Второй шанс

      Несколько недель Кан Ён слонялась по территории сада вечерами, не зная, как помочь себе. Днем же вторая императрица принимала у себя знатных господ, пытающихся выслужиться перед новой значимой фигурой во дворце. За все это время она ни разу не видела Кванджона, что заставляло ее беспокоиться. «Может быть, он болен, но советник Сон и приближенные тщательно скрывают это, чтобы не дать властным кланам усомниться в силе правителя. Может быть, Ван Со покинул Сонгак, хотя никаких слухов об этом не ходило» - размышляла девушка долгими бессонными ночами.       С Ван Чу и госпожой У вторая императрица встретила лишь единожды, приметив пару у берега озера. У Ён не было злых намерений в отношении наследника трона, но сообщать об этом ребенку или его матери не представлялось возможным. Девушка не удивилась странному поведению мальчика, который до ее появления с громким смехом кидал с возвышенности камни в воды Донджи. Он больше не приветствовал императрицу Кан широкой улыбкой. Заметив Ён у беседки, располагающейся прямо на берегу, наследник спрятался за юбки наставницы, а та низко поклонившись девушке, взяла ребенка на руки и поспешила уйти.       За последние недели Ён успела побывать во всех местах дворца, которые были связаны с ее прошлой жизнью. Она даже несколько раз подходила к дому Ван Ука поздним вечером, но никогда не видела света от зажженных свечей в окнах. Дом, в котором ранее жила девушка, стал таким же необитаемым, как покои бывшей придворной дамы Хе.       В очередной раз, наслаждаясь вечерней прохладой возле озера Донджи, девушка заметила нос старой деревянной лодки, спрятанной в камышовых зарослях. До самых краев судно было покрыто зелёной тиной, скамьи и бока сильно потрескались, весла отсутствовали. Девушка сразу вспомнила лодку, с которой были связаны теплые и не очень эмоции молодой госпожи Хе. Нахлынувшие воспоминания заставили Кан Ён спуститься с вершины берега и приблизиться к судну.       Вторая жена правителя Корё, приказав стражникам и служанкам не ходить за ней, самостоятельно подтянула лодку за канат, почерневший от долгого пребывания в воде, ближе к берегу. Судно сильно качалось, не смотря на недоумевающие глаза служанок, девушке не без труда удалось забраться внутрь, ей хотелось хоть недолго посидеть в одиночестве и послушать звуки обитателей озера. Крикнув, стоящим на дорожке придворным дамам, чтобы те отправлялись готовить ее купальню, Кан Ён надеялась на их неторопливую работу, чтобы хоть ненадолго избавится от их присутствия.       Рисуя на водяной глади узоры, найденной в лодке палочкой, девушка не заметила, что темнота ночи полночью окутала озеро.       «Не ожидал застать кого-то в столь поздний час в моей лодке» - произнёс холодный мужской голос за спиной девушки, который заставил Ён вздрогнуть. Вторая императрица выронила палку из пальцев в воду, и быстро оглянулась. На берегу стоял Кванджон, одетый в черно-золотые шелковые ткани и тяжёлые сапоги. Девушка не была готова к тому, что кто-то увидит ее за странными манипуляциями с водой, тем более, император, чей голос она слышит впервые с момента, как он покинул собственные покои в день свадьбы. Растерявшись, она совершенно забыла о манерах, не стала подниматься и приветственно кланяться Кванджону. Немного замешкавшись, Кан Ён ответила:       «Ваше Величество…» - девушка хотела извиниться, не успев придумать причину, по которой она оказалась здесь.       «Это место помогает отвлечься от плохих мыслей. Я сам часто прихожу сюда, чтобы привести разум в порядок» - перебил ее мужчина, будто считывая причину потери способности говорить у второй императрицы, глаза Ван Со были устремлены куда-то вдаль, - «Я не имел цели Вас напугать, однако, скажу, что не хотел бы видеть кого-либо в этом месте. Надеюсь, Вы поняли меня» - таким же лишенным эмоций голосом произнёс Кванджон.       «Прошу прощения, я не думала...не хотела приходить сюда без разрешения», - быстро проговорила Кан Ён вслед уходящему императору.       «Глупая, избалованная дочь Тхе, как посмела осквернить своим присутствием это место» - ругался про себя Кванджон, закипая от злости.       Он стремился покинуть место встречи с особой, вызывающей у него неприятные ощущения своей схожестью с Хе Су. Тремя широкими шагами император преодолел возвышенность, отделяющую берег и каменную дорожку, но услышав громкий всплеск воды, был вынужден оглянуться. «Да что с ней не так» - произнёс вслух правитель Корё, глубоко вдыхая.       В лодке, которую силой откинуло от берега никого не было. В темной воде ночного озера барахталась императрица, путаясь в многослойной юбке. А стражники второй жены правителя Корё, отошедшие подальше от берега, услышали всплеск воды, но не спешили разбираться в его причинах, заметив фигуру Кванджона. У берега озеро не было глубоким, поэтому утонуть мог только человек, связанный по рукам и ногам. Ван Со, все ещё стоявший далеко от воды, не мог сдержать эмоций ликования. «Богачка получила то, зачем пришла так поздно к Донджи, да ещё и залезла в лодку, в лодку, на пребывание в которой у неё не было права» - сжав челюсти, думал император.       Ему не было жаль девушку, выползающую на берег на коленях. «Надеюсь, она не забудет произошедшего и больше никогда не вернётся сюда, в место, принадлежащее мне и Хе Су, никогда не осквернит память о той, которую я так часто вспоминаю у озера» - приободряя себя, размышлял Ван Со.       Только у него было право приходить сюда с зажженным фонарём и стопой писем, чтобы с помощью огня отправить послание в «другой мир».       Убедившись, что ему не придётся испытывать очередные муки совести из-за человека, который мог бы нуждаться в помощи, Кванджон развязал узел плаща, накинутого на плечи, оставив его на берегу, удалился с места происшествия, крикнув стражникам, что второй императрице нужна их помощь.       Кан Ён, которую только что подняла с земли негодующая охрана, трясясь от холода, желала как можно скорее вернуться в покои. Поднявшись на возвышенность, отделяющую Донджи и садовую дорожку, девушка заметила чёрный атласный плащ, торопливо оставленный императором на земле. Вторая жена правителя Корё не хотела принимать подачку, оставленную мужчиной, но не в силах унять дрожь, заставляющую все тело напрячься, подняла тяжёлое одеяние и накинула на себя.       Дорога до дворца казалось вечной, ноги путались в намокших юбках, мелкие камешки попадали в обувь, причиняя боль, ночная темнота влияла на разыгравшееся воображение, но слыша громкие шаги личной охраны за своей спиной, тело девушки сотрясалось вовсе не от испуга. Ён бежала до тех пор, пока не увидела спасительные огни в окнах помещений для слуг.       Добравшись до своих покоев, императрица Кан испытала чувство умиротворения, будто она попала в то место, которое отделяет ее от людей, двигающихся по коридорам дворца. Все тело девушки все ещё дрожало от ночного холода, который впитался в ее насквозь мокрую одежду. Ноги ныли от режущих стопы острых маленьких камешек, попавших в обувь. С многочисленных юбок стекала грязь на идеально вымытый пол. Чёрная атласная ткань чужой накидки источала запах сырости. Девушке не хотелось возвращать плащ владельцу, поскольку такого неуважительного поведения императора по отношению к попавшему в беду человеку она не могла простить. «Как он мог просто уйти, оставив меня в воде и прихватив с собой фонарь?» - пробурчала Кан Ён себе под нос, пытаясь вытереть грязные лужи с пола чёрной накидкой. «Я сожгу этот плащ и не стану говорить «Спасибо»» - не унималась она.       Сидя в согревающей купальне, среди ароматных лепестков розы, Ён успокоилась и все же решила вернуть вещь Кванджону, чтобы избежать ещё большей злости, направленной в свою сторону. Служанки и так косо смотрели на неё, не хватало ещё, прослыть ведьмой среди обитателей дворца, которая сжигает походные плащи в саду, проклиная правителя Корё. После вечернего мытья девушка набрала воды из купальни в деревянное ведро, оставленное кем-то из слуг, опустив тяжёлую атласную ткань в него, принялась из всех сил тереть ее о края ёмкости, стараясь стереть грязь. Во внутреннем кармане одеяния Кан Ён обнаружила размякший лист рисовой бумаги, завёрнутый в конверт. Девушке не хотелось совать нос не в своё дело, но интерес взял верх. Вторая императрица с трудом развернула промокшее письмо, чернила были сильно размазаны, но сохранившиеся строки вызвали новый поток слез: *** «...Су Во второй раз я вынужден предать тебя... ... Не заслуживаю прощения... ... ...единственная императрица... ... Дождусь ответа... ... ... ...прости меня...»                                                                                                                             Ван Со ***              Девушка ещё долгое время сидела на деревянном полу пустой купальни, не в силах подняться. «Ван Со написал это перед церемонией, адресовав послание Хе Су. Зачем он написал письмо человеку, который никогда бы не смог его прочесть?» - из-за обрушившегося шквала эмоций Кан Ён не могла объединить мысли воедино. «Он никогда не забывал Хе Су. Спустя столько лет он все ещё испытывает чувство вины? Ван Со ведь знает, что она умерла, что слабое сердце девушки остановилось, не выдержав испытаний судьбы?» - в голове второй императрицы не было ответов на все эти вопросы. И спросить ей было не у кого. Девушка не могла представить, что твориться в мыслях Кванджона, но ясно понимала, что он мучает себя, мучает окружающих, до сих пор не смирившись с потерей. От обиды к недавнему поступку мужчины не осталось и следа, осталась только злость на себя саму. Девушка испытывала чувство вины за то, что она сотворила с бедным Ван Со. Она оставила его, не осознавая, что он будет страдать так долго. Хе Су не по своей воле превратилась в искалеченную жизнью «старушку» всего за несколько лет, чья звезда погасла в конце лета в первый год правления Кванджона. Он же продолжает существовать и страдать один... Как она могла покинуть его, оставив невидимые шрамы на его сердце, которое превратилось в холодный камень...»       Всю ночь Кан Ён боролась с отяготившими ее душу мыслями. Она несколько раз вставала с постели, зажигала свечи и пыталась написать ответное письмо императору. Но что девушка могла сказать ему? Обнаружив новое послание в своём плаще, Кванджон бы просто не поверил второй жене. Она прочла забытое во внутреннем кармане письмо, адресованное другой и решила потешить себя, притворившись человеком, который был так дорог императору? Девушка рвала исписанную своей рукой рисовую бумагу на мелкие части, стараясь чтобы ни один иероглиф не смог сохраниться и снова ложилась в кровать. Ночные часы тянулись слишком долго, как и мучения Кан Ён. Ей хотелось хоть немного помочь бедному Ван Со, оградить его от ужасов, творившихся с ним долгие годы.       Как только первый солнечный луч осветил Сонгак, девушка позвала служанок, которые должны были помочь ей собраться.       По окончанию утренних ритуалов, Кан Ён, отказавшись от завтрака, велела придворным дамам пригласить в ее дворец торговца, собирающего лекарственные травы. Она готова была бежать в поле одна ночью и искать нужные ей растения, но понимала, что теперь она не просто свободная девушка, которая решила выйти на прогулку, а вторая жена правителя Корё, и быстро откинула эту идею.       Кан Ён была искренне рада, что у травника, вызванного во дворец, нашлись листья успокой травы, которые она собиралась использовать для приготовления отвара для императора. Девушка знала, что, принеся высохший плащ и целебную воду в маленьком стеклянном сосуде, Кванджон не примет подарка, поэтому решила просто оставить вещи под лодочной лавкой, предварительно свернув чужое размазанное письмо так, чтобы автор не заметил его обнаружения.       Через несколько дней Кан Ён вернулась к берегу Донджи, убедиться, что плаща и отвара нет. Чёрной мантии под лавкой не оказалось, а вот стеклянный сосуд с отваром все ещё находился в лодке. Девушка почувствовала обиду, она не спала до самого утра, была готова ночью отправиться в поле, чтобы отыскать цветы валерианы, чтобы хоть немного облегчить жизнь терзающему себя и остальных Кванджону.       Немного подумав, Кан Ён осознала, что она тоже допустила ошибку, не оставив записку о предназначении неизвестной жидкости. Девушка легонько постучала себя кулаком по виску, не обращая внимание на вопросительные взгляды сопровождающих ее придворных дам.       Вторая императрица вернулась в покои, заварив оставшиеся листья успокой травы, написала краткую записку о свойствах лечебной жидкости.       На берегу озера Ён оказалась уже затемно, над водоемом стоял густой туман, а обитающая там живность перекликалась всевозможными звуками. В белой пелене лодку было невозможно разглядеть, девушка шла почти на ощупь, оставив личную стражу выше по берегу. Приблизившись к воде, она заметила чёрную фигуру, сидевшую к ней спиной.       «Я же сказал не появляться здесь»- прозвучал знакомый мужской голос, - «Вы настолько глупы, что смеете ослушаться приказа императора?» - Кан Ён услышала нескрываемое хамство в свою сторону.       «Я больше не приду к Вашей лодке» - девушка попыталась говорить как можно спокойнее, - «Я...я лишь хотела вернуть плащ и отдать...»       «Вернули.» - тут же перебил ее правитель Корё. – «Могли бы не утруждать себя и отправить служанку» - усмехнувшись произнес Ван Со.       «Сначала я не хотела этого делать, но...» - Кан Ён почувствовала, как начинают гореть ее щеки, а голос предательски дрожал. Раз император и так испытывает сильную неприязнь к девушке, терять ей было уже нечего, и она решила договорить, - «Найдя в кармане письмо, я подумала, что все же стоит вернуть вещь лично Вам в руки. Сразу заверю, Выше Высочество, я не сую нос не в свои дела и читать не стала» - в горле второй императрицы образовался ком, но она решила сразу перейти в наступление, ведь другого шанса сказать то, что она собиралась, может не быть. - «Так же хотела передать отвар, приготовленный из успокой травы, он поможет...»       Кванджон снова, пренебрегая всеми рамками приличия, перебил девушку:       «Я знаю о действии валерианы и отличить ее запах в состоянии, но, если бы она была нужна мне, я обратился бы к придворному лекарю, не став пить непонятную жидкость, приготовленную кем-то, вроде Вас» - не скрывал своей раздражённости император. От подобных слов, глаза Кан Ён стали ещё больше, девушка пыталась сдержать злость, которая вот-вот вырвется наружу. Она лишь крепко сжала в кулаки свои маленькие ладошки.       «Я не собиралась оскорбить Вас своим действием, Ваше Величество» - не унималась девушка, - «В день церемонии мне показалось, что Вы плохо спали прошлой ночью…»       «Я?» - с долей знакомой насмешки произнёс Кванджон, - «Кто дал Вам право сомневаться в моем здоровье?» - император приподнялся со скамейки. - «Распространяя подобные слухи, ты ставишь под угрозу и себя» - Ван Со перешагнул борт лодки. Глаза Ён, привыкшие к темноте, смогли разглядеть не скрытый шрам на лице правителя Корё. Вопреки предположению Кванджона, избалованная богачка не побежала прочь и продолжила свою речь:        «Обсуждать здоровье императора? В этом проклятом дворце не осталось никого, кто мог бы искренне переживать за состояние Его Величества. Я понимаю, чем для меня могут обернуться подобные слухи. Я достаточно пережила в этой жизни и не хочу провести оставшуюся ее часть в бегах от тех, кто хочет занять Ваше место» - голос сорвался на крик, - «Я прекрасно понимаю, что Вы испытываете неприязнь и неуважение, но видеть во мне врага не стоит. Поэтому просто примите отвар или обратитесь к лекарю» - Кан Ён видела округлившиеся толи от ярости, толи от удивления глаза Кванджона. Девушке не хотелось выслушивать дальнейшие осуждения, не дав императору возможности произнести еще хоть что-то, она быстро развернулась и поднялась на возвышенность берега. Оставив стрелянный сосуд на садовой дорожке, Ён скорым шагом поспешила к дворцу.       На языке Правителя Корё крутился поток недоговоренных оскорблений, но высказать их было уже некому.