***
От Цзыюй Дахен получила цветастый шелковый платок на шею. Приятнейшая гладкая ткань с яркими узорами растений, птичек, абстрактных пятен лоснилась под пальцами, перетекала из одной ладони в другую, так и манила уткнуться лицом в нее. Поэтому Дахен не нашла причины не закутаться в подарок, повязав на шее. Облученная в дарения и пребывающая в легком опьянении девушка счастливо вздыхала, а губы без устали растягивались в ширь. Комбо из Цзыюй и Момо на удивление получился не гремучей смесью токсичности, а комическим дуэтом как на стендап-шоу. Их аура праздных и оживленных авантюристов слилась в один сгусток хохота и громких шуток. Наблюдатель со стороны, гордая за своих деток мамочка, и молчаливый поглотитель соджу — вот кем была Дахен в малой компании. Когда настало время покидать закусочную и прощаться, Дахен резко ощутила прилив тоски. Не хватило. Стрелки часов слишком быстро летели, беспощадная реальность напоминала ей, что нельзя застревать в бурлящем потоке веселья. Поджав губы, Дахен помахала вслед уходящей Цзыюй, а Момо неприкаянной тенью маячила за плечом. — Почему не уходите? — Хотела тебя подвезти. День не перестает подкидывать сюрпризы и привносить удивительные явления в жизнь Дахен. — Но вы же выпили. — Лишь делала вид, что пью, — усмехнулась Момо, направлясь вдаль улицы. Девушке не осталось выбора кроме как последовать за ней. Чем дальше они отдалялись от закусочной, тем сумрачнее становилось. — Почему тогда не сказали, что за рулем? Я бы не стала предлагать. — Не портить же мне атмосферу? К тому же вы не наседали с питьем. — Вас сложно понять, — выдохнула в высокий, теплый воздух Дахен, замерев одновременно с Момо. Среди пяти машин, припаркованных у обочины, отозвалась лишь одна. Посеревший от вечерних теней белый Мерседес ярко мелькнул фарами, приглашая внутрь. — Ого. Дахен почти открыла заднюю дверцу, как Момо резко захлопнула ее, указывая на переднее пассажирское сидение. Послушавшись указания, Дахен опустилась в мглистый кожаный салон, который вспыхнул подсветкой от поворота ключа в зажигании. — Пристегнись, пожалуйста, — Момо взглянула на Дахен и сама резво вытянула черную ленту, защелкнув внизу сидения. — Куда? — Можно не до дома! Только до цветочного, а оттуда я сама доберусь… — Не хочешь раскрывать место жительства, назови тогда станцию. Смутившись от комментария, Дахен пробубнила домашний адрес, где непосредственно проживала, и пристегнувшись, скукожилась на сидении, точно мышка в норке. Тем временем мотор авто завелся, тихо заурчал как притаившийся в тени хищник. Подпитавшись газом, машина под руководством и чуткостью Момо вырулила с места и заскользила по асфальтной полосе. С пассажирского сидения Дахен могла воочию наблюдать за блоггершей: ее изящными руками, которые одним уверенным движением поворачивали руль то вправо, то влево; за бедрами, слегка напрягающимися при нажатии педалей, за быстрыми, неумолимыми действиями с коробкой передач; за взглядом, бегающим от одного зеркала заднего вида к другому. Решительность и своенравность, безопасность и комфорт определяли крутое вождение Момо. Даже если девушка перестраивалась в соседний ряд, присаживаясь на хвост за проезжающей машиной, то несмотря на скорость и резвость, в машине ничто не шелохнется, лишь легкое покачивание и всё. Момо расслабленно следила за дорогой, жала педаль газа, гнала машину в ночные сумерки, и ей бы сейчас сниматься с таким невероятно пафосным лицом в рекламе Лексуса или Порше, а не катать пьяную Дахен по Сеулу. Со стороны казалось, что Момо рождена быть авторитетной, притягивать к себе взгляды. Дахен на миг рассмешила пришедшая мысль: будучи дошкольницей, Момо наверняка давала всем жару, даже в розовом платьице выглядела сорвиголовой. — Что смешно? — Представила, какой ты была в детстве. — Думаешь, я дралась с детьми? Огрызалась? Устраивала дебош? — Разве нет? Ты и сейчас такой осталась, нет? Судя по тому, что видела я. — В Интернете обо мне отзываются как милашке и ангелочке. — Это про тебя-то? — Непохожа? Дахен смерила взглядом сидящую за рулем Момо, которой прельстило, что ей уделили особое внимание, что прямой взгляд устремлен на нее, а не скользит как притаившийся уж. — В тебе нет ни капли милого. — Своим комментарием Дахен обесценила красоту Момо, но это не то, что она имела ввиду. Обидеть ее не было цели, но по-другому хмельное сознание не выразило мысли, кроме этих резких слов. — Почему люди считают тебя безобидной овечкой? — Не все такого мнения. Те, кто вживую видел, перешептываются обо мне как о стерве. — Это так… — И называют меня двуличной эгоисткой. Что мне плевать на других, я не умею работать в коллективе и думаю лишь о себе, задрав нос. — Ты собрала все сплетни о себе? — А как же иначе, — хмыкнула девушка. — Люди, безмозглые и примитивные, не умеют держать язык за зубами, стоит им повернуть за угол, так их прорывает на словесный понос, хотя прекрасно знают, что находятся в одном здании со мной. — Наверное, это обидно — слышать о себе плохое. — Почему меня должны задевать слова, которые ко мне не относятся? Тем более сплетни. — Слуха рождаются из субъективного мнения и личностных убеждений о себе, но по мне толика правды все же есть. — О как, и что например? — Вы думаете о себе. Идете по головам. По факту никому ничего не должны. Не ломаете себя в угоду другим. Открыто говорите о своих интересах, выражаете мнение. Это правильно. — Дахен устало выдохнула, провожая взглядом меняющийся пейзаж за окном. Линия пути на навигаторе двигалась вместе с указателем местоположения машины. Еще десять минут и они прибудут в назначенную локацию. — У таких людей стальной характер, понимание, кто ты есть и чего заслуживаешь. На фоне них я простая прислужница: потакаю чужой воли и не имею права злиться. Люди вроде вас меня раздражают тем, что я не могу быть похожей. Машина притормозила в транспортной веренице, ожидающей зеленый сигнал светофора. В подходящий момент Момо могла взглянуть на соседку и обратиться к ней. Однако воззрившись на Дахен, Момо растеряла слова. В темном салоне авто обстановке бликами мелькали огни вечернего города, гуляли красно-желтые пятна от фар, и в этом неоново-черном полотне Дахен выглядела прекрасно. Настолько обворожительно, что дух захватывало. — Ты такая странная. Не могу понять тебя. И себя не понимаю. Почему-то мне хочется, чтобы ты была хорошего мнения обо мне. — Я уже сказала свое мнение, — вздохнула устало Дахен, отворачиваясь к окну. — Несмотря на ранее сказанное, я восхищаюсь вами. Осуждаю, но восхищаюсь. Резко отвернувшись, Момо сделала вид, что разглядывает нечто интересное в своем окне, а на деле кусала губы и прятала глаза. Они бы выдали ее с головой, ее переживания, быстро бьющееся сердечко. Откровенности Дахен не просто смутили, а раздули пожар из кем-то брошенных тлеющих угольков. Теперь она ломала голову, зачем Дахен сказала подобное, какую цель преследовала или это было искреннее мнение? Но если Дахен высказала правду, что Момо заслуживает ее восхищения, то… как противостоять человеку, сидящему рядом с тобой и принимающего тебя даже с недостатки? — Я… не привыкла подпускать к себе близко, но ты кажешься этого стоишь, — Момо сжала руль, отчего кожаный чехол под пальцами едва скрипнул. Машины впереди начали движение. — Может, мы смогли бы подружиться. Как думаешь? Настал черед Дахен потерять дар речи и бестолково раскрыть рот. Кто бы мог подумать, что окончание празднования дня рождения принесет такие подарки? Покраснев донельзя от смущения, Дахен кивнула и уткнулась в окно. А сердце в тот момент билось часто-часто, содрогалось неутомимо и волнительно. На миг Дахен подумалось, что у нее случится инфаркт.***
Выходные промелькнули как ящерица меж камней: только успела заметить, как виден лишь хвост. Сны Дахен, прельщенные безумными и неудержимыми фантазиями, волновали девушку даже сильнее, чем кошмары. Потому что вместо катастроф и неприятностей, теперь ее посещал образ Момо в самых разнообразных вариантах. Таинственная незнакомка запропастилась, ее место заняла блоггерша, глаза которой темнее шоколада, губы которой розовее персика. То ли в бреду, то ли в дрему Дахен прокручивала слова Момо как на пленке и не могла заставить сердце угомониться. Неведомая болезнь сразила девушку: то в жар бросало, то в холод, то живот ныл, будто кишки перепутываются и связываются в узел, то внезапно хорошо становилось, то грустно… Осознание диагноза нагрянуло негаданно: в сердце всходили юные, неокрепшие росточки симпатии и влечения, которые спустя время с позволения хозяина выпрямятся и раскроют загадочные листочки. В подростковые годы Дахен не смела испытывать любовные чувства: непереносимость прикосновений мучила и страшно грозила запретом на отношения. Кому понравится встречаться с человеком, которого нельзя касаться? И тут дело даже не в банальных поцелуях и сексе, а попросту в совместных посиделках бок о бок, флиртующих касаниях коленями под столом, держании за ручки, перебирании волос, пальчиков в одном кармане куртки… Все это осталось в мечтах незрелой Дахен, там же была похоронена мысль об отношениях. Нет. Любовь — это табу, полный отказ, обет безбрачия, только целомудрие. А куда же деть подростку энергию? Учеба. Кинув все силы на познание науки, Дахен блестяще сдала экзамены, стала номером один среди учеников, славилась старанием и успеваемостью, но, к великому сожалению, оставалась крайне несчастной. Пока одни исполняли мечту Дахен — наслаждаться буйством любви и ее вытекающими, другим было недоступно познать блестящий успех и почёт в учебе. Нецелованная, нетроганная, неприкосновенная Ким Дахен вступила в совершеннолетие целомудреннее любого подростка, невиннее первого весеннего цветка. Оттого внимание своей персоне, Дахен воспринимала через призму здравости: ею интересовались не с любовным подтекстом, а с точки зрения внешней привлекательности. Так с чего бы непутевому сердцу остро реагировать на Момо? Умом понимала, но неповинная душа расправляла лепестки жаркому зенитному солнцу. Отвлекалась на уборку — в мыслях Момо, навестила родителей — одни думы про Момо, прогулка с собачкой — Момо, Момо, Момо. Голова шла кругом от блоггерши. Может, зря она дала согласие и ввязалась в авантюру с интеграцией? Не поздно ли пойти на попятную и отказать? Но что-то неустанно влекло ступить на незнакомую тропу, пойти по зову сердца, не ведая что ожидает в конце пути… Долгожданный понедельник, рабочий день, возможность отвлечься от будоражащих мыслей, но как специально все шло наперекосяк. Цзыюй опаздывала, оттого предупредила слезным сообщением, зато вместо нее нагрянула Момо, сверкая короткой складчатой юбкой с обтягивающим топом. На губах — розовый блеск, а волосы забраны в два низких хвостика. — Доброе утро, — лучезарная улыбка и тон подстать настроению. — Доброе. — Дахен ответила сдержанно, а внутри верещала от переизбытка эмоций. Обликом Момо походила на школьницу, дерзкую, резвую, темпераментную: ей слово скажи, а она тебе два. Но от этого менее притягательной она не стала: как дикая вишня, цвела и благоухала. — Видела вчерашнее фото? — Ты что-то опубликовала? — Да, сториз. Выложила, как мы сидели за столом. — Я думала, это было на память, — Дахен прикрыла ладонью рот, потому что удивление могло отвесить ей челюсть. Наверняка, там она выглядела не свежо и с помутневшим взглядом. — Надо было спросить! — Ты дала добро. Забыла? — Момо выразительно уставилась на девушки, а по затянувшейся паузе, служащей подтверждением, хохотнула. — Реально забыла? Но это не беда, главное, что наш план начала работать. — Как ты это поняла? — Подписчики присылали реакции. В моих сториз редко мелькают посторонние, а тут новые лица. Конечно же, им хочется знать, с кем я хожу по уличным закусочным. Которые, кстати, практически не посещаю. — Правда? — Ага, в основном рестораны или кафе. — Надо был ораньше сообщить. — Почему? Ты устраивала корпоратив там, где хотела, — Момо приблизилась к рабочему столу, где Дахен собирала заказ. Старалась не отвлекаться, не придавать значение стоящей за плечом девушке, однако чем больше запрещала, тем больше обращала внимание. Ноздрей коснулся сладкий запах духов: так пахнет спелая ягода, сочащаяся липким соком, оставляющая на языке легкую кислинку. Раньше от Момо никаким ароматом не веяло, или это Дахен не замечала? Спиной ощущала присутствие, которое раньше нервировало бы, но сейчас дразнящее и распаляющее. Что если она отодвинется назад? Упрется в тело Момо, через одежду прочувствуется тепло, рельеф девичьего стана… Испугавшись собственных помыслов, Дахен отшатнулась и обернулась на девушку. Ей даже привиделось фантомное касание к ней. Поскольку Момо стояла близко, нисколечко не сдвинувшись с места, то случилась пикантная ситуация: Дахен чуть ли носом не ткнулась в подбородок блоггерши. Страх? Нет, иное чувство, запульсировавшее под слоем кожи, по жилам и сосудам. Жар ударил в голову. Часто вздымающаяся грудь Дахен, глубокие вздохи и широко раскрыты глаза — все кричало о смущении и сулило неприятности. Но на одну жалко-крошечную секунду Дахен возжелала прикоснуться. Хотя бы мизинчиком. — Рад бога, — выдохнула вместе с шепотом она. — Только не на работе. — Значит, после можно? Ничего не ответив, Дахен выскользнула из опасного капкана, облегченно выдыхая. Ей следует доделать букет, но Момо как и прежде не сдвинулась ни на миллиметр. — Зачем вы так? — Что? Дразнишь и испытываешь, будоражишь и терзаешь, надкусываешь, но не доедаешь? Смерив Момо взглядом, Дахен испустила очередной тяжкий вздох. — Просто не отвлекайте меня, пожалуйста. Впредь подобных инцидентов не приключалось: обе пришли в спокойное рабочее состояние, обсуждали детали рекламы, с приходом Цзыюй атмосфера неловкости развеялась, однако переглядки продолжались. В конце концов, Дахен умела отвлекаться от запретных намерений за кропотливой упорной работой. Впрочем, за это клиенты симпатизировали ей: неважно в каком состоянии будет Дахен, но букеты из-под ее руки всегда будут образцовыми и чарующими.***
Следующий день едва ли не пошел по прежнему сценарию: Момо явилась на порог цветочного на пять минут позднее, чем Цзыюй. Притом обе девушки на удивление выглядели весьма одинаково: джинсы-клеш и легкая рубашка — разница лишь в том, что на Момо рубашка белая и шелковая, а на Цзыюй — в синию полоску. Дахен же не вписалась в всеобщий стиль: длинный сарафан с легкой ажурной кофточкой. Имея телесную особенность, у Дахен в гардеробе царило несложное правило: при выборе вещей ориентироваться на длину и закрытость. Чем меньше видно кожи, тем практичнее и безопаснее Дахен выбираться на публику. Пока контакта с кожей нет, то и раздражительной реакции не наблюдается. Потому открытые плечи, коленки, голые предплечья, живот, а тем более ноги — полнейшее табу для девушки. В этом плане она завидовала той же Цзыюй и Момо: те могли в жаркую летнюю пору носить шорты и майки, тогда как Дахен довольствовалась платьями, накидками и кофтами. Момо всецело занялась съемочным процессом: делала фотографии Дахен за созданием букетов, запечатлевала готовые цветочные изваяние около голой стены, снимала короткие атмосферные видео, а порой развлекалась, делая селфи или дурачилась на видео. В кадр попадала Цзыюй, радостная возможностью засветиться со знаменитостью, и Дахен, выглядящая недовольной и осуждающей. В эти моменты Момо особенно смеялась и подшучивала над начальницей. С наступлением обеденного перерыва, Дахен решила покинуть цветочный, чтобы остаться наедине. Прибавление Момо к коллективу сделало магазинчик шумным и оживленным; что ни слово, то кто-нибудь заливается смехом. А Дахен с тишиной стала лучшими друзьями, но вот Момо, кажется, соперничала с ней и завладевала вниманием начальницы целиком. Идя в кафе, что расположено в двух улицах от цветочного, Дахен так погрузилась в размышления, что не заметила как прошла перекресток и двигалась мимо детской площадки. Идти через жилые дворы было быстрее, а в полдень тут редко гуляли пешеходы и жильцы. Но сегодня на площадке сидело два ребенка: один на горке, другой на качели. Дахен при виде них улыбнулась: уж больно озорно и весело перекрикивались между собой ребята. На секунду потеряв бдительность ребенок, что сидел на горке, накренился вперед и полетел вниз. Подорвавшись, Дахен в миг ока оказалась у горки, перехватывая дитятко. Благо, он зацепился ногой за бортик, это помогло ему удержаться полсекунды от того, чтобы рухнуть вниз. — Ты цел? — присев на корточки, Дахен погладила мальчика по голове, который от испуга уже заливался слезами. — Где твоя мама? — Отошла в магазин. — Как безответственно, — она прижала ребенка к себе, похлопывая по спине и успокаивая словами. — Что-нибудь болит? — Коленка, — детская ручка потянулась вниз, задев шею и декольте Дахен, и опустилась на ушибленную часть. Там лишь покраснение и мелкая россыпь царапин от песка и камушков на земле. — Все хорошо. Твоя мама вернется и обработает тебе. А пока… — двушка оглядела площадку в поисках удобного места. — Давай подождем на лавочке. Только опустившись на деревянные перекладины, Дахен содрогнулась от знакомого чувства. Покалывание разносилось от руки и волной поднималось выше к плечу и шее. Опасливо опустив взгляд в эпицентр назревающей боли, Дахен в ужасе распахнула глаза: мальчик нежно сжимал ладошку девушки.