Созерцаемое.

Свет Я - Свет, начало цикла без конца, Эфирный луч, что озаряет тьму. Я - справедливость, праведная длань вселенной, Карающая зло и возносящая к добру. Я - благость, милосердная река, Что напояет души и смывает грех. Я - жизнь, что бьется в каждом сердце и цветке, Во мне - величье всего живого. Мир Я - Мир, вечная субстанция вселенной, Незримая основа знания. Я - непостижимое единство многогранности, Гармония противоположных сил. Я - абсолют, незыблемая истина, Нетленная основа бытия. Я - высшее начало, едина суть моя, Во мне сокрыта тайна мирозданья. Тень Я - Тень, отражение эфира, Присутствие во всех мирах. Я - ты, сокрытый сам в себе, И сила, затаившаяся в слове. Я - высшая потенция всех вероятностей, Начертанных в свитках грядущих времен. Я - цель и средоточие, начало и стезя, Во мне покоится Грааль. Все трое А вместе мы есмь Бог! Триединый, нераздельный, Чей промысел объемлет все концы вселенной. В слиянии гармоничном мы - суть всего, Бессмертные творцы, вершители начал! Дьявол Тогда вы знаете зачем я здесь? Пришел выиграть спор с одним из ваших отражений, Впрочем, вы сами, тоже отражение, подобные ему. Я - Дьявол, Мефистофель, Тьма и Сатана, Один на все миры, но имен без счета. Людскую душу, павшую в грехи, Лишу я благодати, “созерцаемого” - божьего спасенья, И мы увидим, сколь немощно ваше сотворенье Без наставлений милостивого отца. Бог Я знаю он найдет свой путь. Пока ещё умом во мраке он блуждает, Но истины лучём он будет озарён, И сам протянет этот луч, не дожидаясь знака; Сажая деревцо, садовник уже знает, Какой цветок и плод с него получит он. Дьявол Зачахнет деревцо, еще до первого бутона. Не может человек, со злобой в сердце, Вдруг перестать его творить, отринув склонность. А злоба лишь умножит страх и скорбь в земном ареале, Тогда-то он и продаст душу мне в печали. По воле собственной, как ты всегда хотел, Откажется от глупого желанья, И взмолится о освобождении смертью. Бог Тобою в сердце человечье привито зло, Но создан он чистейшим. И без меня способен на добро, В него я верю, как в свое дитя. Дьявол (в мыслях) О Боже, мне почти что жаль тебя. Как может существо не знавшее греха, Твердить о том, чего не понимает? Гордыня, жадность, гнев и зависть, Прелюбодеяние иль блуд, чревоугодие, уныние, Вот все, на что способен человек. Примером докажу свой тезис, Явившись к смертному в обличии порока. ***

В покинутом монастыре, в крупнейшей комнате с широкой кроватью, некогда принадлежавшей игумену - настоятелю, разворачивалась пленительная сцена. В полубессознательном состоянии Николас ощущал себя беспомощной игрушкой в чужих жестких руках. Помимо собственных мыслей, которые все еще принадлежали ему, он не мог контролировать ничего. Даже его глазные яблоки замерли, не в силах отвести взгляд от пугающих багровых очей напротив. Он прекрасно понимал, с кем столкнулся, и отчего эта встреча – обещанная плата. Сковав Николаса невидимыми оковами, Дьявол безмолвно сотворила себе трон из алого пламени на другом конце комнаты. Ужас сжимал его душу, когда дьяволица изящно опустилась на сей престол, запрокинув стройную ногу на другую. Приоткрыв очаровательные алые уста, она вкрадчиво заговорила, а звук ее бархатистого голоса отозвался дрожью во всем его существе: — Приветствую тебя, дитя мое. Забавно, правда? Я специально выбрала монастырь, чтобы подчеркнуть извращенность нашей встречи, — ухмыльнулась она. Казалось, дьяволица сама признавалась, что виновна в его мучениях. — Я знаю, о чем ты думаешь, но нет. Ты сам - источник всех своих страданий, — сказав эти слова, она улыбнулась с нескрываемым, изощренным удовольствием. — Наоборот, я спасла тебя, иначе при нападении ты бы умер, — ее извращенное наслаждение достигло пика, и она облизнула свои пухлые губы. — Ты ведь сам меня позвал. Николас за последние годы размышлений, а он не был глупцом, чтобы не размышлять о своей ситуации, наконец понял, какую сделку заключил. Отныне всякий раз, когда ему начнет грозить смерть или его душе понадобится Бог, будет являться Дьявол, чтобы все испортить или, как она говорит, "спасти". От этого осознания в душе у него похолодело, и становилось страшно. Ему захотелось вырваться из несуществующих оков и звать Бога, но с отчаянием в сердце он осознал, что даже если бы и вырвался, позвать не смог бы. — Ты многое пережил за последнее время. Я вижу, как ты измучен, как близок к отчаянию, — промурлыкала Дьяволица, ее глаза сверкали возбуждением от его страданий. Она соблазнительно скинула с себя длинную мантию, прикрывающую ее тело, позволив ей упасть на трон, и манящее поманила Николаса, протянув к нему руки. — Не желаешь ли обрести покой и расслабиться в моих объятиях? В этот вечер лишь я и ты, все то, как ты любишь. Я избавлю тебя от всех забот и тревог, — ее низкий, чувственный голос обволакивал сознание. Под мантией на Дьяволице было совсем мало одежды. Кружевной лиф с открытыми плечами и глубоким, зовущим декольте, льняная юбочка, столь неприлично коротка, что казалось, еще чуть-чуть и станут видны ее трусики, чулки с подвязкой, стягивающие бедра, и туфли на высоком каблуке — больше ничего. — Я подарю тебе счастье. Я отведу тебя, пусть лишь на мгновение, от обещанного жизнью, в мир, где нет ничего, кроме наслаждения, — она понизила голос до соблазнительного шепота. — А после я буду ублажать твое сознание запретными утехами. Разве не прельстительно это обещание? Ее голос отдавался манящим эхом о каменные стены и, казалось, сходился к единственному, кто слушал — к Николасу. В его смятенном разуме полыхал искрящийся ужас, смешанный с запретным, сладким влечением, от которого он себя немедленно отдернул. Дьявол - лжец, — крутил в голове Николас. Дьяволица бросила многозначительный взгляд, точно прочитав его мысли. — Тебе нечего бояться, милый, — ее голос звучал нектаром меда, тушащим тревоги. — Я не стану ни к чему принуждать. Ты можешь мне верить, в самой моей природе — запрет на ложь. — Я-я не поддамся. — Давай, кивни. — Манил сладчайший голос Дьяволицы. Если бы я мог… — мелькнуло в его голове. — Твое тело подконтрольно тебе. Последнюю минуту ты просто сам не хочешь отводить взгляд от моего тела, извращенец, — игриво пригрозила она, в притворном стеснении и недовольстве прикрывая мантией декольте. Но то движение было столь наигранным и неуклюжим, что дразнящим мгновением стало видно - под юбкой у нее ничего нет. В порыве неизвестного, но манящего влечения, то ли от желания проверить, правда ли он может двигаться, или же из-за соблазнительно развевающейся юбки, Николас, резким движением, встал на кровати в от чего-то естественную позу - четвереньки. — Я знаю, чего ты хочешь, — игриво проговорила Дьяволица, вставая с трона. Вновь открыв свое тело, она двинулась к Николасу элегантными, чувственными шагами. Ее каблуки чеканили каждый шаг, заставляя Николаса все больше волноваться. Тук. Тук. Тук... Волнение разного характера преобладали в его разуме метаясь без остановки и телом он застыл. Ритмичный стук поверх всех мыслей остановил его сопротивление. Ее грудь упруго подпрыгивала рискуя вырватся из лифа неосторожным шагом, бедра маняще перебирались и каждое движение казалось совершенным. — Я почти слышу, как твоё сердце застучало быстрее. Эти слова разбудили Николаса из самосозданного транса и он увидел пред собой юбку демоницы. Ее нога поднятая на кровать создавала вид, что лишь еще немного приподнять или наклониться самому и… — Готов начать? Она спросила изящною ладонью приподняв его лицо и взгляд со своих бедер на лицо. Прекрасное, как будто вырванное из чьего-то сна. — Посмотри на себя, — она провела ладонью по его лицу. — Ты жаждешь того, что я могу тебе дать. Отбрось же сомнения. Ее слова проникали в разум, растапливая остатки сопротивления. Николас чувствовал, как с каждым вздохом теряет над собой контроль. Дьяволица опустилась оказавшись лицом к лицу с Николасом. Ее рубиновые глаза сверкали, изучая каждую эмоцию на его лице. — Признай это. Ты хочешь сдаться искушению. Позволь себе насладиться тем, чего так долго был лишен. Она погладила Николаса по щеке в успокаивающем жесте. Ее прикосновение было обжигающе горячим, но в то же время странно умиротворяющим. Человеческая душа Николаса дрогнула, когда в сознании пробудились древние инстинкты. Но разумом он смог их подавить и все также стоя на четвереньках смотря на дьяволицу спросил: — Это не будет нести никаких последствий, и все пройдет как я того желаю, так? Завлекая Николаса все глубже в свои сети, дьяволица нежной рукой дразняще касаясь его губ на ушко прошептала: — Только желания страсть. Мы будем творить разврат. — Х-хорошо. — Поддался Николас. Эти слова стали сигналом для демоницы, и она стремительными движениями, не лишенными магии, уложила его на кровать. С видом хищницы, наконец поймавшей свою добычу, она нависла над ним, одной рукой крепко удерживая его руки, а другой усевшись на его живот так, что кончик его напряженного члена упирался в ее ягодицы. Такая настойчивость испугала Николаса, который из прошлого опыта ожидал худшего. — Отпусти свои страхи, моя прелесть, — мурлыкала она, наклоняясь к его губам. — Не отрицай своего желания. Здесь, со мной, ты можешь познать невиданные наслаждения, исследовать скрытые грани своей натуры и самого себя. Их губы разделял лишь миллиметр, и горячее дыхание опаляло их. Завороженный предвкушением и похотью, а отчасти и страхом, смотря в глаза демоницы, Николас не осмеливался пошевелиться или произнести хоть слово. — Под моим руководством ты познаешь новые высоты блаженства, — продолжала она, и с каждым словом их губы приближались все ближе. — Твоя сущность преобразится, и прежние ограничения потеряют над тобой власть. — Она страстно вздохнула и, высунув язык, провела им по губам Николаса снизу вверх. — Наслаждение свободой. Ты хочешь этого? Николас колебался, чувствуя что-то неладное в ее словах, но, поддавшись сладкому дурману, произнес: — Да, хочу. — его разум уснул. Демоница усмехнулась. — Тогда отдайся мне, мой милый. Просто позволь мне взять тебя за руку и провести через этот опыт. — Прижавшись вплотную к его губам, она прошептала: — Доверься мне. Подталкивая его к решению, демоница начала двигаться на его члене. Вправо-влево, затем вверх-вниз, пока он не оказался у входа в ее лоно. — Ах, ну же, это нормально — уступить доминирующей женщине, дорогой. — Страстно извиваясь над ним, она продолжала: — Мы можем так много испытать вместе, если ты полностью доверишься мне. Своей грудью она прижалась к нему и, отпустив его руки, сплела их со своими. Издавая похотливые стоны, она терла своей влажной киской о его член, дразня Николаса. — Ты чувствуешь это? Это ведь доставляет тебе удовольствие? — [............] — Хм, меня тоже это безумно возбуждает. Но мы можем сделать это еще лучше. — Она прикусила его нижнюю губу. — Просто скажи: "Я весь ваш". — [......................] — бездумно с утопленым в похоти разумом произнес Николас. Демоница победно усмехнулась и впилась в его губы в страстном поцелуе, удерживая его запястья в крепком захвате. Ее язык настойчиво проник в его рот, заставив волны сладостного огня пронзить его. Ее язык ласкал его рот, исследуя и пробуждая его самые сокровенные желания. Острые коготки демоницы впились в его запястья, но боль лишь подстегнула желание. Он выгнулся, прижимаясь пахом к ее киске, отчего она довольно замурлыкала ему в рот. Крепкие бедра прижались к его бокам, не позволяя пошевелиться, но вместо того, чтобы противиться, Николас млел от ощущения полной подчиненности. Прервав поцелуй, дьяволица отстранилась и грациозно опустилась на колени рядом с ним. Ее изумрудные глаза искрились лукавством, а пухлые губы изогнулись в соблазнительной усмешке. — Ох, не волнуйся, милый, мы обязательно продолжим, — сказала она, прижимая ладонь к его обнаженной груди. — После некоторых приготовлений. Николас покорно следовал ее указаниям, словно зачарованный. Он не мог противиться ее темному обаянию. — Встань. — Приказала демоница повелительным тоном. Повинуясь, Николас обнаружил перед собой зеркальную гладь, отражающую его образ. Однако что-то в его облике казалось ему иным, нежели тот, который он помнил всего неделю назад. — Скоро ты станешь той, кем всегда была. — Говорила дьяволица, обвивая его стан рукой и прижимаясь к нему сзади. — Прекрасной, соблазнительной и покорной сучкой. Медленными, плавными движениями она ласкала его тело перед зеркалом, но сама в нем не отражалась, словно была бестелесным порождением. — Ты можешь стать такой замечательной игрушкой для меня, дорогой, — шептала она, целуя его шею. — Ты хочешь быть моей игрушкой? Николас чувствовал, как его сердце бьется все быстрее, отзываясь на ее завораживающий голос. Он не обращал внимания ни на слова, ни на отражение в зеркале. Кивок – единственный ответ, который он смог дать. Демоница продолжала ласкать его, и с каждым ее прикосновением он ощущал невиданный ранее экстаз. Она проводила руками по его коже, нежно, но уверенно, словно лепила из податливого материала. — А теперь я хочу, чтобы ты кое-что представил, — прошептала она, прижимаясь к нему грудью. — Я хочу, чтобы ты подумал о своей идеальной женщине. И я говорю не о себе. — хихикнула она. Ее пальцы скользили от шеи к груди, оставляя за собой дорожку волнующего жара. — Я говорю о девушке, увидев которую ты бы сразу влюбился. Женщина, настолько притягательная и сексуальная, что все, о чем ты можешь думать, - это секс с ней. От груди вниз, по ребрам к стройной талии она продолжала свой чувственный путь. — Представь ее на коленях, жадно обхватывающую губами член. Или прижатой к другой красавице. Твои руки блуждают по обнаженным телам, пока они страстно целуются. От талии она медленно притягивала пальцы к его паху, лаская нежную кожу. — Можешь представить, как она облокачивается на кровать, задрав юбку и закатив глаза, в то время как ее яростно берут сзади? Представь, как она играет со своей влажной киской, пока шепчет самые непристойные слова, глядя тебе в глаза. От паха аккуратно проведя руки через бедра к ягодицам, она продолжала свое сладостное искушение: — Эта женщина живет лишь для наслаждения, живет, чтобы предаваться греху. Ей нравится быть развратной сучкой. Ты можешь представить, какая она похотливая? Ответь, ты "желаешь" ее? — Д-да... — Последовал бессознательный ответ. — Можешь представить, как она прижимается к мужчине, сжимающему её сиськи. Или можешь представить, как её рот занят киской другой девушки, в то время как её берёт сзади ещё одна сучка с массивным стропоном. От ягодиц вверх по позвоночнику. —Можешь представить её в окружении мужчин и как она отсасывает каждому по очереди? Она хочет лишь “этого” - сосать, давать, стонать, кончать. Снова и снова, всё больше и больше возбуждаясь. Это всё, что ей нужно — похоть и секс. Оттуда к его плечам, а затем рука дьяволицы скользнула к его лицу, нежно поглаживая щеку. Другой рукой она едва касалась его возбужденного члена, лишь чуть сжимая ладонь. — Тебя это заводит, котик? — Ее взгляд скользнул к его паху. — Я вижу, что заводит. Она слегка прикусила мочку его уха и проникла внутрь языком - жалом. — Ты "желаешь" "этого"? Есть только один способ получить все. Я превращу тебя в нее. Я наделю тебя ее идеальным личиком, ее влажной киской, ее пышными ягодицами, ее соблазнительными грудями, ее ненасытной жаждой наслаждений. Ты хочешь этого? Отголосок духа Николаса сопротивлялся не отвечая. Протяжное молчание разорвала демоница, крепко схватив его мужское достоинство одной рукой, а вторую впив ногтями в его горло. Она потребовала от Николаса ответа: — Говори, сучка. — [........] — прошептал Николас, его голос дрожал от возбуждения и страха. — Хорошая игрушка. — Демоница возобновила ласки. — Почувствуй, как наслаждение пронизывает твое тело. Почувствуй, как нарастает твое возбуждение. С каждым моим прикосновением ты становишься все больше похожа на нее. С каждым прикосновением демоницы тело Николаса претерпевало поразительные изменения. Кожа становилась бархатной и мягкой, немногочисленные волосы на его теле постепенно исчезали, оставляя после себя нежную и соблазнительную наготу. — Ты ощущаешь это? — Прошептала она, ее голос был насыщен похотью. — Твоя кожа становится мягче... женственнее... и мои прикосновения становятся еще слаще. В ответ Николас мягко промурлыкал не своим, девичьим, голоском. Демоница медленно вернулась к его груди, её прикосновения были словно огонь. Она нежно массировала его грудные мышцы, заставляя их становиться более округлыми и полными. Он закричал от удовольствия, когда его соски затвердели под её ласками. — Какие они чувствительные. — прошептала она, слегка кусая его соски, отчего Николас завыл от наслаждения. — Твои новые сиськи созданы для того, чтобы их ласкали и щипали. Ее пальцы скользили по его ребрам, заставляя их сжиматься и расширяться, формируя тонкую женственную талию. Его бедра округлялись и становились более полными, приобретая соблазнительные изгибы. — Ты становишься такой красивой. — Сказала она, её голос был еле слышен от возбуждения. — Посмотри на свою новую фигуру. Ее руки опустились к его паху, и она нежно провела пальцами по его члену. Под ее прикосновениями он уменьшался, трансформируясь в женские гениталии. Николас испытывал боль и одновременно невероятное удовольствие. — Твоя новая киска так горячая и влажная. — Произнесла демоница, дерзко дернув пальцем клитор. — Тебе нравится, а? Николас мог только застонать в ответ, полностью утратив контроль над своим телом и мыслями. Демоница удолетворенно вздохнула, — Ха… — ее руки все еще ласкали его новое тело. Она обхватила его новоиспеченную женскую задницу, сжимая ее и наслаждаясь формами. — Теперь ты идеальная шлюха. — Прошептала она, её голос был полон удовлетворения. — Создана для удовольствия. Шлепок. Николас ощущал странную смесь боли и экстатического удовольствия, когда его тело претерпевало эти изменения. Он чувствовал, как его мужские инстинкты исчезают, уступая место новым, неизведанным желаниям. — Остался последний штрих, — вспомнила Дьяволица, встав прямо перед ним и заглянув в его глаза своим пылающим взглядом. — Имя. — Она медленно начала обвивать его, змеистыми движениями прижимаясь всем телом, будто ядовитая гадюка перед нападением. — Ты преобразилась. — Ее изящные изгибы источали жар, от которого по коже пробегали мурашки возбуждения. Взгляд Дьяволицы источал дразнящую похоть, обещая бесконечные удовольствия плоти. — И тебе нужно новое имя. Ее пухлые губы оказались в миллиметре от его губ, дразня своим соблазнительным ароматом. Дьяволица томно обвила руки на его затылке, зарываясь пальцами в волосы. — Как насчет Мари? — Ее низкий бархатный голос , исполненный власти, прошелся электрическими разрядами. — Тебе нравится? Набравшись смелости, Николас... нет, Мари, затерявшись в омуте ее кроваво—красных глаз, нежно прикоснулась к ее затылку. Сердце гремело в груди, словно бешеный молот. — Мне нравится. — Выдохнула она едва слышно и притянула голову Дьяволицы для жадного, опаляющего поцелуя. Ее жаркие губы подарили ему вкус запретного плода, и он безвозвратно утонул в ее манящих объятиях, забывая обо всем на свете. Мари страстно впилась в ее рот, жадно лаская языком ее языки изгибы. Какое-то время их тела переплетались в бесстыдном танце, а руки жадно изучали каждый изгиб и впадинку. Наконец, Дьяволица отстранилась, хрипло рассмеявшись. В ее взгляде полыхало хищное пламя вожделения. — Ну что ж, Мари, — она самодовольно облизнула губы — теперь ты полностью моя... *** Я проснулся от оглушительного раската грома. На улице бушевал весенний ливень. Узнать это можно было лишь по звуку капель, безжалостно бьющихся о крышу, к счастью, старинный монастырь оказался не настолько ветхим или поврежденным, чтобы пропускать внутрь потоки дождевой воды, ведь оба окна в келье были тщательно заколочены, предотвращая любую попытку побега. Вздох облегчения вырвался из груди, когда я понял, что проснулся на жесткой кровати один. Значит, то омерзительное существо решило переночевать где-то еще. Перед глазами пронеслись обрывки кошмарного сна. Глупого сна. Такое просто не могло произойти на самом деле. Я ни за что не поддался бы, а о моей трансформации в женщину и речи идти не может. Произошедшие события просто выбили меня из колеи. Но я справлюсь... да, нужен лишь правильный подход... я скоро выберусь из этого ада... адаптация, приспособление... Одеяло, накинутое кем-то на мое обнаженное мужское тело, ощущалось липким и влажным в паховой области. Проверив его... Глупый, влажный сон. Внезапно я почувствовал, что кто-то пристально смотрит на меня со спины. Обернувшись, я заметил пару красных глаз, сияющих в кромешной тьме.