***
Эвтида стояла в алом платье уже дома, не перед зеркалом, а перед своим женихом, который любовался ею, сидя на кровати. — Как тебе? На губах Аша была растянута полная предвкушения улыбка. — Прекрасно. Только... — он протянул к невесте руку и, по-хозяйски взяв за талию, усадил её себе на колени. — Снять не терпится. Девушка рассмеялась, обвивая руками его шею. В доказательство своих слов мужчина поцеловал её. Медленно, смакуя и растягивая момент, с чувством, с толком. Эвтида кое-как смогла отстраниться. — Давай мы не будем торопиться... Аш рассмеялся на её нелепое предложение. — А давай ты не будешь строить из себя недотрогу? — он сжал её грудь для верности, чтобы никуда не делась. — Я на той неделе лично тебя имел. Трижды. Ни о какой невинности там речи не шло. Девушка нахмурилась и отвернулась, пряча свой румянец. — Меня ждут подруги на ночь хны. Мужчина поднял руки, показывая, что она свободна, но как только Эва встала с его колен, Аш поднялся за ней и крепко обхватил сзади, прижимая к себе. Прошептал ей на ухо жарко и развязно: — Иди, не держу. Только будь готова: следующей ночью, когда мы будем уже женаты, я продемонстрирую тебе свои навыки вязания узлов и больше никуда не отпущу. Эвтида как-то невесело усмехнулась. — Разве ты когда-нибудь отпускал? Ответом ей была звенящая тишина, которую нарушил только басистый смешок. Одним чётко выверенным движением Аш заломал руки девушки за спину и дёрнул её на себя, когда она вскрикнула в попытке вырваться. Его дыхание стало тяжёлым, вопреки чему голос сохранил спокойствие. — Да я бы отпустил, только... Ты ведь не просишься, — он сказал это беззлобно, скорее даже насмешливо, как забавный факт. — Нравится на привязи сидеть, м? Оскорблённая до глубины души Эвтида стала дёргаться и брыкаться, но вызвала этим лишь ещё более крепкую хватку и, в конце концов, выдохлась, обмякая в мужских руках. Она убеждалась из раза в раз: бороться с ним – бесполезно. — Почему я тебя терплю?.. Её беспомощный лепет был смешон. «Почему», «зачем», «ради чего»... Аша забавляла её привычка задавать вопросы, зная, что не получит ответы. — Можешь у господа бога спросить, — он бережно провёл тыльной стороной ладони по её щеке. — Глупое ты создание. Эва резко повернула к нему голову. Руки от этого движения сдавило почти до боли, но ей было плевать. Она выпалила мужчине в лицо зло и обиженно: — Непременно сделаю это, когда мы будем венчаться! Аш только рассмеялся. Он ожидал от неё чего-то такого. — Твой характер просто очарователен, — он шумно втянул носом шлейф женского парфюма, застывший в её волосах. И то ли в том парфюме были феромоны, то ли он так сильно прикипел к самой девушке, но мужчина ощутил возбуждение и сам себе ухмыльнулся. — Это даже заводит. Эвтида зашипела и последним рывком высвободила руки из захвата. Конечно, лишь благодаря снисхождению Аша. Она зло отпихнула его всторону, чтобы пройти к шкафу, и стала нервно снимать с себя свадебное платье. Примерила, и хватит. — Заткнулся бы, а? — гневно сказала, обернувшись через плечо. — Ненавидеть начинаю, когда рот открываешь. Мужчина весело улыбался, в открытую пялясь на голую женскую грудь. — Из твоих речей следует, что словесное недержание здесь не у меня одного. Эва накинула на себя розовый шёлковый халат и, скривившись, не смогла придумать ответ на несмешную шутку. Взяла с комода телефон и, клацая ногтями по экрану, напечатала сообщение Агнии, чтобы они с Дией ждали её в хаммаме через двадцать минут. Наклонившись за фатой, упавшей на пол, ощутила звонкий шлепок по заднице и никак не отреагировала. Только закатила глаза. Погрызться с женихом она всегда успеет, а вот для подготовки к их свадьбе у невесты оставалась одна ночь.***
Эвтида озадаченно почесала раздражённую сахарной депиляцией ногу, прокручивая в руке пирожное на палочке в виде мужского достоинства в розовом шоколаде с кондитерской присыпкой вместо волос. — Агния, ты... гениальна. Она боязливо откусила «головку», пережёвывая мягкий красный бисквит. Подруги отсалютовали ей такими же сладостями. Агния подмигнула. — Я знала, что тебе понравится. Нервно усмехнувшись, Эва уставилась на свежие традиционные узоры хны на своих ладонях и стопах. Египетские хаммамы не отличались щадящими температурами, и она надеялась, что плоды их трудов не расплывутся от пота или пара. Угостить невесту десертом в форме члена – это надо было ещё догадаться, но, глядя на незавидный размер полусъеденного пирожного, девушка подумала, что с женихом ей, в отличие от подруг, всё же повезло.***
Праздничная музыка не долбила по ушам, но создавала приятный фон и праздничную атмосферу. Небольшой шатёр над кошей, который скрывал новобрачных от гостей полупрозрачной тканью – ещё одна прихоть Эвы, на которую согласился Аш – то и дело приоткрывался вновь и вновь подходящими для поздравлений гостями. Из всего многообразия друзей, знакомых, друзей знакомых и знакомых друзей девушка обрадовалась только двум. — Рэймсс, Ливий! — она подскочила с софы, с широкой улыбкой приветствуя их. — Как вы долго! — Прости, милая, — виновато сказал второй, чем вызвал вскипающее внутри недовольство Аша, оставшегося сидеть в ожидании жены. Прозвище, данное её другом, он принять так и не смог. — В больнице горы пациентов, я пытался освободиться пораньше, но не успел на венчание... Ливий глянул на Рэймсса, условно сообщая, что внимание невесты отвлечено, и тот, оставшись незамеченным, с победной улыбкой положил туго связанную пачку купюр в её сумочку, лежавшую там, откуда Эва встала. Нукта удался. Наблюдавший за этой сценой Аш усмехнулся, смягчившись. — Ладно уже, — девушка легко махнула рукой. — Главное, что пришёл. Ливий с загадочной полуулыбкой полез в карман и вытащил оттуда засиявшее в свете ресторанных люстр ожерелье. Россыпь жемчуга и красных сапфиров на серебре идеально подходила к тёмно-алому свадебному платью. Мужчина вопросительно покосился на Аша. Спрашивать разрешения надеть украшение у сверкавшей глазами Эвы смысла не было, а вот у её ревнивца-мужа – ещё как. Ливий же не хочет остаться без рук. — Позволишь? Он благосклонно кивнул, и мужчина обошёл девушку, дабы преподнести подарок. Ожерелье приятно похолодило её шею, его пришлось застегнуть сбоку – фата мешалась. Справившись с задачей, Ливий пожелал молодожёнам счастья и приятного вечера и ушёл в зал к гостям, а на смену ему в шатёр вбежали, едва не сбив Рэймсса с ног, шестилетние мальчик и девочка – его дети. — Я велел вам оставаться с мамой!.. — отчаянно пытался он быть строгим. Но пытаться их сдержать было уже поздно: дети ловко увернулись от недовольного их шалостью отца и с изумлением стали разглядывать виновников торжества, на которое их притащили. Они были полны энергии и сверх меры взбудоражены всеобщим весельем, музыкой и временным отсутствием родительского контроля. Девочка шустро забралась за фату Эвтиды и вцепилась в её юбку. — Па-а-ап, я хочу такое же платье! И замуж тоже хочу! Рэймсс попытался взять непоседливую дочку за руку, но она только крепче схватилась за разразившуюся громким смехом девушку. — Отпусти тётю Эву! Давай, живо!.. Пока он силился оторвать её от платья невесты, возможно, вместе с куском его подола, другой ребёнок – мальчик – уже прибился к жениху. — Дядя Аш, а правда, что женитьба – это адская мука? — спросил он шёпотом, будто выведывал страшную тайну. — Я слышал, как папа так сказал! Мужчина искренне расхохотался и подозвал его к себе. — Иди сюда, секрет расскажу, — он дождался, когда мальчик с диким любопытством во взгляде подошёл ближе и встал на цыпочки, ожидая его шёпот. — Да, та ещё мука. Но не говори своей маме. Она потрепал мальчишку по голове и помахал ладонью на прощание – его измученный отец, кое-как сдерживавший его сестру, забрал сына и повёл детей куда подальше, спешно, но радушно пожелав новобрачным счастливой семейной жизни. Эвтида, отдышавшись после приступа смеха, наконец вернулась к софе и села рядом с Ашем. Он с недовольством заметил, как она перебирает пальцами по подаренному Ливием ожерелью. — Мы женаты меньше суток, но с супружеской верностью у тебя уже проблемы. Эва повернулась к нему, не веря своим ушам. Она знала, что выходит за собственника, но чтобы муж ревновал её к каждой табуретке, к ветру и, вероятно, к своей тени... этого не знала. — Предлагаешь мне сидеть дома, готовить и рожать детей? — сказала, со скептицизмом изогнув брови. Аш пожал плечами, откидываясь на спинку дивана, и ответил так непринуждённо, словно продумывал свои планы на выходные, а не семейную жизнь: — Как по мне, было бы славно. Эва, фыркнув, показательно отвернулась от него. — Вот сам и рожай, — её губы дрожали от злости. — «Славно» ему... Мужчина хмыкнул и, придвинувшись к ней, обвил тонкую талию, положив ладони на низ живота. Со свойственной страстью прошептал над ухом, зная, что от этого по девушке пробегут колючие мурашки: — Посмотрим, какой жаждой быть оплодотворённой ты воспылаешь в первой же овуляции в браке со мной. Эвтида поёрзала, стараясь скрыть подступивший к тому месту, где его руки касались её, жар. Она покраснела от слишком откровенной формулировки и в который раз похвалила шатёр, хоть как-то скрывавший их от взглядов гостей. — Звучит... — девушка сглотнула и попыталась подобрать словам Аша самое неприглядное определение. — Мерзко. Он смиренно отстранился, но потянул её за собой, пристраивая под боком. От неожиданности Эве пришлось упереться руками в его грудь, дабы не допустить столкновения ни лбов, ни губ. Всеми силами пытаясь не выдать себя, она не учла одного факта: Аш её притворству никогда не верил. Он хитро самодовольно ухмыльнулся, подцепляя пальцами норовивший ускользнуть подбородок. — Но тебе понравилось. Эвтида не ответила. Посчитала, что это будет ниже её достоинства. Или побоялась снова солгать ему. Спустя время девушка заскучала. День был долгий, а праздник – ещё дольше. Долгие сборы утром, нудные церемонии, изнуряющий приём гостей... Эва уже была бы не прочь снять с себя свадебное облачение и принять горячую ванну. Тем более, корсет платья стал как-то больно давить на лёгкие, не позволяя дышать полной грудью... Аш насторожился, увидев, как девушка стала стремительно бледнеть, слабеть, а её глаза на мгновение непроизвольно закатились. Он обхватил её за плечи и отстранил от себя, чтобы заглянуть в глаза. Взгляд Эвы снова приобрёл осознанность, и мужчина сказал осторожно, но не теряя пока лёгкого настроя: — Уже утомилась? Хочешь пропустить этап праздничного вечера и преступить сразу к первой брачной ночи? Его слова, как и ожидалось, смогли ненадолго привести девушку в чувства. Она облизала пересохшие, пусть и покрытые тёмным блеском, губы и попыталась привстать. Получилось только упасть обратно на мужскую грудь. — Хочу прогуляться, — она запнулась, ощутив тяжёлое головокружение. — Здесь нечем дышать. Аш кивнул и, подхватив её под руки, поднял их обоих с софы, глазами выискивая пути отхода. Они спешно покинули ресторанный зал, оглядываясь, словно сбежавшие подростки, но смогли остаться незамеченными. Эве полегчало на свежем воздухе. Уютный сад с вымощенной плиткой дорожкой встретил её ночной прохладой и успокаивающей, в сравнении с шумом и музыкой, тишиной. Мужчина улыбался, видя улучшение в состоянии девушки, но локоть её, на всякий случай, не отпускал. Они не спеша прогуливались. — Захотела сбежать от надоедливых гостей? Эва не сдержала едкой улыбки. — Хотелось бы и от тебя сбежать. Аш коротко покачал головой, уличая её в очередной лжи, за которую ещё с неё спросит. — Лжёшь, — он поймал её отстранённый взгляд. — Будь это так, ты бы не сказала мне «да». Девушка гордо вздёрнула подбородок. Хотела возразить, но вместо этого почему-то погрузилась в воспоминания. — Твоё предложение было ужасно, — она положила голову мужу на плечо, испытав знакомое головокружение. — Незаметно зацепить обручальное кольцо на шее, как кулон, пока мы гуляли на лошади... Лучшего от тебя не следовало ожидать. Не обижаясь и помня её восторг от помолвки, Аш только улыбнулся и указал на проползшую неподалёку, под плющом на ограде лужайки, змею. — Гляди, твоя духовная сестра. Эве бы возмутиться или ужаснуться виду ползучей твари, но вновь выжатый из груди тугой завязкой кислород позволил только глупо улыбнуться, оценив шутку. Тело, вложившее в ту улыбку свои последние силы, пошатнулось. Искры веселья потухли в глазах обоих, и девушка обмякла, похолодев. Её глаза прикрылись, закатившись под веки, а сама она безвольно повисла на руках мужчины. Аш ощутил, как сердце ударило о рёбра от беспокойства, но тут же взял себя в руки и донёс до ускользающего сознания жены одну-единственную, наполненную чистым недовольством фразу: — Ты бы ещё туже корсет затянула, — он перехватил её поудобней и поднял на руки. — Чтоб наверняка рёбра сломать. Эвтида очнулась лежащей на лавочке, спустя четверть часа. Её голова покоилась на коленях Аша. Она не заметила, как он облегчённо выдохнул. — Так старалась, будто я обычно не могу обхватить твою талию одной рукой. Смысл его слов дошёл до поглощённой полуобморочным состоянием девушки далеко не сразу. Но, когда мир перед глазами дошёл до точки покоя, прекратив качаться подобно маятнику, Эву встретил родной, заражающий спокойствием взгляд. Её брови неуверенно нахмурились, медленно осознавая положение дел. — Я потеряла сознание, и ты всё это время просто... ждал? — она приподнялась на локтях, уже увереннее сияя гневом. — Чего? Моей смерти? Аш остался смертельно умиротворённым и лёгким движением припечатал девушку обратно. Пусть полежит. Она явно не может здраво расценивать свои силы, и у мужчины есть все основания быть в этом уверенным. — Твоего пробуждения, — разъяснил неспешно. — Я ослабил корсет и дал тебе немного поспать, — он задумчиво провёл большим пальцем по нижней губе пребывавшей в смятении Эвы. — Этой ночью ты будешь лишена такой возможности. Бедняжке было невдомёк, что шнуровку корсета ей не просто «ослабили», а безбожно разорвали.