Огонь среди Льда

Элизабет Хаммер с наслаждением отпила еще один глоток эля — сладостное тепло разлилось по её телу, от которого она слегка задрожала. В это время суток в пабе было немноголюдно, ведь стрелки часов отсчитывали полдень. Всего лишь пару недель назад, паб вообще был бы закрыт. Однако после резкого потепления, вызванного исчезновением Великого Шторма, в шахтах более не требовалось столько рабочих рук. Из двух стенных буров теперь работала лишь одна, а склады с запасом угля так и вовсе почти полностью заполнили. Даже Генератор, который непозволительно долго работал почти на пределе, набухая и сжимаясь словно хер юноши, пытающийся проявить себя в сексе, замедлил свой ритм; его поршни ослабили напор. И это хорошо. Генератор — это сердце Нового Лондона, бьющееся и живое, которое не может неделями и месяцами работать на пределе. Весь город выдохнул с облегчением и наслаждался восстановлением после катаклизма. На самом деле Нью-Лондон оказался в затруднительном положении, встретившись с неожиданной проблемой, которую до недавнего времени никто себе и вообразить бы не смог: весь лёд, покрывавший крыши домов, начал таять, угрожая затопить город; стены Котлована, окружавшие поселение, плакали кристальными слезами, и слёзы те образовывали реки, стекавшие вниз и просачивающиеся в угольные штольни. Элизабет не была особо знакома с инженерным корпусом во главе с Бэнксом, однако видела собственными глазами, как они в отчаянии рвали на себе волосы, пытаясь направить потоки талой воды в резервуары под Генератором для дальнейшей переработки в пар. Однако мисс Хаммер это не касалось. Покуда обычный город не превратится в город подводный — ей нет до этих проблем дела. Пусть инженеры разбираются. Парочку таких она как раз заприметила в дальнем углу паба, бурчащих себе под нос и попивающих горячительные напитки. Судя по их насквозь мокрой одежде, они сегодня явно потрудились на славу. — Капитан, вот вы где! — Донёсся от дверей звонкий мальчишеский голос. Элизабет обернулась и прищурилась. Из-под кожаной куртки с капюшоном выглядывали рыжие пряди и молодое лицо, ещё не истощённое вечным холодом. Если этому пареньку больше двадцати, то она выпьет за Рагнарока, кем бы он ни был. Хаммер знала, что некоторые из её людей почитают его... точнее почитали, пока она их одного за другим не перегнула через перилла дирижабля и не вправила тем самым мозги. — Чего тебе, парень? — Госпожа Стюард зовёт вас, мэм. Говорит, графиня готова. Элизабет застонала. — Скажи, она погрузила эль на борт, как я просила? — Э-э... — Только честно. — Н-нет, капитан. — Вот же вероломная, жадная тварь. — Проворчала она, прежде чем повернуться к стойке. — Люси, будь добра, дай мне бутылку эля! Люси Харвард, хозяйка заведения, усмехнулась и достала не одну, а две бутылки — тусклое стекло едва сверкало в свете электрических ламп. — Только для вас, мисс Хаммер. За то, что вы наш постоянный клиент. — Улыбнулась Люси. — В этом городе каждый второй парень и каждая первая бабушка каждого парня — твой постоянный клиент. — Буркнула Элизабет, хватая бутылки и пряча их под пальто. — Это единственное место, где можно расслабиться после тяжёлого дня. Ладно, парень, как тебя зовут? — Майкл Лайон, мэм. — Ответил он, выходя с ней на оживлённые улицы города. Элизабет обошла группу что-то ворчащих инженеров, прокладывающих путь к дренажным каналам. Далее им пришлось идти по деревянным мосткам вдоль улицы, протискиваясь сквозь толпу людей, спешащих в цеховый комплекс на дневную смену. Улицы Нью-Лондона были узковаты — сетка кварталов оптимизирована таким образом, чтобы как можно больше людей жили рядом с источниками тепла. Умение ориентироваться в этом лабиринте — жизненно необходимый навык. — Я раньше тебя не видела. — Окинула его взглядом Элизабет. — Лицо не могу вспомнить. Видать ты новый матрос? — Так точно, мэм! — Громко отрапортовал он, шагая чуть впереди, после чего обернулся через плечо и так же громко продолжил: — Я Майкл, заменяю мисс Пил! — Люси Пил? — Уточнила Элизабет, пытаясь вспомнить девчонку. — Где она? — В лазарете святого Джеймса! «Неженка заболела, не иначе. — Подумала Элизабет с досадой. — Эта глупышка явно пересидела на палубе, игнорируя предупреждения старой зануды Стюарда» — Умеешь стрелять, парень? — Лучший стрелок в семье, мэм! — Гордо ответил Майкл. — Это мне решать. Ангары Воздушного Флота находились на другом конце города, в Районе Охотников. А паб Люси располагался в промышленном Районе Заводов, у самой границы с угольным Районом Шахтеров. В нескольких кварталах от них — цеха и фабрики, а через дорогу — обширные штольни. Это идеальное место, чтобы полчища измученных работой людей могли подкрепиться крепким пойлом перед возвращением домом. Однако, несмотря на то что умом Элизабет понимала, что паб находится в идеальной точке города для выполнения своих функций, она всё же хотела, чтобы он был поближе к ангарам. Порой ноги совсем не слушались и было слишком трудно возвращаться. После неспешной прогулки по городу они с Майклом приблизились к нависающим над землей ангарам Охотников. В Нью-Лондоне базировалось семь дирижаблей, хотя капитан знала — ещё три строятся на смену разведывательным. В ангарах кипела работа: команды нагнетали пар в отсеки и грузили бортовое оборудование. Одни только дирижабли представляли собой удивительное зрелище. Комитеты, которым правительство Её Величества поручило разработать схемы и планы возрождения цивилизации после Нового ледникового периода, давно признали необходимость вернуться к дирижаблям, но долгое время их сдерживала проблема с газами, что легче воздуха — в Арктике их крайне трудно достать. Решение нашлось простое, и в своей простоте — гениальное. Арктические дирижабли должны полностью работать на паре. Полностью. Начиная с турбин, заканчивая нагнетанием подъемной силы в шаре. Принцип прост: в приближающемся холодном климате с крайне низкими температурами, разница давления и плотности между паром и воздухом намного больше, следовательно, пар мог служить эффективным подъемным газом. Сложнее всего было найти идеальный баланс между жаром и давлением пара, чтобы максимально использовать тепло первого и энергию второго. — Хаммер! — Позвал Джозеф Эдье с палубы своей «Стрекозы». — Ты к Нансену? Элизабет направила юного Майкла к ангару собственной «Горькой Графини», после чего в акте недовольства, резко вскинула голову верх. — Да! — Крикнула Элизабет в ответ. — А ты?! — Будем выслеживать туземцев, если так можно сказать! Прочешем второй квадрант с запада на северо-запад! — Звучит неплохо! Только не дайте себя сбить! Радостные возгласы привлекли её внимание. Обернувшись, Элизабет увидела, как огромный шар маяка поднимается всё выше над краем ущелья, а затем и над самими горами. У подножия собралась толпа, наблюдая за зрелищем. Похоже, гении из инженерного корпуса удлинили привязи. — Маклахлан отчалил! — воскликнул Джозеф. — Двигай быстрее, Хаммер, вали уже на свой корабль! — Ага-ага! — Протянула она, переходя на быстрый шаг. Ворвавшись в ангар, Элизабет прошла мимо наземной бригады, проверяющей насыщенность пара в теплообменниках, и приветственно кивнула. — Уже немного теплее, не так ли? — Да, мэм. — Кивнул главный инженер. — Боюсь, подъемная сила у «Графини» будет не такой, как прежде. — Нам главное преодолеть эти горы... — Задумчиво протянула Элизабет. — Ну, однажды вы это уже сделали. Она усмехнулась. — Да, сделала. Элизабет поднялась по трапу на погрузочную площадку, где команда выгружала охотничьи припасы, уголь и боеприпасы. Госпожа Стюард уже проинструктировала их — им предстоит не охота. — Все в сборе? — Позвала Элизабет. — Да, капитан! — Ответила квартирмейстер Бернис Стюард. — Отлично! — Элизабет ступила на борт «Горькой графини». — Проверьте давление и разрядите баллонеты! Я хочу, чтобы мы взлетели раньше «Стрекозы»! Вся восьмерка членов экипажа «Графини» бросились на борт корабля*; баллонеты начали выкачивать холодный воздух. Выпустив балласт, «Графиня» оторвалась от причала, выплыла из ангара — прямо на солнечный свет, на белые лучи, почти такие же белые, как снег на земле, на который они падали. День выдался ясный, без единого облачка. Рядом с ними в небо поднимались ещё шесть дирижаблей, удерживаемые привязными тросами. Каждый корабль был уникален и имел свою конфигурацию оболочки, соответствующую стилю и вкусу экипажа. «Стрекоза» выделялась «сдвоенным корпусом» — два эллипсоидных корпуса, скрепленных между собой. В отличие от «Стрекозы», «Графиня» имела конструкцию, как у «Потерянной мечты» — один эллипсоидный корпус между тремя парами сферических газовых мешков. Более сложная конфигурация означала, что их корабли требовали большего опыта в управлении в обмен на гораздо большую маневренность — крайне важное качество, учитывая, что им нужно было проплыть через горный хребет. — У нас попутный восточный ветер, капитан. — Сообщил штурман Арнольд Хелм. — Черт, Эди везучий ублюдок, — пробормотала Элизабет. — Какой у нас курс? — Прямо на север, мэм. До Молочной воды летим строем, затем эскадра «Стрекозы» уйдет на запад, а «Проворный Ревенант» повернет на восток вдоль реки. На борт «Потерянного дневного сна» погружены скауты, мы проводим их к Штормовому Дозору. — После этого они вернутся в Нью-Лондон, чтобы пополнить запасы перед следующим рейсом, не так ли? — Уточнила Элизабет. — Совершенно верно, мэм. — Хороший план. — Пробормотала она, а затем громко крикнула, перекрывая ветер: — Прожекторы включены! Приготовьте лисель и держите курс! Нас подгоняет попутный ветер, и я хочу поймать его весь, до последней капли! Лидия и Майкл бросились к мачтам, готовые выставить паруса, как только спадут крепления, а Стюард и Алли Джекман тем временем приготовили чехлы, чтобы, когда придёт время, прикрепить их к парусам для увеличения площади охвата воздушных потоков. — Арнольд, за румпель! Я хочу, чтобы нас развернуло прямо по курсу, прежде чем мы спустим паруса! Щелчок, затем треск — канаты начали опускаться вниз; хлопок — паруса распахнулись, заполняя собой голубизну неба. «Графиня» рванула вперёд, навстречу просторам и ветру. Правая турбина взревела, разворачивая дирижабль к северу, вопреки ветру и силам природы. Но судно всё ещё упиралось, отклоняясь от курса. Элизабет вскинула голову — Майкл отчаянно боролся с канатами, упираясь плечом и ногами в правый борт. — Закрепи брас, Лайон! — Рявкнула квартирмейстер Стюард. — Закрепи его! Лидия Гейнсфорд, — да благословит Господь её душу, — закрепила свой канат и бросилась через палубу помогать новичку, подтягивая брашпили, чтобы выставить парус под нужным углом. Турбина заревела и зашипела пуще прежнего, и «Графиня» наконец набрала ход. Порывы ветра хлестали по лицу, и Элизабет надвинула на глаза очки. Она взглянула на «Стрекозу» — та неслась вперед, четыре латаных паруса-шпильки, давшие ей имя, развевались, точно крылья мифической птицы. Джозеф Эди стоял на носу, размахивая руками и скалясь в свою бороду, словно безумец. Элизабет нахмурилась и махнула ему в ответ. — Гейтс, становись за штурвал! — Рявкнула она. — Запад-юго-запад, на север! Ричард Гейтс отпихнул Арнольда и схватился за штурвал. — Есть, запад-юго-запад, на север! — Арнольд, кинь бревно за корму! Посмотрим, куда нас потянет! — Так точно, капитан! Элизабет довольно выдохнула, и изо рта её повалил пар. Она натянула капюшон и похлопала по перилам: — Ну что, сучка. — Обратилась она к Горькой Графине. — Попробуем оседлать эти горы ещё разок?