Оковы тьмы

      Неделя учебы превратилась в кошмар из сплетен и тренировок. Нил почти перестал реагировать на шепот вокруг него и Кевина, даже уже не закатывал глаза на появившиеся смешки. Морои не отличались хорошим воображением, но им приписывался скверный характер, вдобавок к вечной скуке. Эта скука заставляла искать повод для веселья.       Наивно было полагать, что их триумфальное возвращение забудут так скоро. Если первый день общество испытывало восторг, то после начало задаваться вопросами. Среди них были безобидные — как они скрывались? Пробовали ли они хот-дог с заправки или все ли люди помешаны на вампирах, как кормильцы? Кевин подробно описывал жизнь людей, супермаркеты и гигантские торговые центры, что он успел посетить. Мир людей был огромен для закрытого вампирского общества, особенно для совсем юных мороев королевских и не очень кровей.       Другие вопросы вызывали опасения, хотя бы потому, что никто из них не хотел делиться этим с остальными. Что на самом деле случилось с мамой Нила, как именно они сбежали…       Но вопрос, который интересовал всех, породил самые отвратительные сплетни из всех.       Его задал кто-то из воронов с мерзкой ухмылкой, надеясь пошатнуть то хрупкое равновесие, которого добивались Кевин и Нил. Как они кормились?       Мэри Веснински была опытной и осторожной моройкой. Было ли дело в удивительном чутье или острой паранойе — Нил не знал, но всецело полагался на мать. Иногда она приходила с пакетиками крови для них с Кевином иногда приводила довольных до ужаса людей. «Внушение» — тот трюк, что позволял им выживать. Мерзкий трюк, подавляющий волю. Мэри освоила его в совершенстве.       После её смерти пришлось справляться самим.       — Гребанные клоуны, — с ненавистью прошептал Нил, идя сквозь толпу по коридору. Свет от фонарей проникал сквозь окна, падая прямо на пол. Прошло больше половины вампирского дня, а его нервы давно на пределе.       — Остынь, — дернул плечом Кевин. — Они придурки. Думают, что могут достать нас. Мы в уязвимом положении. Нужно держаться гордо.       В груди поднялось возмущение. Нил понял, что Кевин не собирался делать с этим всем абсолютно ничего. Он хотел пережить этот год до выпуска, а потом хоть ад замерзни — его это не коснется. Если Дей готов был проглотить оскорбления, то Нил нет. Хватило того, что он позволил директору Морияме посадить себя на поводок.       Телефон Кевина издал тихий звук, и тот с удивлением уставился на экран. Поблизости не было стражей, но он все равно прикрыл его рукой. Чем дольше он смотрел, тем быстрее сходили краски с его лица. Один быстрый взгляд на Нила, и испарина появилась на лбу. Это действительно зашло слишком далеко.       — Что там?       — Блядь, Нил, это не то, из-за чего стоит…       — Дай сюда, — не выдержал Веснински, отбирая телефон.       Общая рассылка с фотографией. Наверняка скаченная с какого-то человеческого фетишиского паблика, обработанная несколько раз. Нил знал, что некоторых людей привлекают разного рода сексуальные игры — связывания, причинение боли. Эта фотография была одной из таких. Два парня в вычурной вампирской одежде из серии бульварных романов, стояли слишком близко друг к другу для соблюдения норм приличий. Но не это так возмутило Нила. Даже не то, как один из них эротично выгнулся, подставляя обнаженную шею навстречу клыкам, а то, что некто приклеил их с Деем лица.       Над фотошопом постарались, но не достаточно сильно, чтобы не заметить косяки. Не нужно было использовать вампирское зрение, чтобы заметить «шов» склейки фотографий, как разнится оттенок кожи оригинала.       Нил почувствовал, что бледнеет, а после слепая ярость запульсировала в груди. Перед глазами появилась красная пелена.       — Кто отправитель?       — Сейчас… — глаза Кевина забегали. — Отправил Итан Бадика.       «Ворон» — вспомнил Нил и двинулся вперед.       Его ноги, словно ведомые, прошлись по коридору, четко выбивая ритм, сотканный из гнева. Нил быстро поднимается по лестнице, вспоминая, что шайка воронов любит передвигаться парами или толпой. Наткнуться на одного Ворона невозможно, только если тот не на особом поручении. Он вспоминает правила, существующие в его сознании, так будто он еще в отряде, и по венам начинает пульсировать злоба. Гребанные психи.       Глаза замечают небольшую группу, на предплечье нашивка отряда. Черный ворон на красном фоне. На лицах мороев безмятежная улыбка-оскал. Они, словно, ждали его появления, распушистили перья и наточили когти.       — Думаешь, это смешно? — спросил Веснински, показывая кампании воронов фото. Тот, что отправил фото, улыбнулся, ни капли сожаления на бледном лице.       — Думаю, что нет, — звучит, почти ласково. — На самом деле жалкое зрелище. Насколько низко должен пасть морой, чтобы кусать своего же, а Дей? Это можно считывать за каннибализм.       — Заткнись, ублюдок, — прорычал Кевин.       — Нет, правда. Мой дед так расхваливал Деев, их вклад в борьбу со стригоями. Что подумала б твоя мать, Кевин, узнай, что её сыночек точит зубы на дружка? С Веснински все понятно — весь в психованную мамашу.       Нил замахнулся, но Кевин вовремя отдернул его за пиджак. Кулак пролетел в нескольких сантиметрах от лица Итана, тот ликовал, радуясь, что смог задеть сразу двоих. А будет лучше, если те попадутся преподавателям или стражам.       — Тебе нельзя светиться, придурок, — гневно зашептал Дей другу. — Один шаг и тебя исключат. Он того не стоит.       Кевин держал его крепко. Да так, что ворот рубашки впился в горло, но Нил думал лишь о том, как будет ломать один за другим пальцы. Почему-то его сознание детально помнило звук ломающихся костей. Нужно только немного силы или хороший инструмент. В голове вспыхивает образ отца. Его не по моройски сильные руки, обхватывающие разделочный нож, а в глазах сосредоточенность. Он направляет неумелые детские руки, а когда у Нила получается, его голос переполнен гордостью. «Достойная замена»       Внутри что-то дергается, когда Ворон отпустил еще одного грубое выражение. А после вышел огонь.       Он не стремился использовать его после того дня, а теперь смотрел, как пламя переходит с рукавов рубашки на пиджак вверх по спине. Бадика заорал, скидывая с себя одежду, но пламя зачарованно продолжало оставаться у него в руках, предплечьях, за шеей. Его крик не стихал. Ворон катался по каменному полу в надежде потушить себя. Еще немного и у того начнется паническая атака.       — Что здесь происходит? — на крик вышел директор Тэцудзи. Он оглядел толпу, собравшуюся вокруг лежавшего ворона, отмечая нескольких представителей королевских семей. — Он поджег меня! Он хотел спалить меня до тла. Веснински напал на мороя! — запинаясь, прокричал Итан, показывая пальцем на Нила. Тот стоял спокойно, сложив руки в карманы. Грудная клетка вздымалась легко, он ни о чем не жалел.       — Это правда, Натаниэль?       — Я не…       Черной тенью возле дрожащего Итана выскочил Эндрю. Дампир был последним, кого Нил ожидал увидеть сейчас. Его появление породило звенящую тишину, удивительно застывшую среди толпы наблюдателей. И то, как ученики рассматривали Миньярда, пока он подходил к морою, что-то да значило. Палец Эндрю тыкнул Итану в плечо, прямо в нашивку с вороном:       — Ты не похож на маршмеллоу.       — Что? — не понял. Его глаза страшно округлились, а дыхание продолжало восстанавливаться.       — Покажи ожоги, — попросил Эндрю так невинно, будто просил соседского ребенка показать новую игрушку. — Если он тебя поджог, гони доказательства. Серые глаза Бадика раздраженно закатились, а после бледные пальцы расстегнули последние пуговицы и отбросили в сторону рубашку.       — Смотри, сиротка Доу. Вот, что этот говнюк со мной сделал. Мир в ожидании замер, но…       ...ни одного красного пятнышка не оказалось на обнаженной спине. Белая и гладкая, она едва ли не светилась от своей целостности. Толпа разочарованно промычала нечто нечленораздельное. Пока Итан крутился на месте, выискивая несуществующие ожоги, Эндрю невзначай наступил на рукав его школьной рубашки, валяющейся на полу.       — Не третье наше время, мистер Бадика. Будите привлекать наше внимание на ринге, а не в школьном коридоре, — раздраженно начал Морияма. — А если вас тянет раздеться, то делайте это в подобающем месте.       Разочарованно поджав губы, он бросил в своего ученика последний взгляд, говоря, что их разговор не окончен. Нил тоже это понимал, провожая директора взглядом. Тот опозорился перед учениками, а значит, опозорил своего напарника, стоящего с ним в паре. Их двойка опозорила отряд, а значит и тренера Тэцудзи. Хуже ошибки быть не может. Ведь для Воронов сила и авторитет стоят на первом месте. Оставалось гадать — насколько сильное окажется наказание для мороев, чтобы они запомнили этот урок.