Здание Нового Совета.
Кабинет Советника Ирмы Дюпон.
(Бывший кабинет Приора Иво Мартена).
Я сразу сказал Ирме, что в политику лезть не собираюсь, но и оставить ее одну не мог. Поэтому она назначила меня начальником своей личной охраны. Честно, я не хотел, чтобы и она лезла в политику, но разве ее отговоришь? Да и мы с ней договаривались о том, что будем уважать выбор друг друга. Я уважал, поддерживал ее. Хотя с радостью бы бросил все это и остался бы жить в нашем маленьком домике у фермы. Все что угодно за это бы отдал. Потому что Ирма изменилась, хотя часть меня отчаянно продолжала это отрицать. Ее снова долго не было. Уже полгода она стабильно раз в неделю пропадала на целый день и возвращалась поздно вечером. Вечно ссылалась на дела Совета, а я верил. Но чем дольше это продолжалось, тем больше сомнений посещали мою голову. Думать о том, что у нее есть кто-то на стороне я вообще не хотел, да вот только и в дела верилось с трудом. У кого бы я ни спрашивал никто не знал, где она пропадает. Желание выяснить правду с каждым таким днем становилось все больше. И сегодня, когда она уехала на весь день в очередной раз… Я решился. К ее столу я подходил медленно. Вновь и вновь взвешивая в своей голове все «за» и «против». Сам не понял, как уже сел на стул и выключил камеры. Оправдание для этого я потом придумаю. Сейчас я просто обязан был узнать правду. Сделав глубокий вздох, начал по одному открывать ящики. Я знал, что найду ответ где-то там. В одном из них. Просто чувствовал. Я проверил уже все, кроме последнего. Я всегда думал, что он закрыт. Ирма каждый раз, возвращаясь, что-то складывала туда. Вот только он открылся, стоило мне лишь потянуть за ручку. В голове снова закрались сомнения. Стоило ли мне это делать? Получается, Ирма доверяла мне, а я сейчас пользовался ее доверием. Тряхнув головой в попытке прогнать все сомнения, я открыл его до конца. Надеясь найти там что? Доказательства измены? Подтверждения того, что у нее правда есть важные дела? Правду? Да вот только к такой правде я был не готов. Я нашел… Папка с тридцатью четырьмя отчетами, каждый из которых датировался тем же числом, что и отъезды Ирмы. Ладони вспотели, а сердце предательски сжалось. Еще один глубокий вдох и я все же решился прочитать один из… Первый попавшийся. Честно… Лучше бы она мне изменила. А еще лучше, если бы я никогда не узнавал это правду и никогда не открывал этот ящик. Это был отчет с допроса бывшего Приора Инквизиции Церкви Единства Иво Мартена. И если в отчете я не нашел ничего особенного, кроме факта того, что Приор жив, то в записной книжке, которая лежала под ними я нашел то, что заставило меня по-настоящему ужаснуться. В маленькой записной книжке Ирма писала сама. Это было что-то вроде личного дневника. Приора не просто допрашивали… его пытали. Ирма. Моя Ирма пытала его. Я не смог прочитать даже малую часть этих записей. В горле встал ком, и я спешно убрал все на место. А затем закрыл ладонями лицо. Не веря в то, что только что нашел. Это просто не могло быть правдой. Это была не моя Ирма. Она писала, что не испытывала ни капли жалости… Что все происходящее приносило ей удовольствие. Это не могло быть правдой. Я не хотел признавать это правдой. — Это все из-за него… — тихо прошептал я, отчаянно пытаясь найти оправдание действиям Ирмы. Да, это все из-за Приора. Из-за него Ирма стала такой. Я понимал, что вру себе. Часть меня знала, что Приор не заслужил подобного. Часть меня знала, что он не заслужил даже смерти. Все считали его мертвым. Я тоже. Но я никогда до конца не считал, что он заслужил смерти. Приору верила Лу, а я верил Лу. И это подвергало сомнению все то, что говорила мне про Приора Ирма все это время до революции и после… Но вот только во лжи было жить проще. Проще было не верить в то, что Ирма на самом деле не такая. Проще было верить, что моя Ирма так и осталось моей милой и нежной. Моя Ирма кардинально отличалась от Ирмы, которая была одним из лидеров «Манифеста крови» и Советника Ирмы в последствие. Иногда я просто не понимал, как в одном человеке может уживаться сразу две его версии. Одна, которую я безгранично любил и вторая, которая порой пугала меня своими действиями, решениями, словами. Для второй я всегда придумывал бессчетное число оправданий и сам же начинал в них верить. Я любил Ирму. Сильно любил. Но то, какой она стала с каждым днем пугало мне все больше. Этот страх постепенно становился сильнее моей любви. Мне становилось противно от самого себя. Я не знал, что делать с той правдой, которую я узнал. Приор жив… Его пытают. Полгода пыток. Кто сможет вынести подобное? Стоило ли мне рассказывать об этом хоть кому-нибудь? Стоило ли мне рассказывать об этом Лу? Лу… Я не мог просто так вычеркнуть ее из своей жизни. Она была мне, как младшая сестра. Мы с Йонасом привыкли заботиться о ней, а она о нас. В интернате мы стали семьей. Я видел то, как она страдает после смерти Приора. Спрашивал у Йонаса, когда мы пересекались с ним у родителей Ирмы, у Тины… Она единственная, кто не знала всей правды. Малая считала, что мы просто сильно поссорились. Мы все посчитали ее слишком юной для такой правды, а возможно мы просто хотели сохранить хоть маленькую ниточку, которая все еще связывала бы нас. Сама Лу даже видеть меня не хотела и имела на это полное право. Хотя Ирма всегда пыталась убедить меня в обратном, я знал, что виноват перед ней. Сильно виноват. Наверное, я уже никогда в жизни не смогу заслужить её прощения. Возможно… это мой шанс? Если я расскажу ей правду, то может быть у меня появится хоть маленькая возможность вернуть все как было… Но в то же время рассказать Лу об этом это значит предать Ирму. Но ведь и Лу я уже однажды предал. Я собрался быстро, пока во мне все еще была эта решимость рассказать Лу правду. Пока я не передумал. Пока Ирма не вернулась, иначе я уже не смогу. Стоит мне увидеть ее, как я сразу же найду ей новую тысячу оправданий и снова закрою глаза на то, что она изменилась. Я больше так не мог. Не хотел. Возможно, если рассказать, то Ирма снова станет прежней? Возможно, и Лу меня простит? Я просто скажу Лу о том, что Приор жив, а дальше будь, что будет.