Это у нас в крови

      Волдеморт восседал в мягком кресле Сириуса.       В свое время Сириус стащил его у какой-то ведьмы, с которой у него приключилась короткая, но бурная интрижка. Когда он её бросил, она расцарапала ключами его байк, а он в отместку свистнул её кресло.       На подлокотнике был нарисован розовый единорог.       Сириус еле удержался, чтобы не расхохотаться над абсурдностью этой картины.       Он всегда смеялся в самые неподходящие моменты.       «Смерть близко», − напомнил он себе. Смерть сидела в его кресле.       Сириус не рассмеялся, лишь небрежно достал палочку.       Он не собирался нападать. Взмахнул палочкой, и свечи на стене ожили, отбрасывая зловещие тени на лицо лорда Волдеморта.       А может, его лицо само по себе зловещее, и мерцание свечей здесь не при чем.       «Я Блэк. Я не покажу страх».       Конечно, он твердил, что не такой, как они, и при каждом удобном случае отрекался от них. Но сейчас, когда смерть так близка, какой смысл притворяться? Он Блэк, а Блэки – гордые твари.       Он шел уверенным шагом, крепко сжав в руке палочку, чтобы унять дрожь пальцев, а другую руку спрятал в карман.       Карие глаза с красным огоньком с интересом наблюдали за ним.       Сириус остановился футах в пяти от кресла.       На губах Волдеморта заиграло слабое подобие улыбки, отчего его лицо стало еще более зловещим. Сириус пристально смотрел на него – он слышал описание от тех немногих, кому довелось пережить эта встречу.       Звучало, бесспорно, ужасно – красные глаза, восковые черты, впалые щеки. Все при нем. Ужасно, но в то же время не чудовищно.       Да, он не богоподобен. Просто человек.       Страшный человек. Исключительный волшебник. Самый искусный во владении темной магией.       И все же просто человек. Сириус не мог воспринимать его иначе.       В больной, извращенной душе Сириуса тлело нечто вроде странной гордости. Ведь его выделили, сочли достаточно выдающимся и могущественным, он заслужил казнь лично от Темного Лорда.       Волдеморт молчал, лишь смотрел не мигая.       Давным-давно отец сказал Сириусу: молчание ломает слабых людей. Никогда не заговаривай первым.       Сириус пренебрег этим уроком, был безрассудным, ярким и всегда отчаянно нарушал тишину.       Потому что, когда тишина все же наступала, он отчетливо слышал шепот крови Блэков.       Но он только что решил, что умрет Блэком, так что пусть тишина делает свое дело.       Сириус не заговорит первым. Он не слабак.       Минуту спустя за окнами раздался скрежет автомобильных шин, и Сириус едва удержался, чтобы не вздрогнуть.       Едва. Блэки не дрожат.       В свои последние мгновения он будет думать о Джеймсе. Он будет надеяться на то, что его труп обнаружит не Джеймс.       (Он думал о своей матери, гадал, будет ли ей все равно? Придет ли она на похороны? Всплакнет ли? Не она ли говорила когда−то: «Ты мне не сын»). − Сириус Блэк, − голос мягкий, но Сириус разобрал нотки силы.       Сириус ухмыльнулся, ведь раз не он заговорил первым, значит, он победил. − Спасибо, что напомнил, − пробормотал он, когда Волдеморт замолчал. – Ты вламываешься в дом к людям, как обычный вор, и все же величаешь себя лордом, − манерно протянул он, и ощутил то мстительное удовлетворение, которое всегда ощущал, выводя кого-то из себя.       Клеймо Блэков свести невозможно, сколь бы он ни старался.       «А так ли уж ты старался?». − Чего ты хочешь? – Волдеморт наклонил голову, с интересом глядя на Сириуса. − Ты пришел ко мне, − ответил слегка сбитый с толку Сириус. − Чтобы выяснить, чего же ты хочешь.       Волдеморт подался вперед, и огни свечей заиграли в его глазах, делая их пугающими, странными, завораживающими. Сириус не мог отвести взгляд, невзирая на сдерживаемый страх, который велел опустить глаза. − И я могу тебе это дать.       Вот теперь Сириус все же вздрогнул, удивление сильно ударило по нервам. − Ты хочешь, чтобы я к тебе присоединился? – ошеломленно спросил он.       Волдеморт не отвел взгляд.       Наконец, Сириус поддался порыву и расхохотался, потому что… серьезно?       Обычно Сириус мгновенно внушал людям либо страстное обожание, либо столь же страстную ненависть.       В последнее время он выглядит так, что его начали бояться.       Но так или иначе, все реагируют на него и его неподобающее поведение.       Но не Волдеморт. Он просто не отводит взгляд.       «Он не похож ни на кого!, − мечтательно произнесла Белла, когда прямо перед побегом из дом Сириус обнаружил у неё Метку на предплечье. – Сириус, он даст нам все! Все, чего мы достойны!»       Пусть он и сбежал, пусть не согласен со взглядами семьи, пусть не имеет склонности убивать магглорожденных лишь потому, что они существуют, Сириус все же считал, что чего-то достоин лишь за то, что он такой, какой есть.       Привилегированный, как его много раз называл Ремус. − Я большой мальчик, − ответил Сириус. – Я сам добиваюсь, чего хочу. – А потом по глупости добавил: − Но все равно спасибо.       Блэки и впрямь сотканы из гордыни, она лежит в основе их личностей. И некто столь известный, как Темный Лорд, снизошел до него лично…       Его уже не в первый раз уламывали.       Белла старалась изо всех сил.       Малфой не раз приглашал его навестить Нарциссу в их поместье.       Сириус частый гость в пабах (в Лютном переулке, внутренний голос нашептывает, что именно там его место), когда быть необыкновенным хорошим парнем становится утомительно и душно, тогда за его выпивку платят другие.       А когда Сириус спрашивал, кого благодарить за бухло, бармен обычно кивал в сторону теней. Иногда Сириус узнавал Рабастана, иногда Эвана Розье.       Он всегда считал, что это дело рук Беллы.       Когда-то они были ближе, чем близнецы, невзирая на семилетнюю разницу в возрасте.       Белла… у нее не все в порядке с головой. Она одинока и отвергнута. Сириус был ребенком – ему она не казалась безумной, и дело было не в возрасте, просто он тоже отличался от других.       Он обычно ковылял за ней вразвалочку в доме на площади Гриммо, двенадцать, или в поместье её отца. Она читала ему книги вслух, чтобы развлечь.       Он плакал каждый год, когда она уезжала в Хогвартс.       Она научила его первым заклинаниям и разрешала тренироваться с её палочкой, когда ему не было и шести лет.       Она успокоила его и поцеловала в щеку, когда он из ревности закатил истерику, а она пошла на свидание.       «Они никто, просто мальчишки. Моя вторая половинка – это ты», − сказала она.       Он пришел на её свадьбу в алом с золотом галстуке, лев в логове змей. Ему было всего тринадцать, но он загнал в угол Рудольфуса перед приемом и пригрозил убить, если когда-нибудь он причинит Белль боль. Рудольфус рассмеялся, но Сириус напомнил о множестве книг по Темным искусствам, уникальные экземпляры которых хранились только в фамильной библиотеке Блэков.       «Это тоже её рук дело?».       Нет, не может этого быть. Несколько месяцев назад Белла перестала с ним разговаривать.       Его письма возвращались не вскрытыми. − Предатель, − прошипела она сквозь маску, когда их пути пересеклись на неудачной миссии Ордена.       В самом деле, предатель. Сириус никогда никому не рассказывал о её Метке.       Сириус никогда не видел Люциуса, но знал, что тот тоже там. И все же, Люциус – муж Циссы, так что Сириус помалкивал и о нем тоже.       «Откуда, черт возьми, ему знать? − ощерился Джеймс на Прюэтта, когда один из близнецов спросил не знает ли Сириус чего о подозрительной деятельности Люциуса. – Они ему никто!»       Джеймс – самый преданный сторонник Сириуса. Джеймс всегда пытался оградить его от подозрительных взглядов большинства.       Джеймс подслеповат, даже в очках он не видит, что как бы Сириус ни старался, что бы ни делал, стоит ему лишь поднять взгляд, расправить плечи, обратиться к членам Ордена… и кровь Блэков выдает его с головой.       Но для Блэков Сириус навсегда останется предателем крови.       Сириус зажат между кровью и принципами, между кузенами и друзьями, обе стороны его ненавидят и считают недостойным доверия. У Сириуса есть только Джеймс, единственный, кто видит его настоящего.       Возможно, есть еще Питер.       Ремус… Ремус так до конца и не простил его за историю со Снейпом.       Сириус устал, невеселые воспоминания отвлекли от раздумий.       Что бы ни принесла смерть, он надеется, что она принесет хотя бы покой. − Ты сам не знаешь, чего хочешь, да? – спросил Волдеморт.       Легилименция здесь не при чем. Сириус сам вполне приличный легилимент, а окклюмент еще и получше.       Его с ранних лет учила Белла. − Я хочу, чтобы ты умер, − ответил Сириус. − Правда? – улыбнулся Волдеморт. – Интересно, почему?       Сириус открыл рот, но, поразмыслив, все же закрыл.       Его рассуждения не произведут никакого впечатления, будут звучать глупо.       «Потому, что ты убийца?». Сириус тоже.       «Потому, что ты темный волшебник?». Сириус знал и практиковал немало темных проклятий, когда был уверен, что ему это сойдет с рук.       «Потому, что ты злой?». Это совсем уж по-детски. − Джеймс Поттер хочет моей смерти, − сказал Волдеморт, и Сириусу впервые стало по-настоящему страшно. Он не хотел, чтобы этот… человек вновь произносил имя Джеймса. – Ты просто плывешь по течению, ведь тебе больше некуда идти. − Пошел ты! – огрызнулся Сириус, палочка в руке дернулась.       Волдеморт встал.       Сириус был высоким, и привык смотреть на всех сверху вниз. Сейчас он очутился в непривычном положении. Волдеморт был выше него минимум на два дюйма.       Сириуса это взбесило. − Они тебя вышвырнут, − тихо продолжил он. – Тебе не место среди них. Твоя кровь берет свое. Моим Пожирателям Смерти известно немало любопытного о тебе, − Волдеморт приподнял бровь. – Дамблдор не одобрит ряд твоих поступков, если узнает. А он, рано или поздно, узнает.       Сириус считал, что глупо не использовать темную магию, противостоя темной магии. Сириус считал, что незачем оставлять в живых Пожирателей Смерти, они должны умереть.       Сириус все сильнее отдалялся от своих союзников, все дальше уводил Пожирателей Смерти и поступал с ними по собственному разумению.       Ударом на удар, огонь гори огнем.       Дамблдор такого, безусловно, не одобрит. − Ты не сможешь удержать тьму, когда она начнет распространяться, − задумчиво произнес Волдеморт. – Рано или поздно она пожрет тебя. Смирись с этим. Я дам тебе полную свободу, ты сможешь быть тем, кем был рожден, жить без границ. − Дражайшая мамочка говорит, я рожден быть занозой в заднице.       Ему… ему неуютно. Он не уверен и не знает, как с этим бороться, ведь Блэки никогда не чувствуют себя неуютно.       Блэки никогда не нервничают. Блэки никогда не плачут.       Однако Блэки впадают в ярость. Это всегда уместно. Выразить гнев – единственное, что умел Сириус.       И злость.       Он знал, как ударить по самому больному.       Он помнил, как отец шептал в кабинете: − Неразумно выступать против лорда Волдеморта, Вальбурга.       Он помнил, как мать пренебрежительно фыркнула в ответ: − «Лорд», ты себя слышишь? Он всего лишь взбалмошный грязнокровка, жаждущий большего, чем может дать его положение. Видел бы ты его на первом курсе, двух слов связать не мог, деревенский акцент, одежда с чьего-то плеча. На него в первую же ночь напали истинные аристократы. А ты зовешь его «Лорд». Да ни за что!       Отец настаивал: − Я помню, что, когда я поступил в Хогвартс, все уже были в его власти. Не стоит с ним связываться, Вальбурга.       Сириус заинтересовался личностью лорда Волдеморта. Но Дамблдор уклонился от ответа на его вопрос и отказался назвать имя.       Сириус не знал, почему… это же Дамблдор. Он всегда хранил свои секреты близко к сердце.       Больше никого в Ордене, похоже, не заботила истинная личность их злейшего врага.       Это сводило Сириуса с ума. Но они гриффиндорцы, им не нужно много знать, чтобы полезть в войну. − Кстати, о моей мамочке, полагаю, вы знакомы? – в голосе Сириуса звенели гнев и яд.       Волдеморт ничего не ответил, похоже, не заглотил наживку, это еще больше разозлило Сириуса. − Ты отстаиваешь дело чистокровных, но смотришь… − Сириус сделал шаг назад и указал на себя. – Лишь на лучших. В моих жилах течет кровь самой чистокровной и благородной семьи. Я не склонюсь перед грязнокровкой, − зло выговорил он – да, вот оно!       Глаза Волдеморта полыхнули яростным огнем, пальцы дернулись, Сириус крепче сжал палочку, но Волдеморт не потянулся за своей. − Ты имеешь что-то против магглорожденных? – уголки губ Волдеморта приподнялись в насмешливой улыбке.       Сириус так взбешен, что даже не смог придумать остроумного ответа.       Лили бы поняла, пронеслось в голове. Сириус просто пытался задеть – не магглорожденных, а Волдеморта. − Твое место не здесь. − Ты ничего обо мне не знаешь… − Они тоже, − возразил Волдеморт. – Но они подозревают. Я подозреваю. Мы все видим «самую чистокровную семью». Белла считает тебе предателем – ей больно, ведь ты предал её. И все же, единственный, кого ты все время предаешь – это ты сам. Разве это не утомительно? Все время притворяться? Лишь бы хорошо себя вести? Жить так, будто мир не должен преклоняться пред тобой?       В голове пронеслась тысяча мыслей, а мерзкий шепоток – голос Блэков – согласился. − Я очень хорошо знаю, каково это. Мне тоже много лет приходилось притвориться. Игнорировать твою дражайшую матушку и ей подобных, когда они называли меня грязнокровкой. А однажды я перестал, − Волдеморт улыбнулся. – И ощутил себя свободным. Разве ты не хотел бы того же для себя?       Сириус хотел бы, безумно хотел.       Он хотел бы покончить с внутренним противостоянием.       Но Сириус сильнее своих темных инстинктов. Так однажды сурово сказал Джеймс, спустя пару месяцев после того, как Сириус попытался убить Снейпа, не заботясь о том, что при этом почувствует Ремус, просто потому, что он был в бешенстве.       Он воспользовался проклятием, кипевшим в крови, выученным в глубочайших темных уголках фамильной библиотеки Блэков.       Невербальным, мощным и с идеальной целью.       Волдеморт едва успел его отразить.       Но ему пришлось отражать лично, поскольку ни одному из Пожирателей это не удалось.       Атака не разозлила Волдеморта. Похоже, ему даже понравилось такое проявление характера.       «Видишь? – будто бы вопрошала его застывшая улыбка. – Ни один хороший гриффиндорец не знает таких темных чар».       Возможно, Сириус слишком много разглядел в ухмылке Волдеморта.       Возможно, он спроецировал.       Сириус воспользовался еще одним темным заклятием, а потом еще одним.       В конце концов, Волдеморт нанес ответный удар, и даже гордый, высокомерный Сириус понял: он сдерживался.       Захоти Волдеморт, он бы раздавил его в считанные мгновения.       Это самый волнующий поединок в жизни Сириуса.       Он не мог длиться дольше пяти минут. А потом его дом превратился в руины.       Возможно, разжигание Адского пламени в закрытом помещении было не самой лучшей идеей.       Но в пылу битвы Сириуса никогда не волновал сопутствующий ущерб, даже если мог пострадать он сам. Ему нужна была лишь победа, любой ценой.       Сейчас он её не получил и очутился на спине, а его палочку держал в руке Волдеморт.       Сириус не привык проигрывать. Черт возьми, он лучший дуэлянт своего поколения.       Конечно, иногда Фабиан его побеждает. Само собой, Грюм на тренировках тоже, но лишь потому, что с ними Сириус не мог использовать темную магию.       Если бы он захотел, он бы их победил. Он чувствовал это всем сердцем.       Сейчас он ощущал это сильнее, чем прежде, но для Волдеморта он был чем-то вроде назойливой мухи, нежели реальной угрозой.       Сириус утешился тем, что это величайший Темный лорд в истории. Проиграть такому могущественному волшебнику не так уж зазорно.       Отдельно ему доставило удовольствие то, что Волдеморт был весь в крови.       От виска по щеке бежала тонкая алая струйка, пачкая одежду. Глаза Волдеморта казались еще краснее, на лице поблескивала кровь. − Что тебе сказала Распределяющая Шляпа? – вдруг спросил Волдеморт, склонившись над Сириусом. Тому пришлось приложить огромные усилия, чтобы не закричать от боли, пронзившей его насквозь, не сломаться под жестокой хваткой. − Твое место не там.       Шляпа разглядела это задолго до Волдеморта, когда Сириус умолял отправить его в Гриффиндор просто назло матери. − Я найду способ тебя уничтожить, если ты не выполнишь мою просьбу, − по-детски высокомерно и самоуверенно заявил Сириус. − Так по-слизерински, − рассмеялась Шляпа. – Это тебе урок на будущее, юный Блэк. Хуже всего, когда не прислушиваешься к советам. Будь по-твоему. ГРИФФИНДОР! − Она сказала… − еле слышно выдохнул Сириус, боль пожирала его, – послать тебя на хуй.       К черту эту ебаную Шляпу. Сириус – гриффиндорец, и точка.       Ни один слизеринец не сказал бы такого Волдеморту в лицо. У слизеринцев есть инстинкт самосохранения.       Белла бы никогда так не поступила. Белла послала бы на хуй любого.       Белла – это Сириус в женском обличье.       Белла – его вторая половинка.       Белла – слизеринка до мозга костей.       Волдеморт рассмеялся – на удивление приятным смехом.       Сириус потерял слишком много крови. − Как тебя зовут? – с любопытством спросил он. Никто ему говорил… а те немногие, кто знал, отказывались произносить это имя вслух.       Волдеморт наложил на Сириуса очередное заклинание, и боль уменьшилась. − Что это за проклятие? – Сириус ничего не мог с собой поделать. Проклятие сильное. Эффективное. Он пожалел, что так поздно с ним познакомился, мог бы использовать кое на ком. − Авторское. Я тебя ему научу. Я научу тебя всему. Я подарю тебе весь мир, Сириус Блэк. Тебе нужно лишь сказать «да». − Нет, − брякнул Сириус, потому что…       Пусть это неправильно, но просто потому, что может.       Потому, что он соткан из злобы. Он всегда портил себе жизнь лишь для того, чтобы досадить другим. − Твое имя! – потребовал Сириус. – Или тебе так стыдно, что ты даже не можешь произнести его вслух? Оно слишком распространенное? Слишком маггловское? Какой-нибудь Смит? Уильямс? Ты через мгновение меня убьешь. Какая разница, что я узнаю?       Волдеморт выпрямился во весь рост. − Месяц. Через месяц я вернусь за ответом.       А как же ответы на вопросы Сириуса?       Он попытался встать, но у него ужасно кружилась голова. Пол испачкан алым – единственный цвет посреди пепелища.       Волдеморт подошел к двери и положил палочку Сириуса на полусломанный столик. − А что Шляпа сказала тебе? – спросил Сириус, когда Волдеморт открыл дверь.       Стоя спиной к Сириусу, Волдеморт обернулся через плечо. В профиль его лицо смотрелось даже внушительнее, чем в анфас. − В отличие от твоего Распределения, это был короткий роман.       Сириус просидел на табурете почти десять минут. Об этом знала вся Великобритания. Гребаный «Пророк» написал целую статью об удивительной Сортировке отпрыска семейства Блэк. − Для меня у неё нашлась всего пара слов.       Короткая пауза. Сердце Сириуса бешено заколотилось: он проживет еще как минимум месяц. Он ослабел, ему было больно, но никогда он не чувствовал себя таким живым.       Кровь Блэков пела в его жилах. − Добро пожаловать, Наследник.       Дверь открылась, Волдеморт ушел.       «Он умеет драматично уйти», − почти в бреду подумал Сириус.       А спустя пару минут появились авроры.