Boys, boys, boys

      Кап.       Прозрачная капля упала в раковину. Оставила за собой прозрачную, еле заметную дорожку. Тонкая ладонь прокрутила ручку с красной отметкой на себя. Слабый поток прохладной воды зажурчал, и в помещении с плиточными стенами стало не так тихо.       Такемичи подняла сонный взгляд от дна раковины к зеркалу - от зевка лицо перекосило, и девочка поспешила прикрыть рот рукой. Потёрла пальцами голубые, заспанные глаза, подушечками коснулась свежих сиреневых мешков - результаты ночной посиделки за просмотром очередной дорамы со счастливым исходом. Подняла правое плечо, затем левое, покрутилась вокруг себя, крутанула головой влево и вправо. Послышался слабый хруст, и Ханагаки довольно замычала, прикрывая глаза. Просыпаться в полулежачем положении ей не понравилось, как и последствия такой позы - одеяло спало на пол, как и любимая подушка в звёзды, нога свисала, словно недавно постиранный носок, а рука покоилась на лбу.       - Лучше бы учёбой занялась. - вяло пробубнила Такемичи, выдавливая на зубную щётку пасту. Переборщила с силой - немного пасты упало в раковину. - И почему нельзя жить так, как во всех дорамах?       Она лениво чистила зубы, свободной рукой разглаживая светлые колтуны слегка волнистых волос - от природы структура досталась, но родной чёрный цвет перекрыла под дешёвой, стойкой краской. Неровное каре, еле достигающее плеч. Ханагаки не любила заплетать свои волосы - корни слабые, и ношение туго затянутой резинки к концу дня приносило головную боль. Почесав живот, Такемичи сплюнула пасту и прополоскала рот водой - горло опалило холодом. На несколько секунд школьница закашлялась от чувства глотания воды, но резко выплюнула воду, стирая ладонью остатки пасты со рта. Вновь зевнула, ополаскивая лицо. Пару капель попали на серую пижаму в белую вертикальную полоску. Ещё раз взглянув в зеркало, девочка вышла из ванной, предварительно выключив свет.       Босые ноги ступили по прохладному паркету. Коридор в бледных стенах провёл Ханагаки мимо кухни, где готовила мама, мимо родительской спальни, где собирался папа, до последней двери. Из светлого материала, с потрёпанной ручкой и практически упавшим плакатом улыбающихся парней из Backstreet Boys. Остановившись напротив яркого флаера, девочка прислушалась к резко возникшему маминому недовольному возгласу.       - Почему так тяжело за собой помыть кружку?! - звонкий женский голос отскочил от бледных стен эхом. - Совсем перестал ценить мои старания?!       Ханагаки молча покачала головой, закрывая за собой дверь. Утренняя ссора между родителями осталась в коридоре - прохладной территории, что является полем для семейных распри более двух лет.       Такемичи прошла мимо лёгкого беспорядка - разбросанные учебники, коробки с пазлами, кардиганы и немного одежды. Стены тёплого, бежевого оттенка усеяны множеством плакатов, полароидными фотографиями и исписанными стикерами. Мелькнули наклейки их журналов, алмазные мозаики и сложенные пазлы в рамках. На синей софе сидит большой плюшевый медведь - подарок отца на десятилетие. С оторванным носом и левым глазом, потрёпанным ухом и зашитой лапой - плюшевый Плакса опустил морду, в одиночестве устроившись на удобном диване. Голые стопы коснулись зелёного пушистого ковра, и Ханагаки лениво села за стол. Лоб опустился на деревянную поверхность, светлые концы волос легли на тарелку с шоколадным печеньем.       - Застрелите меня. - вяло пробурчала она, прикрыв на некоторое время глаза.       Через открытое окно прекрасно было слышно голоса и торопливые шаги японцев. Ветер колыхнул фиолетовые шторы, впуская в комнату свежий воздух. Не заправленная постель у окна, отодвинутый от письменного стола жёлтый стул на колёсиках, висящая на вешалке школьная форма. Зелёный комод с одеждой, опущенная фоторамка стеклом вниз, металлическая решётка для подвесок, полка для телевизора и сам небольшой экран. Заполненное мусорное ведро пустыми упаковками чипсов, органайзер из пластмассы с томами манги и комиксов, скошенный к центру комнаты узорчатый синий ковёр под телевизионную тумбу.       От комнаты Такемичи веяло неторопливостью, ленивостью и неаккуратностью. Ханагаки в целом была такая - слегка неуклюжая, вечно сонная и желающая поскорей оказаться в своей крепости, а не за её пределами. Приставка с тетрисом покоится на столике, оповещая о низком уровне зарядки. Девочка лениво подняла голову, с вялым выдохом встав с нагретого места.       - Почему нельзя по щелчку пальца закончить школу? - Такемичи разговаривала сама с собой, снимая с тела верхнюю часть пижамы.       Слегка обвисшие малые груди, бледная кожа и виднеющиеся рёбра - она только начала расти, как и её тело. И чего-то красивого Ханагаки не ждала. Понимала, что явной розой вырасти никак сразу не сможет. У мамы схожая фигура - тощая в некой степени, слегка сгорбленная, малый размер груди и мелкий рост. Такемичи встала напротив зеркала, прикрепленного к стене - плакат с Бритни Спирс и Пэрис Хилтон сиял уверенностью и роскошной красотой, в отличии от блеклого пятна со светлым гнездом на голове. Девочка вновь зевнула, щупая кожу бёдер. Дорожка из родинок смотрелась довольно кокетливо, и Ханагаки даже выдвинула её вперёд, красуясь своей особенностью. Коричневые точки усыпали тело юной школьницы, группами находясь на светлой коже.       Через некоторое время Такемичи стояла в школьной форме - серая плиссированная юбка до середины бедра, белая рубашка на короткий рукав, красный галстук в светлую полоску и потрёпанные голубые кеды со стёртыми носами. Замест гольфов она надевала чёрные лосины под низ, а также джемпер крупной вязки, оставляя его расстёгнутым. Накинув сумку с различными брелоками, Ханагаки покинула комнату, оставив одеяло лежать на полу, а беспорядок за своей спиной.       - Завтракать не буду. - громко проговорила она, отвечая на сообщение одного из друзей. - Такуя ждёт меня у ворот, я потороплюсь.       Отсутствие внимания никак не задело Такемичи, или, она хотела, чтобы было так. Что-то заёрзало внутри, вызывая нервный выдох. Стоя у выходной двери, она сжимала в ладони раскладушку, глядя на носки своих кед. Перекрикивания на кухне вызвали злость и состояние беспомощности, от которого Ханагаки поспешила избавиться - хлопнула дверью, не сказав и слова.       Вот она, четырнадцатилетняя Ханагаки Такемичи - с низкими баллами по тестам, сложной обстановкой в семье и нежеланием существовать в этом мире.