Твои страхи - ерунда

Дверь кабинета распахнулась с грохотом, отдавая шумом в ушах. Он остался один, последний. Подросток с бледным, искаженным ужасом лицом, вцепился в подлокотник ободранного дивана, как утопающий в спасательный круг. - Молодой человек, отдых мой не задерживаем, проходим быстрей, давай, давай, - ругалась старая бабка - медсестра. - Я никуда не пойду, - тихо сказал Антон, опустив глаза в пол. — Не выделывай мне тут, бегом в кабинет, — та ударила Антона по плечу, а после пыталась оторвать его от диванчика. Поднявшись на ватных ногах, Антон, заходит в камеру пыток. Дверь захлопнулась, запирая его в этой ужасной коробке. Процедурный кабинет напоминал Антону мучительную комнату. Холодный белый кафель, резкий запах дезинфекции, жужжащий холодильник, полный ампул - все это заставляло его нервно ежиться. Но главный источник все кошмара - ебаная бабка. Она ворчала, гремела инструментами, и её пронзительный взгляд казалось, видел все насквозь. Антон чувствовал как трясутся его руки, как пульс скачет лишь наверх, как лицо кровью наливается. Страх этого места просто его поглотил. И в голове сигнал один - бежать, бежать, бежать. — Ну, чего растянул губы, как телячья печень! — рявкнула медсестра, вытирая руки грязным полотенцем. — Садись давай, не задерживай очередь! Антон послушно уселся на кушетку, стараясь не встречаться взглядом с грозной врачихой, если она таковой являлась. Ладони вспотели, а сердце заколотилось с такой силой, будто хотело выпрыгнуть и пробежаться, воздуха не хватало, он казался вязким и тяжелым. — Рукав закатай! — скомандовала медсестра, набирая лекарство в шприц. — Ау, — она щелкнула пальцами, - Че уснул что-ли? Я с кем разговариваю? - она натянула одну перчатку, — Не тяни мой отдых, ты последний, мне твои капризы нахрен всрались. — Рукав закатывай, быстро! — прикрикнула врач, заметив его нерешительность. — Нет! Не надо! Я не хочу! — закричал Антон, отступая назад. Страх, дикий и неконтролируемый, одержал его. Он чувствовал, как его тело начинает судорожно трястись, а в горле встает комок. — Что значит «не хочу»? — вновь пискнула злая медсестра с уже красным лицом . — Ты что себе позволяешь? Здесь тебе не детский сад! Быстро рукав закатал, иначе вызову санитаров! Антон послушно закатал рукав, чувствуя, как по спине пробегают мурашки. Вид шприца вызвал приступ паники. Он хотел вскочить и убежать, ноги словно налились свинцом, стало страшно. Еще страшней. — Не дергайся! — прикрикнула медсестра, хватая его за руку. — Так и сломать можно! Антон зажмурился, изо всех сил стараясь сдержать нарастающую панику. Ему казалось, что стены кабинета сжимаются, воздух становится разреженным, а звук собственного сердца заглушает все остальные звуки в этом чертовом кабинете. — Да расслабься, ебаный рот! — кричала она на подростка. Лицо покраснело, налилось свинцом. По ее взгляду было понятно, что она готова была буквально расстрелять. Держала в своих жирных и потных руках шприц, что навевало еще больше страха. В голове Антона «ред флаг». НО деваться некуда. Найти выход не получилось. Он закричал, отчаянно размахивая руками, пытаясь отбиться от приближающейся медсестры. — Не трогайте меня! Не надо! — рыдал он, оседая на пол. На его крик сбежались медсестры с других кабинетов, с улыбкой наблюдая за разворачивающейся сценой. Антону было стыдно, но страх был сильнее любых других эмоций. Антон сидел на стуле, дрожа и всхлипывая. Он чувствовал себя униженным и опустошенным. Эта ситуация оставила после себя лишь горький осадок стыда и осознание собственной беспомощности. — Ну все, надоел, ей богу! — Холодное прикосновение спирта к коже казалось Антону обжигающим. Сразу же - резкая боль от иглы. Каждая клеточка его тела прочувствовала это напряжение. Он зажмурился, сжав зубы, чтобы не закричать. Было не то что страшно, было действительно больно. Хотелось кричать так, как будто она здесь поножовщину устроила. Но издал лишь тонкий, еле слышный писк, который, к счастью, старуха не услышала. — Ну все, чего расселся, ноги в руки и вон отсюда! — сказала старуха снимая перчатки. Антон встал и направлялся к выходу, но тело его обмякло, глаза закатились, и он рухнул на пол, потеряв сознание.