Часть 4.
Когда Драко предложил Гермионе прогуляться вдоль набережной, девушка, чего он, прямо говоря, не ожидал, сразу же согласилась, без каких-либо возражений. Во время их прогулки Драко, приводя свою часть сделки с Роном в исполнение, отрицая свой собственный интерес, не стал ходить вокруг да около и решил прямо спросить, про ее интересы. — Как ты думаешь? — Я спросил первым. — А мне интересно, что обо мне думают люди, которые плохо меня знают. Есть ли во мне загадка, или я открытая книга? О тебе много говорят. Я слышала, что ты хорошо разбираешься в женщинах, хотелось бы проверить действительно это так или все врут. Ну так что, Драко Малфой, кто такая Гермиона Грейнджер? — девушка пристально посмотрела на него. — Ну давай попробуем. Только без обид. — Заметано. — Итак, Гермиона Грейнджер, героиня войны, лучшая на своем курсе, владелица книжного магазина… — Не интересно, давай что-то действительно малоизвестное. — Слушаешь исключительно классическую музыку, любимая книга История Хогвартса, трудоголик-интроверт, в детстве посещала кучу дополнительных кружков, рискну предположить, даже балет и фортепиано, любимое блюдо овощной салат, напиток черный чай, есть тайный возлюбленный, своеобразный идеал, этакий мистер Дарси, о котором грезишь. — Все? — Да. Каков процент попадания? — Скажу прямо не густо. Я даже несколько разочарована. Ты действительно разбираешься в женщинах или просто распустил такой слух? — Так что я угадал? — Пусть это пока останется загадкой. Скажу лишь одно: ты был прав лишь в одном. — В одном? Не может такого быть. — Увы, увы. Гермиона и Драко шли по набережной, решая, куда им пойти дальше, когда к ним подбежал чем-то жутко взволнованный уже немолодой невысокий мужчина с залысиной на голове. — Молодые люди, прошу прощения, что беспокою вас, могу обратиться к вам с просьбой? — Чем мы можем помочь? — тут же доброжелательно отозвалась Гермиона. — Меня зовут Оливер Лоу, — протянул Драко дрожащую руку мужчина. — Драко Малфой. — Неохотно пожимая его влажную руку, представился Драко. — Очень приятно. — Мужчина обратил свое внимание к Гермионе, ожидая ее ответа. — Гермиона Грейнджер. — Очень приятно, мисс. У нас произошла настоящая катастрофа! Я…я помощник режиссера. Сегодня мы должны снимать клип для одной молодой начинающей, но очень перспективной группы. Однако, к несчастью, актеры, которые должны были сниматься в клипе в пух и прах разругались между собой…видите ли они бывшие… Они отказались от съемок! Оба! Покинули площадку! Можете себе представить такое? В день съемок! Катастрофа! — Прошу прощения, а какое к этому отношение имеем мы? — надменно спросил Драко. — Я как раз к этому и веду, молодой человек. Съемочная группа вся в сборе и нам не хватает лишь актеров, которые бы сыграли в клипе пару влюбленных. — Я до сих пор не понимаю, причем здесь мы? — Все были в отчаянии, срыв съемок, убытки, которые это повлечет, поиск замены, потеря времени! Но как только режиссер увидел вас, вашу пару, он безапелляционно заявил, что вы те, кто нам нужны! Те, кто нас спасет! Поэтому я прошу вас, нет, умоляю, сняться в нашем клипе. — Но мы ведь не актеры. — возразила Гермиона. — Вы же пара влюбленных! Вам даже и играть не придется! Прошу. — Но мы не… — начал Драко. — Да, конечно, мы поможем вам. Правда, Драко? — парень возмущенно повернулся к девушке, но столкнувшись с ее умоляющим взглядом, не смог ей ответить ничего, кроме: — Конечно, поможем, любимая. — деланно улыбаясь и особо выделив последнее слово, будто говоря: Будешь должна, Грейнджер, скрепя зубы, произнес Драко. — О, спасибо вам большое, вы буквально спасаете наши жизни. — облегченно вздохнул Оливер Лоу, платком протирая вспотевшую лысину. — Пойдемте же скорее на площадку. Когда пара вместе с помощником режиссера подошли к режиссеру, тот кратко объяснил, что же от них потребуется. — Сюжет прост. Вы влюбленные, которые в конце расстаетесь. — Почему они расстаются? Почему не могут быть вместе? — спросила Гермиона. — Какая разница? — попытался отмахнуться режиссер. — Я бы хотела понимать контекст, историю. — Зачем вам это? — Я не актриса, как вы знаете и чтобы показать эмоцию мне нужно понимать, откуда она взялась, что стало ее причиной. Простите, я, конечно, мало, что в этом понимаю. — Девушка права. — Неожиданно вклинилась в разговор молодая девушка. — Пенелопа Степлтон. Я автор и исполнитель песни, для которой снимается клип. Вы правы, мисс… — Гермиона, можно просто Гермиона. — Гермиона, вы правы. Удивительно, но вы первая спросили о самой истории. Приятно знать, что есть люди, которых еще интересует то, что находится между строк, глубина, содержание. — Она ужасно въедливый, начитанный и со всей ответственностью подходящий к работе человек. — А вы, мистер… — обратила свое внимание на Малфоя, вклинившегося в их разговор, Пенелопа. — Малфой, Драко Малфой. — А вы мистер Малфой? — Я простак. Но мне повезло заполучить себе такую девушку как Гермиона. — Значит вы не такой уж и простак и, думаю, здесь дело не в простом везении. — все это время Пенелопа пристально смотрела в глаза Малфою. — Не слушайте его. Он еще более дотошный, чем бываю я порой. Так что за история? Пенелопа, наконец, отвела взгляд о парня и снова обратилась к Гермионе. — История о паре, что искренне, беззаветно любят, но больно ранят, обижают друг друга, не готовы слышать, прощать друг друга. Ни один из них готов сделать шаг друг другу навстречу, что становится причиной их расставания. Слишком горды, слишком упрямы. Они нанесли друг другу глубокие раны и оставили после себя только холод в сердце. Они пытаются согреться в объятьях других, пусть нелюбимых, но любящих их людей. Но достаточно ли этого? — Смогут ли они быть когда-нибудь вместе? — с надеждой спросила Гермиона. — Нет. Их время прошло. История закончилась. — Ну теперь, когда контекст дан, может, приступим к съемкам? — недовольно пробурчал, вмешавшийся в разговор, режиссер, который то и дело поглядывал на часы. — Да, да, конечно. — словно сморгнув наваждение, грустно улыбнувшись, Гермиона кивнула головой. — Какая первая сцена? Поначалу оба испытывали большую неловкость, ведь приходилось держаться за руки, касаться друг друга, обниматься. Гермиона по сценарию пару раз чмокнула Драко в щеку, лоб, а он поцеловал ее в шею, носик, коснулся губами ее запястья. Это было определенно не похоже на то, что делают друзья. Все стало еще более неловким, когда режиссер попросил их поцеловаться в кадре в губы, причем это должен быть непросто быстрый чмок, а что ни на есть настоящий поцелуй. — Прости, что втянула тебя в это. — пропищала Гремиона, подходя к нему ближе, сокращая между ними расстояние. — Не стоит, все в порядке. — хрипло прошептал Драко, лицо которого буквально кричало, что это не так. С ним определенно не было все в порядке. — Давай просто сделаем это. — Он поднял на нее взгляд, который до этого был опущен в пол, на мгновенье сосредоточил его на ее губах и затем, решительно сократив оставшиеся между ними расстояние, коснулся губами ее губ. Гермиона издала полустон-полувздох и приоткрыла рот, позволив Драко углубить поцелуй. В поцелуе не было напора, резкости, страсти, он скорее был размерен, нежен, Малфой буквально ласкал ее губы своими, и она отвечала ему тем же. Это был поцелуй обещание, клятва, словно говоривший, что они никогда не причинят друг другу боль, что будут заботиться друг о друге, будут беречь чувства, что зарождаются между ними в эту самую секунду, будут любить друг друга. Один день. Одна жизнь. Одна любовь. Сложно сказать, сколько длился их поцелуй секунду, минуту, час. Когда Драко разорвал его, не решаясь открыть глаза, пытаясь сохранить связь, которая между ними возникла, его голова осталась склоненной к ней так, что между ними было всего пару сантиметров. Он глубоко вдохнул, ощущая легкий аромат цветочных духов, аромат, принадлежащий Гермионе Грейнджер, нежно провел кончиками пальцев по ее щеке, очерчивая скулу, ощущая гладкость ее кожи, удостоверяясь, что все происходящее это реальность, а не его больные фантазии. Соединяя их лбы, он соприкоснулся с ее носиком своим, ощущая на щеке ее теплое прерывистое дыхание. Глаза так и оставались закрыты. — Стоп! Снято! — Громкий крик режиссера заставил их вздрогнуть, вернувшись в реальность, и отстраниться друг от друга. — Прекрасно сработано. Уверен, что получились отличные кадры. Щеки Гермионы, явно смущенной всей ситуацией, окрасились ярко розовым румянцем. Она не смотрела на Драко. Не прячь от меня свои прекрасные глаза, Гермиона. Закончив с первой частью истории, где они играли влюбленных, Драко полагал, что они закончили самую сложную часть. Но оказалось, что это было далеко не так. Играть счастливых влюбленных было намного проще, чем пару, которая случайно, годы спустя встретилась после расставания и, как оказалось, не переставала любить друг друга. Грустные взгляды, полуулыбки двух обреченных глубоко одиноких людей. Драко отвык и не любил выражать эмоции, быть уязвимым. Быть бесчувственным, бездушным в глазах других куда проще, тогда намного меньше риск, что тебя ранят. Проходили дубль за дублем, но режиссер каждый раз останавливал съемку и требовал повторить сцену снова и снова. Драко уже отчаялся отыграть так, чтобы это устроило режиссера, и просто ждал, когда тот поймет насколько все бесполезно. Чего он ждал, они же не актеры! Но когда Драко в очередной раз после слова: Мотор, посмотрел на Гермиону, он увидел в ее больших отчего-то наполненных влагой глазах поистине вселенскую печаль. Гермиона обреченно с тоскою улыбнулась ему, и неуемная, безудержная слеза стремительно пересекла ее щеку. Такая открытая, беззащитная, уязвимая. Сейчас перед ним была только она. Съемочная группа, камеры, шум улиц все растворилось, смолкло. Кто бы мог подумать, что одной слезы Гермионы Грейнджер будет достаточно, чтобы выстроенные им с таким усердием стены контроля рассыпались, словно песок. Ему не хотелось видеть ее такой. Никогда, никогда в его гребанной жизни. В попытке поддержать, развеять ее грусть, он искренне улыбнулся ей в ответ. Но улыбка отчего-то получилась печальной. — Стоп! Снято! То, что нужно! Такие эмоции! Звуки, цвета, люди, все вернулось, будто и не было их интимного молчаливого разговора. Гермиона тут же опустила голову, ладонями стирая мокрые дорожки с лица. Драко неосознанно поднял руку и, проведя кончиками пальцев по своей щеке, ощутил, что у самого по щеке проходила влажная дорожка. Что это? Неужели слезы? Он позволил себе стать слабым? Опустил свою защиту и позволил ей увидеть себя? Доверил ей то, что оберегал больше всего: свое сердце. — Драко, Гермиона вы просто наши спасители! Мы вам безмерно благодарны. Ну и, конечно, что касается финансового вопроса, который хотя и не обговаривался ранее, нельзя оставлять без внимания, мы, конечно, оплатим вашу работу. — Это необязательно, мы же…- начала Гермиона, но была грубо прервана Драко: — Конечно. Оплата будет наличными или чеком? — Чек. Сейчас дам распоряжение, чтобы его выписали. Приятно было поработать с вами. — улыбнувшись режиссер пошел в сторону съемочной группы. — Драко, ты баснословно богат, зачем тебе еще деньги? — Грейнджер, какое первое правило успешного человека? Любая работа должна оплачиваться. Мы с тобой не благотворительная организация, и даже если тебе это доставляло удовольствие, ты должна ценить себя и свое время. Ты блистательно справилась со своей работой и теперь имеешь право получить за нее соответствующее вознаграждение и неважно нужны тебе деньги или нет. Всегда можно пожертвовать их в какой-нибудь фонд, например, по защите прав русалок и сирен. — То есть ты не делаешь ничего просто так? Всегда есть какая-то выгода? — В той или иной степени — неопределенно качнув головой, ответил Драко. — Так какая же выгода от дружбы со мной? — Я тебе уже говорил. — А я в это не поверила. Так как? — Ты героиня войны. — К сожалению, не подходит. — покачала головой Гермиона. — Ты уже дружишь с Роном и Гарри. — Ты работаешь в книжном магазине, и я могу приобретать книжные новинки одним из первых. — Нет, нет. Ты слишком богат. На страницах еще не высохнут чернила, а рукопись уже будет у тебя. Следующая причина. — Знаешь, Грейнджер, ты ужасно умная ведьма. Как ты думаешь, почему я захотел подружиться с тобой? — Не знаю. Будь ты Драко Малфоем, что учился со мной в Хогвартсе, я бы сказала, что ты поспорил с кем-то или проспорил кому-то. Но мне бы хотелось верить, что ты решил подружиться со мной, потому что я тебе интересна, точнее интересно со мной. — смутилась Гермиона. — Так как? Что из этого ближе к правде? — Второе правило успешного человека: никогда не доверяй другим людям, они обязательно причинят тебе боль. — Это не ответ на мой вопрос. — Может быть, но это дельный совет, который убережет тебя от страданий. — Ты заставишь меня страдать? Драко покачал головой. — Это последнее чего бы я хотел. — Это все что мне нужно знать и знаешь, что я с тобой не согласна. Если ты никому и никогда не доверяешь, ты, словно, не живешь, постоянно играешь чью-то роль, но где же ты сам? Ведь тебя настоящего словно и нет. Как можно обрести в таком случае счастье? — Необязательно быть счастливым. Но так можно избежать быть несчастным. Тебе так не кажется? — И быть всегда одному? — Это не так уж и плохо. Знаешь, я не такая уж плохая компания. — улыбнулся ей Драко. — Не буду с тобой спорить. — Чем займемся дальше? — Есть одна идея. — загадочно улыбнулась Гермиона.***
— Смачиваем глину и руки, запускаем гончарный круг — после небольшой вводной лекции начал мастер-класс преподаватель по гончарному искусству. — Грейнджер, зачем мы сюда пришли? Ей действительно нравилось это? Пачкаться в этой грязи? — Не переживай, тебе понравится. — Теперь попытайтесь отцентровать глину. Для этого нам необходимо промять ее. Правой рукой давим глину на себя, левой к центру, так, чтобы глина росла, поднималась вверх, посмотрите, как я это делаю. Таким образом, мы смешиваем глину. Не забывайте, постоянно смачивать глину и старайтесь не отрывать верхушку, придаем глине форму конуса, а потом сбиваем аккуратно ее вниз. Вот так. — объяснял преподаватель. — Как у тебя это получается? — недоуменно спросил Драко, увидев, что Гермиона с легкостью справляется с заданием, когда у него выходило все из рук вон плохо. — Опыт. На самом деле это то, как я обычно расслабляюсь. Своеобразная медитация и … Что ты делаешь? — нахмурилась Гермиона, увидев, что Драко абсолютно не следует инструкциям преподавателя. — То, что говорит преподаватель. — Нет, это не так, ты делаешь неправильно. — У меня просто не получается. — признавая поражение, вздохнул Драко. — Ты даже не стараешься. — укоризненно ответила Гермиона. — Иди сюда. Он выключил свой гончарный круг и подошел к ней сзади. — Возьми стул и сядь сзади меня. Он беспрекословно выполнил ее приказ. — А теперь, положи свои руки поверх моих, так чтобы ты мог чувствовать, что и как я делаю. — Так? — неуверенно спросил ее Драко, когда накрыл ее руки своими. — Да, все верно. А теперь внимательно следи, как нужно делать. Гермиона продолжала что-то рассказывать, но Драко уже не слушал ее, он мог только чувствовать мягкость ее кожи и слышать биение своего сердца, прокручивая в голове воспоминания о ее сладких поцелуях, теплых прикосновениях. — Драко! — звонкий недовольный голос, вывел его из транса.- Что ты делаешь? Не нужно прикладывать такую силу, нужно делать это нежно. — Прости. — Драко тут же убрал свои руки, — Видимо, я безнадежен. — Ничего страшного, тебе просто не хватает практики. — она с нежной улыбкой повернулась к нему лицом. Гермиона выглядела так невинно, что Драко не удержался и коснулся пальцем, измазанным в глине ее носика, испачкав его, искренне улыбаясь своей шалости. — Драко, ты, что ребенок? — недовольно пробубнила Гермиона, стараясь скрыть ответную улыбку. — Детский сад. С этими словами Гермиона резко отвернула голову, ударив его своими волосами по лицу, заставив Драко от души рассмеяться. Ваза, изготовленная Драко, объективно в разы уступала вазе Гермионы, да вообще любой вазе, изготовленной на мастер-классе, но особенное внимание преподавателя к Драко, сделало свое дело, и вот его творение было признано самым оригинальным, с заложенным в него глубоким философским смыслом, не побоюсь этого слова, произведением искусства. И нет, это не Драко так пытался объяснить, почему его ваза получилось кривой, неравномерной и с дырами по бокам, так сказал их преподаватель, приглашая его, одного-единственного из всех, записаться на индивидуальные занятия, от которых Драко вежливо отказался. — Спасибо за этот потрясающий день. — поблагодарила его Гермиона, когда они остановились возле ее дома. — Это тебе спасибо, Грейнджер. Могу я увидеть тебя завтра? — Конечно, двери книжного открыты для всех посетителей. — То есть я для тебя просто посетитель? Даже после всего того, что сегодня было? — А что сегодня было? — не понимая, спросила Гермиона. Мы блять целовались! — Ну как минимум ты заставила меня заниматься грязной работенкой. — Признайся, тебе ведь понравилось. Преподаватель выделил тебя из всех. Как по мне это успех. По его мнению, ты настоящий талант. — О, да, возможно я бы даже согласился с этим, если бы не записка с номером его телефона, которую он засунул в карман моего пиджака. — Серьезно? Ну он красивый мужчина, так что… — Не заканчивай это предложение, Грейнджер. И давай сразу проясним: я люблю только женщин. — А поэкспериментировать? — Только, когда я там единственный мужчина. Уж прости, если разочаровал. А ты? — Что ты имеешь в виду? — Твои интересы. — Мои интересы? О, мои интересы, возможно, покажутся тебе слишком старомодными, но я предпочитаю, когда в постели только двое, мужчина и женщина. — Ты… — Уже поздно, я, пожалуй, пойду. Еще раз спасибо тебе, Драко. — Спокойной ночи, Гермиона. — негромко проговорил Драко и, не спеша едва уловимо коснулся губами ее щеки. Выпрямившись, Драко еще раз окинул ее взглядом, заметив в ее лице некоторую растерянность, и резко развернувшись, не дожидаясь какого-либо ответа или реакции, быстрыми шагами направился к точке аппарации.