***
На следующий день, правящий совет Нового Лондона собрался в общей комнате дома, где был накрыт большой стол. Детей выпроводили с самого утра, тем самым дав отдых от инженерного ремесла. День выдался холоднее прежнего; котлы растопили, но не нагрели настолько, насколько могли бы. Навечно поселившийся холод в костях собравшихся, служил им напоминанием о долге, который они несут, и о цене безответственности. Суровые условия приучили людей использовать ровно столько ресурсов, сколько требуется. Сегодня требовался минимум. Собравшиеся мужчины и женщины служили Новому Лондону с самого начала, когда он представлял из себя неотесанный сброд, оправившейся от гибели «Беллерофона». Черт возьми, немалое число из них составляло первоначальный экипаж сухопутного дредноута. — Мисс Берд? — Начал Ричард. Изабелла достала журнал в кожаном переплете и протянула его Джону Маклахлану, руководителю первой разведгруппы и сотруднику Имперской разведывательной компании. Тот долго рассматривал страницы, а затем передал её Джозефу Эди, шкиперу дирижабля «Стрекоза». Он назвал её в честь прототипа парового самолета профессора Хокинса — изобретателя парового ядра, который, увы, разбился в Ла-Манше вместе со всеми своими ближайшими сотрудниками. Вероятно, Эди плюнул в лицо Богу и решил посмотреть, как далеко он сможет зайти. Именно его эскадра впервые столкнулась с предводителями вольного народа у так называемой Молочной реке. — У нас выдалась довольно продуктивная беседа с мужчиной, возглавляющим небольшое войско, шедшее вверх по реке, — рассказала мисс Берд, — вот стенограмма разговора. Как видите, подозрения мистера Эди подтвердились. — Матушка Мария, — пробормотал главный инженер «Беллерофона» Израэль Бэнкес, — что это за колдовство? Ричард дожидался, пока со стенограммой ознакомятся все присутствующие, при этом беспрерывно изучая лица мужчин и женщин, которые её читали. Джозеф Эди ухмылялся, — явно довольный тем, что ему наконец-то поверили, — а Бэнкес обхватил голову руками. Маклахлан выглядел озабоченным. Внезапно Ричарда осенило — одного человека не хватает. Он наклонился и прошептал Изабелле на ухо: — Где Элизабет? — Мисс Хаммер отсутствует. — Это я уже заметил. Где она? — Полагаю, она предпочитает в это время отдыхать. — Черт бы её побрал... Чарли Ричман неожиданно заговорил: — Вчера вечером некоторые из людей Рейдера принялись бродить по городу, думая, что мы за ними не следим. Мы не стали их останавливать, как вы и приказали, Капитан. — Очень хорошо. — Кивнул Ричард. — Кто-нибудь из них заметил вас? — Ну, — протянул Ричман, — не могу сказать наверняка. Слишком темно было. Мы всё время держали их на прицеле и не гасили свет на постах охраны, так что не думаю. Раньше, пока были люди, распространяющие информацию о Новом Лондоне, Ричард считал, что всё идёт вполне неплохо. Человек — существо простое, тяготеющее к безопасности. Даже самый упрямый индивид рано или поздно сломается от невыносимого холода и сделает что угодно, согласится на любые условия, лишь бы выжить, следовательно, придёт в город и станет его винтиком, благодаря которому монструозный механизм продолжит функционировать. Но Вольный Народ под предводительством Манса Рейдера... к ним это неприменимо. Они недостаточно отчаялись, а посему, представляют угрозу. Ко всему прочему, Вольный Народ — это варвары, в чём Ричард не сомневался, если верить докладу мистера Эди, а не верить ему причин не было. История неоднократно доказывала, что самый надежный способ победить варваров — это натравить их друг на друга. Поэтому жители города должны быть готовы. — Господин Рен, — наклонился вперед Ричард, — могу ли я доверить вам распространить эту весть среди жителей? Генри Рен, долговязый мужчина с тусклыми глазами, копной волос воронова крыла, которые скрывала плоская шляпа. Он пребывал в постоянной апатии; лицо непроницаемо, словно беззвёздная ночь. — Наши первые печатные станки будут готовы через некоторое время, — отрапортовал Рен, — газета «Нью Лондон Таймс» выйдет в свет через два дня. Не сомневайтесь, народ будет поставлен в известность о нашем новом положении. — Хватит ли всего двух дней на редактирование, Рен? — Уточнила Амелия Дженкинс, единственная янки среди них. — Никто не упрекнет вас, если выпустите газету с небольшим опозданием. Она была санитаром на корабле «ВМС Гефест» до его роковой гибели. Когда группа Маклахлана обнаружила осевший дредноут, они нашли и янки, сгрудившихся вокруг умирающего железного трупа корабля и вдыхающих его последнее тепло. После их возвращения в Нью-Лондон, мисс Дженкинс стала незаменимой в городе, вновь приняв на себя роль врача, но по какой-то причине потребовала, чтобы к ней никто и никогда не обращался по профессии, ограничиваясь простым «мисс». Поначалу Ричард не мог поверить, что в военно-морской флот Соединенных Штатов разрешено брать на службу женщин, и не верил до тех пор, пока не узнал от американских беженцев, что Холод пришел в Новый Свет раньше прочих стран, по какой-то природной прихоти. Он грянул в виде апокалиптического ледяного шторма, обрушившегося на юг вплоть до Мехико и оледенившего всю землю на своем пути. Восточное побережье превратилось в ледяной ад, а внутренние районы — в тундру. Число жертв не поддавалось счёту. Во многих крупно-населённых городах, улицы были буквально вымощены трупами людей, которые пытались сгрудиться как можно кучнее в надежде сохранить тепло, но тщетно — ночь и резкое, экстремальное похолодание забрало всех с собой. ВМС США было вынуждено ускорить эвакуацию, а в виду чудовищных потерь как в личном составе, так и среди потенциальных новобранцев, пришлось разрешить поступать на службу и женщинам, поскольку ранее бесконечный человеческий ресурс, внезапно стал конечен. Благодаря скалистым горам, большая часть западного побережья осталась относительно нетронутой морозами, как и их военно-морские базы. Большинство американских дредноутов отправились на Аляску, но те, кто оказался в ловушке на востоке, были вынуждены отправиться на немногих уцелевших дредноутах, таких как «Гефест» и «Прометей», через Атлантику. Тогда-то и стало понятно, почему Империя потеряла контакт с Доминионом Канады в сумерках Старого Света. — Это входит в мою компетенцию, мисс Дженкинс, — Рен позволил нотке раздражения окрасить свой тон, — занимайтесь своим делом и не лезьте в моё. Разве у вас нет пациентов, за которыми нужно присматривать? — Не надо завязывать трусы в узел, — мисс Дженкинс хрустнула запястьем, — Кстати, о моих делах: я надеялась на постройку нового лазарета. Многие тяжело больны после Великой Бури, особенно из Внешних Колец, а мы и так перегружены. — К сожалению, у нас нет свободных паровых ядер, — отмахнулся Ричард от требования, — сейчас список приоритетов возглавляют теплицы, нужные для того, чтобы пополнить запасы продовольствия и стабилизировать его приток. Мистер Бэнкес, я вынужден попросить вас разработать чертежи. — Постойте, — недоверчиво проговорил Бэнкес, — неужели мы просто проигнорируем тот факт, что больше не на Шпицбергене, и, возможно, вообще не на Земле? Почему никто из вас... — Потому что мы ничего не можем с этим поделать, кретина ты кусок! — Произнесла Дженкинс чуть громче, чем следовало. — Нет смысла рвать из-за этого волосы на яйцах. И вообще, кто захочет возвращаться на Шпицберген? Вы знаете, как здесь тепло? Сорок градусов по Фаренгейту!* Таких охеренных цифр я не видела с прошлого лета, а я напомню, что была тогда в Техасе! Если уж на то пошло, то здесь просто рай! — Охотно соглашусь с мисс Дженкинс, — кашлянула мисс Бёрд, — Господь позаботился о том, чтобы избавить нас от Великой Бури. Неважно «где» и «когда» мы оказались — Британская Империя продолжит существовать. Но пока мы не сориентируемся, должны будем работать с тем, что у нас есть. Раздались одобрительные возгласы. — Мистер Бэнкес, — повторил Ричард, — как быстро вы сможете составить чертежи теплиц? — Трудно так сразу сказать, сэр, — выдавил инженер сквозь стиснутые зубы, — но я попрошу ребят в мастерских пересмотреть наши проекты и сосредоточиться на новой задаче. Однако учтите, у нас осталось только три паровых ядра. — Тогда сделайте две теплицы в Районе Охотников. Просмотрите все файлы, которые мы привезли из Лондона и найдите, что может помочь нам изготовить собственные паровые ядра. Используйте последнее ядро для его изучения и экспериментов — перепроектируйте его, что хотите делайте, но решите вопрос. — Есть, сэр. Кивнув, Капитан обратился к Маклахлану: — Что ваши команды обнаружили вокруг города? Есть что-нибудь примечательное? — Нью-Лондон находится в большой чаше, — ответил разведчик, — Мы проследили несколько путей на юг через горы и отметили их. В остальном — белы́м-бело́. Дверь дома внезапно со скрипом распахнулась, привлекая всеобщее внимание. Внутрь ворвалась Элизабет Хаммер — шкипер «Горькой графини». Она явно была не в себе. Мисс Хаммер неуверенно прошла вперед, споткнулась на ровном месте и лишь в последний миг успела зацепиться о край стола и удержать равновесие. — Какой безбожник устраивает собрание в такую рань? — Проворчала она, отплёвываясь от прядей волос, лезущих в рот — Уже половина первого, дубина, — сказал Джозеф Эди, — и ты единственная безбожница в этой комнате. — Эхе-хе-кхааа! — Элизабет попыталась захихикать, но невовремя вырвавшаяся отрыжка чуть не привела к рвоте. Вернув дыхание в норму, она продолжила как ни в чём не бывало: — Я... я заставлю тебя подавиться собственными словами, Эди! — Поддержу Эди: вы здесь единственная, кто давится словами, мисс Хаммер. — Мягко проговорила Изабелла. — С вами всё в порядке? — Женщина, по моему виду что, блять, непонятно, что я не в порядке? — Хаммер хмыкнула, полезла в пальто и достала дневник. — Я проспала всего два часа, прежде чем меня уведомили, что какой-то хуй, не будем тыкать пальцами, решил, что я обязана присутствовать на собрании после ночной разведки, и тогда я подумала про себя: ну, в таком случае, я всё равно не высплюсь, правильно? Лучше пойти нажраться с другими хуями в публичном доме! Она хлопнула блокнотом по столу, а затем, врезавшись о стоящий рядом стул, рухнула на него, как подкошенная. — Джозеф, — обратилась Элизабет, — ты ведь следовал вверх по реке? — Да, — Эди еле сдерживал рвущийся наружу смех, то и дело бросая взгляд на качающуюся на стуле "безбожницу" — я прошёл по ней до самого истока, до какого-то тающего ледника далеко на западе. — А-гик-га, — согласно икнула мисс Хаммер, — а я прошла через реку, ясно? Я вытолкнула Графиню прямо за горы. Угадайте, что я нашла? — Какое-то горное племя? — Прохрипел Рен. — Не, ты не поверишь... блять, да я сама не поверила, — она потерла переносицу, — поэтому взяла и высадилась там, перевернула всё вверх дном, чтобы убедиться. И да, оно того стоило. На гребне горы оказался форпост Нансена... того самого. За столом стало так тихо, что Ричард готов был поклясться, что слышит, как вдалеке грохочут стенные буры. Израэль Банкес так резко вскочил со стула, что тот отбросило назад. — Что ты сказала!? — Фор-рпост Нансена. Ну, Нан-нсена... вы что, забыли о нём? — Невнятно пробубнела она. — Гаденыш, который внезапно сорвался со своими ребятами «выслеживать» Бурю и всё такое. А когда Джон отправился его спасать, то обнаружил, что эта тупая сука пошла прямо навстречу Шторму*. — Мы прекрасно знаем, кто такой доктор Нансен, мисс Хаммер. — Мисс Бёрд крепко сжала в руках свой блокнот. Слишком крепко; костяшки её пальцев стали белыми как свежевыпавший снег. — Где именно вы нашли его «Штормовой Дозор» — За рекой, как и сказала, — Элизабет потерла глаза, — я нарисовала его в своем блокноте. Ха! И кто теперь здесь безбожник? А? А?! Ричард взял со стола дневник и стал листать его, изучая подробные записи и кое-как нацарапанные карты, достойные по качеству пьяной женщины, управляющей дирижаблем, пока не добрался до последней использованной страницы. На не оказалась схема маршрута Горькой Графини, выполненная в стиле карты линейного маршрута, с подробным указанием всех примечательных мест и объектов. Он передал её мисс Берд. — Маклахлан, — Ричард сплёл пальцы в замок, — соберите команду для создания форпоста в «Штормовом Дозоре» Нансена. Я распоряжусь, чтобы на аванпост регулярно отправлялись воздушные транспорты для снабжения. — Будет исполнено. — Мистер Эди, мисс Хаммер, подготовьте все свои эскадрильи. — Оба шкипера сели прямо, даже Хаммер. — Мы должны выяснить, кого, что, и сколько помимо нас самих, затронул Божий промысел. Ищите Теслаград, ищите Винтерхоум, всё, что не принадлежит этому миру. — А как насчет Стены, о которой упоминал Манс Рейдер? — Сомневаюсь, что она находится в непосредственной близости от нас. Пока мы не сможем разведать, изучить и обезопасить наше окружение, давайте не будем забегать вперед. — Так точно, капитан. — Мистер Маклахлан, я хочу, чтобы вы направились на юг и нашли так называемый Воющий Перевал. Если встретите аборигенов, то держитесь от них подальше. Ричман, я не жду новых гостей, но всё равно будьте начеку. Рен, Дженкинс, Бэнкес — у вас свои обязанности. — Есть, капитан. — Мы оказались в неизвестной стране, леди и джентльмены, — Ричард встретился взглядом с каждой душой, сидящей за столом, — мы должны сохранять хладнокровие и здравомыслие. От этого зависит судьба Нового Лондона. От этого зависит судьба Британской Империи. Если это всё... Первой встала Элизабет Хаммер, что сразу направилась к выходу. — Мисс Хаммер, — окликнула её Изабелла, — я бы хотела взять у вас дневник... — Да-да, — ответила та, не оглядываясь, — только верните его до моей следующей вылазки. Один за другим, члены Правящего совета Нового Лондона исчезали за порогом, пока не остались только трое. — Вам что-нибудь нужно, Джон? Джон Маклахлан подождал, пока последняя спина не скрылась из виду, и только после этого заговорил: — Сэр, раз уж «Штормовой Дозор» Нансена найден... не может ли быть так, что сюда перенеслись и другие «Объекты»? «Вполне возможно» — Мысленно согласился Ричард, который мог назвать целый ряд объектов, которые были созданы на Шпицбергене помимо их собственно Генератора. Однако Нью-Лондону так и не удалось связаться с ними до того, как на город обрушилась Великая Буря. — У меня, видите ли, есть сестра, — продолжил он, — её зовут Эффи — Эффимия Маклахлан, она тоже из Имперской разведывательной компании. — Вы хотите выяснить, не могла ли она прибыть с нами в этот мир вместе с городом, в который её отправили. — Предположил он. — Да, сэр, — правдиво ответил Маклахлан, — я полагаю, что она была приписана к кораблю ВМС Геркулес... вы ведь наверняка знаете, куда он направлялся? Именно так, только капитаны сухопутных дредноутов были посвящены в столь секретную информацию. Королева Виктория лично встречалась с каждым из них, дабы возложить столь великую честь. Беженцы и даже экипажи каждого дредноута не имели ни малейшего представления о месте своего назначения до самого прибытия. «ВМС Геркулес... — Капитаном этого корабля был Жюль Морган, близкий друг Ричарда по Королевской военно-морской академии. — Думаю, дальше хранить секретность смысла нет» — Объект Один-Один-Три. Новый Ливерпуль. — Какая удача, — пробормотал Маклахлан, — она помогала строить Генератор с таким названием. Случайно не на Шпицбергене? А вот это было крайне маловероятно. Парламент обязал МЭК разделить места расположения генераторов на определенное минимальное расстояние между ними, чтобы не складывать все яйца в одну корзину. Ричард Эйнсворт нахмурился, перебирая архивы памяти, в которых хранились воспоминания о едва ли не беззаботном времени. Он вспомнил карту Арктики, развернутую рукой самой королевы, и все точки на ней — ковчеги, в которых должны были укрыться последние остатки Британской империи. «Объект 113, объект 113...» — Он должен быть на косе восточного побережья Гренландии... не могу точно вспомнить название. — Ответил он, и Джон Маклахлан заметно сдулся. — Я буду молиться за неё. — Да, благодарю вас, сэр. Ричард Эйнсворт проследил за спиной Маклахлана, когда тот покидал зал совета. В зале воцарилась тишина, оставив в воздухе унылый гул, который был неотъемлемой частью Нового Лондона — доказательством, что город живёт и дышит. Он постучал по столу, дабы заполнить тишину, и уставился в пустоту. — Ну и бред... — выдал он вердикт всему происходящему. — Да поможет нам всем Господь. — Согласилась мисс Берд.Примечания переводчика
Нью-Лондона* — Буду чередовать Нью-Лондон и Новый Лондон. Шторму* — То же самое: иногда будет Буря, а иногда - Шторм, Вьюга и так далее. Фаренгейту!* — примерно 4 градуса по Цельсию. Начальная, самая мягкая температура во Фростпанке, это -20 по Цельсию, и -150 во время Великой Бури, так что да, для жителей Нью-Лондона внезапно наступило лето.