Spinas et rosas

Изрядно уставшие за день Пожиратели уснули почти сразу, хотя Фрида и Мадлен ещё некоторое время расспрашивали соседей по спальне о службе у Лорда и принятых у Хозяина порядках. После раннего подъёма все спустились на кухню. В воздухе витал аромат кофе из Луанды, только что сваренного Нарциссой. Стол из зала был теперь перенесён, – вероятно, усилиями домовых эльфов, – и накрыт белоснежной скатертью. Вся кухня, просторная и светлая, была освещена лучами утреннего солнца. Пожиратели сели за стол на те же места, где были вчера; Фрида и Мадлен также не изменили своему выбору. В тарелке у каждого была яичница и свежие помидоры с моцареллой – простое и одновременно изысканное блюдо. – Bon appetit, господа, – как всегда улыбнулась Нарцисса, – сегодня, конечно, всё не так разнообразно, как на званых вечерах, но уверена, что приятная беседа скрасит этот недостаток нашей утренней трапезы. – Конечно, Цисси! – живо отозвалась одна из сидящих за столом женщин и добавила: – Как долго ждала я той минуты, когда можно будет видеть родную сестру, а не дементоров да этих свиней – предателей чистой крови! – в её глазах блеснуло негодование. Мадлен повернулась к ней. У этой женщины были густые, роскошные угольно-чёрные волосы, губы цвета спелой вишни и огромные, поразительно глубокие чёрные глаза. Её можно было бы с уверенностью назвать красивой, несмотря на возраст, приближавшийся к пятидесяти годам, если бы не зубы, очернённые, как и у миссис Гюнтер, цингой: климат на Северном море создавал все условия для развития этой болезни. Это была Беллатриса Лестрейндж, одна из самых преданных Пожирательниц. Мисс Лавуа это поняла, вспомнив рассказы Барти. – Теперь, когда мы на свободе, нужно сделать всё для того, чтобы позорный проигрыш не повторился, – проговорил мужчина, сидевший напротив Фриды. Это был Антонин Долохов, упомянутый вчера Лордом. Жёсткие, короткие тёмные кудри, карие глаза и высокий лоб Долохова показывали на его принадлежность к южным славянам, что позволяло Фриде и Мадлен удостовериться: они не единственные иностранки здесь. На несколько минут все замолчали, принявшись за еду. Мисс Гюнтер оглядывала Пожирателей, вспоминая имена каждого, и пришла к выводу, что почти всех запомнила. Мысли Мадлен сейчас были только о Северусе Снейпе – причиной такого чувства молодая женщина считала обыкновенное желание узнать, что о ней подумает коллега, увидев в обществе слуг Лорда. Вскоре миссис Малфой подала гостям кофе. Фриде нравился крепкий американо, сидевшему рядом с ней Уолдену – тоже (он вообще любил крепкие напитки), и оба они, хотя не произнесли ни слова, заметили это сходство. Мадлен попросила мистера Малфоя подать ей сливки; когда он выполнил её просьбу, молодая женщина спросила: – Когда придёт мистер Снейп? – К полудню, – ответил Люциус. – Люциус! – сказал вдруг Лорд. – Подойди ко мне. Малфой повиновался. – Люциус, – продолжал Хозяин, – ты отправишься на задание практически прямо сейчас. Ведь вы с Нарциссой хотите встретиться с сыном? – Да, мой Лорд. – Сделайте это как можно скорее. Расспросите Драко о Поттере и понаблюдайте за поведением горожан: наверняка колдографии Пожирателей с надписями «В розыске» уже развесили на каждой улице. – Будет сделано, мой Лорд. Через некоторое время Люциус и Нарцисса покинули Мэнор. Их коллеги перешли из кухни в гостиную, не особенно отличавшуюся от других комнат – всё те же высокие потолки, бархатные шторы и тёмные тона. Ближе к окнам стоял диван, обитый тёмно-зелёной тканью и уже знакомый Фриде и Мадлен, а в углах комнаты – несколько кресел. Висели на стенах и зеркала. Большинство присутствующих, в том числе и Мадлен, разместились на диване. Фрида села в кресло, но терпеть одиночество ей не пришлось: Макнейр подошёл к ней, совершенно бесцеремонно опёрся на подлокотник, и, наклонившись к молодой женщине, спросил: – И не скучно вам будет здесь сидеть? – Ничуть. Я не могу долго находиться в обществе. Это утомляет. – У вас работа связана с людьми, раз уж вы так устаёте? – поинтересовался Уолден, впрочем, без особенного участия. – Конечно, – с лёгкой усмешкой ответила Фрида, – правда, с мертвецами, но и они иногда надоедают. Да, я – маг-прозектор. – Ну, что же, могу сказать, что мы могли бы сотрудничать, если б вы устроились на эту работу раньше. – А вы... – Ликвидатор опасных магических существ. Проще – палач. Взгляд Фриды мгновенно стал пристальным и заинтересованным. – Хотя, – продолжил Макнейр, – приводить в исполнение смертные приговоры мне не приходится. Почти два года назад мне поручили казнить гиппогрифа местного лесничего, – нашумевшее было дело, – но Поттер с дружками сделал всё для того, чтобы избежать смерти бедной пташки (эти два слова он признёс нарочито театрально). В итоге гиппогриф избежал смерти, а я избежал зарплаты, – по губам Уолдена скользнула горькая улыбка. – Да и мне почти не платят, – сказала Фрида. – Неудивительно; так принято у нынешних министров. Хотя, впрочем, теперь это не важно; Лорд нам даст даст и работу, и зарплату. Фрида хотела было ответить, вспомнив ещё и фразу собеседника о возможном сотрудничестве, но вдруг в дверях появилась фигура в чёрной мантии. Мадлен и Нарцисса встали с дивана. – Добрый день, господа, – произнёс внезапно прибывший человек. Чёрные сальные волосы до плеч, длинный крючковатый нос, прямые брови, бледная кожа и тёмные одежды – всё это принадлежало Северусу Снейпу. – Добрый день, Северус, – сказала Нарцисса Малфой. Все остальные молча кивнули. Казалось, Снейп хотел что-то сказать, но тут взгляд его остановился на мисс Лавуа. – Здравствуйте, Северус, – проговорила Мадлен. – Здравствуйте, мисс Лавуа, – ответил Северус, и, заметив вопросительные взгляды окружающих, пояснил: – Я впервые вижу здесь свою коллегу. Однако... Я уже убедился, что вас, мисс Лавуа, можно встретить где угодно. – и, не обращая внимания на то, с какой укоризной смотрит на него Мадлен, мельком глянул на Фриду и Уолдена с нескрываемым недоумением, сглотнул, и, медленно и мерно шагая по комнате, заговорил: – Итак, Дамблдор и все сотрудники школы в смятении; они, разумеется, знают о возрождении Лорда, что нам вовсе не на руку, но пока ничего не предпринимают. Римус Люпин сейчас в больнице святого Мунго с тяжёлым ранением. Если говорить о вас, мистер Крауч, – он обратил взгляд на Барти, – вы в розыске. – Только я? – спросил младший Крауч дрогнувшим голосом. – Нет, – покачал головой Снейп, – вы, а ещё мисс Гюнтер, мисс Лавуа, Уолден Макнейр, Алекто и Амикус Кэрроу и все сбежавшие из Азкабана Пожиратели. Так Северус Снейп сообщил ту весть, которую должен был принести Люциус Малфой, и слова его ознаменовали начало самого тяжёлого времени для Пожирателей Смерти.