Болевой синдром

      Демон исчез, оставив после себя небольшую корзину. Там же бережно были сложены фрукты, лекарства, причём, как базовые, вроде обезбаливающих, бинтов и прочего, так и те, что были нужны Элизабет на данный момент.       Непонятное отвращение на пару с осознанием напало на девушку. Ей пришлось жертвовать жизнью, чтобы получить лекарства, а могла бы спокойно получить его подарок... Почему он не мог раньше реагировать? Что за забота без... Заботы.       Стало неприятно. Она могла бы провести аналогию между демоном и Слендером. Такие разные, но такие похожие. От этого стало дурно. Вдруг, разницы в самом деле никакой? Выйдет она за демона или за безликого, разве, оба не станут холоднее, добившись своей цели? А какая цель у Слендера? Для чего вообще, помимо генов, он заключает брак? Вряд ли любовь, она это уже начала осознавать. Но что тогда?       Дверь медленно открывается, Сплендер заходит в комнату и довольно быстро встаёт на одном месте. Видит Элизабет, которая пристально смотрит на корзину, слышит ворох её мыслей. Даже за фразу зецепиться тяжело, среди всего этого ужаса. И он понимает причину этого ужаса...

***

      Пара недель после проишествия точно остались позади. Элизабет пришла в себя благодаря лечению, начала развивать свои навыки, днями и ночами исчезая в лесу. Братья, по большей части, прекратили хоть как-то беспокоить девушку, несмотря на то, что каждый из них по своему переживал за неё.       Слендер занялся более активной защитой дома, поскольку такое наглое появление демона - его ошибка. И если он допустит их слишком много, то может случится что-то ужасное. Демон очевидно не собирается сбавлять обороты и наоборот, лишь сильнее, подобно паразиту, впивается в этот лес, цепляясь за него. Нагретое место отдавать никто не хотел.       Варуи покинула дом на некоторое время, поскольку у неё были ещё и свои обязанности с делами. Она наставила Элизабет на верный путь, помогла сделать первые шаги, а побежала девушка уже сама.       Время медленно близилось к вечеру. Девушка повисает на ветке, тяжело дыша, сжимая в руках кусок ткани. Удар приходится точно по ветке и она падает. Не пили ту, на которой сидишь. Пословица хорошая, но в момент гнева она позабыла совершенно всё. Телепортируется. Смягчает себе приземление, откашливая пыль, протирая лицо. Прохладный лесной воздух приводит её в чувства и... Она слышит шаги.       Дернулась, поднимаясь на ноги, тут же осматриваясь. Никого. Дрогнула. Вновь шаги, совсем близко, но одновременно так далеко. Из-за спины показываются векторы, а сама Элизабет стоит ровно, готовясь к тому, что её ждёт. Встретит. Она встретит опасность лицом к лицу. Она не сделает шаг назад. Сзади.       Удар чего-то тяжелого быстро проходится по спине. По крайней мере, должен был. Да, задевает, но не сильно, она успевает телепортироваться. Теперь, оба не знали, где они находятся. И это играло им как на руку, так и против них. Но точно не в случае Элизабет. Ей эти леса не были знакомы так хорошо, как нападающему, поэтому довольно быстро она оказывается схвачена со спины и в эту же спину упирается что-то твёрдое. Она морщит нос, скалит зубы.       —Довольно неплохо, сестрёнка. Ты уже гораздо более бойкая, чем была раньше. — он усмехается. Горячее дыхание контрастирует с лесной прохладой и она дует губы, отворачивая голову в сторону.       —Во-первых, у тебя преимущество. А во-вторых, — она телепортируется в бок, скрещивая руки на груди. — Не надо тыкать в меня своим...       —Я понял, понял. — он перебивает её, жестом показывая успокоиться. Отходит к дереву, становясь рядом с ним, плечом прижимаясь к тому, а после и сам скрещивает руки на груди, осматривая её. — Какие планы на вечер? Снова тренироваться?       —Да, не помешало бы... Векторы всё ещё слабы. Меня спасает только телепортация. — неуверенно произносит та, поглаживая одно из щупалец, словно оно было живым. — А что? Ты хотел предложить очередную сомнительную авантюру?       —О, гораздо лучше. — он широко улыбается, показывая острый ряд зубов. — Я собираюсь в город. У меня там есть парочка... Незаконченных дел, если ты понимаешь о чем я. — слегка разводит руками. — Ты могла бы отправиться со мной и немного заняться своим развитием.       —Ты хочешь, чтобы я кого-то убила? — нервно произносит девушка. Он уже видит, как она начинает хмурится, как векторы за её спиной развиваются, подобно змеям.       — О нет, Элизабет, о чем ты? — он делает пару шагов к ней, равняясь, усмехаясь. — Я вижу, у тебя и так всё хорошо идёт. — заходит за её спину, вновь грубо прихватывая. — Демон тебя навещает, не можешь обезвредить человека при малейшей угрозе в твою сторону. Остаёшься самой слабой среди нас. —он давит ей на больное, продолжая скалить зубы. Голос его рокотал. Он видел, как она морщит нос. Он был прав, но признавать это не хотела. — Так что, да. Продолжай дальше бессмысленно мучить свои векторы, думая, что в нужный момент тебя это спасёт.       Она продолжает морщиться. Жмурит глаза, отворачивает голову в бок, пытаясь сказать ему, что её совершенно не трогает этот разговор, но он даже не пытался говорить с ней нормально и сразу залез в голову. Рассмеялся, слыша, как она гонит его прочь, после чего, словно нарочно, давит на её виски.       —Ладно... — фыркает девушка и тут же всё прекращается. Он улыбается, одобрительно кивая головой.       — Сестренка, поверь, ты мне потом ещё спасибо скажешь. — он треплет её по голове, после чего щёлкает пальцами. — Давай руку, я докину нас до нужного места.       Она неохотно даёт ему свою руку. Элизабет всё ещё оставалась человеком. И несмотря на новые способности и даже условия, при которых она убила человека - она всё ещё корила себя за это убийство. Она забрала жизнь у такого же живого существа, как и она. Кто она вообще такая, что имеет право решать, кто сегодня вернётся домой, а кто нет? Кто будет жить, а кто в ближайшее время будет гнить под землёй... Но помимо чужой жизни, всё ещё была её. И её жизни в прямой опасности, если она не будет дальше кормить сущность внутри.       Кажется, на секунду, она должна смогла услышать её радостный возглас, когда Элизабет мало того, что согласилась, ещё и доверила этот вопрос безликому. В конце концов, первое место для охоты тоже важно. Будет это людное место, где нужна осторожность и сноровка, либо поляна с спящими туристами где-нибудь глубоко в лесу.       Секунда на телепортацию, но в этот раз она почему-то далась хуже, чем в прошлые разы. Ничего не говорит на этот счёт. Оффендер и так прекрасно ощущает, как она крепче сжимает его руку и как начинает клониться то в одну сторону, то в другую.       —Эй, сестрёнка, не сейчас. — он быстро ставит её на ноги, осматривая. — Ты... Не бойся того, что происходит внутри. Это не вторая личность. Это твоя личность, просто с самыми её тёмными частями.       —Я поняла... Спасибо. — легче не становится, по крайней мере, физически. Морально она уже давно успела смириться с тем, что её ждёт впереди. Он снова усмехается. Одевает шляпу ей на голову, опускает ниже на лицо, чуть склоняя голову на бок. Она не сдерживается и тихо смеётся, поднимая на него взгляд. — Правда, спасибо.       — Буквально не за что, сестрёнка. —он протягивает ей кулак. Она отбивает и он тут же достаёт ещё одну шляпу, накидывая на свою голову. Поправляет всё, бросает последний "взгляд" на неё через плечо, улыбается и исчезает.       По телу Элизабет тут же проходится неприятная дрожь. Убить. Убить кого-то. Отобрать жизнь. Это даже звучало сомнительно, чего уж говорить о том, чтобы совершить это. А как? Каким образом? Безликий оставил её в переулке, неподалёку слышалась музыка, она видела уже знакомые заборы парка, фонари. Дрожь лишь сильнее прошибает тело.       Прижимается спиной к стене. Нет. Она так не может, она согласилась на это по своей глупости, либо просто испугавшись давления брата. Но точно не по собственной воле... Безликие гены внутри неё. Это она же. Это не другая личность. И если она убьёт - частицы давно спрятанного внутри неё полезут наружу. Что если она станет страшнее даже самих братьев? Тяжко вздыхает.       Снова выглядывает из-за переулка. Улица была почти что пустынной. Даже если бы она и горела желанием - рыскать пришлось не мало бы. Тяжкий вздох, она наконец покидает своё укромное место. Идёт по улице неспешно, рассматривая тех немногих людей, что ей всё-таки попадались по пути. Милая девушка идёт с работы, а вот парнишка-работяга, медленно плетётся, держа в руках большую сумку. Ни один из них не просился под "нож". Ей было даже стыдно думать об этом. Но что-то сделать уже надо было, раз решилась и пришла.       В конце концов, она находит то, что ей больше всего может подойти - неуклюже, с бутылкой в руках, по улице плелся мужчина. Очевидно, бездомный и давно забытый всеми. Родственники давно бы нашли его. Возможно, он просто несчастный человек, а может быть - просто слаб духом и не может отказаться от алкоголя... Как она может убивать, задумываясь о личности человека? О том, что его может кто-нибудь ждать дома, о том, что человек может приносить пользу обществу.       Пальцы сжимаются, но она уверенно идёт мужчине на встречу. Даже не пришлось ничего делать, он сам замечает её, зовёт к себе и она, как ни странно, охотно подходит к нему, неспешно, за разговорами и распросами уводит куда-то подальше, куда-то в более тёмному месту. Взгляд еле видно метался из стороны в сторону, высматривала камеры, других людей.       И только они оказываются в слепой зоне, Элизабет делает пару звонких шагов вперёд мужчины, заставляя его остановиться и вопросительно смотреть на стоявшую перед ним девушку в шляпе. Если так задуматься, она и не говорила с ним совершенно. Лишь слушала. Слушала внимательно, не перебивая, не задавая вопросов. Просто слушала его поток мыслей.       На душе становится откровенно мерзко, когда векторы пронзают тело, словно это оно ничего не значило. Словно человеческая жизнь - пустота. Возможно, то чудовище, что они поселили внутри неё - не было подселенным вовсе. Человек ли она, после того как убила кого-то. Не с целью защиты своей жизни, чужой. Убила потому что так нужно было ей. Как животное, которое руководствуется инстинктами, но никак не голосом разума. Безликие рождены в этой форме и сохранять рассудок в такой ситуации для них гораздо проще, чем ей, уже бывшему человеку.       Она стряхивает тело, кровь. Морщит нос и лишь сильнее натягивает шляпу на лицо. Такое хрупкое. Человеческое тело может выдержать ужасы, но может сломаться как дешёвая игрушка. Фыркает, осознавая, в первую очередь, свою ничтожность. Неприятное ощущение, словно кожа стягивается. Навязчивое, мерзкое ощущение, но боли, как таковой нет. Элизабет просто в один момент осознаёт, что зашла слишком далеко и чем дальше - тем больше безликая часть покрывает её оставшееся тело.

***

      — С твоей стороны это опрометчиво. — подмечает безликий, оставляя бокал с вином на столе, потирает "лицо", пожимает плечами. — Откуда же ты знал, что она так легко впадет в это состояние и сейчас будет заниматься тем, чем занимается?       —Слушай, братишка, — Офф самодовольно улыбается. — Пока ты забиваешь хуй на собственную игрушку я - изучаю её возможности.       — Не думай, что видишь больше меня.       — Я знаю, что вижу больше тебя. — усмехается тот. — И тебя это бесит. Влез в работу старшего, даю больше возможностей той, от которой ты ещё вчера хотел избавиться и более того, смею не трогать её, в отличие от тебя.       — И чего конкретно ты этим хочешь добиться? — безликий склоняет голову, словно стараясь выискать на лице собеседника несуществующие глаза. — Ты ждёшь, что я побегу за ней? Буду на руках носить?       — Вообще-то, да. — разводит руками младший, а после чертыхается, заливаясь неприятным смехом. — Ты придурок. — вздыхает тот. — Демон положил на неё глаз, разве тебе это ни о чем не говорит?       Оффендер поднимается со своего места, скрещивает руки за спиной, делая пару шагов к лампе, которая слабо освещала комнату, совершенно перекрывая собой свет.       —Нет. Ни о чем. — он хмыкает. — Ты думаешь, демону нужна его жертва из-за каких-то качеств? Он принимал у себя таких уродин и уродов, на которых у тебя и в жизни не встанет.       — Алкоголь развязывает тебе язык. — грозит пальцем насильник, а после смеётся. — Ты бы хоть раз послушал вообще, что демон ей говорил. — он делает шаг в сторону, невольно ослепляя брата. — Он же выбрал её из-за хороших генов. Ты разве не заметил, как хорошо она держится и до сих пор не умерла от такого набора в своём хилом, ещё и детском, теле?       — И что ты хочешь? У меня нет чувства любви, не жди, что после твоих слов я резко осознаю её значимость. — фыркает злостно. — И алкоголь меня не берёт, я не человек.       — Нет, нет, ты меня не понимаешь. — покачивает головой. — Ты уже осознал её значимость для себя. Ты глупый, братишка. Есть в тебе любовь, просто как и она, ждёшь ее человеческого проявления.       Слендер затихает. По сути - да. Он заботился о её здоровье, моральном состоянии, дабы она была стабильна. Точно как существо, которым он и является. Ему чуждо то, что привычно человеку. И пока он думает, что чувств внутри него нету - они бьются о грудь, молотят там внутри в мясо его чувства. Потерять Элизабет из рук, оставить её без присмотра, осознать, что она больше может не нуждаться в опеке то, почему шаг Оффендера он считает опрометчивым, когда всё остальное кричит о том, что они не всегда будут рядом и единственный, кто сможет защитить её - она сама.       Фыркает, дернул головой, мол, "и что с этого?", а после делает очередной глоток.       — Почему вы добиваетесь того, чтобы я приобрёл слабое место? —он проводит тонким пальцем по краю бокала. — Неужели, вам самой ситуации не хватает? Да и вообще, что за совместное вынюхивание чужих чувств и отношений?       — Мы понимаем, что вы не признаетесь друг другу. — пожимает плечами. — Она считает тебя страшным до сих пор и боится тебя как огня. Любое твоё поведение, которое может напоминать агрессию - пугает её до смерти. А ты, — его палец указывает точно на брата. — Нюня и нытик, который слишком много на себя берёт и не может расслабиться. Боишься, что каждой собаке нужны твои силы, хотя любой демон, который имеет за спиной больше двух сделок - превосходит тебя по силам.       — Тебе этого не достаточно? — безликий усмехается. — Я беру на себя слишком много, чтобы ты и твоё детище могли страдать хуйней.       — Эй, не говори так про Варуи. От неё пользы было больше, чем от тебя.       Братья затихли когда в гостиной, поправляя очки, проходится Трендер. Он проходит на кухню за стаканом воды и только на обратном пути замечает, что братья выпивают. Берёт у них один бокал, садится рядом, после чего явно улыбается.       — Я всё слышал. Не делайте вид, будто вы не орали друг на друга. — усмехается тот, делая, как ни странно, довольно крупный и уверенный глоток. — Девочке нужно развитие и твоё внимание, братишка. Ты можешь преследовать свои цели, можешь отрицать наличие или отсутствие чувств, но даже она уже всё поняла.       — Тебе откуда знать? Ты свою одежду как шил, так и шьеш, ты вообще не должен влезать в этот разговор. — довольно грубо сообщает Слендер, на что его брат лишь "закатывает глаза".       — А тебе откуда знать? Ты как воспользовался ей разок, так больше и не возникал в её жизни.       — Она спит в моей комнате, в окружении моих вещей.       — Без тебя.       Вновь повисает тишина. Но её довольно быстро нарушает Трендер, понимая, что попал в точку.       — Твои личные цели не будут мешать тому, чтобы прекратить отдаляться от неё. — мужчина делает очередной глоток, опустошая бокал. Ставит его на стол, просит Оффа налить ещё немного.— Мы не ищем твоего слабого места, мы ищем то, может помочь тебе.       — Как мне поможет она?       — Трахни её ещё пару раз, чтобы вывести потомство. — смеётся Оффендер, но ловит на себе взгляды братьев. Моментально затихает, двигает бокал к модельеру.       — Вообще-то, он прав... Если смотреть объективно. — пожимает плечами. — Но это о чём-то менее духовном. Что тебе мешает перестать оставлять её?       — Огонь. Она видела какой-то огонь, который наносит ей вред каждый раз, как я оказываюсь слишком близок к ней. — вздыхает он. — И с одной стороны, вреда он не приносит не так уж и много, как звучит, но...       — Прекрати. — вздыхает Трендер, отводя взгляд в сторону. — Она тоже его видела и ничего дурного с ней не случилось, она погибла от другого. Это особенность этого дома. — речь явно зашла о другом человеке.       — Это был твой случай, она была полноценным человеком. За ней не бегал демон, никто не жужжал о её генах, она была...— он вдруг оступается, затихает, видя, как брат пристально смотрит на него. Он прекрасно знает, что тот скажет "обычная", но он не терпел таких слов в её адрес. Их руки одновременно сжимаются, но оба делают вид, что ничего не понимают, что фразу нужно закончить. — Это была не наша ситуация.       — О, бедный Тренди вспомнил о своей человеческой любовнице. — смеётся Оффендер, после чего нагло облизывается. — А потом её знакомая, ставшая твоей дочерью.       — Ой, не завидуй. У тебя вообще ни разу не было той самой. — язвительно отвечает модельер.       — А мне и не нужна та самая. У меня тысячи и миллионы людей в распоряжении.       — Но того, о чем ты сейчас мне делаешь голову - не было. — то ли в упрёк, то ли смеясь над братом говорит Слендер. Доливает себе вина.       Рядом раздался хлопок. Лёгкий ветерок, на диван, дрожа, садится девушка. Одежда была перепачкана кровью, на что Трендер тяжко вздыхает, практически сразу старается сбежать как можно дальше, дабы не наблюдать того, что она творит с его вещами. Попрощался с братьями, попросил их подумать о своих словах и тут же испаряется. Элизабет даже не сразу поняла, что произошло и только после того как перевела взгляд на оставшуюся двоицу - осознала.       Тишина, которая повисла между ними, вызывает странные ощущения. Переглядываются, стараясь понять, кто же начнёт свою пламенную речь первым. Некое соперничество. Да, пока Оффендер для неё был наставником и братом, Слендер был объектом обожания, они не могут бороться, но чувства изменчивы, особенно при таком холоде, который ей давал безликий.       — Ты цела, Элизабет? — Слендер начал первым, заставив Оффендера улыбаться, пару раз намекнуть на что-то неприличное и продолжить пить вино.       — Да... Да... Наверное... Я не уверена... — девушка закрывает лицо руками. Офф понимает всё гораздо быстрее старшего брата. Покидает комнату, не забыв взять с собой бокал. — Это было ужасно...       Слендер осматривает девушку. Её тело лишь сильнее затягивает белыми пятнами, сущность внутри нее медленно начинает заменять девушку. Элизабет медленно, но верно меняла свою оболочку на безликую, а значит... Скидывала ту оболочку на которой осталось проклятие демона. Тянется к ней, но тут же отдергивает руку, видя её обеспокоенный взгляд.       Он не знал. Он не знал, что с ней делать. Он не создан для любви и понимая человеческих эмоций, он не тот. Хочет подняться, вновь сбежать от происходящего, чтобы не вредить ни ей, ни себе, но тут же осадил себя. Она тоже много чего не знала, много чего не понимала. Но она научилась. Она научилась жить с тем, чего она даже в жизни себе представить не могла. И более того, она смогла полюбить его, несмотря на всё то, что произошло.       — Ты ничего не скажешь? — дрожа спрашивает девушка, поднимая на него взгляд, снимая шляпу с головы, открывая бледное лицо, покрытое брызгами крови. Жёлтые глаза беспомощно метались, ища хоть чего-то, хоть какой-то эмоции от него. Даже несмотря на то, что лица у него не была. — Снова?       — А чего ты ждёшь от меня? — начинает безликий. — Похвалы? Или того, что я начну осуждать тебя? — он поднимается, отходя к источнику света. Выключает то, моментально погружая комнату во мрак. В его векторе оказывается бокал вина, который он бережно протягивает девушке. — Ты ждёшь от меня человеческой реакции, забыв, что я не человек.       — Я жду от тебя внимания. — шепчет девушка, забирая бокал. — Ты о демоне говоришь больше, чем обо мне. И это при условии, что ты готов обручиться со мной.       — И что? Чем тебе это мешает? — он смотрит на неё, после чего садится неприлично близко, склонившись к ней.       — Мне рассказали, что брак нельзя будет расторгнуть. — она поднимает на него взгляд, вздрагивает, когда ощущает, как его рука двигает бокал вина к её губам. — Прекрати...       — Элизабет, — он склоняется к ней, она ощущает холод его кожи, отворачивает голову в бок, чуть хмурясь. — Почему тебе недостаточно того факта, что я готов заключить с тобой брак? Ты знаешь, что расторгнуть его нельзя, что безликий не имеет права... Гулять на стороне. — он слегка вздыхает, в конце концов, заставляя её сделать глоток вина. — Не жди от меня человеческой романтики, я не смогу тебе дать её. Но я могу тебе дать всё то, что требуется безликому и, более того, девушке для комфортной и полноценной жизни.       — Но я не безликая. — ощущает, что векторы медленно, но довольно требовательно обвивают ее тело. — Достаточно...       — Ты безликая, Элизабет. Прекрати отрицать это. — его палец проходится по щеке, стирая кровавый след, который посыпался кусочками с лица. Уже успел засохнуть. — Ты убивала. Ты уносила жизни, ты почти потеряла лицо. Ты можешь телепортироваться, можешь использовать векторы. Ты можешь многое из того, что можем мы.       Его векторы оказываются под её юбкой. Её дыхание учащается. Она оставляет бокал на столик, поворачивается к нему, хватаясь за его рубашку, утягивая ту на себя.       — Нет... Хватит, пожалуйста, остановись... — она вздрагивает, понимая, что мало может контролировать себя сейчас. — Я... Я рук не ощущаю...       Он чувствует, как девушка медленно теряет хватку, а после - сознание. Повисает на его руках, оставляя безликого с большим количеством вопросов.