Boys, boys, boys

      Распирающая по классу духота вынуждала откинуть в сторону ручку и лист с тестом по арифметике.       Такемичи слабо потёрла глаза, заставляя себя не прикрыть их на несколько минут. В напряжённой тишине, под которую одноклассники девочки старательно решали математические ребусы, она чувствовала себя ленивцем или чернильным пятном на белом листе бумаги - так идеально все старались порешать чёртовы примеры. Также и старались списать с выдуманных шпаргалок - от выцарапанных пластиковых ручек до спрятанных в носках исписанных бумажек. Ханагаки лениво начиркала ответы, совсем не думая и не стараясь, после чего устремила взгляд в окно, желая скоротать время до звонка за очередным бездельничеством.       Сидя за светлой партой и закинув нога на ногу, Такемичи прикусила губу, глядя на школьный двор и проезжую часть за воротами школы. Локоть опустился на поверхность парты, сминая под собой подобие черновика - один скомканный экземпляр с рисунком девочки из аниме упал под стул и валяется там до сих пор. Подбородок коснулся ладони, и она скучающе наклонилась немного вперёд, принимая удобную позу. Перед глазами постепенно расплывались и спина одноклассника, кропотливо исписывающего печатные задания на листе, и строгих оттенков автомобили, и проносящиеся фигуры прохожих. Сгорбившийся ствол дерева опустил ветви вниз, ветер колыхнул свежие зелёные листья. Июль месяц совсем не ощущался, как и желание закончить первый класс средней школы с положительными оценками. Подхватив свободной ладонью розовую ручку с милыми медведями, Ханагаки начала вертеть её между пальцев, вяло вздыхая.       Часы неумолимо медленно тикали, стрелки вели круги также слабо, как и Такемичи вела среднее положение в учёбе. Бёдра в лосинах вспотели и прилипали к сиденью стула, в горле пересохло от жажды. Девочка почесала затылок, взлохмачивая прилипшие к шее волосы. Взгляд от летней улицы переместился на фигуру сутулившегося мужчины, что сидел за своим столом и активно проверял тесты, очевидно, параллельного класса - по недовольному выражению лица Ханагаки поняла, что ребятам светит самый настоящий эшафот и прилюдное словесное унижение. Сенсей был требователен к школьникам, желал видеть от забитых в учёбе детей высокие баллы по своему предмету. Такемичи была не одной лентяйкой и худшей по результатам в классе, но среди девчонок - единственным экземпляром. И по какой-то причине сенсея это жутко бесило и выводило на эмоции, не подобающие для преподавателя в стенах учреждения.       Глядя на короткостриженую сухую причёску, впалые глаза и широкий нос, Такемичи вновь зевнула, прикрыв кулаком рот и немного кривые зубы. Два небольших клыка, передний зуб, заходящий назад, мелкий просвет между нижней парой и отсутствие зуба мудрости - она не комплексовала по этому поводу, но редкие взгляды на глянцевые обложки журналов, петляющих на партах одноклассниц, заставляли стыдливо прикрывать рот и давить широкую улыбку. Девочка старалась не загоняться по поводу внешнего вида, но с каждым разом приходило осознание слабо витающей зависти. Взгляд упёрся в спину старосты класса - идеальной во всём, имеющей всё, в особенности славу и статус среди преподавателей и других ребят. Терзающая мысль отшельника червём мелькнула в голове, и Ханагаки отвела глаза назад к сенсею, а потом вновь к окну. Слишком привлекательной стала пустующая лавка.       - Ханагаки, - обращение по фамилии со стороны мужчины никакой реакции не вызвало. Но пришлось взглянуть на учителя, отстранившего голову от одинаковых листов. - я вижу, вы всю самостоятельную выполнили, раз сидите и бездельничаете.       Пожав плечами, Такемичи вздохнула и опустила ручку на парту. Портить отношение к себе едкими комментариями не хотелось, и девочка подавила желание ответить колкостью на утверждение мужчины.       - Придумываю пути списывания на вашем экзамене, сенсей. - Ханагаки поёрзала на стуле, меняя положение ног. Поправила край юбки и вяло улыбнулась. - Никак не бездельничаю.       - Заметно. - кратко отзывается сенсей, подымаясь со своего места. Сидящие вокруг поторопились спрятать шпаргалки и уткнуться лицами в свои листы, лишь бы не получить линейкой по затылку. - И что же вы надумали для того, чтобы получить хоть какой-то балл на моём экзамене?       Шаркающей походкой он направился в её сторону, и в сером костюме с мятым воротником рубашки стал похож на офисного клерка или обычного японца - суточного работягу с зарплатой, рассчитанной на оплату аренды квартирки и обеды в дешёвых рамённых. Полноватая фигура и пыльные кожаные туфли подняли настроение Такемичи, ведь сенсей сейчас выглядел довольно комично. Не удержавшись, девочка слабо хихикнула, отодвигая дальше от себя полупустой печатный лист. На пол чуть не упали карандаш и ручка. Скрипнула одна из половиц пола.       - Просто на него не прийти, сенсей, а остаться на второй год и потом что? Догадаетесь? - довольная своей выходкой, Ханагаки впервые почувствовала прилив бодрости и довольства из-за нарушения личных уставов. - Верно, вновь останусь на второй год. А потом ещё, ещё и ещё..       - Чего же ты добиваешься своим поведением, Ханагаки? - начиная постепенно закипать, мужчина остановился у парты девочки, остервенело забирая задания. Глаза расширились и напоминали взгляд рыбы, оказавшейся на суше. - Думаешь, своими выходками ты сделаешь лучше и себе, и мне?!       Желваки на лице Такемичи сравнила с жабрами рыбы, а выражение лица было подобно сому. Усов длинных не хватало, но образ в голове дополнился необходимой деталью.       - Ничего я не думаю, сенсей. Вы должны были давно понять, что в вашем предмете я ничего не понимаю, да и мне он особо не нужен. - пожав плечами, Такемичи вновь устремила взгляд в окно, складывая руки на груди, в душе начиная паниковать от своего нахального поведения. - Мне и одного балла будет хватать для личного спокойствия. Уверена, и вам тоже.       - Ханагаки.. - свирепо проговорил сенсей, линейкой ударив по парте. Девочка заметно вздрогнула, не желая принимать и осознавать положения, в котором оказалась. - Собрала вещи и покинула кабинет!       Слюна, попавшая на лицо во время возгласа, отрезвила на некоторое время Такемичи. Хлопнув пару раз глазами, она стёрла мятым листком остатки слюны с лица. В молчании, под гнетущим взглядом собрала принадлежности в сумку.       - И только попробуй покинуть территорию школы - заставлю твоего классного руководителя выпереть тебя отсюда. Нахалка.       Слова сенсея остались за закрытой дверью кабинета вместе с, в некой степени, благодарными взглядами, ведь привлечением внимания учителя к себе Такемичи дала одноклассникам возможность списать несколько заданий.       Желаемая прохлада встретила Ханагаки, как и пустые коридоры этажа. Медленно шагая в сторону крыши, чтоб провести там остатки учебного дня, девочка смотрела в окна, в совсем неменяющийся пейзаж внутреннего школьного двора. У учительской её остановил классный руководитель, поинтересовавшись, почему она прогуливает занятия.       - Голова немного закружилось. Сенсей отпустил в медпункт. - виновато улыбнулась Такемичи, склоняя голову. - Видимо, из-за жары мне стало нехорошо.       Неопределённый взгляд женщины в строгом брючном костюме с причёской боб не интересовал девочку - понимала, что держать её руководитель долго не будет, волнуясь о здоровье своих детей. Так и случилось, и через некоторое время, купив в автомате вишнёвой содовой, Ханагаки оказалась на крыше, оставляя за спиной напряжённую учебную деятельность.       Летняя жара встретила терпкими объятиями, и лишь слабый ветер не давал повода сплавиться, как кусочек масла на сковороде. Лучи неприятно коснулись кожи, заставляя стекать пот в несколько раз больше. Свободной рукой Такемичи расстегнула две первые пуговицы рубашки и ослабила галстук, идя в сторону тени и лавки, стоящей в дали от металлических зелёных дверей. Небольшая пристройка, закрывающая собой электрический счётчик, скрывала прогульщиков и небольшой уголок для любителей курнуть сигарету. Исписанные бетонные стены в иероглифах, английских матерных словах и поучительных цитатах с ошибками стал уютным пристанищем для Ханагаки, где та привыкла проводить большую половину школьной рутины. Вместо душных кабинетов и лиц не менее душных одноклассников Такемичи предпочитала это место - скрытое от глаз, с теньком и неплохим видом через стену из защитной сетки на домашний район.       - Хрыч старый. - пробубнила под нос Ханагаки, опуская сумку на пол рядом с лавкой. - Тоже виновата. Стоило с ним так разговаривать?       То, что Такемичи не любила в себе, так это ощущения вины за любой проступок, даже не связанный с ней. Не любила выглядеть злой и отстранённой для других, не любила себя за свои беспечность и излишнюю доброту. Понимала, что в настоящее время ей с такими качествами нормально прожить скудную жизнь не получится, а слёзы, заполонившие глаза от возникшей обиды, вновь принялись пожирать юношеское нутро в груди.       - Пыталась понять предмет, - слова, вылетающие изо рта, теряются среди тишины. - пыталась молча выслушивать всё обидное с его стороны. Нет, чтобы найти подход и попытаться объяснить. Надоело.       Утерев глаза, она открыла металлическую цветную банку, делая несколько крупных глотков. Сладкий вкус и свежесть стёрли сухость во рту. С всхлипом Ханагаки села на лавку, затылком прислоняясь к прохладной стене. Прикрыла глаза, окунаясь в омут личных переживаний и умиротворения, прозрачными волнами плавающего на территории крыши. Шум железной дороги прервал минуты тишины, как и детские восклицания снизу - с третьего этажа, практически четвёртого, жизнь прохожих слышна прекрасно. Как и мелодия, которая прозвучала рядом.       Ладонь потянулась к карману сумки, вытягивая оттуда раскладушку. Серая, с брелоками из гача-автоматов, она живёт с Такемичи год, являясь единственным дорогим подарком от родителей. На экране высветились знакомые иероглифы, и звонок был принят сразу же.       - Что-то случилось, Такуя? - лениво тянет она, делая глоток газировки.       Друг детства, по совместительству тот, кто затянул её в пятёрку средней Мизо - Ямамото Такуя учится в одном классе с ней, получает высокие баллы за тесты и валентинки каждый год от старшеклассниц по всей школе. С привлекательной внешностью, миловидным характером и искренней отзывчивостью, он дружит с отпетыми лентяями и любителями провести время везде, кроме школы. Ханагаки до сих пор понять не может, как они могут все впятером дружить так долго и при этом пропускать уроки одинаково. Причём пропускать занятия одного сенсея - того самого, чей предмет является для Ханагаки самым неважным и не играющим роли для её будущего.       - Сегодня сенсей самостоятельную дал. Вы где-то прохлаждаетесь, а я одна отхватила за вас всех. Как думаете, сколько я буду обижаться на вас? Неделю, две или..       - Такемичи, приходи срочно к пустому парку. - шёпот и интонация, с которой перебил её друг, заставили умолкнуть и ровно сесть на лавке. Банка с газировкой осталась стоять рядом. - Мы с ребятами не хотели тебе говорить и втягивать во всё дерьмо, в которое мы попали. - Такуя на некоторое время умолк. Послышались громкие возгласы, которые в один миг напрягли девочку. - Мы стали шестёрками одной группы гопников, желая стать крутыми. Теперь мы участвуем в боях на ставки, и сегодня пришла моя очередь выступать. Знаешь, я бы и дальше ничего не говорил, получая новые удары, но мне не нравится отстранённость и молчание Аккуна. У меня стойкое чувство того, что он задумал что-то.. неправильное.       Ханагаки молчала, устремив взгляд на одну из многоэтажек. Чьё-то белье, висевшее на балконе, стало ориентиром для того, чтобы не утонуть в воронке эмоций, бурлящих в душе - от страха за друзей и до настоящей злости за недосказанность с их стороны в последние две недели. Постоянные прогулы по несколько раз на неделю, свежие побои на лице и напряжённое молчание на все её вопросы. Затравленный взгляд Казуши, перекошенный от боли Макото, тусклая улыбка Такуи и сгорбившаяся фигура Ацуши вводили Такемичи в заблуждение и подозрения на то, что её друзья влипли в какую-то передрягу. Зарождающиеся подозрения напрягали девочку, заставляли отвлекаться от занятий и домашних дел, а попытки что-то выяснить ничем толковым не проявлялись.       Однако теперь пазл сложился, и недостающей деталью стал звонок Такуи - паникующего Такуи.       - Такемичи, я потом всё тебе объясню. Пожалуйста, оставь свои вопросы до конца этого дня и приди туда, куда я тебе сказал. За меня сильно не переживай, я выстою удары своего противника. Прошу, присмотри за Аккуном и Ямагиши с Макото. - мужские возгласы вновь пронзились в голову, заставляя отодвинуть раскладушку от уха. Слишком громко, слишком опасно. - Не дай Ацуши исполнить то, что он задумал.       Звонок был сброшен после грубого оклика фамилии Такуи.       Такемичи в это время спускалась по лестнице, оставив банку газировки на крыше. Минуя лестничные пролёты и этажи, за быстрый промежуток времени она оказалась у главных дверей, оставляя за спиной не только стены школы, но и недовольные восклицания со стороны проходящих мимо учителей.       - Ханагаки, родителей в школу!       - Извините, я сильно тороплюсь!       Говорить и объясняться не хотелось, как и тратить силы и время на разговоры. Нужный парк в двадцати минутах ходьбы от территории учреждения. Такемичи ускорила бег, поправляя съехавшую шлейку школьной сумки с плеча. Потоки ветра врезались в лицо из-за поворота в необходимую сторону, ладонь ухватилась за металлический столб ворот - резкий поворот мог закончиться падением на асфальт, чего Ханагаки не хотела. Тихие извинения прилетали в спину людей, которых она старалась оббегать и не сталкивать на своём пути. Мимо проехал велосипедист, громко выругавшийся от летящей куда-то школьницы. Джемпер, завязанный всё это время на талии, начал спадать, и ладони поспешили туже затянуть вязаные рукава.       На светофоре, который сводил две стороны, горел красный свет. Бегло оглянувшись, Такемичи резво побежала по пешеходу, игнорируя удивлённых японцев, ожидающих зелёных, и злых водителей, агрессивно жмущих на тормоза и центральную часть руля. Разные сигналы смешались в единую какофонию, заглушаемую звоном в ушах от быстроты бега. Ханагаки бежала так, как не бежала никогда, выбивая из груди рваные выдохи и редкие вдохи. Дыхание норовилось сбиться и заставить остановиться, но школьница резво перебирала ногами, оббегая людей и лавки с едой. В сердце клокотало волнение, мысли бились друг о друга, как мухи об окно, и трезвость ума пропала после первых слов Такуи.       Её друзья решили стать крутыми гопниками, не сказав и слова о своих желаниях и появившихся проблемах.       Очертания спин школьников, бритые и цветные головы появились на горизонте, а десять минут бега пронеслись мимо как скоростное метро. Знакомых фигур не было видно - возможно, они на другой стороне парка, подумалось Такемичи, - и та на последнем издыхании добежала до центральной части парка, окружённой оравой хулиганов в шароварах и сигаретами в руках или за ухом. Низкие кустарники и тощие деревья, еле скрывающие место боёв, не могли полностью укрыть происходящее, и редко снующие туда-сюда горожане старались как можно быстрее унести ноги отсюда. Мимо проходящая женщина подхватила на руки маленькую собачку и скрылась за ближайшим углом, откуда недавно выскочила Ханагаки.       Замест шума городской суеты слух уловил громкие крики школьников - самых настоящих гопников разношёрстной расцветки. Бритые, с помпадурами, как у Аккуна, прилизанными укладками или цветными прядями, в особенности светлый блонд, как у самой Такемичи. И если сама девочка выкрасила волосы в такой цвет из-за желания быть хоть немного похожей на Бритни Спирс или Кристину Агилеру, то вмиг окружившие её тени сделали это ради выделения и принадлежности к местной субкультуре, как окрестили такую молодёжь в школе.       - Не оплашай, Ямамото, я на тебя свои последние бабки поставил! - крик полноватого и бритого парня заставил вздрогнуть Ханагаки, остановившуюся у скучкованных в живую арену хулиганов.       - В следующий раз у мамки проси больше!       - Ебало завали своё!       Такемичи отчётливо прочувствовала холодный пот на спине и шее. Тонкие пальцы быстро застегнули пуговицы на рубашке, а взгляд зацепился за свободное место у начала одной из лестниц. Сделав несколько шагов, Ханагаки ухватилась ладонью за металлические перила, застывая на одном месте.       Ряды отпетых гопников разместились вокруг большого песчаного круга, где некогда стоял фонтан - его снесли по непонятным причинам, засыпав всё белым песком. Фигура друга, сгорбившегося, видимо, от первого удара, заставили задрожать сердце в бешеном ритме, как и нижнюю губу. На некую секунду Такуя поднял голову и повернулся профилем в сторону, и глаза закололо от нового синяка, отпечатавшегося под опухшим глазом Ямамото. Завертелась сотня мыслей, паника тугим корсетом опоясывала живот и диафрагму, не давая прохода вдоху. Стоявший напротив друга долговязый парень довольно скалил зубы, вертя головой, словно ужаленный филин. Позади него сидел, видимо, глава и судья боя - с сигаретой во рту, равномерно пересчитывал цветные купюры в ладонях, не обращая должного внимания на восклицания и происходящее перед ним. Чуть выше глаза зацепили и лестницу, на которой также выстроилось большое количество зевак, а также ещё три тени пятёрки Мизо - что-то выкрикивающие Сузуки и Ямагиши, а также сгорбившийся над чем-то Сендо.       Он спрятал руку в кармане, и это напрягло застывшую Такемичи.       Удар в лицо и слабые попытки защититься со стороны Такуи не дали время и подумать над дальнейшими действиями. Ханагаки резво начала спускаться по лестнице, перескакивая через две ступени сразу.       - Э, девка!       - Куда попёрла?!       Чувствуя прилив волнения и адреналина, Такемичи остановилась на середине своего пути, понимая, что привлекла к себе слишком много внимания, чего ей не хотелось. Но она не умеет сначала думать, а потом делать, и эта ещё одна из причин, по которой Ханагаки не любит себя. Скатившаяся слеза была стёрта ладонью.       - Эй, Рокуроби недоделанный! - громко воскликнула она, сжимая и разжимая ладони. - Прекрати сейчас же или я вызову полицию!       - Такемичи!       Глядя на застывшего хулигана, Ханагаки продолжала спускаться по лестнице, подавляя желание расплакаться от страха и переживаний за своего друга. Ямамото поджал губы, разочаровываясь в себе, ведь впутывать подругу он совсем не желал.       - Такемичи, уходи лучше.. - слабо проговорил он, стирая попавший в глаза песок.       - А? - наклонил долговязый голову в сторону, пряча ладони в карманах шаровар. - Это ты меня Рокуроби назвала?       Недовольные восклицания вмиг обрушились на округу, прерываясь оскорблениями и двусмысленными фразами в сторону девочки.       - Киёмасе настолько не хватает зрителей и женского внимания, что он пошёл на такой шаг?       - Эй, Масатака, поделишься своей первой девчонкой?       Остановившись впереди Такуи, девочка отставила руку чуть в сторону, закрывая от стоящего напротив Рокуроби друга. Взгляд голубых глаз был обращён только на высокую фигуру хулигана, чьё выражение лица совсем не менялось - хищный оскал и взгляд как у животного с дозой бешенства. Вытекшая изо рта слюна подтверждала мелькнувшее сравнение в голове.       - Ещё раз говорю, прекратите это или я вызову полицию! - вновь проговорила Такемичи, чувствуя пульсацию в висках от напряжения.       - Эй-эй, крошка, - парень примирительно поднял руки вверх, делая шаг по направлению к ней. - мы ничего противозаконного не делаем, всего лишь запрягаем рабов выполнять свою работу.       - Думаю, полиция будет не против охотно выполнить и свою работу. - отзывается Ханагаки, хватая запястья Такуи за спиной. Холодные пальцы ухватились за такую же холодную кожу, крепко сжав в своих тисках. - Прошу не подходить близко ко мне.       - А то что?       Такемичи нахмурилась, слыша за спиной просьбы остановиться и по-хорошему уйти. Крики на лестнице и фигура Аккуна, сдерживаемого двумя друзьями, вороньим клювом начали въедаться в голову. Она молчала, напряжённо глядя на медленно подходящего к ней хулигана, что довольствовался вниманием и смехотворным пафосом во всей разборке. Уверенный в своей победе, он остановился в двух шагах от Ханагаки, наклонив голову вбок.       - Какие-то проблемы, Кодзима? - голос сидящего за спиной главаря заставил замолчать всё окружение. Тлеющая сигарета в зубах двигалась от шевеления челюсти.       Названный расслабленно двинул плечами, через плечо глядя на говорившего. Такемичи приподнялась на носках и наклонилась в сторону, стараясь отчётливее выцепить образ гопника - со шрамом на брови, крупный и, видимо, высокий. Свободная школьная рубашка и шаровары. Он явно имеет авторитет среди собравшихся, восседая на бетонной ступени в центре импровизированной арены. Ханагаки сощурила взгляд, понимая, что говорить ей нужно не со стоящим Кодзимой, а с ним - Киёмасой Масатакой.       - Эй, Исонадэ. - воскликнула Ханагаки, сравнивая фигуру хулигана с рыбой из мифологии. Такой же скрытный и впервые появившийся для неё. - Это ты организатор боя?       В молчании Такемичи смело сделала несколько шагов вперёд, намереваясь подойти к Киёмасе. Страх и желание сбежать она старательно утрамбовывала и прятала на дне желудка, понимая, что если решать проблему, то только сейчас, когда виновник находится перед ней. Вечно прятавшаяся от окружающего мира и проблем в своих четырёх стенах, она неожиданно решила сделать то, о чём будет сожалеть после, ведь собственный комфорт и безопасность отошли на второй план, уступая переживаниям за друзей первенство в неравной схватке.       - Думаешь, если девчонка, так можешь многое себе позволять? - остановил её Кодзима, ладонью вцепившись в тонкое плечо. - Пришла вся такая, "вызову полицию", решила мамочкой стать для этого патлатого? Цепная су..       Удар сумкой по лицу перебил монолог агрессивно настроенного Кодзимы, заставляя того отшатнуться и ухватиться за ноющий от боли нос.       - Не мешайся, Рокурокуби.       Он не успел увернуться и от второго удара, после которого долговязое тело упало на песок, неразборчиво шипя под нос маты. Притихшие на некоторое время зрители вновь заревели, тыкая пальцем и брызжа слюнями изо рта от недовольства.       - Он продул девке?!       - Упал от двух ударов!       - Поднимайся, сукин сын!       Стоя вплотную к Киёмасе, тело покрылось мурашками от потока ветра и хмурого взгляда, что до этого смотрели на крупные и мятые купюры. Такемичи понимала, что обрекает себя на самую настоящую погибель, однако спокойное и расслабленное лицо сидящего Масатаки вызывало ярость и желание поставить на место возомнившего из себя хрен пойми что гопника.       - К чему весь этот пафос? - спрашивает Ханагаки, непроницаемо глядя сверху вниз на хулигана. Затряслись поджилки. - Думаешь, что крут, когда устраиваешь бои ради заработка денег и славы?       Она была уверена, что Масатака прекрасно слышит её слова сквозь бурю ярких возгласов со стороны наблюдавших. И убедилась в этом по вздувшейся вене на лбу главаря.       - Крут тот, кто не занимается всем этим дерьмом. - отзывается Такемичи, не получая ответов на свои вопросы. - Если ты настолько бесполезный и несамостоятельный, чтобы заработать себе на самые дешёвые сигареты и журналы с голыми дамами, и для этого используешь личных шестёрок, то я глубоко тебе соболезную, Исонадэ.       Киёмаса сжал челюсть, а вместе с тем и запаленную сигарету. Медленно поднялся, пряча в кармане деньги и сохраняя молчание, что вмиг напрягло и заставило умолкнуть Ханагаки. Восклицания друзей с просьбами остановиться, давящий купол из-за какофонии криков и резко ускоренного пульса. В ушах зазвенело, и через грудную клетку Такемичи почувствовала сердцебиение - давление ощутимо поднялось вместе с нарастающим чувством паники и поистине животным страхом.       Резкая боль в области живота выбила женский вскрик, зазвучавший неожиданно в мёртвой тишине. Ощущение сдавливания и внутреннее давление заставили согнуться пополам и тяжело задышать. Колени подогнулись, и Такемичи медленно осела на песок, ухватившись свободной рукой за болевшую область.       - Э!? Киёмаса ударил её?!       - Разве это не нарушение кодекса Свастонов?!       - Слыш, Масатака, мы не на это пришли смотреть!       - Такемичи!       Согнувшаяся школьница сожмурила лицо от боли, что не хотела спадать и твёрдым камнем въелась в нижнюю часть живота. Слюна стекла по подбородку, как и первые дорожки слёз. Подлетевший к ней Такуя запаниковал, не зная, чем помочь своей подруге. Дрожавший от гнева Масатака сплюнул сигарету к сгорбленной фигуре Ханагаки.       - Заткнись, чёртова сука. - осипшим голосом отозвался он, вмиг садясь на корточки. - Из-за тебя этот выродок получит вдвое больше за невыполненную работу и испорченный бой.       Глядя на окурок, упавший перед коленями, Такемичи стискивала зубы, силясь громко не заплакать от боли и беспомощности. Осознание того, чего она добилась вмешательством в явно не мирные дела, плотным плащом осело на плечах, заставляя горбиться и скрючиваться от сильного удара - Масатака не пожалел сил. Пошатнувшаяся гордость и добытое восхищение со стороны мелких сошек было стёрто реальной правдой, прозвучавшей на этой арене перед всеми. Не привыкший к неповиновению гопник, взбешённый тем, что всё пошло по наклонной, поднялся с корточек, за грудки хватая и поднимая в воздух сидящего Ямамото.       Первый удар пришёлся в лицо, и до слуха разревевшейся школьницы донёсся слабый хруст.       - Прекращай, Киёмаса!       - Ведёшь себя не по-пацански!       Второй удар в грудное сплетение, третий - в живот. Ямамото не мог обороняться, чувствуя, как постепенно силы покидают его тело. Размытый взгляд устремился на поднимающуюся фигуру подруги, а тёплая струя крови и острая боль в области носа не давали закрывать глаз и отключаться.       - Ублюдок конченный, я сказала тебе прекратить это!       Ханагаки резво занесла розовую школьную сумку для удара, и также резво ударила ею Киёмасу по затылку. Застывший и ослабивший хватку выпустил Такую из захвата, и тот упал на песок, скрючиваясь от невыносимой боли и слабости в теле.       - Только и умеешь драться со слабыми! - выкрикнула Такемичи, попадая сумкой по лицу к развернувшемуся Масатаке. - Думаешь, после твоего удара я возьму и сдамся?! Сбегу отсюда и оставлю друга на растерзание такого урода, как ты?! - вновь удар, который пришёлся по плечу гопника. - Я не сдамся! У меня есть цель, из-за которой я буду стоять здесь до конца! До потери пульса, до потери сил, но я чёрта с два сдамся и упаду перед тобой, Киёмаса!       Злость на себя и на стоящего перед ней охватило тело, заставляя стоять на ногах и продолжать делать удары сумкой по телу Киёмасы. Ханагаки понимала, что даже так она проиграет ему в неравной схватке, но природное упрямство и упорство, нежелание сдаваться и поддаваться правилам овладели разум, вызывая неподдельное раздражение в хулигане. Челюсти свело от своего положения, ведь несколько восхищённых от храбрости девчонки взглядов устремились на её тощую фигуру. Заплаканное лицо с красными белками в глазах от слёз и непоколебимый взгляд - Масатака сжал кулак и замахнулся для очередного удара, намереваясь попасть в лицо и впечатать его в песок.       - Ты что творишь за спиной главы, урод?