ID работы: 14712757

Полтергейст

Слэш
NC-17
Завершён
25
автор
UrbanGirl бета
Minoly_N бета
Al ex Rey гамма
Размер:
79 страниц, 11 частей
Описание:
Посвящение:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора / переводчика
Поделиться:
Награды от читателей:
25 Нравится 34 Отзывы 11 В сборник Скачать

Часть 1. Неуловимый шкодник

Настройки текста
      Первый звоночек был деликатным.       Им стал кофе. Обычный кофе, который Кирк реплицировал себе каждое утро и мог натыкать в меню вслепую. С которым, просыпаясь на ходу, он топал на мостик, где устраивался в своём верховном кресле и делал первый, самый желанный глоток.       Теперь этот глоток заставил капитана замереть в раздумьях. То ли репликатор его так поздравил с днём репликатора, то ли сломался. В кофе отчётливо ощущался вкус виски. И не ложечка или две, а добрая четверть чашки. Послевкусие приятно грело язык, и Кирк решил, что обязательно с этим разберётся. Вот только допьёт.       Докапываясь до репликатора, Скотти с Кирком выпили каждый по три чашки кофе (без виски). Скотти пожал плечами и ушёл, так как чинить было нечего.       Второй звоночек был чуть заметней. Турболифт вместо того, чтобы поднять Спока на мостик, спустил его на девятую палубу, где, в частности, располагалась гауптвахта. Спок не усмотрел в этом подвоха, лишь немедленно сообщил о неполадке Скотти, а тот уже доложил Кирку. И снова — всё исправно. Лифт строго подчинялся командам, и как бы его ни гоняли туда-сюда, капризничать не собирался. Спока это озадачивало, ибо он достоверно знал, что не перепутал кнопки. Кирк тоже знал: Спок не путает.       Третий звоночек был… своеобразным. Во время стандартного медосмотра, который экипаж проходил раз в полгода, маху дал биосканер, — да так, что у МакКоя, чего только не повидавшего, челюсть отвисла. Голографическая проекция внутренних органов лейтенант-коммандера Сулу показала двадцать шестую неделю беременности с очень активным плодом в утробе. Но настоящая паника стряслась, когда ворочающийся плод открыл глаза и выразительно показал МакКою «фак».       К сожалению, зафиксировать это не удалось, хотя Кирк не отказался бы взглянуть на такое. Пришлось верить на слово Боунсу и медсестре Морган, которую тот отпаивал успокоительным.       Сулу тоже пришлось отпаивать. Мужская беременность хоть и была мечтой гомосексуальных пар, над воплощением которой медики активно трудились, но покамест оставалась в области невозможного. Так что на слова откровенно охреневшего МакКоя: «Ты беременный!» Сулу отреагировал… как отреагировал бы любой мужчина. Полуобморочным состоянием. Тем более что, по спешным подсчётам предполагаемого залётчика, двадцать шесть недель назад половых контактов у него не было ни с кем.       Но этот третий звоночек чётко дал понять, что что-то не так, и едва страсти в медотсеке поулеглись, Кирк позвал Спока на короткое совещание, которое не пожелал пропускать и МакКой, поскольку биосканер ему был нужен, а после этакого предательства доселе верной и безотказной техники, доктор потерял к ней доверие. «На ковёр» вновь вызвали главного инженера, по умолчанию ответственного за каждый винтик.       — Возможно ли, что в систему попал вирус? — начал Спок, меря Скотти суровым взглядом, когда все четверо уединились в малой переговорной.       — Исключено! У нас защита — комар носу не подточит! — в пылу сравнений путая размеры раз так в тыщу, всхорохорился тот.       — Лейтенант-коммандер, каким образом комары участвуют...       Кирк заговорил одновременно, и Спок свёл губы в нитку.       — Скотти, тебя никто не упрекает, но версия здравая. Вариантов не так уж много. Если турболифт и кофе ещё можно было списать на какие-то программные глюки, то «фак»... это не баг. Это намерение.       — Намерение чего, Джим?! — негодовал МакКой.       — Допустим, твой сканер с перегреву подсунул Сулу чужую беременность. Но чтоб фантомный плод знал нецензурные жесты! Таких багов не бывает! Либо извне, либо на борту кто-то шалит. Но Энти не в порядке, это очевидно.       — Программные сбои локализуются в своих программах, — констатировал Спок. — И не мигрируют на постороннее оборудование.       — Чертовски верно, — подтвердил Скотти. — Я, конечно, поищу, капитан, и Чехова привлеку, но это не вирус! Космосом клянусь, наша девочка чиста, как в день первого причастия.       — Скотти, мне всё равно, что там, но это надо прекратить!       — И поскорее, — прищурился МакКой. — Я даже не знаю, могу ли я результаты обследований в карты вносить.       — Думаю, можешь, Боунс, — сказал Кирк.       — Правда? — с непередаваемым ехидством вопросил МакКой. — В таком случае Сулу беременный, а его ребёнок — засранец!       — За исключением Сулу, — хмыкнул Кирк. — Перепроверь его. И вноси, если ничего странного не будет. Наша программа или человек хулиганит эффектно. На мелочи не разменивается.       — Оценка спорная, — нахмурился Спок. — Ошибки репликатора и турболифта я бы отнёс к мелким. Лифт не заклинило, а вам в кофе попал пищевой продукт, а не яд. Но компьютер отвечает за всё, включая жизнеобеспечение. И если жизнеобеспечение нарушится, весь экипаж может погибнуть.       — Замечательно, — процедил МакКой в воцарившейся гнетущей тишине.

*

      — Капитан, поверьте, я тут ни при чём! — жалобно взирал на Кирка лейтенант Дьюри из научного отдела.       Как Скотти ни божился, что вируса в системе нет, но всего через пару часов после того, как они с Чеховым взялись за работу, таковой был найден. А возмущённый до глубины души Скотт не поленился выяснить, откуда он взялся. И во главе Кирка, Спока, Чехова и двух офицеров СБ ринулся в научный, хватать злодея.       Злодей оказался какой-то незлодеистый. Погабаритней видали. И был совершенно не в курсе сотворённого им безобразия. На взгляд Кирка, он действительно понятия не имел, в чём его обвиняют. Хлюпал носом, моргал, ломал руки и вёл себя как типичный пробирочник, которого ничто кроме размножения дроссианских бактерий во враждебной азотно-кислородной среде не интересует.       Но Скотти, убеждённый в том, что преступник разоблачён, уличён и обличён, пёр на него танком, вынуждая отступать и тыча пальцем в грудь:       — Ну да! Ещё скажи, что это мы систему заразили!       — Откуда мне знать?! — восстал пятящийся Дьюри. — Капитан! В конце концов, это противоречит моим гражданским правам!       — Вертел я твои права на синхрофазотроне до полного расщепления! — прикрикнул Скотт.       — Скотти… — тактично вмешался Кирк.       Не получилось. Зато получилось у Чехова, который уже пять минут попеременно тягал Скотти за рукав, тыкал в бок и стучал по плечу, пытаясь привлечь внимание.       — Что?! — вызверился тот, прокручиваясь на пятках.       Чехов молча закрылся экраном ПАДДа. Кирк начал обратный отсчёт.       Пять. Скотти смотрит в ПАДД, мысленно ещё обвиняя Дьюри во всех смертных грехах. Четыре. Начинает воспринимать информацию некой незначительной частью мозга. Три. Забывает о научнике. Два. Глаза медленно ползут на лоб. Один. Он выхватывает у Чехова ПАДД и недоверчиво таращится в экран.       — Двадцать семь… тридцать четыре… сорок шесть! Что?!       — Я прогнал через антивирус все подсистемы, — блеет Чехов, глядя на Скотти несчастными глазами.       — Сорок шесть вирусов?! — вопиет Скотти.       — Ну… это только основные.       Сорок шесть вирусов в основных подсистемах и сто тридцать два в целом оптимизма не внушали. У Кирка было ощущение, что любимый корабль неудачно зашёл в порт. Вероятность того, что они подцепили заразу при контакте с другим звездолётом (или несколькими), исключала Ухура, а Чехов подлил масла в огонь. У каждого вируса обнаружился собственный жизненный путь. Кирк, якобы, подпустил два, Спок — один, и шестнадцать сам Скотт, отчего тот чуть не плакал и принёс свежую порцию клятвенных заверений. Чтобы он, да в родные недра обожаемой «девочки», в её нежный и уязвимый двоичный код…       Код, разумеется, был под защитой. Такой, что маститые хакеры вздрагивали. Пришлось Скотти и Ко. заняться разработкой дополнительных перестраховок. Перечить маэстро, напоминать ему о необходимости сна и обеда, когда он закусывал удила, не решался никто. Поэтому от мультивирусной эпидемии систему очистили быстро — за неделю, укрепили ей иммунитет, а нынче коротали смены, гоняясь за «последней микропадлой», которая шмыгала между строк и не давалась карающим программам. Опасности, по словам Скотти, микропадла не представляла, только бегала ловко, и гадила смайликами. Что раздражало, досаждало, но было совершенно безопасно.

*

      Миссия, тем временем, продолжалась. Новые планеты, дополнение звёздных карт, новые расы. То, что будило живой интерес в первый год службы, сейчас уже стало рутиной.       На планеты, где отсутствовало разумное население, Кирк спускался как на прогулку. Размять ноги, вдохнуть воздух, который всегда пах по-разному. Он оглядывался, наблюдал за группой, рассматривал безобидные вроде бы цветочки, как тут его охватила транспортация. Кирк успел только распрямиться и увидеть, что он не единственный, кто окутан золотистыми завихрениями энергии.       Материализовался он прямо на мостике. И сразу спросил:       — Что случилось?       Спок, оставленный за старшего, развернулся к нему, приподняв бровь.       — О чём вы, капитан?       — Зачем вы меня выдернули?       Экипаж ошарашенно молчал, а Спок сказал:       — Это не мы.       — Капитан, смотрите, — подал голос Сулу и приблизил вид с камер на место высадки. Там сиротливо стояли их шаттлы, а из-под земли вырывался мощный столп воды. Кипятка. Который, фонтанируя, заливал округу в радиусе трёхсот метров.       — Поднимайте всех! — рявкнул Кирк.       — На планете никого нет, сэр. Все на «Энтерпрайз», — отрапортовал Чехов, возясь со сканером. — Изъяты с вами вместе, но в транспортаторную.       Выплеск иссяк. Вода отступила, обтекая мёртвые, обмякшие растения. Кирк взглянул на энсина: хотелось переспросить, уверен ли он, но Чехов, обычно такой эмоциональный Чехов был довольно спокоен, что указывало на то, что в момент выброса зона поражения действительно пустовала.       — И кто же тот молодец, который приказал нас забрать? — насторожился Кирк.       — С мостика такого приказа не поступало.       — Транспортаторная — мостику. Коммандер Спок! — хрипнул динамик.       — Слушаю, мистер Хэндерсон, — ответил угрюмый Спок.       — У нас… тэскээть… самопроизвольная транспортация произошла. Рабочая группа целиком вернулась на корабль. Но это не мы, то есть… я не знаю, как объяснить.       — Я понял вас, мистер Хэндерсон, — Спок дал отбой и поглядел на Кирка. Кирк глядел на него.       — Наш шутник? — медленно произнёс он.       — Недостаточно информации. Мы не фиксировали никаких геодезических изменений, которые позволили бы предсказать это гейзероподобное образование, — отозвался Спок.       — Что вообще происходит? — растерянно выронил Кирк в пространство.

*

      Чем или кем бы ни было сие явление, оно получило прозвище Полтергейст. Но бояться за «Энти» Кирк перестал после того, как бытовые пакости вновь перекрылись подвигом. На земле ли, в космосе, закон парных случаев никто не отменял. Не успели утихнуть нервные шуточки по поводу гейзера, Полтергейст умудрился предотвратить катастрофу, непрогнозируемую в принципе. Это было страшно, когда «Энтерпрайз», дрейфующая возле новооткрытой туманности, ни с того ни с сего ушла в девятый варп. Компьютер не реагировал на команды, переключение в ручной режим не разрешал, экипаж, как никогда резко осознавший себя в жопе измерений на неуправляемой скорлупке, был взвинчен и судорожно работал за пультами, пытаясь вернуть контроль, пока Чехов, охнув, не воскликнул:       — Плазменный шторм! — и вывел последние данные с брошенного впопыхах зонда на главный монитор.       Смертельный для техники и защищаемых ею людей, многорукавный ураган заряженных частиц коловращался практически там, где они всего десять минут назад висели, и откуда теперь стремительно удалялись.       Споку это категорически не понравилось. Не избежание гибели, а демонстрация мощи. Нечто, способное вот так распоряжаться целым звездолётом, пусть и во благо, он считал заведомо опасным. Кирк тоже находил его опасным, но лишь из-за власти над кораблём, а отношение этого… феномена к ним ему казалось дружественным. Хоть и проказливым.       А как иначе назвать внезапно врубающуюся посреди ночи музыку? То есть, по расписанию Кирка была ночь, и капитан видел десятый сон. Он подскочил с колотящимся сердцем, когда динамики в его каюте оглушительно заорали: «I… I wanna umm umm I… I… I wanna umm umm I…»       Сидя на койке, пытаясь отдышаться и нащупать панель управления, Кирк Полтергейста ненавидел. Потому что он, конечно, хотел того, о чём предположительно пелось в песне, перманентно хотел, но куда больше он хотел спать.       — Выруби немедленно, изверг! — прорычал он, бесполезно пытая сенсорную панель, разом утратившую связь с колонками.       Музыка смолкла. Полтергейст обиделся. Кирк облегчённо упал обратно на койку, однако поспешил. Полтергейст не обиделся, Полтергейст разозлился. И музыка включилась снова, вышибив у Кирка стон. Незнакомая, но заводная, с повторяющейся репликой «Can’t touch this», разогнавшая последние клочки сна. Кирк сел, вперился в потолок и обречённо спросил:       — Ну, что ты от меня хочешь?       Звук сжевало, и тут же тема сменилась: «Ghostbusters! If there's something strange in your neighborhood…» Кирк заржал.       — Я восемнадцать часов провёл на ногах! — возмутился он сквозь смех. — А ты хочешь в охотников за привидениями поиграть?!       Полтергейст предсказуемо молчал, а потом в уши тихонько полилось: «Twinkle, twinkle, little star, how I wonder what you are».       Кирку мечталось запустить в динамик подушкой. Ему уже за тридцать, а Полтергейст ему колыбельную поёт. Но лучше мягкую колыбельную, чем тяжёлый рок, который тот, глядишь, и поставит, если Кирк выкажет недовольство выбором.       — Спасибо, — насмешливо сказал он и рухнул в постель, но когда потянулся к панели притушить свет, тот потух сам. Заботливый у них Полтергейст, однако.

*

      — Джим! — докторский тон, заранее склочный, лишал всякого аппетита. Хоть Хэндерсону прописывай.       — Боунс, а это не подождёт до конца завтрака?       — Да! Нет! Да! Короче… мой ПАДД за меня начал диагнозы ставить!       Кирк донёс до рта вилку с яичницей, прожевал и воззрился на МакКоя:       — В каком смысле?       — У энсина Марковича высыпание на коже. Я думал — аллергия, он аллергик, дал антигистаминное, и вот, — МакКой протянул ему ПАДД.       Кирк положил вилку и взял планшет, где была открыта карта Марковича, в которой над словами «аллергическая реакция» (перечёркнуто) крупными буквами светилось «АНДОРИАНСКАЯ ВЕТРЯНАЯ ОСПА».       — И кто прав? — возвращая девайс, поинтересовался Кирк.       МакКой поджал губы:       — Симптомы совершенно одинаковые.       — Кто прав, Боунс? — додавил капитан.       — ПАДД, мать его! ПАДД! Я провёл анализ на оспу, и чёртова железяка права!       — А что ты тогда разоряешься?       — Я «разоряюсь», потому что долбаный Полтергейст не даёт мне делать мою работу! — оскорблённый в лучших чувствах, бушевал Маккой. — Когда антигистаминное не помогло бы, я бы выяснил, что с Марковичем, и без его помощи!       — А Полтергейст вмешивается, когда ты верные диагнозы ставишь?       — Джим…       — Вмешивается?       — Нет, но ты уверен, что так будет всегда? Уверен, что он однажды не напортачит?!       — Так не полагайся на него. Диагностируй сам.       — А ничего, что он и лечение Марковичу сменил? — ядовито осведомился МакКой. — Вчера вечером ему уже противовирусные дали. А с его аллергиями не всякие препараты можно! И я ни сном, ни духом. Ну а если наш святой угодник ошибётся?!       — Давай так. Поговори со своими и проинструктируй, чтоб без твоего личного одобрения не лечили. Сократи себе официальные смены, но скажи дежурным, чтобы тебя дёргали и в свободное время. Ты не против?       — Меня и так дёргают, это моя работа, чтобы меня дёргали.       — Ну, урежь смену часов до четырёх. Хоть в рассрочку, да выспишься. Ладно?       — Джим, это… плохо.       — Я сам знаю, что не хорошо. Но мы пока что блуждаем впотьмах. Я вообще не уверен, что это кто-то из экипажа.       — А кто тогда? — напрягся МакКой. — Ты ведь не грешишь на реальное привидение?       — Скорей, на неизвестную форму жизни, которая могла внедриться в наш компьютер.       — Это слишком.       — Член экипажа, который вычислил вначале гейзер, а потом плазменный шторм, шарит в инженерии и программировании, и в медицине, как оказалось, а мы до сих пор не заметили такой талант — вот это слишком.       — Кофе? — мрачно изрёк МакКой, и Кирк кивнул:       — Кофе, — дожёвывая последний кусок яичницы и отодвигая тарелку.       — Сиди, я принесу.       МакКой отошёл, а Кирк подумал о том, что давеча ему удалось наладить с пришельцем контакт. То есть тот его послушался, когда Кирк сообщил, что хочет спать. Может, с Полтергейстом можно договориться?       — Джим! Джим!       Кирк, мигнув, вскинул взгляд на МакКоя, тычущего ему под нос чашку кофе.       — Поста… — тут Кирк замолчал, поскольку его чашка уже стояла перед ним, а в нос ему МакКой совал свою, в которой на кофейной поверхности расползалась надпись: «Sorry», сделанная сливками.       — Эм? — приподнял брови Кирк.       — Сливок я не заказывал! — съябедничал МакКой.       — Ну… смотри, какой у нас замечательный Полтергейст. Он извиняется. И думаю, больше так не будет, — последнюю фразу Кирк со значением говорил уже потолку.       — Ты думаешь, он тебя слышит? — скептически спросил МакКой, разглядывая чашку.       — Думаю, да.       — О, космос… Джим, а согласно твоим предположениям, когда мы остаёмся без его внимания?       — Я бы вообще не стал на это рассчитывать. В мою каюту он вчера наведался. Музыку мне включал.       — О-о… — застонал МакКой, усаживаясь на стул, и моргнул, когда перед каждым из них, отсверкнув золотым, возникло пирожное. Банановое для Кирка и клубничное для МакКоя, отчего последний отскочил от стола, чуть не опрокинув стул, на котором сидел.       — Вот это что щас было? — он обвинительно ткнул пальцем в натюрморт. — Это как вообще?!       — Репликация и транспортация, — мурлыкнул Кирк и спросил у потолка: — А можно ложечку?       На столе появились ложечки, две штуки. Кирк кивнул:       — Спасибо, — и принялся за пирожное.       — Джим! Не ешь! — МакКой рванулся к нему.       — Тогда уж и не пей, — возразил Кирк, беспечно отпивая кофе.       — Это… это…       — Боунс, ты лучше кушай. Видишь, он знает, что в моей медкарте записана аллергия на клубнику. И реплицировал мне банановое пирожное, а не клубничное, как тебе. А обижать нашего Полтергейста отказом я бы не стал. Пока он добрый.       МакКой осторожно вернулся на место и подступился к пирожному.       — Подожди, — нахмурился он, проглотив кусочек, — получается, он пытается нам сказать, что знает, что Маркович аллергик? Что назначил противовирусные, на которые у Марковича нет аллергии?       — А он назначил противовирусные, на которые у Марковича нет аллергии?       — Вообще-то да.       — Тогда не исключал бы этот вариант, — резонно согласился Кирк, снова уставился вверх и с нажимом сказал: — Но больше он так не будет!

*

      Зал капитан любил посещать днём, между завтраком и обедом. В это время народу было мало, и никто не вскакивал с тренажёров, когда он приходил. Начинал всегда с беговой дорожки. Минута шагом, потом бег. И раньше всё было нормально! Но раньше у них не было Полтергейста.       Перво-наперво Кирк с разгону влетел грудью в консоль, поскольку полотно под ногами вдруг резко сбросило темп. Уцепившись за поручни, удержал равновесие, торопливо затыкал в сенсоры, чтобы остановить дорожку, и потёр ушибленную грудину. Тут бы и догадаться, что дело нечисто, но он свалил всё на предыдущие пользовательские настройки. Отрегулировал под себя и уже через пять минут соображал, как безопасней спрыгнуть с взбесившегося полотна. Потому что гепардом не был, зато пятнами уже пошёл.       Он отжался на поручнях и, раскачав ноги, вымахнул ими назад. Правило правилом, но не хватает плаката-напоминалки, чтоб убирали веса́ после себя, и настройки вот тоже сбрасывали.       — Скотти, — ещё задыхаясь, выдавил в коммуникатор, промакивая полотенцем пот со лба. — У нас… — вдох-выдох, — беговая дорожка… — вдох-выдох, — забарахлила.       Кирк прочистил горло, бросил полотенце на сумку и потянулся за водой.       — Понял, кэп. Это срочно?       — Хотя бы пришли кого-нибудь табличку повесить, — неприлично жадный глоток едва не вырвался через нос.       — Бу'сделно.       Кирк ещё посидел на скамеечке, переводя дух, и решил продолжить. Часть тренировки прошла очень даже нормально, усыпив бдительность. Поэтому к завершающей «бабочке» Кирк подошёл со спокойной душой и размеренным дыханием. Он выставил вес, устроился на сиденье, упёрся ногами в пол, взял ручки свободным хватом и медленно свёл рукояти перед собой. Развёл. Повторил. А на восьмой раз вдруг что-то заупрямилось. Ещё секунда, и Кирк перестал бы давить, осознав подкравшийся амбец. Но этой секунды ему не дали. Будто сорвавшаяся катапульта, железки лишились веса и, повинуясь силе тренирующегося, схлопнулись перед носом с оглушительным грохотом.       Связки от такого рывка побаливали, сердечко тёхкало. Но едва Кирк понял, что их развлекающийся Полтергейст может сейчас бросить на рычаги килограмм этак сто, то поспешно развёл руки и подскочил как ужаленный.       — Ну… ты…       Сомнений в том, что это не тренажёры так не рады его видеть, больше не было. Заканчивать Кирк привык ещё минуткой на беговой дорожке. Скосился на неё недобро:       — Ага, щас.       Подхватил полотенце и пошёл в душевую.       — Что же ты такое? — азартно пробормотал Кирк, намыливаясь, и тут вода пропала.       Кирк сморгнул, коснулся сенсора, который послушно светился, но воду не давал, и крикнул в потолок:       — Это, блядь, не смешно!       В тот же момент душ плюнул ему в лицо холодным залпом. Пока Кирк отфыркивался, ему чудилось, что Полтергейст смеётся. Кем бы тот ни был.       — Я доберусь до тебя, — пообещал Кирк, оттирая из глаз попавшее в них мыло.       Вода тоненько закапала, не дотягивая даже до струйки.       — И когда доберусь… — пригрозил Кирк.       Вода перестала капать.       — Не веришь? — ухмыльнулся капитан.       Душ опять плюнул в него, на этот раз вполне себе терпимой водичкой.       — Блин! Ну дай мне помыться! Глаза щиплет, — попросил Кирк.       Душ помедлил, и вода вновь полилась, приятная и тёплая, точно такая, как он любил.       — Спасибо, — удивлённо сказал Кирк душу, а тот на миг форсировал напор и вернул к исходному. — То есть ты меня слышишь и понимаешь? — спросил, смывая мыло с волос.       Напор снова усилился на мгновение. А Кирк подумал, что разговаривает с душем. Но это было не странно. Не так странно, как то, что душ ему отвечал.       — Тогда давай так: ты делаешь воду чуть холоднее, когда я не прав, и чуть теплее, когда я прав, — предложил Кирк и сразу почувствовал, как стало теплее. — О… Ты вирус?       Вода похолодела.       — Представитель инопланетной расы?       Ещё холоднее.       — Программа?       Кирка окатило ледяной водой, словно от возмущения, и он отпрянул от струй.       — Твою в дюзу! Дубак же! Что ты злишься, я ж не знаю, кто ты! Человек?       Душ будто завис, не изменив ни силу, ни температуру, что Кирк осторожно проверил, подсунув под воду ладонь.       — Эй, — поторопил он, когда пошёл гусиной кожей и начал постукивать зубами.       Незначительное потепление, неуверенное, задумчивое.       — То есть? Ты человек?
Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.