***
Ей следовало объясниться, почему вдруг вела себя хаотично и раздраженно, но это означало бы раскрытие своего секрета и падению завесы тайны с роковой слабости. Дахен стояла перед Момо и Цзыюй, молчала, не могла подобрать слова, только и хватало на то, чтобы от отчаяния жевать губы и переступать с ноги на ногу. Во рту сделалось сухо и неприятно от горечи, а в мыслях совсем заварилась густая каша. Выдохнув как перед прыжком в воду, Дахен набрала воздуха и начала рассказывать, сминая пальцы за спиной. Волнение словно осталось позади, она будничным тоном вещала о врожденной аномалии, о том, как всю жизнь страдает из-за чужих прикосновений и чем может обернуться контакт с человеком. Цзыюй ошеломленно слушала, не забывая кивать и вовремя сглатывать слюну, а Момо, казалось, ни капельки не удивилась, хладнокровно выслушивала, потупив взгляд. — Так что, теперь вы тоже в курсе, что мне нельзя касаться людей. — А… и… ни один врач тебе так и не помог? — На вопрос помощницы Дахен покачала головой, облегченно выдыхая и расслабляя плечи. Во время рассказа она неподвижно стояла, ни шелохнувшись, ни дрогнув мускулом, едва дышала и ломала пальцы. — После стольких неудачных попыток разузнать о лечении аллергии, я потеряла решимость и надежду. Мой приговор — это до конца жизни оставаться неприкасаемой. Если хочу выжить. — Как же так? Ужасно грустно и обидно. — Да, поначалу. Но жизнь не заканчивается на этом. Вместо того, чтобы зацикливаться на физическом контакте, я уделяю внимание разговорам и внутреннему миру человека. — Невозможность обнять человека или взяться за руку — разве не удручает тебя? — Момо с важным видом психолога, сидела на единственном стуле, закинув ногу на ногу. — Ты никогда не почувствуешь тепло и нежность от партнера, тебе не дано притронуться к коже, прижиматься к друзьям, выражать привязанность через касания. По мне, это обреченность на вечное одиночество, как же тебе удается жить с тоскливой тяжестью? Поджав губы, Дахен не отвечала на безобидное с одной стороны, но черствое с другой, замечание Момо. Ей приходилось выслушивать то, чем она терзала себя в подростковые годы, однако малость переросла негативные мысли и бесконечные думы о будущем. Просто отпустила и позволила идти своим чередом. О чем там речь — Дахен даже не смела мечтать о замужестве и семье. Как получится, часто отвечала матери и отцу на вопросы о супружеской доле. А тут девушку грузят расспросами и комментариями точно на допросе, даже не поинтересовавшись, запретная ли эта тема или нет. — Давайте забудем об этом? Сделайте вид, что ничего не произошло, хорошо? Все-таки это довольно неловко — быть в центре внимания из-за такой мелочи. — Дахен-сонбэ, не принижайте свои нужды и особенности! — Цзыюй, аллергия в моей жизни имеет такой бытовой характер, как чистка зубов или мытье посуды. Я не придаю этому значение, лишь помню о правилах безопасности. Поэтому прошу у вас понимания и уважения к моей личной жизни. — Поклонившись одними плечами, Дахен вежливо растянула губы, приступая к работе. Обеденный перерыв закончился, а во рту не побывало ни крошки.***
Пожинать первые плоды успешной рекламы всегда приятно. Это как будто ты срываешь с ветви наливной тяжелый плод, надкусываешь его с опаской нарваться на кислицу или гниль, но по губам струится сладкий сок, а зубы без труда впиваются в бархатистую мякоть. Дахен и Цзыюй не могли нарадоваться переменам: столько клиентов за пару деньков привалило, сколько им за неделю не заглядывало. Заказы поступали от часу к часу, колокольчик над дверью то и дело вздрагивал и оповещал о новом госте. Момо безучастно оставалась в сторонке, иногда делала вид, что занята работой, но чаще ее можно было заметить скучно листающей инстаграмную ленту. В прочем Дахен это не расстраивало: не мешается, уже хорошо. Однако плод следует выбирать по собственным возможностям: жадно поглотив половину, вдруг понимаешь, что на вторую не хватает места в желудке. Так приключилось и в цветочном магазинчике: вскоре, примерно через дня четыре-пять, Дахен обнаружила, что адски устала, а заказы валят и валят. Цзыюй, ужаленная дофаминовой иглой, еще бодро держалась и крутилась от прилавка к цветочной витрине. но вот начальницу надолго не хватило. К тому же недавний прецедент оставил на Дахен шрамы и незажившие раны: отныне в жару и в пекло Дахен носила с длинным рукавом одеяния, по возможности облачалась в перчатки и нарукавники, лишь бы не столкнуться ненароком с посетителем руками. Может, поэтому девушка уставала больше прежнего: все время быть начеку, следить за чужими телодвижениями и пить лекарства строго по расписанию. Все это доставляло неудобства и чрезмерную потливость, которую Дахен смывала целый час под струями воды, а потом уже час обмазывалась кашей из мазей и заматывала бинтами. Крутясь перед зеркалом в коротких шортах, топе и слоем бинтов, Дахен с усмешкой подумала, что могла бы в таком костюме отправиться на Хэллоуин и сойти за мумию… — Дахен-сонбэ, что нам делать? Залипнув на мелькающем курсоре, Дахен оторвалась от разглядывания главной странички профиля магазина и повернулась на голос. Цзыюй склонилась над рабочим столом, где покорно ожидал недоделанный букет. — Что случилось? — У нас закончились белые кустовые розы. — Разве мы не докупали их недавно? — С того дня прошла неделя, у нас много заказов было. Дахен подошла оценить масштаб бедствия: объем букета сильно зависел от кустовой розы из-за множества веточек и бутончиков. Даже одна такая роза способна придать пышность, а тут главные красотки в виде гербер размером с ладонь и крупными персиковыми розами оставались без должного внимания. Это все равно что прима балерина солировала без света софитов и фоновых декораций. — Давай добавим веточку эвкалипта и парочку кустовых хризантем. Обязательно белых. Когда сделаешь, позови меня. — Дахен возвратилась за компьютерный стол и начала наконец разбирать кучу сообщений в инстаграме. Момо в этот момент отсутствовала, да и хорошо: хотя бы глаза не мозолила и не заполняла пространство. Та уж повелось, что основным источником заказов выступил Инстаграм. Дахен не хотелось создавать один из тысячи цветочных магазинов, которых полно в Корее, вместо этого она сфокусировалась на молодежи, залипающей в соцсетях. Вряд ли подобные зависимые от телефона и новостной ленты будут разгуливать по городу в поисках цветочков. Мир меняется, на смену зазывающим в ларек торговцев пришли реклама и пиар в Интернете. К тому же Дахен казалось, что поиск клиентов через Инстаграм намного эффективнее нежели заказ дорогостоящего рекламного баннера и раздача флаеров. Все в выигрыше: и покупатели, которым попался пост цветочного магазинчика, и Дахен, получающая онлайн-заказы. Следующим шагом вперед станет доставка букетов, но чтобы содержать курьерскую службу необходимы финансы и нервы, а ни тем, ни другим Дахен на данный момент не обладала. Цзыюй промелькнула тенью за спиной начальницы пару раз к цветочной витрине и спустя десять минут вновь окликнула ее, но та неподвижно разглядывала экран, подперев подбородок рукой. — Дахен-сонбэ, я закончила. — Цзыюй помахала ладошкой перед глазами начальницы, чем вырвала Дахен из транса. — Да, я сейчас проверю. — Неважно себя чувствуете? — Нет, все в порядке. Задумалась. — Дахен оглядела цветочное изваяние, обернутое матовой лавандовой пленкой и перевязанное белым бантом. Взяв в руки и покрутив его вокруг своей оси, девушка хмыкнула, пристально осматривала с каждого ракурса, слегка потрясла, переложила из руки в руку, примерила по весу и с довольной улыбкой вернула на столешницу. — Прекрасно. Баланс есть, распределение цветов по спирали, цветовая гамма соблюдена, форма ровненького круга. Ты делаешь успехи. — Правда? — помощница просияла. — Значит, я могу называться сотрудником, а не стажером? — Два месяца прошло, — многозначительно произнесла начальница. — Стажеры в цветочном бизнесе так долго не работают. Цзыюй выбросила кулак в воздух и, едва сдерживая порыв, шепнула «да!». На этот чудаковатый выпад Дахен отозвалась улыбкой. Без помощницы ей было бы тоскливо и ой как тяжко.***
Ближе к закрытию Дахен великодушно отпустила пораньше Цзыюй, поскольку та в одиночку навела порядок в цветочной витрине, даже стекла протерла, что редко им получается сделать, а добавить к этому мощные руки Цзыюй, собравшие около десятка букетов, то помощнице и вовсе следует присвоить титул «работник дня». По мнению Дахен, конечно же. Сама девушка устала настолько, что усидеть ровно на стуле не могла: только Цзыюй скрылась за порогом цветочной лавки, как Дахен придавила тяжесть трудовых будней и распластала на столе. «Всего на минуточку» — прикрыла глаза она и впала в беспамятство. Резкий звон колокольчика поднял Дахен как по щелку: хоп — и она уже сидит, вытянувшись по струнке, стараясь выглядеть бодрой и радостной. Заготовленная речь повисла на кончике языка, однако вовремя на глаза попалась темная макушка и округлое личико. Расслабленно выдохнув, Дахен обратно вернулась в позу скрюченного эмбриона. — Зачем пришли? — Проверить, как продвигается работа. — Звучите так, будто вы инспектор. — На полставки, — ухмыльнулась Момо, приблизившись к Дахен. — Невероятно, ты выглядишь будто работала в поле. Что такое? От клиентов нет отбоя? Еле заметный кивок. Вид уставшей девушки, державшей глаза открытыми с огромным трудом, приносил Момо садистское наслаждение. Неправильно испытывать удовольствие от чьего-то страдающего состояния, но Момо это убеждало в премилости Дахен: как уставший щеночек, она готова и тявкнуть, и лизнуть ладонь только из-за того, что сознание почти дремало, а это сотворил стресс и рабочая рутина. Поэтому мысленно превознося благодарности откликнувшимся подписчикам, Момо присела на корточки перед Дахен и ласково улыбнулась ей. — Не хочешь после закрытия выпить соджу? Это не в духе Дахен — запивать переутомление алкоголем — но в темных глазах Момо собственное отражение выглядело жалобно и почти скулящим. Слабо кивнув, девушка поднялась и принялась за уборку.***
Все-таки последние стопки были лишними, так твердила себе Дахен, сидя на ступеньке снаружи заведения, куда привела их Момо. Гуляющая по улицам и переулкам бархатистая мгла остужала разум и приводила в блаженное спокойствие. Ночью становилось всё в разы легче и размереннее, сам организм замедлялся наравне с городом. Однако не за это Дахен симпатизировало ночное время: вечером она наконец могла снять обличие всеведующего и могущественного начальника, скинуть многослойные одеяния и принять то выражение лица, которое отражало ее истинные эмоции. На людях уравновешенная Дахен принимала наедине с собой вид уставшего планктона. — Водички? Ко лбу Дахен прилипла холодная бутылка. Без слов приняв пластик в руки, девушка сделала несколько больших глотков, от которых по грудине разливалась благодатная прохлада. Сидящая рядом Момо любопытным взглядом скользила по Дахен, от чего та не выдержала и разразилась недовольством. — Ну что-о? Если хочешь что-то сказать, то говори. — Когда ты пьяная, то такая милая. — Что? — Розовые щечки, эмоциональный взгляд, еще и властный тон. М-м, загляденье. — Что ты несешь? — высказывания девушки выбили из Дахен смешки и вскоре она хихикала как умалишенная. — Кто говорит так про пьяницу? — Ты себя назвала пьяницей? Какая нелепица. — Момо легонько стукнула Дахен по плечу, заражаясь ответным смехом. — Ты видела, что может современная молодежь? Вылакать десять бутылок соджу в одно лицо и предложить продолжить в другом месте. Вряд ли ты так сможешь. — Не смогу. — Тогда зачем на себя наговариваешь? — Момо сложила руки на согнутые колени и уложила голову набок так, чтобы видеть Дахен. — Потому что по-другому не умею. — Девушка неосознанно скопировала позу Момо и они как две капельки сидели рядышком, будто отражение друг друга. — Может, тебе никто не говорил, какая ты целеустремленная и стойкая? — Обычно меня называли «красоткой», «мозговитой», а заканчивалось «королевишной» и «гордячкой». — Завистливые люди только и умеют плеваться ядом и искать недостатки. Это ведь связано с твоей… особенностью? — Угум, — Дахен прервала зрительный контакт и выпрямилась, взглядывая в сумеречные улочки впереди. — С детства я страдала неизлечимой аллергией, меня пичкали таблетками, обмазывали всем, чем можно, но ничего не помогало. Поэтому я получила статус «неприкосновенная». Кожа настолько чувствительная, что проявилась реакция даже на краску для волос. — Все настолько плохо? — Ага, я так хотела блонд, но проходила с ним от силы неделю. Голова зудела и постоянно чесалась. Не представляешь, какого это. Я боялась, что это вши! Пришлось подстричься и вывести краску. После этого все пришло в норму. Кстати, косметика у меня вся гипоаллергенная. Дорого обходится, но качество дает о себе знать. — Значит, идеальный подарок для тебя — это гиппоаллергенный кушон? — Стопроцентное да! — Дахен переисполнилась восторгом и едва не вскрикнула. — Мне тяжело подыскать тональник под свой оттенок кожи, поэтому я беру несколько и смешиваю цвета, чтобы подошло. — Бедняжка, — Момо хотела погладить Дахен по голове, но настороженный взгляд остановил руку на полпути. Секундное замешательство отрезвило Дахен, задержавшей дыхание. Сейчас блоггерша уберет руку и между ними повиснет неловкая тишина; напряжение всегда наведывается незваным гостем после неудавшегося контакта с Дахен. Но Момо повернула сценарий в другое направление: ее рука очертила голову по контуру, не притронувшись к волосам. На миловидном лице расползлась мягкая улыбка, в темных, обрамленных длинными ресницами глазах теплился шелк. — Ты ведь это хочешь? И всегда хотела. — Короткая пауза, сквозь которую Момо глубоким взглядом пронизывала Дахен. — Чтобы тебя кто-то коснулся. О боже. Дыхание перехватило, в груди стучало заведенное сердце, легкий мандраж охватил безвольное тело и сотрясал мелкой рябью. От волнения путались мысли и язык отяжелел; если бы хотела бы ответить отказом, то не смогла бы. Через шум в ушах (это кровь наводила шороху во всем теле) доносилось дыхание Момо, ее громкое сглатывание, а сладостный взгляд мазнул от глаз к губам. Прекрасный миг, чтобы разрушить покой и попробовать впервые запретный плод. Дахен едва взглянула на девичьи губы, чтобы покраснеть и отвернуться, позволив пикантному мигу раствориться в ночи. Момо кашлянула, проделав то же самое. На пару секунд они и в правду проживали неловкость, но блоггерша вернула себе невозмутимый настрой и будничным тоном озвучила: — К сожалению, за руль сесть не смогу. Я вызову тебе такси. Идем? Дахен кивнула, вставая вслед за Момо. Ах, как было бы прекрасно протяни она руку сейчас; Дахен даже не помыслила бы отвергнуть ее. Несмотря на боль и раны, взялась бы в ответ.***
Следующий день принес много головной боли. От внимания Момо это не ускользнуло. Сложно не заметить, как вечно невозмутимая, держащая лицо Дахен временами припадает к столу, всякий удобный случай отлучается в подсобку, чтобы развалиться на стуле и частенько припадала к прохладительной водичке. Предложив таблетки от головы, Момо едва не совершила ошибку, прикоснувшись к плечу девушки. Но вовремя отдернула руку, пряча за спину. — Дахен-сонбэ, — в каморку заглянула взволнованная Цзыюй. — У нас кое-что случилось. Тут… — Зови сразу управляющую! С таким я мириться не собираюсь. Продавать всякую дрянь и травить людей! Дахен подорвалась с места и вслед за Цзыюй вышла в зал. Посреди помещения расставив ноги и размахивая руками, возмущался полный мужчина, краснолицый и покрытый странной сыпью. Переглянувшись с помощницей, Дахен тихо выпустила воздух и набрала новый для очередного заготовленного приветствия: — Добро пожаловать! С каким запросом к нам пожаловали? — Вы! Это вы продали мне тот злосчастный букет, из-за которого у меня началась аллергия. Посмотрите, — мужчина показал на себя, находясь на грани истерии. — Все тычат в меня пальцем, коллеги потешаются над моим лицом, а дети отшугиваются. Да разве можно так поступать с человеком? — Прошу прощения за вопрос, но… это аллергическая реакция, о которой вы не знали? — Естественно не знал! Иначе бы не купил ту гадость. Еще и девушка со свидания сбежала… Одним словом, исправьте все. Меня не волнует как. Дахен выпала в осадок от громогласного заявления посетителя. Как можно обернуть вспять то, что уже раскровилось и отекло на лице? Прекрасно осознавая его боль и тягость, Дахен пыталась уговорами усмирить покупателя и отговорить от заявления в суд, но Момо, наблюдаящая угрюмо из уголка, вскочила и нависла над ним непреодолимой скалой. Да, она была повыше него, еще и на каблуках, увеличивающих разницу в росте на целых сантиметров семь. — Эй, как вы смеете неофициально разговаривать с персоналом? — Что? А вы кто такая? Вы не имеете права мне запрещать. Как хочу, так и говорю! — Знаешь свои права, поэтому трясешь ими перед нами, как украденными овощами с рынка? Изучи сначала свои обязанности, а потом прикатывай с письменными жалобами. — Момо, — шепнула Дахен, покидая зону расчета. — Извините ее, она тут не работает. — Я и на вас подам заявление за моральный ущерб. — Вот как? Тогда вперед. Не забудь еще на своих коллег написать и начальника за смешки. — Да вы! Как смеете… — Мы выплатим вам компенсацию и страховку, — встав между двумя разъяренными титанами, Дахен склонилась в почтительном поклоне. — Не унижайся перед ним! — Ага-ага, я вышлю вам все чеки и решение суда. Не забудьте только явиться на заседание, иначе вам влепят дополнительно штраф, — на лбу мужчины бежала струйка пота, голубая венка вздулась и походила на один из проводков в электрощитке. Интересно, если полоснуть ножом, то мозг отключился, как и питание в щитке? Он покинул цветочный пружинистым шагом и явно довольный собой. Стоило двери закрыться, как Момо с цепи сорвалась и нагнетала разгневанным голосом обстановку. Ее переклинило на событии, которое к ней не относится, за действия, которые не совершала, за судьбу, которую ей никогда не понять, зато Дахен эти язвы и отеки, схожие с аллергической реакцией, были прекрасно знакомы. — Зачем ты позволила ему взять вверх? Сначала пусть докажет, что это именно от твоих цветов аллергия, а не какой-нибудь апельсинки! — Он же сказал, что принесет чеки. Значит, у него имеются доказательства нашего участия в деле. К тому же в клинике можно сдать анализы на возможные аллергии, в том числе на цветочную пыльцу. Он наверняка уже знает результаты, поэтому пришел такой уверенный. Если у него на руках все козыри, о которых он говорил, то суд встанет на его сторону. — Это же не предумышленно. Откуда тебе знать, какие у клиентов особенности? Так можно каждому аллергику вымогать деньги с заведений. — Он постарадал по-настоящему, — Дахен твердо взглянула на беснующуюся Момо. — Поэтому я выплачу ему ровно столько, сколько он заслуживает. — Потому что вы в одной лодке? — язвительно закатила глаза блоггерша, уперев руки в бока. — Однако ты не бежишь к каждому, кто задел тебя, с требованием моральной компенсации! Вы не одинаковые. — А я не сказала, что одобряю его поведение, — простодушно обронила Дахен по пути к рабочему столу. Руки следовало чем-нибудь занять, иначе все догадаются по дрожащим рукам, что девушка на грани нервного срыва. — Знаешь, что, — угрожающе начала Момо, доставая телефон из кармана. — Я докажу ему и тебе, что вы не правы. И эта зажравшаяся свинья не получит ни гроша компенсации от тебя. На оглушительном аккорде, отзвученном в момент кульминации, и завершился разговор в цветочном. Дахен занялась составлением букетов, Момо уткнулась с угрюмым лицом в телефон, а Цзыюй неловко поглядывала на обоих, протирая все, что попадалось на глаза.***
Настал переломный момент в знакомстве с Момо: они стойко сохраняли враждебное настроение и молчали, как партизаны. Только взглядами пересекались и шевелили одними губами в случае крайней необходимости. Спасательным шлюзом выступила Цзыюй, а также переговорщиком, посыльным и соединительным мостом, обеспечивающим мало-мальский контакт между двумя обидчиками. Кто бы подумал, что Дахен ступит на тропу детской обиды и подключится к глупой игре в «молчанку»? Однако проблемы с этим не решались; их напротив прибавлялось, как в период цветения пчел в цветнике. Заказы продолжали валиться, инстаграм утопал в сообщениях, поставщик цветов отныне навещал их каждую неделю, чаще чем обычно. Добавить к рабочей рутине недовольного клиента с угрозами расправы — головная боль Дахен обеспечена на всю неделю. Ночью — бессоница, а днем — постоянная сонливость и отсутствие аппетита. Цзыюй клялась, что Дахен приобрела скулы и потеряла румянец за пару дней безвылазной работы в цветочном. А это ведь правда — теперь девушка редко покидала свой райский уголок, над которым нависли грозовые тучи. Внезапно перед панорамной витриной цветочной лавки мелькнул быстрокрылым мотыльком белый Мерседес. Он резво прильнул к обочине, высвобождая двух пассажиров из салона. Момо широким шагом вторглась в безмятежность магазина и звучным смехом перекроила здешнюю тишину. Большие солнцезащитные очки переместились с переносицы на макушку, открывая глаза, сверкающие непобедимым блеском. Сопровождающий Момо мужчина находился в воодушевлении и задорным голосом добавлял шуму объем. Дахен поморщилась при виде их, но ничего не произнесла. — Именно поэтому мы обязаны утереть нос. Разве не интересно наблюдать за падением Римской империи? — То же мне, — хохотнул мужчина, поправляя галстук на безупречной рубашке. — Сравнила убожество с великолепием древнеримской цивилизацией. — Это метафора. — Момо по привычке зашла в зону персонала и лишь после взгляда Дахен осекнулась. — Кхм, разрешите представить, это Хан Минхо — адвокат и юрист от бога. — Ну и загнула ты, конечно, — мужчина отозвался на лесть белозубой улыбкой, стоящей кругленькой суммы у дантиста. — Всего лишь с выигрышем в девяносто процентов судебных дел. — А что случилось с остальными десятью процентами? — Личная неприязнь к клиентам, — губы растянулись в плотоядном оскале. — Ваш случай в эту категорию не входит. — Приятно слышать. — Стоп, что? — вмешалась Дахен, поставив ладони на столешницу. — Извините, наш случай? — Да, я возьмусь за дело с недовольным клиентом, пострадавшем от аллергии из-за вашей продукции. — Но мы не нуждаемся в услугах адвоката. Я согласилась выплатить компенсацию без судебного разбирательства. — О, вы не поняли, я делаю это безвозмездно. Скажем, из чувства солидарности. Ваша история впечатлила меня и вывела на эмоции. Разве можно заявлять на милую и скромную девушку, ведущую честный бизнес, в том, что она непреднамеренно доставила небольшие неприятности? Да и кто говорит, что это вы, так ведь? Нет доказательств, нет обвинений. Это презумпция невиновности, запомните и используйте в суде. — Небольшие? — процедила скозь зубы Дахен. — Господин адвокат, последний раз говорю, мне не требуется защита. — Уверены, что вы выйдете сухой из воды? Иметь на своей стороне юридически подкованного человека всем лучше чем благородное одиночество на эшафоте. Вам так сильно хочется разорить свой бизнес внеплановыми расходами? Подумайте о масштабе возможных убытков. А пострадавшая репутация? Ай-ай-ай, восстановить кредит доверия клиентов будет уже сложнее. Разве вы хотите видеть в новостных заголовках название вашего бренда рядом с такими словами как «судебное разбирательство», «привело к аллергическим высыпаниям», «химикаты в выращивании цветов убивают»? Уверен, что вы желаете больше нашего, чтобы это дело завершилось поскорее и как можно тише. Дахен постоянно терзалась об этом перед сном и утешала себя, что проживет и без зарплаты, зато с чистой совестью, но озвученная адвокатом мысль уплотнилась в сталь и больно резанула. Появились крохи сомнения, которые Момо так старательно взращивала в Дахен. Добилась-таки своего без согласия девушки и судя по сдерживаемой ухмылке, весьма горда проделанной работой. — Думаете, у нас есть шанс? — Мы ему нос утрем, — расцвела плутовская улыбка, в узких глазах блеснул холодный проблеск азарта.***
В день икс, когда личные Помпеи Дахен стоят на перепутье полного исчезновения или божественного спасения, как назло стояло затишье. Будто весь мир затаил дыхание, люди притихли в ожидании вынесения приговора, собаки и те не лаяли, и птицы прятались в кронах деревьев. Облачившись в темно-синий брючный костюм, Дахен успокаивалась перед зеркалом, неустанно поправляла блеск на губах и придумывала тысячу и одну затею, чем займется дальше после закрытия бизнеса в случае краха. Но всполох надежды качался на ветру бушующих событий и не намеревался насмерть сломаться под гнетом. «Приеду через десять минут» — телефон оживился от сообщения Момо. В последний раз окинув себя взглядом, Дахен подхватила сумочку и вышла из квартиры, глухо хлопнув дверью… В машине царила неприступная тишина: от волнения Дахен не проронила ни слова, а Момо настолько плавала в своих мыслях, что порой переезжала на желтый свет и поворачивала не по правилам. За двадцать минут до начала они припарковались на территории маленького, но помпезного здания с мраморными колоннами и такой же плиткой по всему внутреннему помещению. Внутри, как и ожидалось, их приветствовал адвокат в безукоризненном костюме-тройке, в одной руке держа графитовый атташе-кейс, а в другой бумажный стаканчик кофе. — Прекрасный день, согласитесь, — широкая улыбка растянула его лицо и превратила в типичного юриста рекламного баннера. — Решили, чем займетесь после выигрыша дела? — Отметить? — на позитивной тоне отозвалась Момо. — Работать. — Думаешь, Цзыюй не справится и загубит магазин за рабочий день? — В ее трудовые обязанности это не входит. — Тогда почему вы не перекроите договор в свою пользу? Дахен-ним, я поражен вашей благотворительностью и высокой моралью. В наше время не сыскать подобных предпринимателей, готовых отдать последнюю рубашку. Но совет от человека, повидавшего и плохих, и хороших управленцев — будьте наглыми, и будете сытыми. А иначе от вас и косточек не останется: обглодают и проглотят с потрохами. Называйте это вредным советом или пустым звуком, но бессовестные ублюдки и слаще спят, и счастливее живут. Дахен почему-то вскинула глаза на Момо, кивнувшей на слова господина Хана. Она была того же мнения и, кажется, уже убеждала в необходимости быть решительной и эгоистичной. Может, она подумает об этом на досуге, когда дело касательно клиента с аллергией решится… В жизни девушка не волновалась так сильно, как в тот роковой час. Казалось, просторная комната со скамеечками, массивным столом судьи и унизительным местечком подсудимого сдавили Дахен, как стальная клетка. Ее никто не клеймил за исключением истца, но и этого хватило, чтобы потерять остатки уверенности. Пока прокурор зачитывал прошение и нарушение с желаемыми исходами процессии, Дахен в уме крутила брошенную перед началом заседания Момо: «Все получится, Дахен, непременно. Доверься ему». Сторона обвинения действовала решимо и самонадеянно: доказательства и улики в виде чеков, заверенностей, заключения врача и словами самого истца следовали друг за другом, причем мужчина, лицо которого почти пришло в норму, но сохраняло нездоровую красноту, громко хмыкал и кивал на любой выпад прокурора. Однако стоило стороне защиты вступить в игру, как судебная машина резко развернулась в иное направление. Преимуществом господина Хана заключалось в харизме и мастерским владением собой. Голос, тело, мимика и жесты — главные орудия, которыми он чеканил себе победу, а опровержения и непосредственные улики, защищающие обвиняемого, приходились дополнением к основному блюду. — Как известно, господин пострадавший, сдавал тест на аллергены в клинике N, где ему пришли положительные результаты, но давайте взглядем в суть этих анализов. Если верить договору и чекам из клиники, господин воспользовался услугой комплексных аллергенов на растения, в котором можно найти розу обыкновенную, ромашку, лилию, жасмин и черемуху. Результаты оказались положительными, в особенности на лилию и черемуху. Но теперь давайте обратимся к госпоже Ким, которая подтвердит или опровергнет, имелись ли в купленном букете подобные цветы? — Ни один из перечисленных цветов не входит в букет. — Даже роза? — Посетитель выбрал букет из гортензий, помимо них, ничего не другого не было. — Чтобы суд поверил словам моей подзащитной, я передаю чек об оплате в тот день. В нем отчетливо виднеется наименование «гортензия»; в заказе три штуки соцветия гортензии, упаковочная бумага, атластная лента. Последние цифры бансковской карты совпадают с данными истца. Так можем ли мы говорить о вине моей подзащитной, когда факты разнятся с заявлением медицинского обследования? В таком случае, господину необходимо сдать анализ на аллерген цветка гортензии, однако имею смелость заявить, что трое опрошенных мной врачей-аллергологов сообщили, что гортензии обладают низкойаллергенностью и рекомендованы для людей, страдающих аллергическими реакциями при обычных аллергиях на цветы. В зале суда повисла натянутая как тетева пауза. Выждав кульминационный момент, адвокат опустил стрелу в свободный полет. — Тогда вопрос в другом: что вызвало у пострадавшего аллергию? Я провел свое следствие: нашел девушку, с которой по словам пострадавшего, у него была встреча. Девушка согласилась дать показания, запись которых я вам включаю. «Мы встретились в ресторане N в полседьмого вечера, он заказал пасту с креветками себе, а мне ризотто с грибами, которые я терпеть не могу. В качестве подарка был букет цветов. Вроде это были гортензии или гипсофилы. Точно не помню, нужно посмотреть в Инстаграме. Но я ненавижу цветы, сто раз говорила ему в переписке. К тому же, он — вы видели его — как можно быть таким ж…» — запись на секунду оборвалась, а потом продолжилась — «Когда он уходил, то выглядел, как обычно. Ну пятен не было, и не чесался, если вы про зуд. В целом непохож на того, у кого имеется аллергия на цветы, ведь по сути он держал их при себе, пока ехал ко мне. У меня знакомый страдает аллергией на цветы, как нюхнет пыльцу, сразу чихать начинает и чесаться. А этот выглядел нормально» — Из показаний девушки следует вывод: они встретились в ресторане, где поужинали и разошлись по своим делам. При этом девушка отрицала плохое самочувствие пострадавшего, странный цвет лица и какие-либо повадки человека, страдающего от зуда. Однако, знает ли пострадавший об аллергии на морепродукты? Весьма распространенный аллерген, о котором можно не догадываться, если не пробовал ранее морепродукты. А если углубляться в больше деталей, то с момента выхода пострадавшего с цветочного и влоть до обращения в клинику на обследование по аллергическим реакциям прошло много времени; невольно возникает вопрос, а не мог ли пострадавший столкнуться с аллергеном в другой локации и при перемещении между ними? В таком случае, претензию пострадавшего к моей клиентке Ким Дахен и требование за компенсацию можно расценить как клевету по статье сто двадцать восемь точка пункт один уголовного кодекса республики Кореи. На этом, уважаемый судья, у меня всё. Минхо, откинув полы пиджака, грационзно опустился на жесткий стул, подмигнув ошеломленной Дахен. Где-то должна играть величественная классическая музыка, где главный злодей выходит из битвы с лавровым венцом победителя под почести подданных.