Spinas et rosas

– Вы спасли мне жизнь, – сказал Макнейр, доставая из складок мантии кошелёк и вынимая оттуда несколько купюр. Фрида взглянула на него удивлённо и с недоумением, но спустя мгновение в её серых глазах вновь загорелся огонёк самоуверенности. – Я это сделала это отчасти потому, что вы Пожиратель, и отчасти для того, чтобы... Она не договорила, поскольку её собеседник вложил деньги, – семь купюр по два галлеона, – в руку молодой женщины. – Вот деньги, проигранные вами накануне, – сухо произнёс Макнейр. – Четырнадцать галлеонов. Фрида взяла купюры, и, аккуратно свернув, положила в карман. – Спасибо, – почти скороговоркой проговорила она, не сводя глаз с Пожирателя и почти не веря в происходящее. Наконец Макнейр спросил: – Как вас зовут? Надо же мне знать имя своей спасительницы. – Фрида. Фрида Гюнтер, – ответила молодая женщина. Услышав её фамилию, Макнейр взглянул на молодую женщину с ещё большей заинтересованностью, что не ускользнуло от Фриды. – Уолден Макнейр, – он протянул ей руку, которую Фрида немедленно пожала. Внезапно раздался голос Волан-де-Морта: – Всем аппарировать в Малфой-Мэнор! Пожиратели, тотчас снова надев капюшоны, поспешно сцепляли руки и взмахивали палочками, исчезая с опушки. Фрида за неимением выбора взяла за руку Уолдена, и они тотчас оказались в поместье Малфоев вместе с остальными Пожирателями. Гостиная, где проходило собрание, была поистине великолепна. Иссиня-чёрные бархатные шторы на окнах, скрывавшие обитателей дома от посторонних глаз, высокие потолки, где висели золотые люстры, на завитках которых дрожали капли хрусталя, ковры, покрытые замысловатыми узорами и стоящий посередине комнаты и чуть ли не во всю её длину лакированный чёрный стол с резными ножками – всё это показывало богатство и несомненную принадлежность хозяев особняка к высшему сословию. Однако во главе стола сейчас сидел вовсе не владелец Мэнора, Люциус Малфой, а Тёмный Лорд. Соседние места заняли Пожиратели Смерти. Ни Фрида, ни Мадлен не знали, куда садиться, и потому выбрали стулья наугад: мисс Гюнтер села на пустовавшее прежде место между Макнейром и Лордом, а мисс Лавуа – рядом с женщиной, которая была одной из спасённых Волан-де-Мортом из тюрьмы Пожирательниц. Немка и француженка чувствовали себя неловко, но, как и все слуги Лорда, молча смотрели на Хозяина. Волан-де-Морт на миг закрыл глаза в безмолвном приказе сосредоточиться, затем, оглядев Пожирателей, холодно произнёс: – Прежде чем я начну говорить, мне хочется узнать, кто эта девушка, – он посмотрел на Фриду и перевёл взгляд на Мадлен, – и эта девушка. – Меня зовут Фрида Гюнтер, – невозмутимо сказала немка, пристально глядя на Лорда. Она не заметила, как женщина, сидевшая ближе к середине стола, повернулась к ней, взволнованно оглядывая её лицо. Лорд ещё с минуту смотрел на Фриду с некоторой неопределённостью, и, наконец, сказал: – Ясно. А ваше имя? – и повернулся к Мадлен. – Мадлен... Мадлен Лавуа, – тихо сказала француженка. – А теперь задам мой главный вопрос: почему вы здесь? – Мисс Гюнтер спасла мне жизнь, – заговорил Макнейр, – во время преследования нашего отряда, причём только из-за того, что она узнала во мне Пожирателя. – А мисс Лавуа помогла отразить атаку мракоборцев, – добавил Крауч, – обе они помогали вернуть вас к жизни. Мадлен побледнела, чувствуя на себе пронизывающий взгляд Волан-де-Морта, на щеках Фриды, напротив, вспыхнул яркий румянец, выдававший скорее волнение, нежели смущение. – Пусть остаются здесь, – просто сказал Лорд. – Уделю им время позже. Итак, как видите, вся наша армия снова свободна. Я признателен тем, кто преданно ждал меня в Азкабане и тем, кто обеспечил моё возрождение. Трэверс, Долохов, Мальсибер, Руквуд, Лестрейнджи, Эйвери, Гюнтеры, Лавуа, Крауч, Петтигрю – вы будете вознаграждены. У меня много вопросов к лицам, оставшимся на свободе, но, дабы сохранить их честь, я не буду называть фамилий этих людей; скажу лишь, что каждый из них может снять с себя подозрения верной службой. В любом случае, все сейчас в одном положении. Твоё поместье, Люциус, должно сейчас стать для нас убежищем – по крайней мере, для ближнего круга и для тех, кому негде скрываться. Малфой-старший побледнел и нервно сглотнул, молча кивая. Ему не хотелось превращать своё жилище в военный штаб, но Люциус понимал, что другого способа вернуть расположение Хозяина нет. – Наши основные задачи таковы, – продолжил Волан-де-Морт, – во-первых, необходимо узнать обстановку в Хогвартсе, чем, безусловно, займётся Северус; во-вторых – если Поттер что-то хочет предпринять против нас с помощью авроров, нужно нивелировать возможность каких-либо их действий. Наконец, при условии успешного выполнения первых двух пунктов, мы должны захватить Министерство Магии, так как сначала нужно задержать сторонников мальчишки, а потом поймать его самого. – Лорд замолчал, обвёл сидящих взглядом и спросил: – Есть какие-то вопросы? Из многозначительного молчания слуг Волан-де-Морт понял, что вопросов нет. – Тогда подробнее обсудим каждый пункт плана на следующем собрании. Сейчас можете покинуть зал. Люциус, – крикнул он встающему со стула Малфою, – распредели коллег в поместье. Нас здесь двадцать три человека. – Будет сделано, мой Лорд, – покорно отвечал Люциус. Вскоре, преимущественно стараниями хозяйки особняка, Пожиратели были распределены по многочисленным комнатам Мэнора. Фрида же и Мадлен стояли в дверях зала, поскольку им так и не сказали, в какой из комнат им суждено ночевать. – Вы разве останетесь здесь? – спросила подруг Нарцисса. – Если мы вас стесняем, мадам... – заговорила Мадлен, и не закончила, понимая, что покинуть дом – значило подписать себе приговор. Она сконфуженно замолчала. – Нет, – сказала миссис Малфой, уже пожалевшая о заданном вопросе, – вы, конечно, можете переночевать у нас, но отдельных комнат не найдётся. Вопрос скорее вашего комфорта, нежели наших удобств. – Это нас не оттолкнёт, – сказала Фрида, думая о том, что узнает, наконец, больше о слугах Лорда. – Благодарим за радушный приём. – Хорошо, – кивнула Нарцисса, – Оставайтесь. Может быть, вы здесь кого-нибудь уже знаете? Молодые женщины ответили утвердительно, однако, имена названных ими людей были абсолютно различны: Мадлен сказала: «Да, мадам, вас и Барти Крауча». Фрида ответила: «Знаю Крауча и Макнейра». – И тот, и другой будут в гостиной, – улыбнулась Нарцисса, – но, мисс Гюнтер, с вами хотели бы познакомиться кое-кто ещё. Обернитесь. Фрида повернула голову и увидела мужчину и женщину. Им обоим на вид было около пятидесяти лет, хотя лицо мужчины было испещрено морщинами и шрамами, а зубы женщины были почти полностью черными и с разрушенной эмалью – очевидно, после перенесённой цинги. У мужчины были короткие тёмно-пепельные волосы, у женщины – каштановые с проседью. Общей их чертой были печальные серые глаза, блестящие и неотрывно глядящие на Фриду. – Мисс, повторите, пожалуйста, ваше имя, – попросила женщина дрогнувшим голосом. – Фрида Гюнтер, – ответила Фрида. – Дочь Рихарда и Бригитты Гюнтер... – Доченька моя! Фрида, дорогая! – вскрикнула женщина, заключая Фриду в объятия. Рихард Гюнтер молча присоединился к жене. Глаза его блестели. Фрида дрожащими руками обвила родительские плечи, тихо, почти бессознательно повторяя: «Четырнадцать лет... Четырнадцать лет...» – Да, да, – говорил мистер Гюнтер, – четырнадцать лет – жестокий срок, на который разлучили нас эти треклятые мракоборцы! – и он крепче прижал голову дочери к своей груди. Нарцисса незаметно смахнула слезу рукавом. Мадлен растроганно улыбалась, хотя и чувствовала себя неудобно. «Какое же это счастье, – думала она, – всю жизнь быть рядом с родителями... И я ведь только сейчас поняла, насколько счастлива! Точно глупый ребёнок...» – Никогда, никогда мы больше тебя не покинем. Никогда, – шептала Бригитта. – Никогда, – вторил ей Рихард. Ещё несколько минут прошли в излиянии радости вновь воссоединившейся семьи. Потом Рихард и Бригитта пошли ночевать в спальню, несколько раз пожелав Фриде спокойной ночи по-английски и по-немецки (они очень обрадовались, узнав, что дочь не забыла родной язык), и девушки, бесконечно счастливые, отправились в гостиную. Там на обитом дорогой тканью диване сидели Барти, Уолден, рыжеволосая женщина из трактира и мужчина, тоже с рыжими волосами, – по-видимому, её брат. Женщина не отличалась красотой; у неё были небольшие, близко поставленные серо-голубые глаза, маленький нос, бледные губы. Она была коренастая, сутуловатая и невысокая; волосы цвета осенней листвы были её единственной привлекательной чертой. У мужчины был длинный прямой нос, правильный овал лица, крепкая шея и глубокие чёрные глаза. – Амикус Кэрроу, – представился он, пожимая руки Фриде и Мадлен. – Алекто Кэрроу, – приветственно кивнула женщина. – Вы брат и сестра? – спросила Мадлен. – Да, – ответила Алекто, – а вы – подруга дуэлянтки из трактира. – Рада, что меня запомнили, – сказала Фрида, ничуть не смутившись, – что правда, то правда. Но, кроме того, я теперь последовательница Лорда, как и Мадлен. – У вас разве уже есть метки? – спросил Барти. – Нет ещё, но я хочу надеяться, что будут. – Метки получает только ближний круг, – сказал Амикус, – но, учитывая ваш вклад в возрождение Хозяина и смазливые мордашки, вам не составит труда в него войти. – А Северус... Он тоже в ближнем кругу? – поинтересовалась Мадлен, и тут же добавила: – Мы коллеги, а Лорд что-то о нём говорил. – Да, уже давно, – ответил Макнейр, – и завтра он будет здесь. Лорд, бесспорно, хочет видеть своего агента как можно скорее.