Новый мир - старое время

Короче, спустя довольно продолжительное время пребывания в больнице, свою черную шизу я достала окончательно, и она на меня обиделась. Пыталась конечно мне противостоять пару раз, показывая плохие сны какие-то, но от того, что я моментально просыпалась, а затем не могла уснуть какое-то время и шла опят к ней, она притихла и не отсвечивалась. Даже сесть мне дадут ещё не скоро почему-то, потому что врач уж сильно много удивляется от того, что вроде бы на нескольких снимках видно уж слишком серьёзное повреждение мозга, которое по сути мне должно было мешать даже разговаривать, а при нём я трещу, как пулемет, а вот на самом последнем вообще ничего нет, то можно понять его состояние. Слава Всевышнему, ко мне пустили моих друзей сегодня и можно было поболтать с ними. Как пацаны сдружились с девчонкой мне не известно, но мне это сейчас на руку. Почему? Не знаю, но это прикольно. — Майки, ты жива! — это был первый выкрик, правда я сначала не поняла кого, потому что голоса из аниме и жизни они отличаются, поняла, что это был Акаши, только когда тот первым подбежал. — Ага, — мотнула головой, дергая эти трубки, которые до сих пор не убрали, правда не понимаю совершенно почему, выдеру их сегодня ночью по-тихому и будет вообще зашибись, — Не дрейфь, ещё тебя переживу, — и махнула рукой. — Что? — это был уже другой голос. — Тебя тоже переживу, — немного приподняла голову, хорошо хоть маску с лица убрали, — Надеюсь, после того, как вы услышали, что я очнулась, никто не решился повторить тот трюк с лестнице? Садитесь на кровать, не просто же стоять будете. — Мы и постоять можем, — сказал Баджи, его можно легко узнать по клыкам, красивый парень, жаль только не в моём вкусе. — Ну да, молодые, кости крепкие и постоять можно, — закатила глаза. — У тебя крепче, — фыркнул почему-то Харичиё, — Там из-за твоей башки на парочке ступенек трещины появились. — Чё? — вот тут реально удивилась. Там у нас дома из чего лестница бумаги? Гипсокартона? Пенопласта? Что от детского черепа трещины появились. — Дурак, — Кейске сразу ударил Акаши, — Сказали же ей про это не говорить. — Ага, приду домой, а там не фанерная, а деревянная лестница, вот удивления то у меня будет, — мои глаза опять спародировали солнце вечером. — Сказали, что ты от этого волноваться сильно будешь. А ещё там твой самолетик потерялся. — Не понял, — посмотрела внимательно сначала на одного, а затем на второго, — А куда он делся? Я же вам говорила не касаться его. Он от падения с лестницы сломался? — Нет, ты же его швырнула, а он улетел и приземлился, а ты упала… — начал объяснять мне Санзу. — Аааааааа, а затем я сама полетела с лестницы и приземлилась на голову. Странно конечно, что только череп себе сломала, а позвоночник целым оставила, а то бы ходить вообще не смогла. Надо будет как можно раньше потом к тренировкам преступить, а то такое чувство, что все мои знания та самая лестница забрала. Ударить ударю, но не так эффектно, да и при этом сделаю это не правильно. — Тебе ещё год минимум нельзя будет тренировками заниматься, — сказал Баджи, — Есть возможность у меня тебя обогнать. — Да что же это за такое, — тут уже фыркнула на него, — Сидеть — нельзя, ходить — нельзя, говорить много — нельзя, — это мы нарушаем, но не подаём виду, — Читать — нельзя… — А ты читать хочешь? — удивился Кейске, — Тебя случаем не подменили или ты головой… Ой… Ну как бы и то, и другое. Я как бы и не совсем Майки ваша, да и головой лестницу это тело протаранило. Сами же сказали, что там трещины пошли. — Полежи тут с моё и поймешь, что тебя не только книжки, даже уроки математики будут радовать, — на последнем я погорячилась, ибо являюсь гуманитарием, считать не умеем, читать любим, а на уроки по самой великой науке ходим, как на смертную казнь. При том, когда с них выходишь, то чувствуешь себя мальчиком, который выжил. А вот учитель у нас был… Ой, ужас просто. Вот вылитый Волондеморт. Мы даже имя его не рисковали произносить, потому что всегда оказывался за нашей спиной, даже если до этого казалось, что он был в другом конце школы. Поэтому стали его звать по прозвищу: «пифагор», — правда это не сильно потом помогло. Он ведь сработал, как попугай, который в начале выучил одну мелодию звонка на телефоне, а потом когда её поменяли, то через неделю уже стал насвистывать обе. Вот ведь анабас ходячий. Вот ведь… Инфузория туфелька ходячая. Я сейчас больше на биохим похожа, чем на гуманитария. Хорошо хоть не на лингвиста. Ну хотя бы словестную помощь человеку оказать могу. А также достать человека. — Ты кажись перегрелась, тебя же на урок математики не загонишь, — сказал Харучие. — Ага, лежать столько времени, что заработала солнечный удар, находясь в помещении, — тут уже просто представление начала. — Так же нельзя, — буркнул Баджи. — Да? — прищурила глаза, — Тогда тепловой удар, тут же жарко. — Издеваешься? — Разумеется.