бога. Это не только рушит планы, но и заставляет задуматься о истинном местоположении артефакта. Боюсь, что Лини, Линетт и Фремине придётся сильно постараться, чтобы выполнить задание. Что же, нужно будет об этом поразмыслить ещё.» — Арлекино никогда не позволяла себе размышления о других миссиях во время исполнения долга здесь и сейчас, но именно в ту ночь что-то было не так. Фурина показалась Слуге такой слабой, такой маленькой, как котёнок, которого забили в самый угол, откуда выхода нет и вовсе. Казалось, что она вот-вот обмякнет и останется лежать тут, лишь стук тёплого сердца будет выдавать предвестнице, что жизнь Архонта ещё продолжает своё течение. Что-то дрогнуло в самом сердце Арлекино, что-то, незнакомое ей, такое, чего женщина не испытывала никогда, исчезнувшее также быстро, как и появившееся, но оставившее след где-то в глубине её холодной души. Эти мольбы о жизни… Впервые действовали, оказали влияние на Слугу. Нет, она не собиралась убивать Фурину даже изначально, но никому ещё не удавалось повлиять на предвестницу хоть как-либо. Арлекино тотчас прогнала мысли об этом событии. Именно сейчас, в это тёмное ночное время событий и проблем хватало и без любых других воспоминаний. Наконец, Слуга отправилась именно туда, куда планировала пойти изначально. Ей уже давно был известно место, где проживала госпожа Фурина, чёрный вход, ведущий в покои Архонта, комната, в которой спал любимый повар девушки. Арлекино знала всю планировку здания: ещё несколько дней проворная команда детей Дома Очага выяснила как тут всё устроено и даже предоставила чертежи. Но даже несмотря на то, как хорошо её подопечные выполняли ранее вверяемую работу, сегодня она не могла отправить их на настолько ответственное задание. Всё-таки даже самый ответственный из них мог не справиться с выяснением настоящих секретов Архонта. Арлекино достаточно часто следила за личной жизнью других людей для исполнения обязанностей, для обеспечения безопасности Снежной и детей Дома Очага, такое занятие ей было вполне привычно и не было ново. Сегодняшний день для Слуги был редким исключением из правил. Предвестница мало когда задумывалась над тем, насколько такие действия страшны для людей, за которыми она следила, однако эта «цель» была другой. Несмотря на то, какой она была слабой, как любой другой предвестник мог бы её презирать, увидев тот страх, что Архонт однажды показала Арлекино во тьме ночи, женщине не хотелось причинять Фурине такое неуважение. Предвестница могла бы унижать, выказывать презрение девушку любыми другими способами, но таким грубым нарушением жизни по своей собственной воле — никогда. Хотелось лишь… Впрочем, не важно. Слуга тихо пробралась внутрь, приоткрывая дверь в покои Фурины. Пышная кровать была идеально заправлена, будто на ней никого и не было с самого начала вчерашнего дня. «Как и предполагалось. У всех есть секреты, госпожа Фурина, а в особенности у вас, верно? Такой поздний час, а вы всё ещё не в покоях…» Арлекино мельком оглянула всю комнату. Казалось, что покои были вырваны из старой сказки: занавески, напоминавшие убранство древних, но нетронутых временем замков, изящные маленькие стулья, а также огромное зеркало на стене у красивого большого шкафа. Архонт явно много времени уделяла внешнему виду не только собственного лица и тела, но также и своей комнаты. Казалось странным лишь то, что различные средства для развлечения госпожи, в том числе и многочисленные игры, были словно покрыты едва заметным даже острому зрению предвестницы слоем пыли, будто уже давным-давно никто и не брал их в руки. Хоть вещи явно часто протирались, а комната убиралась, она казалась словно не живой, будто живущий тут человек так давно уже не проводил здесь время, а просто оставался на ночь, даже не трогая ничего, предназначенного для весёлого времяпрепровождения, что не сходилось с яркой и легкомысленной личностью Архонта. Брови на лице Слуги слегка поменяли положение, едва нахмурившись, а затем вернулись в прежнее положение, восстанавливая такой же хладнокровный вид. Женщина поспешила также тихо в следующую комнату — библиотеку. Удивительно, но именно тут и проводила своё время Фурина. Арлекино слегка прислонилась ровной спиной к косяку двери, повернув голову лицом в сторону самой библиотеки. Слуга не слышала других голосов внутри комнаты, будто Архонт была там в полном одиночестве. Девушка судорожно пыталась найти какие-то книги, а те, что приглянулись ей, складывала в отдельную стопку из таких же древних и обшарпанных, лежащих рядом со множеством скомканных бумаг. Предвестница не могла разглядеть ничего, кроме каких-то цифр, написанных мелким, но аккуратным почерком, которые тотчас сменялись на перечёркнутые расчёты и такие же слова. Изредка Гидро Архонт спускалась с длинной лестницы и подбегала к бумагам, ворошила их, что-то записывала и сверялась, шепча про себя ругательные слова и другие, более длинные фразы — вероятно, расчёты, написанные на большом пергаменте. «А у вас и правда что-то есть, госпожа Фурина. Боюсь, что вам не удастся сдержать это в тайне от меня, хоть пока это и так. Что же вы прячете, уважаемый Гидро Архонт?» — Слуга резким движением развернулась обратно к выходу и бесшумно исчезла, оставив за собой лишь ветерок. — Кто здесь? Аделин, это ты? Я… я просто решила почитать, вот и всё! — ветерок, дух которого не сумел укрыться от чутья Фурины.𒅒𒈔𒅒𒇫𒄆
Лини и Линетт — известное дуо, так прославленное среди всех слоёв общества своими громкими и ошеломительными магическими выступлениями, способными покорить сердце любого удивительным искусством иллюзиониста. Казалось, что их имена знает каждый фонтениец и каждый мечтает попасть на их выступление, где бы оно ни проходило, даже если на улице. Именно так сейчас и было: огромная толпа собралась на небольшой площади, выказывая бурные овации двум молодым иллюзионистам, уже успевшим покорить их сердца. Сегодняшнее выступление было особенным, посвящённым истории Фонтейна, все новые и старые номера будут дополнены рассказом, связывающим их с многолетним прошлым чудной страны, так что именно сегодня на площади можно было встретить не только самих иллюзионистов и восторженных граждан Фонтейна, но также и тех, кто был по титулу выше их всех. Лини с улыбкой поклонился самым важным гостям этого дня. Ответа ждать долго не пришлось: Навия, известная многим жителям своей добротой и умом, почти сразу же учтиво и насмешливо-артистично поклонилась в ответ, изображая самого иллюзиониста, Клоринда также слегка наклонила голову в качестве благодарности и приветствия, а «Отец» лишь удостоила подопечного взглядом. На удивительную постановку магии пришли даже те, кого граждане ожидали увидеть меньше всего. Они не шли рядом, хоть и ассоциировались у каждого жителя Фонтейна с одним и тем же местом, — оперным театром. Фурина широко улыбаясь, одаривала всех находящихся рядом взглядом, так и говорящим о том, как они должны быть рады видеть своего Архонта. Нёвилетт же шёл слегка позади, спокойной и размеренной походкой, так ему свойственной. Но даже несмотря на то, какие гости присутствуют на шоу и как все восторженны их видеть, любому представлению суждено начаться. — Достопочтенные дамы и господа! Приветствую всех вас на нашем магическом представлении, посвящённом нашей стране и её истории! Полагаю, что вам всем уже не терпится увидеть магию, так что давайте приступим! — громкий голос Лини не выдавал ни капли волнения. Что же, именно этому и учила его Арлекино. Не выдавать своих эмоций врагу, не давать ему никакой информации, которую обычно так легко предоставляют обычные люди. Предвестница медленно захлопала, не в такт быстрым и громким хлопкам толпы. Женщина пришла сюда не просто так. Хоть она и поддерживала интересы детей, несмотря на то, что поддержкой это назвать на самом деле сложно, на деле Слуга просто давала им делать всё, что заблагорассудится, пока это не является большим риском для безопасности Дома Очага и его подопечных, здесь Слуга находилась вовсе не по этой причине. Сразу после вчерашней встречи Арлекино предположила, что Нёвилетт попытается «поговорить» с ней в неформальной обстановке, а что важнее, в неформальной обстановке без Фурины и о Фурине, а упускать такой шанс для разговора, как выступление детей Дома Очага, «Отцом» которого была предвестница, Нёвилетт бы не стал. Слуга оказалась как никогда права. Женщина почувствовала лёгкое, но достаточно твёрдое в намерениях постукивание по собственному плечу от кого-то, кто стоял сзади. Арлекино хватило лишь небольшого отклонения головой в сторону, чтобы подтвердить собственные догадки: позади и правда стоял, держа осанку прямо, высокий мужчина с непроницаемым лицом — Нёвилетт. Четвертая предвестница слегка улыбнулась в ответ и встала с низкой скамейки, проследовав за судьёй. — Думаю, вы хотели видеть меня, господин Нёвилетт? Если это так, то я могла бы выделить вам несколько минут для приватного разговора. — холодная ухмылка Арлекино появилась на её лице на миг, но этого времени хватило, чтобы судья успел заметить изменение в лице собеседницы. — Полагаю, что вы и сами догадались, в чём причина моей просьбы к вам о разговоре в такой неформальной обстановке. Не хотелось бы, чтобы хоть кто-то ещё узнал или услышал, о чём мы с вами будем говорить. Надеюсь, что это останется исключительно между нами? Я готов надеяться на честность Фатуи. — Надежда? Господин Нёвилетт, вы и сами понимаете, насколько надежда легкомысленна. Но в данном случае можете не задуматься о том, действительно ли разговор останется между нами. Я это гарантирую. Чуть заметная морщинка между морщинками Нёвилетта, единственная вещь, выдававшая его сомнение, разгладилась. — Тогда мы можем приступить к делу. Я думаю, что вы достаточно догадливы, чтобы понять, о чём я буду вести речь. Госпожа Арлекино, вы слишком давите на Архонта нашей страны, на госпожу Фурину. Вы же и сами понимаете, как это может повлиять на отношения между странами… — Господин Нёвилетт, я отлично всё понимаю. Однако же, не считаете ли вы вашу просьбу сейчас слишком… требовательной? Я, как дипломат, имею полное право требовать от большего, чем обычного чаепития с пирожными, всё-таки вы удерживаете Чайльда Тарталью, а если и не удерживаете, то просто не знаете, где он находится, что ещё сильнее накаляет наши отношения и увеличивает мои требования. Вы как судья сами осознаёте какая это большая проблема, в особенности при учёте того, что никто из ваших приближённых, вас самого и Гидро Архонта, так и несмогли объяснить мне и другим представителям Снежной, почему именно наш соратник задержан. У вас есть и другие проблемы, помимо того, чтобы пытаться защитить Гидро Архонта от небольшого давления со стороны дипломата другой страны. Если же глубокоуважаемая госпожа Фурина сама не может справиться с подобными «нападками», какими вы представляете мои действия, то в чём же разница между Архонтом, кем является госпожа Фурина, и обычным человеком? — Слуга резко замолчала. Она не выражала никаких эмоций, хотя и знала, что безусловно права и Нёвилетту ещё потребуется немного времени на осмысление сказанного дипломатом Снежной. Женщина сделала несколько шагов в сторону рядом стоявшего фонтана причудливой формы. Арлекино даже не смотрела на собеседника, в том не было никакой нужды, она и сама знает, что увидит, когда повернётся. Судья точно также невозмутим, но в его глазах можно будет заметить слабый блеск разочарования, как в ситуации, так и частично в Фурине. — Господин Нёвилетт, у меня есть к вам предложение. — Судья заметно напрягся, что стало очевидным для Арлекино, которая улыбнулась про себя. — Как насчёт того, что вы больше не беспокоитесь о Чайльде, — заметив в глазах собеседника удивление, Слуга всё же дополнила фразу, — временно, конечно, но в то же время вы перестаёте так пристально следить за моим так называемым «давлением» на госпожу Фурину. Вы понимаете, что вреда я ей не причиню, а в вашем случае отложение проблемы с ещё одним предвестником Фатуи послужит увеличением времени. Что думаете, господин Нёвилетт? Хотелось бы также вас предупредить, уважаемый судья, — чёрные глаза снова сверкнули, делая те самые огненные кресты ещё более устрашающими, — если вы согласитесь на сделку, обратного пути уже не будет, надеюсь, что вы понимаете, почему это важно и мне не придётся вам объяснять. Нёвилетт замер в раздумьях, положив обе руки на трость, стоящую перед ним. — Госпожа Арлекино, я всё же обязан задать вам по крайней мере этот вопрос. Если же вы собираетесь на время отложить свои, кхм… Претензии насчёт вашего соратника Чайльда… Зачем же вам продолжать иметь хоть какое-то дело с Гидро Архонтом? — Боюсь, что это я вам уже не могу сказать. Ни один дипломат не раскроет всё то, что имеет «за» и «против» определённых вещей и событий, так что ответ на именно этот вопрос мне придётся придержать при себе. Хотелось бы знать, что вы меня понимаете, вы же тоже имеете дела с государством и судебным делом. — Несомненно, я вас понимаю. Дайте мне время поразмыслить над вашим предложением. — В таком случае у вас есть ещё несколько минут до окончания представления моих дорогих Лини и Линетт. — Госпожа Арлекино, на такие решения требуется много времени. Нужно взвесить все «за» и «против». — В таком случае вам придётся действовать быстрее. Я предлагаю вам сейчас и ответа жду также сейчас, в ином случае уход от ответа будет значить для меня отказ. Вы же понимаете, что для меня, как для представителя Снежной, такая сделка скорее сложность, чем упрощение ситуации, а для вас — прекрасная возможность. Прошу сделать выбор как можно скорее. Брови Нёвилетта изогнулись, а остальное лицо осталось таким же, как и было до этого — невозмутимое, абсолютно спокойное. Настоящий судья, не выдающий собственных эмоций, которые видны лишь тем, кто сам давным-давно научился «читать» людей. Наконец, мужчина смог сделать про себя выбор. Мысли спокойно текли, про себя извиняясь: «как бы ни прискорбно, госпожа Фурина… Мне придётся принять решение так, чтобы принести как можно больше пользы для Фонтейна. Вы справитесь, я верю.» — Хорошо, госпожа Арлекино. Я принимаю вашу сделку, спасибо за предложение. — Это окончательное решение? Вы не маленький ребёнок, чтобы метаться из стороны в сторону, так что уверена, что ваш ответ будет утвердительным. — Вы правы. — Отлично, господин Нёвилетт. Вы понимаете, что несоблюдение любых условие повлечёт за собой не мои действия, а действие всей Снежной, даже учитывая, что это не официальный договор. И теперь, когда пути назад у вас нет… Не всегда сделка — выход, но боюсь, что вам эти слова уже навряд-ли помогут. — лицо предвестницы озарилось тёмной улыбкой. С площади послышались восторженные овации и крики, ознаменовавшие окончание магического шоу иллюзионистов. — Как раз вовремя, не находите, господин Нёвилетт? В таком случае, мне представляется идеальная возможность попросить уже госпожу Фурину о такой же неформальной прогулке. Спасибо, я пойду. О Чайльде с этих пор можете и вовсе не переживать, по крайней мере пока я не скажу вам об обратном. Приятного дня.𒅒𒈔𒅒𒇫𒄆
Гидро Архонт артистично аплодировала невероятному выступлению Лини и Линетт, хлопая в ритм толпы. В тот же миг девушка почувствовала смутное ощущение опасности позади и повернулась. Меньше, чем в шаге от Фурины, стояла Слуга, наклонившись ближе к лицу девушки так, чтобы рост их двоих чуть ли не сравнялся. Рука женщины была чуть вытянута вперёд, словно предлагая взяться за неё собственной ладонью в перчатке. — Госпожа Фурина… Не хотите ли вы прогуляться? Сегодня прекрасная погода, не так ли? — Арлекино незаметно быстро перевела взгляд на стоявшего невдалеке Нёвилетта, который смотрел прямо на это действо. «Узри собственное предательство перед Гидро Архонтом, судья».