Лекарство для Мученика

Генрик лежал на пыльном паркете, жутко крючась от невыносимой боли. Он тиснул зубы так, что те были способны расколоться на маленькие кусочки. Жмурил глаза с выступавшими слезами, молясь об прекращении собственной агонии. Абелла как можно скорее притащила сюда аптечку и ловко сняла крышку, отбрасывая её куда-то в сторонку. Генрик не слышал, что произносила рыжеволосая: быть может просила оставаться с ней или же ругала его за столь безрассудное действие, приведшее повара к плачевным последствиям. В ушах его продолжало жутко звенеть, а если он и пытался открыть свои глаза, то видел всё размыто. Ужасавшей силы боль слепила его, превращала в бесполезный лежащий кусок мяса, не способный ни на что. Не будь здесь Абеллы, он бы точно помер от пулевого ранения. Рыжеволосая чуть ли не разорвала элегантный коричневый жилет Климкова, лишь бы поскорее добраться до раны сглупившего повара. Разобравшись с жилеткой, девушка-механик почти сразу же приступала к побагровевшей от крови белой рубашке, стремительно расстегивая маленькие пуговки и после стягивая её с блондина, оголяя его трясущийся из-за тремора торс. Сумасшедший стрелок похоже не успел толково прицелиться и потому пуля влетела Генрику в плечо, но к большому облегчению Абеллы прошла навылет. Конечно же рыжеволосая не врач и никогда в медицинской сфере не практиковалась, разве что за исключением оказания редкой первой помощи своим родителям или младшим сестрам и братьям. Правда ещё никогда ей не доводилось помогать подстреленным. Сейчас у Абеллы выбора не было, даже при наличии минимальных знаний ей просто необходимо подлатать своего неудачливого спасителя. Благо что в найденной аптечке было всё необходимое, что хотя бы временно сумеет спасти раненного повара. Первым же делом Абелла нацелилась на промывку зияющей дыры в плече Генрика, из которой толстыми струями вытекала липковатая на ощупь кровь. Повернувшись к белой коробочке, рыжеволосая слегка надорвала розовую мягкую пачку с ватой и отщипнув от неё кусочек, принялась искать бутылочку с антисептиком. Отыскав таковую, она ловкими движениями пальцев открутила крышечку и чутка налила жидкости на кусок ваты. — Сейчас будет немного больно, – с тяжестью в голосе вымолвила Абелла. Рыжеволосая осторожно поднесла мокрый кусочек ваты к ране Генрика и принялась медленно, аккуратными движениями рук её обрабатывать. Мужчина тиснул зубы и вжимал пальцы в пол, ногтями царапая грязно-бурый паркет. Он еле как сдерживался, чтобы не начать материться во всю глотку от такой жуткой боли. Абелла лишь слышала, как он порой тихо выговаривал нецензурные словечки, да и то с дичайшим трудом. Сердце девушки кровью обливалось, она не могла продолжать смотреть на страдания повара. Ей хотелось его обнять, прижать к себе и успокоить, но это бы не помогло. Рыжеволосой оставалось лишь печально смотреть на мужчину, оказывая ему первую медицинскую помощь. Обработав дыру со стороны спины, Абелла поняла одно – сейчас ей нужно будет приступить к самой жуткой части. Ей предстоит зашить рану блондину. Как же у неё сейчас тряслись руки, это не передать словами. Сама мысль, что ей предстоит протыкать людскую плоть иглой и зашивать её ввергала рыжеволосую в шок. Разве сможет она с этим справиться, сможет она причинить Генрику такую боль ради его же спасения? Девушка ясно понимала, что у неё совершенно нет выбора и хочет она или нет, но ей необходимо будет это сделать. Если она так сильно желает спасти жизнь Климкову, то ей предстоит перебороть свой страх и осуществить это. Отыскав хирургическую иглу вместе с нитью, Абелла подолгу не могла просунуть последнюю в первую. Руки предательски дрожали, как бы сильно рыжеволосая не пыталась себя перебороть. Она очень стойкая девушка, но это даже для неё перебор! Причем зашивать ей предстоит с обеих сторон. Благо, что сами ранки не особо-то и большие. Так это продолжаться долго не могло: Абелла задержала дыхание и наконец продела нить в иглу, после чего ей хотелось победно улыбнуться, но сама мысль о последующих действиях не позволяла этого сделать. С опаской глянул на изогнутую длинную иглу и аналогичным образом посмотрев на корчащегося от боли Генрика, рыжеволосая тяжело вздохнула и поднесла острие к ране мужчины. Только-только она пронзила его плоть, как блондин вытаращил глаза и завопил во всю глотку. Он начал биться об пол в жуткой агонии, из-за чего Абелле пришлось насильно прижать его к паркету. Бессознательно мужчина мог причинить себе ещё больше боли с иглой то в коже. Рот Генрика тоже пришлось заткнуть ладонью, чтобы он не привлек сюда кого ещё. И боже, как же Абелле было страшно. Не передать словами, в каком ужасе она находилось и как горестно ей было наблюдать за страданиями Климкова. Сердечко её бешено колотилось и-таки рвалось наружу, а из рта желал выйти немой выкрик. Но даже так, рыжеволосая крепко ухватилась за иглу и пронзила кусок плоти с противоположной стороны, отчего Генрик принялся вопить ещё сильнее. Его крик приглушался из-за ладони девушки и превращался в разрывающее сердце агонизирующее мычание. По итогу Климков не сумел справиться с такой болью: он потерял сознание и теперь Абелле было куда легче продолжить операцию. Она зашивала его может минут двадцать, подтягивая один конец кожи к другому. И когда всё это закончилось, её руки были измазаны в крови повара. Но по крайней мере она остановила кровотечение и дело оставалось за малым – перебинтовать мужчину. С её плеч словно гора ушла, ведь после окончания такой тяжелой процедуры простое заматывание казалось чем-то максимально простым, с чем справится даже маленький ребенок. С облегчением убрав нить и иглу в сторонку, Абелла немедля достала белый мягкий рулончик и ухватившись пальчиками за его кончик, чутка растянула маленькую дорожку. Подобравшись к зашитому пулевому ранению, рыжеволосая принялась осторожно, медленно его обматывать, накладывая слой на слой в надежде окончательно прекратить кровотечение и не допустить попадания в рану инфекции. Покончив с этим, девушка аккуратно оторвала этот кончик от основного рулона, а после ловкими движениями пальцев завязала узор, надежно фиксируя бинты. Теперь всё, больше она ничего не могла сделать. Оставалось лишь дожидаться пробуждения Генрика. От бессилия Абелла чуть ли не валилась с ног, но даже так ей удалось доковылять до стены и усесться прямо у неё, опираясь спиной на обшарпанную деревянную стену с оборванными обоями. Прижав колени к груди и обняв их, рыжеволосая грустно смотрела на лежавшего без сознания Климкова: её терзала сама мысль о том, что мужчина может не очнуться. Его гибель будет именно её виной, ведь из-за неё он бросился на одичалого стрелка и она не сумела ему оказать толковую первую помощь. Уложив лоб на коленные чашечки, рыжеволосая тихо всхлипнула. Конечно, она сделала всё, что было в её силах. Но возможно этого недостаточно. Абелла не желала смерти Генрика. Ей хотелось вновь увидеть его улыбку, услышать его смех и даже какую-нибудь нелепую, несмешную шутку. Хотелось, чтобы всё нормализовалось. Когда всё успело пойти так наперекосяк? Отправляясь в город, Абелла и подумать не могла о том, через что им предстоит пройти. Всё это казалось таким нереальным, будто жуткий кошмар из поезда продолжается и рыжеволосая попросту спит. Рыжеволосая не могла смотреть на Генрика: её сердце застывало, а кишки словно выкручивались наизнанку. А ведь и Леви сейчас лежит в той хижине. Что, если и она его спасти не сумеет? Все эти мысли вгоняли девушку-механика в пучину отчаяния, из которой не виднелось выхода. Господи, как же сильно она хотела, чтобы Генрик сейчас очнулся. Она была готова на всё, сделать абсолютно что угодно, лишь бы только повар открыл глаза. Вновь улыбнулся, вновь рассказал глупый анекдот. Да пусть говорит свои излюбленные пошлости, но главное, чтобы он говорил. Быть может Абелле и не был по душе его несуразный характер, но… но сейчас его характер позволял ей держаться на плаву, не впасть в состояние дичайшего ужаса. Шутники всегда могут разрядить атмосферу и поддержать свою компанию в стрессовые моменты. — Прошу… прошу, Генрик, открой глаза, – бубнила себе под нос Абелла, жмуря глаза. – Я сделаю всё… всё! Но только молю… проснись… Её дыхание дрожало, а глаза бегали туда-сюда. Неужели она так сильно успела привязаться к этому повару? Они ведь провели так мало времени бок о бок, но сейчас она переживает о его состоянии. Причем переживания эти были не просто из добрых побуждений, как если ты увидишь лежащего человека на асфальте и попытаешься ему помочь. Нет, здесь было что-то более глубокое. Только что? — А-Абелла, – послышался вдруг приглушенный голос блондина. Глаза Абеллы в удивлении расширились, и она тотчас вскочила на ноги, смотря на лежащего Климкова. — Ах… бля, – Генрик взялся за свое плечо. Уж было хотел мужчина подняться, как на него словно голодный зверь накинулась Абелла: она крепко обняла его, обвив руками оголенную талию Климкова. С широкой улыбкой и выступающими слезинками рыжеволосая прижимала повара к себе так, что у того могли ребра сломаться. Поначалу Генрик опешил и ничего не понял, потому, чтобы не выглядеть дураком, он ответил на объятия девушки-механика взаимностью. — Господи, Генрик! – радостно выпалила Абелла, посмотрев на удивленное лицо мужчины. – Я уже начинала думать, что ты не проснешься! Ты... ты бы знал, как сейчас я рада тому, что ты пришёл в себя! Ты меня так сильно напугал! — Ахах… приятно знать, что ты за меня волновалась, – тот слабо улыбнулся, и рука его потянулась к милому личику рыжеволосой: большим пальцем он осторожно смахнул слезинки с её глаз, – но только плакать не надо… мне грустно смотреть на то, как люди плачут… особенно сочные красотки вроде тебя… — Придурок, – тихо посмеялась девушка-механик. – Ты… как ты? Плечо сильно болит? — Чертовски, – с горечью ответил Генрик, откинув голову назад. – Я слабо помню… что произошло со мной… помню лишь то, что мне было очень больно… а потом я отключился… но судя по всему, сейчас со мной всё оки? – повар кивнул в сторону забинтованного плеча. – Вижу ты постаралась… проклятье… гребаные снайперы, чтоб их винтовки… в жопах у каждого оказались!.. кроме Леви, конечно же… Леви крутой пацаненок, ему можно… не вставлять винтовку в задницу… — Кажется ты начинаешь бредить из-за боли, – подколола его Абелла, в ответ на что тот горько усмехнулся. — Я всего несу бред… не хочешь сказать, что у меня хронические боли? — Ну если хронические боли в области мозга, то я даже не удивлюсь. — Сучка, – вновь усмехнулся Генрик, натянув язвительную ухмылку. — Эй, я ему задницу спасла, а он ещё и обзывается! – девушка театрально надула губки и обиженно отвернулась. Смотря на рыжеволосую, Генрик невольно улыбнулся. — Спасибо, – негромко вымолвил он, – я твой должник. — Нет, – внезапно отрезала Абелла, чем удивила мужчину, – ты спас меня дважды, в то время как я лишь единожды… так что это я твоя должница. — Можешь отплатить свой долг поцелуем, – в очередной раз съязвил Климков. Безусловно, джентльмен произносил это в качестве шутки, но чего он точно не ожидал, так это заинтересованного и даже сосредоточенного взгляда с женской стороны. Казалось, что рыжеволосая на мгновенье действительно задумалась касательно предложения повара и, уже спустя пару секунд, пришла к решению. Поглубже вобрав воздуха в легкие и тяжело вздохнув, девушка несколько смущенно произнесла: — Это… это мой первый поцелуй, – с покрасневшими щеками механик стыдливо отвела взгляд в сторонку, лишь бы только не смотреть на Генрика. – Пожалуйста… будь осторожнее. — Абелла? – из рта мужчины вырвалось искренне, неподдельное удивление. Не успел Климков даже толково сообразить, как красная мордочка Абеллы начала медленно к нему наклоняться: рыжеволосая закрыла глаза и слегка приоткрыла рот, готовясь соприкоснуться своими розовыми губками с сухими, потрескавшимися мужскими. Поначалу Генрик замялся, чему и сам сильно дивился. С другими девушками такого никогда не происходило: повар был тем ещё бабником и без труда ему удавалось заслужить женское внимание. Он почувствовал себя так, словно ему снова пятнадцать. Такой же зелёный, неопытный и стеснительный. Тот поцелуй он запомнил, как самый позорный в своей жизни, хотя тот и дал ему бесценный опыт и в последующие разы Климков был куда увереннее. Сейчас же он почувствовал вновь ту неуверенность, приятный жар в груди и изворачивающиеся в узелки кишки. Описание этих чувств быть может не самое сладостное, но проживая их наяву всё становится понятно. Щёки повара побагровели прямо как у пятнадцатилетнего мальчишки из прошлого, но всё-таки опыт и симпатия по отношению к Абелле сделали своё дело. Закрыв глаза, он приготовился встречать губки своего объекта воздыхания. Сердце его утихло, вокруг всё застыло… но поцелуя не последовало. Генрика вдруг ущипнули за нос и слегка потянули в свою сторону, чему тот, естественно удивился. Изумленно разинув глаза, он увидел еле сдерживающую смех Абеллу. Правда она, лицезрев его взгляд, всё же не устояла. Из рта рыжеволосой вырвался громкий хохот, и та свалилась на спину, начав кататься по пыльному полу и биться ногами, настолько ей было смешно из-за удавшегося прикола. Смеялась она так, что на глазах у неё выступили мелкие слезинки, а скулы потихоньку начинали больно покалывать. Генрик такое, конечно же, не оценил. Он приподнялся и недовольно посмотрел в её сторону. — Очень смешно, – обиженно выдал тот. — Т-т-так да! – сквозь смех выговаривала рыжеволосая. – Т-ты бы в-в-в-в-видел своё л-ли-лицо! Абелла начала ржать ещё сильнее, держась рукой за покрасневшее со смеху лицо. — А я уже поверил тебе, – всё также надуто вымолвил Генрик, после чего вздохнул и слабо улыбнулся. – Хотя прикол и вправду забавный… блин. Пока девушка-механик хохотала, Климков кинул свой взгляд на лежавшую изорванную рубашку с жилетом. — Я потратил на это дерьмо столько бабла… теперь его лишь на тряпки половые оставить можно, – недовольно цокнув, Генрик махнул рукой. Положив здоровую руку на край деревянной тумбы, джентльмен постарался медленно подняться на ноги: выходило у него это, конечно, с безумным трудом, однако вскоре он-таки сумел встать на свои двои. Двигать простреленным плечом он теперь не особо мог из-за резвого, пронзительного коктейля боли, потому мужчине отныне приходилось следить за своими движениями и особо не пользоваться этой частью тела. Повезло хоть, что пуля попала в правое плечо, а не в левое. Для левши вроде Генрика это было божьим чудом. — Эй, солнце красное, я понимаю у тебя сейчас день смеха, но нас ждёт пацан, – произнесенное мужчиной, казалось, сумело вернуть Абеллу в наш мир. Всё ещё глупо посмеиваясь, девушка завидела протянутую в её сторону руку мужчины. — Ты уверен? – с краснючим лицом и слезами на глазах спросила она. — Давай уже. Кинув взгляд то на Генрика, то на его руку, механик вздохнула и ухватилась за неё, после чего поднялась на ноги. — А теперь пошли пацаненка латать.