Болевой синдром

      — Что значит "ты влез в её настройки"? — рявкнул безликий, возвышаясь над братом, который выставил руки, усмехаясь.       — Что за паника? — смеётся тот. — Просто, сейчас она будет терять сознание, а дальше станет львицей в твоей кровати, что не так?       — Она ещё ребёнок. — сообщает Сплендер, видя то, как его брат потирает лоб.       — Давно вы придерживаетесь человеческих возрастных рамок? — задаётся вопросом Оффендер, кивнув в сторону Элизабет. — Формы у неё давно ни как у ребёнка...       — Человеческое совершеннолетие существует не просто так. — Сплендер указывает на Элизабет. — Она ещё ребёнок. И для нас, и для них.       — Лично меня это не волнует. —шикнул безликий, после чего скрестил руки на груди. — По крайней, она начала развиваться. А то так бы и сидела немощной. Моя частичка в ней ничтожна и... Толком не повлияет на её характер. Как была добродушной и наивной, такой и останется. — он отворачивает голову. — Если у тебя стояло только на это, не переживай.       — Ты знал об этих последствиях, но предлагал... — Слендер вздыхает, понимая, что шутливому брату доверять нельзя. Уж больно он хитёр в этом вопросе. — Это можно как-то решить?       — Только время. — он виновато поднимает руки вверх. — Но, слушай, попробуй быть с ней мягче, а не то, как ты пытался вчера...

***

      Очнулась девушка только под вечер. В комнате Слендера. Осматривает себя. Чистая, отмытая от крови, одетая в чистые вещи. Осматривается, но безликого не видит. Вздыхает, склоняя голову на бок, сползает с кровати. В доме стояла удивительная тишина. Неуверенно идёт на кухню в надежде найти кого-то там, но... Вновь тишина. Она оглядывается, понимая, что вдали снова видит огонёк.       — Нет... Пожалуйста... Только не ты, снова... Я не пойду за тобой. — фыркает девушка, сев на стул. Огонь продолжал настойчиво гореть вдали, маня своим светом, но Элизабет была более упертой. Слишком много проблем он принёс ей.       Она понимала, что это сон, но скорее всего, она сейчас в самом деле сидела на кухне, на стуле. Или нет... Она понимала, что она точно находится не на кровати. Но никак не могла открыть глаза, что-то мешало ей.       — Элизабет... — за огнём показываются несколько векторов, что настойчиво тянутся к ней. — Иди ко мне, Элизабет...       — Ты... Что ты такое?!       Глаза открываются, она жадно проглатывает воздух, нервно осматривается, понимая, что её собственные векторы обвились вокруг шеи. Она душила саму себя, сама тянулась к себе. Она не была на кухне, она была в комнате, но ей было ужасно страшно, до дрожи в коленях. И вовсе потеряла ход происходящего. Что случилось? Почему? Зачем всё это и к чему ведет? Столько вопросов и в конце концов, ответы она никак не могла найти.       Спускается с кровати, открывает дверь и теперь, в отличие от прошлого раза, она слышит голоса. Облегченно вздыхает, после чего ощущает, как на плечо ей ложится крупная рука, а после её довольно бережно поднимают на руки.       — Очнулась. — она ожидала услышать там голос Сплендера, возможно Оффендера, но никак не Слендера. Больно нежные были его действия, даже не верилось, что она до конца проснулась. Он замечает следы на её шее, проводит ладонью по ним. — Что это?       — Снова... Огонь... — она тяжело вздыхает, утыкаясь в его плечо, прижимаясь к нему. Он оказался здесь именно тогда, когда ей это безумно требовалось. — Я сама себя душила.       — Твоя безликая часть сейчас будет избавляться от твоей человеческой оболочки. — он проводит рукой по её волосам, путаясь в тех. — Это нормально. Ты не погибла окончательно, поэтому твой переход не может быть мгновенным.       — После того, как я сменю оболочку...       — Твоя связь с демоном пропадает. — сообщает Слендер, усаживая девушку на край кровати.       — Значит... Не нужно будет заключать... Брак? — она и сама не поняла, с какой эмоцией это сказала. С радостью, печалью или чем-то неизвестным.       — Почему не нужно? Ты хочешь отказаться от этого? — он "смотрит" на неё, видя беспокойство на лице. — Брак нужен не только для изгнания демона. Это как показатель того, что мне важны твои чувства.       — Ты... Звучишь совсем иначе...— девушка поднимает на него неуверенный взгляд, отодвинувшись от него слегка. — С каких пор тебя волнует этот вопрос? Что происходит?       — Но разве это не то, чего ты хотела? — он довольно бережно берёт её за руку, от чего девушка сжимается. Фальшиво. Всё ощущалось безумно фальшиво и неправильно. — Что не так, Элизабет?       — Давай обсудим это в другой раз? — она поднимается, выдергивая свою руку из его ладони, отходит к двери, берётся за неё и... Останавливается, так и не покидая комнату. Поменялись ролями. Теперь она оставляет у него тысячи вопросов, покидая разговор, не давая ему полностью раскрыть свои чувства. В конце концов, вздыхает. — Извини, давай правда обсудим это позже?       В комнате повисает тишина, когда девушка наконец уходит. Он неуверенно сжимает ту руку в которой совсем недавно была её ладошка. Ощущает остатки тепла, понимает, что она ощущала, когда он в очередной раз сбегал от разговора. Вздыхает. Покидает комнату вслед за ней. Идёт на кухню, где уже сидела Элизабет.       В окружении остальных она выглядела чуть более счастливой и оживленной. Он даже не знал, что происходит у неё на душе, в отличие от остальных, которые были знакомы с ней гораздо лучше. Он многое упустил. А сейчас, когда размяк, открылся, понял, что уже поздно.       — А, братишка. — Сплендер замечает младшего, который пришёл вслед за Элизабет, после чего протянул ему два небольших билета. Они выглядели довольно вычурно и явно были сделаны не из бумаги. Магия. — Тебя пригласили. Можешь взять ещё кого-то с собой. Кого считаешь нужным.       Забирая свой билет, безликий заставил его исчезнуть. Он растворился в его руках, оставляя на коже небольшую метку, а после и она пропала. Он вздохнул, закатывая "глаза".       — Снова Саймон. — произносит тот, после чего поправляет галстук. — Ненавижу его мероприятия. Помимо высших существ, там собираются и более простые демонята.       — Соломон? — усмехается Оффендер, после чего довольно мечтательно приподнимает голову. — Там вкусно кормят, а его прислужницы...       — Идёт Элизабет. Это не обсуждается. — сообщает Слендер, протягивая девушке билет. Она пару секунд молчит, смотря в кружку с чаем, словно и вовсе не услышала его слов, но вздохнув, наконец поднимает руку, забирая билет. Он исчезает в её руках, оставляет метку, а после и вовсе оставляет её с пустыми руками. — Трендер, займ...       — С превеликим удовольствием. Она будет самой неотразимой. — довольно уверенно и радостно сообщает безликий, легонько толкнув девушку в бок. — Все взгляды будут прикованы к тебе, милая.       Она чуть усмехнулась, после чего благодарно кивнула ему. Братья уже давно заметили, что её лицо перестало сохранять в себе человеческие черты. Всё больше и больше в ней безликого. Единственное, что сохраняется - рот. Он, похоже, останется у неё до самого конца её перехода. Удивительно им было наблюдать такого рода трансформацию, прямо на глазах, точно перед ними, в ещё живом человеке. И следы на шее, и эти шмоты кожи, которые медленно стягивались в мраморную белизну... Выглядит пугающе. Она выглядит всё более холодной.       В конце концов, завтрак продолжился, но в уже относительной тишине. Изредка лишь задавали вопросы друг другу, обсуждая какие-то мелочи, детали. Варуи должна была вернуться в ближайшее время, что безумно радовало Оффендера. А так же их отец начал довольно отрицательно относиться к тому, что вместо того, чтобы дождаться её полноценного перехода, они заключат брак, пока она ещё человек.       Брак. Сейчас, казалось, этот вопрос ушёл на второй план, но Слендер поднял его сегодня утром. Она уже не была уверена в том, что ей нужно это. Неужели, ей нужно нарушать всё это, становиться чьей-то женой и прочее? Она же может остаться просто их сестрой. Не родной, но тем не менее. Варуи так и сделала, сохранив отношения другого плана только со своим отцом - Трендером. И похоже, она не сильно разочарована этим. Продолжает играться с "братом", приезжает к ним иногда, занимается своими делами.       Девушка понимает, что думает слишком громко только в тот момент, когда Оффендер довольно громко вздохнул, после чего покачал головой. Он единственный имел привычку на постоянной основе погружаться в её мысли. Остальные как-то избегали этого вопроса.       — Элизабет, ты в последнее время стала часто плохо себя чувствовать. — начинает Тендер, для начала обращая внимание девушки на себя. Она приподнимает голову, кивает. — Может быть, домашние обязанности пока будут на мне?       — Да, да, конечно... Спасибо больше. — отстранено отвечает девушка, после чего поднимается из-за стола, тяжело вздыхая. — Спасибо, я не голодна.       Она сбегает. Берёт книгу, довольно быстро покидая дом, оказываясь в лесу. С её стороны было бы очень глупо рассказать и более того, даже думать о том, что она преуспела гораздо больше, чем им кажется. Не из вредности, они бы вряд ли сделали хоть что-то ей. Скорее, наоборот. Для их же безопасности. Быстрое развитие. Всё, что она говорила братьям, было известно демону. Он не читает мысли, но слышит каждое сказанное ей слово, поэтому это было бы ошибкой.       Она начала понимать языки. Теперь книги, стоящие на полках, были для неё вполне читабельные и даже японские книги, которые она при всём желание раньше не понимала бы, сейчас для неё были интересным чтивом.       В целом она ощущает, что её мозг начал работать гораздо лучше, больше и активнее. По началу, ей казалось, что она просто выспалась с этими вечными потерями сознания, но позже поняла, что... Понимает. Понимает гораздо больше и лучше.       Идя по заросшей тропинке, она выходит к небольшому и заброшенному саду. Ей казалось, что это была первая попытка Оффендера начать заниматься садоводством, но она тут не увидела ни одного намёка на него, а вместо роз были другие цветы. Там же были старые качели на которые она садится вздыхая. На душе было спокойнее, когда она находилась на улице.       Вспышка. Её словно ослепили на секунду, заставили потерять зрение. Вскакивает, осматриваясь, после чего видит, как демон подходит к ней, усаживая обратно на качели, начиная медленно раскачивать ту.       — О, Элизабет, милая. Я вижу, твои дела идут в гору. — смеётся мерзко тот, щуря глаза. — Иностранная литература? Милая, с каких пор ты знаешь так много языков?       — Тебя не было слишком долго. Ты многое пропустил. — старается отвечать холодно, но слышится в её голосе предательская нотка испуга, которая позволяет демону продолжить своё давление лишь сильнее.       — Твой глупый человеческий мозг не может за такой короткий срок освоить чужой язык. Только если ты не гений, а ты, увы, милая, не гений. — его тон с радостного и безобидного переходит в угрожающий шёпот, а сам он резко тормозит качели, возвышаясь над девушкой. — Ты вздумала обманывать меня и более того, думаешь, что сменив оболочку, навсегда избавишься от меня? Ты идиотка, Элизабет. Сколько бы безликих мозгов в тебе не было, ты всё ещё остаёшься тупой.       — Ты пришел сюда поливать меня грязью? — нахмурилась та, поднимаясь со своего места, а после довольно быстро ударяя его книгой по лицу. — Потому что если да, то я не позволю. Я, может, ещё и человек, может слабее безликих, но я никогда и ни за что не позволю хоть кому-то оскорблять меня.       Кожа на её лице стягивается окончательно, создавая этакий костюм. Абсолютно безлика. Векторы за её спиной угрожающе развиваются, а сама девушка вполне готова начать бой. Но демон совершенно сбивает этот настрой, заливаясь смехом, видя, как кожа исчезает с её глаза и остальной человеческой половины. И даже так, он не атакует её, наоборот. Поднимает руки в сдающемся жесте, добродушно окидывает её взглядом.       — Ты стала совсем большой, Элизабет. — он складывает руки за спиной, покачивая головой. — Я думал, что будет хорошей идеей пригласить тебя на бал, но вижу, что тебя уже пригласили.       — Да. — уверенно сообщает девушка, после чего осматривает демона. — Я слышала, что низших демонов тоже созывают на него.       — Конечно, Элизабет. Это ежегодный и очень важный бал. — он вздыхает. — Несмотря на то, что большинство из нас безумцы, совершенно необученные общению и жизни в социуме, каждый из нас обязан присутствовать на событии. —он садится, следом приглашая сесть и Элизабет. Она неуверенно, но принимает его приглашение. Теперь вдвоём были на качелях. — Соломон там совершенно не тот о котором ты могла подумать. У него слишком сложное для произношения имя, поэтому мы зовём его или Саймон или Соломон, как ближайшее к тому, что мы слышим. — он чуть склоняется к ней, наблюдая, как девушка внимательно его слушает. — На этом собрании высшие существа имеют право сообщать о пополнениях в своих составах, о браках и прочем. О своих планах. Безликие, обычно, отправляют от себя отца, Кабадатха, которого там давно всерьёз никто не воспринимает...       — Из-за... Сыновей?       — Из-за сыновей. Он был высшим существом и прямым конкурентом Соломона по силе. Даже я был ничтожен. Но его сыновья заперли его из-за огромной силы. Даже разделившись на их огромную семейку, в своё время, она продолжала бить ключом. Он просто сходил с ума, не в силах овладеть таким количеством. После заточения он вернулся ослабшим, но, без спора, таким же мудрым, каковым он был до потери рассудка.       — Ты знаешь так много... Меня даже не посвящали в подробности. Просто сказали, что я иду. — она проводит ладонью по ржавой цепи качелей, после чего вздыхает, смотря на демона. — И что ты будешь делать после того, как я сменю оболочку?       — На данный момент я мешаю этому процессу. — он берёт её пальцами за подбородок, заставляя смотреть точно на него, от чего девушка неприятно поморщилась. — Но даже если так, поверь, я не исчезну из твоей жизни так просто. Ты будешь ещё долго страдать от меня.       — Прекрати.— вздыхает девушка, после чего убирает его руку от своего лица. Поднимается, поправляет юбку, прижимает книгу к себе. — Оставь меня и этот лес в покое. Ты же... Всё равно не сможешь добиться своего. Я не последняя из нашей семьи.       — Заткни свой рот, если не знаешь о чем говоришь. — сквозь зубы цедит демон, после чего поднимается следом за ней, наступая. — Мне нужна не ты, Элизабет. Твоя личность абсолютно бесполезна для меня, когда существует твоё замечательное тело. Я давно хотел и нуждался в наследии и ты... — он собирался ткнуть её в грудь, но векторы закрыли девушку от него. — Могла бы мне его дать, но надо же тебе потерять свою человеческую сущность, ради безликого уродца, который собирается использовать тебя с этой же целью...       — Где ты был, когда я умирала от ожогов в лесу? — тихо спрашивает девушка, когда демон уже был готов атаковать её. Останавливается, замирает, рассматривая небольшого роста девушку перед ним. Он видел, как же безликая часть поглотила её, как она теряет свою оболочку и его это злило. — Где ты был, когда меня пинал по всему дому Слендер, в конце концов... — она делает вздох, а её голос понижается до дрожащего шёпота. — Где ты был, когда я так нуждалась в чьём-то присутствии..?       Он опускает когтистую руку вниз, морщит лицо, скалит мерзкие зубы, прежде чем исчезнуть. Она вздыхает. Тяжело. Ей далось это безумно тяжело. Ответить, защищаться, будучи самой слабой и более того, прогнать демона. Закрывает лицо руками, после чего дрогнула, слыша сзади шорох, а после получая довольно сильный удар. Она даже не успевает среагировать. Понимает слишком поздно, уже тогда, когда резкая и сильная боль ударяет точно в мозг,и она теряет сознание.       — Если ты не будешь принадлежать мне, ты не будешь принадлежать никому... — демон стряхивает кровь с руки, после чего смотрит на тело девушки, что лежало на земле. Садится рядом, проводя ладонью по чёрным как смоль волосам, по её бледной спине, оголяя ритуальные ожоги, рассматривая то, как её тело оставляет в себе всё меньше человеческого. — Эти ожоги признак того, что ты моя и ни один безликий не сможет это исправить.

***

      Сознание унесло её слишком далеко. Неприлично. Это был не просто крепкий сон. Это было путешествие по её собственному мозгу. И путешествие так бы и продолжалось в кромешной тьме, если бы, в конце концов, она не вышла... На кухню. Ночную. В окне - тысячи мерзких глаз. Так знакомо. Она до сих пор боится лишний раз посмотреть в окно на первом этаже.       Она проводит ладонью по пышному букету роз, стоящему точно посередине стола, ощущает, как комната наполняется приятным ароматом сладостей, вокруг разносится детский смех, хотя... Никого не было. Она, в конце концов, ощущает холод. Такой резкий, обжигающий.       — Долго ты будешь держать меня здесь? — с другой стороны стола, держа руку на лепестках роз, как это делала сама Элизабет, стояла безликая. На ней... Не была лица. Рот сомкнут в тонкую линию. Очки почти что сползают, им не за что, особенно, держаться. Чёрные волосы скользят по плечам. — Ты не сможешь избежать этого, я рано или поздно займу твоё место. Ты потеряешь себя.       — Но... Я не хочу. Ты другая. — шепчет Элизабет, делая шаг назад, в то время, как безликая усмехается, оставаясь на месте.       — Я не другая, Элизабет. Я - это ты. А ты - это я. Мы не можем быть другими. — она улыбается, складывая руки за спиной, после чего обходит стол, подходя к Элизабет. — Я это твои самые страшные тайны, потаённые секреты, ужасные мысли и действия. Раньше я жила просто как воспоминания, но... Ох, это очень сложно, но отец дал мне возможность выбраться и обрести себя, а наш брат... Он дал мне возможность обрести оболочку. — она вздыхает. — Ты в опасности. Твое человеческое тело не сможет использовать даже половину тех возможностей, что могу я. Дай мне, наконец, выбраться наружу.       — Я потеряю себя. Я перестану быть человеком... — она хватается за голову, делая шаг назад от безликой себя, после чего садится на стул, тяжело дыша. — Тебя никогда не заменяли. Ты никогда не должна была стать другой собой. Без возможности выбора, я... Хочу оттянуть этот момент как можно дальше, насколько это возможно.       — Заткнись. Хватит, Элизабет. Ты не потеряешь себя, потому что я это и есть ты.       — Тогда почему я не знаю, что ты скажешь? Не знаю, как ты себя поведешь?       — Потому что я ещё не заняла твоё место. Хватит, отбрось людское, ты никогда больше не сможешь вернуться к людям. Ты изгой для них как тогда, так и, тем более, сейчас. Ты монстр, Элизабет.       — Достаточно! — вскрикнула девушка, опуская голову вниз, тяжело вздыхая. Столько всего за такой короткий срок. Невозможно. Она устала. — Откуда тебе знать, какого это? Откуда тебе знать, что такое убить?       — Откуда? — смеётся она, после чего обходит девушку, оказавшись сзади. — Элизабет, очнись. Я и есть то чувство, что ты испытала, когда убила. Ты думаешь, откуда возникли безликие и почему буквально единицы из них занимаются хоть чем-то, что не убийство, насилие или грабёж?       — Я не знаю, откуда знать тебе? — раздражённо спрашивает та.       — А ты посмотри, где мы. Услышь смех, увидь букет роз. Это то, что в первую очередь характеризует тех, кто вложился в тебя. — усмехнулась та. — Но помимо сил, они вкладывают в тебя и знания, которые для твоей человеческой головы опасны, а вот для безликой - самое то. — усмехается зло, склонившись к её уху. — Почувствуй холод, Элизабет. И пойми, кому такой холод, добирающийся до самых костей, принадлежит.       — Его метка... Она... Имела силу?       — И имеет до сих пор. — вздыхает тот, опуская голову вниз, положив руку на грудь. Длинные, когтистые пальцы неловко прижимают ткань. — Я не могу найти твоё тело, Элизабет. Где ты?       — Я... — безликая уже ответила, как её вдруг тормозит человеческая Элизабет.       — Тебе какое дело? — фыркнула та.       — Заткнись, придурошная. — безликая ударяет человека по голове, после чего вздыхает. — Я в твоём старом саду. Пожалуйста, поспеши, демон уже слишком глубоко пробрался в душу.       Человеческая Элизабет вздыхает, после чего видит, что Слендер исчезает. Она вздыхает, сдувая прядку волос с лица, после чего поднимается, смотря же на себя.       — Зачем ты ему сказала?       — Чтобы ты не сдохла. — фыркнула та, начав скалить зубы. — Давай сюда свою руку. Ты надоела. Бесполезный щенок. Пользы от тебя никакой.       — Хватит. Я и так знаю это. — она берёт безликую за руку и ощущает, как они сливаются. — Ты блядина!       — Я это ты же, Элизабет. Это ты такая манипулятивная сучка.       Очнулась девушка от того, что тело неприятно скручивает, вскрикивает поднимаясь. Тело болело, она ощущала, как кости вытягиваются, как меняется и понимает, почему всех так поражал тот факт, что это будет происходить с живым человеком. Она ощущала всё. От изменения в костях до внешних и характера. Мышцы гудели, кожа рвалась и моментально возвращалась в плотный слой. Рвёт голос от боли, бьётся, скручивается, визжит даже хуже, чем когда горела заживо. Кажется, она даже была готова во второй раз сгореть. Лишь бы не ощущать это.       Трансформация длилась всего пару минут, но по ощущениям, она провела в муках часов восемь точно. Зрение... Первое, что она ощутила - зрение. Видит чётко, так, словно она в очках, но они сломанные лежат на земле. Уронила и прокатилась по ним в приступе боли. Неуверенно поднимается с земли сначала на колени, а после и целиком на ноги, осматриваясь. Одна. Никого не было. А после понимает, что рядом нет ни качелей, ни сада. Телепортировалась. Даже не заметила.